Королевские клетки

Подготовка

Альтрес Лорт надеялся до последнего. Пока ему удавалось избегать патрулей, все шло не так уж плохо. Конечно, он не рассчитывал на эту дуру Ивельен, не вышло — так не вышло, надо уходить.

Но патрули оказались неожиданно плотными, а жители как-то не горели желанием помогать незнакомому горбуну. Кто-то его сдал. Сволочи.

Патруль Пятого пехотного полка, загнавший его как оленя, так к нему и отнесся. Все его попытки сбежать натолкнулись на простые и страшные приемы, отработанные охотниками за беглыми рабами: его связали по рукам и ногам, резко ударив "под дых", чтобы расслабить мышцы. Под все узлы просунули толстую суковатую палку, а рот просто заткнули. Его везли на лошади просто бросив на седло и степенно обсуждали погоду, прикидывали — дадут ли за горбуна премию, хоть он и богатый вроде. Говорили о ценах на сено, на соль, планах на будущее… Он никого не интересовал. Никто не собирался его слушать и торговаться с ним. Никому не требовались его секреты.

Но шансы все еще оставались, пока его не принесли к командиру. Лейтенант, только взглянув на него, послал за кем-то — но не развязал, и рта раскрыть не дал. Через час в комнате появился удивительно никакой на вид человек, который как раз поглядел на него очень внимательно и расплылся в улыбке:

— Граф Лорт! Ну наконец-то! Ну как ждали-то! Радость-то какая! Как добрались, не ушиблись? Ну, Тавер, ты сегодня именинник! От нашего — вашему, патрулю — двойную премию и коли кто захочет — то мы за увольнение всей Службой похлопочем. Глянем-ка, не задохнется ли?

— Может, кляп вынем? — спросил лейтенант, пока человек заботливо проверил не забит ли у него нос.

— Зачем же? Его светлость утомлять разговорами тут не будем. Носом дышит.

После этого Шут еще говорил себе, что шансы есть — но уже не верил в это.

— Доброго дня. — фигура полковника нарисовалась в лазарете едва Лиля продрала глаза и вылезла из фургона. — Мадам лекарь, а как вы ухитрились поссориться со столичным цехом портных?..

— Разошлись во взглядах… — Лилиан зевнула, изящно прикрыв рот, и помотала головой. — Прошу прощения, для меня как-то рановато. Разошлись во взглядах на кадровую политику. И распределение заказов.

— Достижение. В-общем, из вроде как известных портных и белошвеек, за вас взялся всего один салон. Правда, говорят, остромодный. Это вам, готовьтесь. Ради графа Иртона они приедут сюда… Прости Господи, белошвейка в полковом лагере!

Джеррисон вручил ей куклу. Очень, очень красивую куклу — одетую как придворная дама, в платье до боли знакомого фасона, и кого-то очень напоминающим лицом… Такая вот местная замена модному журналу. Хорошая, кстати, замена — только дорогая. Лиля почувствовала, как расплывается в улыбке.

— Ради графа?.. Это вам, наверное, такая остроносая, рыженькая дала? С отложным воротничком, родинка на левой щеке?

— На воротник я как-то не обратил внимания. Вы знакомы?

— А как же. Девочки работают, это приятно слышать.

Полковник уставился на неё так, как будто у неё выросла вторая голова.

— И откуда, позвольте спросить, у вас такое интересное знакомство?..

— Мои прошлые платья тоже шил Дом Мариэль. Остальные же наши отношения весьма непросты. И мне надо будет спросить разрешения на их открытие Вам… одного из… хозяев.

— А вы и с ним знакомы?

— К сожалению, прошлый хозяин умер. С его наследником я познакомиться не успела. Вас это, наверное, тоже будет касаться.

— Сомневаюсь. Ранее вам шили платья, кажется, у почтенного Девелье, ну, коли уж вы моя жена? В-общем, ваша напряженная деятельность, надеюсь, включает в себя подготовку к Большому Королевскому Приему? Не помешает?

— Безусловно. Большое спасибо за куклу.

Лиля даже сделала реверанс. Джеррисон поднял брови и изящно исполнил поклон со шляпой.

