Короли локдауна

Мой будильник зазвонил без четверти шесть, его жужжание вибрировало в моей подушке. К шести мне нужно было спуститься на колени перед склепом, и я слабо застонала, пытаясь заставить свое тело проснуться.

Я хочу остаться здесь, в этой удобной кровати, навсегда. Это определенно стоило порки, но теперь, когда Сэйнт знал, что мне это нравится, я сомневалась, что он собирается наказывать меня всерьез таким образом. Черт, почему я должна была вот взять и испортить все хорошее? Не то чтобы я была особенно расстроена, поскольку Сэйнт поиграл со своей потребностью в контроле.

Прошлой ночью я мерила шагами его комнату, готовая к тому, что он уничтожит меня, пока будет в ванной. Я собиралась умереть. Мертвее дохлой мухи на подоконнике, и моя кончина была бы гораздо менее мирной, если бы я не действовала быстро. То, что я должна была сделать, поразило меня с силой молнии. Что в тот момент казалось таким очевидным. Мне нужно было полностью уступить ему, показать полное подчинение, тогда как он мог наказать меня?

Я чуть не рассмеялась, когда это сработало, тихо самодовольствуясь, но, когда он рассказал мне о том, что пластинки подарила его бабушка, я каким-то образом нашла в себе силы пожалеть и его тоже. Почувствовав вину за то, что я сделала. Я знаю, что Сэйнт уничтожил мои письма, и все же я бы никогда сознательно не сделала то же самое с ним, уничтожив что-то настолько личное. Незаменимое. Я понимаю, что это означало, что я не была таким монстром, как он. Хотя иногда мне хотелось, чтобы это было так, чтобы я могла быть такой же жестокой и бессердечной по отношению к нему в своей мести, как он был ко мне.

Мой телефон снова зазвонил, и я откинула одеяло в сторону, мои глаза чуть приоткрылись, пока я глупо пыталась уцепиться за сон.

Я уже ступила одной ногой на прохладные доски пола, когда до меня донесся голос Сэйнта.

— Больше никаких коленопреклонений перед склепом.

Я повернулась к нему, задаваясь вопросом, говорил ли он просто во сне или кто-то другой идеально подражал его голос, потому что, черт возьми, зачем ему это говорить?

— Эм, что?

— Ты слышала меня, Барби. — Его глаза все еще были закрыты, как будто он не мог заставить себя открыть их не в установленное время. — Я хочу, чтобы с этого момента ты становилась на колени только тогда, когда сама захочешь, — сказал он, и его голос приобрел соблазнительные нотки, которые заставили мое тело затрепетать.

Когда я хочу встать на колени? Срань господня.

— Почему? — Спросила я, все еще не доверяя ему.

— Потому что я так сказал, — прорычал он. — А теперь возвращайся в постель.

Ну и черт с тобой, если я собираюсь оспаривать этот приказ. Я скользнула обратно под одеяло, из меня вырвался стон, когда я перевернулась, обнимая подушку, которую Сэйнт положил между нами. Он тоже перекатился ко мне, его рука покоилась на подушке, как будто он тянулся ко мне ночью. Но даже в полном бессознательном состоянии я знала, что Сэйнт не нарушит моих правил. Хотя…прошлой ночью он был довольно близок. Я прикусила губу, думая о том, как его твердая длина прижимается к моим бедрам. Я отчасти ненавидела себя за то, как хорошо это было, как сильно я тосковала по нему. Если в мире и была душа, которая меньше всего заслуживала моего тела, то это был он. Так почему же вчера я жаждала его прикосновений? Почему я начала думать, что было бы неплохо забыть о нашей ненависти на одну ночь и просто предаться самым мрачным фантазиям, которые только мог вызвать наш разум?

Даже не думай об этом.

Мои глаза закрылись, и я улыбнулась, поняв, что у меня есть еще целых полтора часа, чтобы поспать. Так продолжалось до шести утра, пока из динамиков по всей комнате не полилась «Лунная ночь» Дебюсси. Здесь было намного громче, чем где-либо еще в Храме, и это о чем-то говорило.

Я застонала, засовывая голову под подушку и прижимая ее к уху.

Я почувствовала, как Сэйнт поднялся с кровати, и музыка в комнате приглушилась, как будто он выключил здесь динамики. Я откинула подушку и смотрела, как он готовится к тренировке, а затем трусцой спустился вниз и скрылся из виду. Я потеряла дар речи. Он только что сделал для меня что-то приятное?

Не думай об этом. Сэйнт Мемфис никому не делает ничего хорошего, если это не приносит пользы ему самому.

Однако после этого я не могла заснуть. Мой разум отгонял мысли, которым не было места в моей голове. Действительно ли у Сэйнта есть совесть глубоко под всеми этими слоями льда? Невозможно.

Я наконец встала, потратив лишнее время в постели, затем спустилась вниз и начала готовить завтрак для всех.

Когда Сэйнт появился из склепа, я изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза во всем великолепии его потных, закаленных мышц, сосредоточившись на подаче приготовленной мной еды, пока он поднимался наверх.

Следующим появился Блейк, направляясь ко мне, вытянув руки над головой, его обнаженный торс бугрился бесконечными мышцами. Сегодня мир испытывал меня на прочность.

Я протянула ему тарелку с блинами, и он наклонился вперед, поцеловав меня в щеку, оставив на ней жгучий след, поблагодарил меня и ушел. Эм, я отправилась в альтернативную реальность во сне прошлой ночью? Сэйнт был милым, а потом Блейк поцеловал меня, как принц. Я думала, мы перестали играть в эту игру?

Киан появился со стороны своей комнаты, его лицо было хмурым, глаза — двумя пустыми ямами смерти.

Нет, все еще в том же мире.

Я ненавидела то, что мы все еще не разговаривали. Несмотря на то, что он был придурком, которого я официально обвинила в его придурковатости, на самом деле я скучала по старому Киану. Игривый, веселый Киан, который пробудил во мне дикую сторону, который заставил меня почувствовать себя живой.

Я поставила его тарелку на стойку и встала перед ней, когда он подошел, чтобы взять ее. Он попытался протиснуться мимо меня, но я выставила вперед руки, как барьер.

— Доброе утро, Киан, — радостно