Как далее выяснилось, у бурчания Джесса по поводу белошвеек были некие основания. Марта и Алисия явились во второй половине дня. И узнала об этом по общему направленному шевелению в лагере: как-то очень быстренько прихорашиваясь сержанты, что помоложе, повернули носы в сторону въездного поста… Да. Девочки не то чтобы избавились от скромности — они выучились её неким образом использовать. Ну вот чисто случайно, две достойные модистки-белошвейки, в собственноручно cшитых (а как иначе?!) платьях, с кружевными воротничками прибыли обшить благородную даму. Могут же такие девушки проехать на скромных мулах (однако, откуда что завелось!)? Глазок не поднимая. И две такие достойные девушки уж конечно не остались без внимания. Чай, жениться-то надо по уму, нет? Вслед посвистывали, поглядывали и многозначительно улыбались, подкручивая усы. Лилиан посмеивалась.

— Я смотрю, девушки, вы тут времени зря не теряете. Доброго дня.

— Мадам.

— Мадам.

Очень по-разному можно поклониться. Очень. Вот тут девушки сделали реверансы любимой хозяйке, которой многим были обязаны.

— Рада вас видеть. — улыбнулась Лиля. — А мода неужели не изменилась, с осени-то?

— Мадам, надо ведь было нетерпеливому графу что-то дать? Вот и дали, что и всем. Деньги мы вам вернем. Конечно, у нас есть несколько… идей. Соблаговолите выслушать — и посмотреть?

— Условия, как видите, походные — так что шить будет непросто.

Девушки улыбнулись. Да-да. Конечно-конечно… Мальчики же нам помогут устроиться?

— Мы тут привезли с собой, как бы это сказать? — Марта сделала сложный жест рукой в сторону Алисии.

— Заготовки. — поддержала та.

— Да, заготовки. Такие… — жест в обратную сторону. — Наши…

— Мысли по поводу этого сезона.

— Как раз под ваш размер.

— Конечно, и парча, и кружево.

— Есть интересное.

— Как же вы их доставили, со всей этой заварухой?!

— Ах, госпожа, лейр Ганц…

— … он такая душечка…

ЧЕГО?! Кто "душечка"?!

— Главное знать, кого на самом деле попросить.

— Давайте начнем?

И они взялись за неё. Лиля сделала себе пометочку узнать, кого же, оказывается, надо попросить, чтоб Ганц Тримейн хоть как-то походил на "душечку".

— Госпожа, — озабоченно заметила ей Анна через полчаса после начала. — Не знаю, чем вы тут занимались, но платье вам в рукавах и плечах маловато. А в талии широковато. Я не могла так ошибиться с мерками.

— Впрочем, — задумчиво сказала её напарница. — Линия плеч стала заметно лучше.

— Четче.

— Это открывает новые возможности…

Девушки уставились друг на друга. Лиля покашляла. Два раза. Без эффекта — профессионалы думали.

— Да. — сказали модистки-белошвейки друг другу в унисон. — Точно. С этого и начнем.

— Сезон, мадам, очень сложный. Весь весенний период прошел в камерных встречах.

— Заказывали платья для сада.

— Для малых салонов.

— Едва справились — их же ранее шили мало, готовые уже все видели, всем требовалось что-то новенькое.

— Теперь этот прием.

— Первый в году — и сразу Большой Королевский!

— Пришлось отдать некоторые заказы…

— … разумным людям из Гильдии портных.

— Думаем, что они поняли намек. Хотя некоторые клиенты…

— Они такие настойчивые!

— Поговаривают, что…

Лиля получила полную развед-сводку светской жизни за полгода. Аналитика и прогноз, очевидно, были отложены на завтрашнюю примерку.

До вечера девушки прикидывали. Потом, сделав кучу пометок, отправились кроить вставочки и элементы. Когда они собирались спать — Лиля не знала.

— Времени мало, мадам.

— А дело должно быть сделано.

— Точно.

— Благодаря твоим, госпожа, ножницам — мы работаем буквально как молния.

— Поэтому утром будет пора примерять…

Утром Лилю взяли "в оборот" сразу после завтрака. Она разогнала каких-то подозрительно здоровых просителей, и уже через час стояла в платье. В заготовке платья, в которой было слишком много булавок, втыкавшихся куда не просили — и тихо сатанела в радостной суете служанок. В кои-то веки, госпожа готовится выйти в свет! Надо же этим всяким нос-то утереть!

Появившийся граф-полковник с плоской полированной коробкой был встречен по этой причине не очень любезно, впрочем он это проигнорировал.

— Мадам, — граф Иртон изящно поклонился. — Вы обворожительны… Господь наш Альдонай!!! Это что, в этом сезоне так модно?!

— Девушки?

— Будет модно, Ваши Сиятельства. — мягко поправила Марта. — Обязательно будет.

— Собственно, — промычала Алисия откуда-то из-за её спины. — Уже почти.

— Полагаю, что платье должно подходить под украшения. Будет весьма уместно надеть этот набор.

Лиля взяла плоскую коробку, но за свои стеклянные изделия обиделась.

— Может быть, я в состоянии сама решить, что уместно надеть?! Кроме того, это украшения подбирают под платье, а не наоборот.

— Не думаю, мадам. — спокойно заметил Джеррисон. — Вы хорошо воспитаны, но Вам не хватает опыта. Откройте.

Лиля, готовясь съязвить и вообще дать сдачи, открыла. Съязвить не вышло.

Изумрудный (в основе своей) гарнитур включал в себя тиару, серьги, колье, парные браслеты и набор подвесок. В оправах, судя по всему, из золота и платины. Лиле было очень трудно сказать "почему", но она понимала, что видит работу "вне классов" — вещь, которая живет в веках и не нуждается в "стиле" или "моде".

Украшения были сделаны именно Иртонам — лебедей там не было, но именно эта мысль возникала при первом же взгляде на любой элемент. Изгибы, фактура плотного пера, шутка ювелира — застежки колье в виде лебединых лап и подвесок — в виде клювов. Камни, большие и очень чистые, обрамляли несимметричный центральный камень из категории "огромный", ограненный в виде сердца. Не сердечка — а именно сердца, причем человеческого.

Почти кабошон, с простой — но именно для него сделанной огранкой, он сумел собрать свет и мокрой травой блеснуть даже с тем малым количеством прямых лучей солнца, которое попадало в палатку.

— Работа мастера Рильке Хольца, выполненная триста пятьдесят лет назад из вечного серебра, золота и изумрудов, по заказу второго графа Иртона. Для его жены. Впрочем, она не успела его увидеть… Иртонам традиционно не очень везет в семейной жизни.

— И… Ваше Сиятельство, я не знаю, что сказать.

— Ничего и не надо говорить. Наденьте, к ним нужно привыкнуть. Послезавтра я… представляю Вас Его Величеству.

— Кто… кто его носил? — Лиля удержалась от вопроса "А почему про него ничего не знала ваша жена?!"

— Последней — моя жена. — глухо и медленно сказал Джеррисон. — Очень любила смотреть на эти камни, но одевала их всего два раза. Считала, что беременной не надо таскать на себе лишнее, а надо больше смотреть на красивые вещи. Что-ж, Миранда Кэтрин — красивый ребенок. Одевайтесь, мадам. Послезавтра утром нам подадут карету.

Вообще-то, думая о жене, Лилиан имела в виду "себя". А женой ее муж посчитал умершую десяток лет назад женщину, с которой и прожил-то всего ничего. Становилось и понятным отношение Джесса к тому самому кольцу ее матери — наверное, он просто не подумал, что это не просто дешевая симпатичная побрякушка. А заодно было интересно, что эти весьма дорогие ему вещи хранились не в поместье, не во дворце, а тут. В его полку.

Она подняла голову, чтобы поблагодарить — но вид графа полковника, вставшего в луч света, ей настолько не понравился, что она вместо этого сказала:

— Ваше Сиятельство, я понимаю, что вам не понравится вопрос — но вы, вообще-то, как себя чувствуете?

— Вам-то зачем? — ощетинился Джеррисон.

— Вкратце: вы мой командир, вы командир полка, мой муж… Логично так же, что мне хочется на Большой прием?

— Я справлюсь. У меня ничего не болит.

Лиля скептически подняла бровь.

— Я справлюсь. Мадам.

Поклонился и ушел. Лилиан задумчиво постучала куклой по руке. М-да. Это проблема.

— Госпожа? — тактично напомнила о себе портни… белошвейка.

— Да. Конечно.

— Очень красивый у вас муж, мадам.

— Мадам, а он правда болен — что вы ему об этом сказали?.. Простите. Мы забылись.

— Да нет, все в порядке… Девушки, у меня есть личная просьба — не обсуждать наши с мужем отношения с другими клиентами.

— Конечно, мадам. Вас мы вообще ни с кем и никогда не обсуждаем.

— Вы — тайна!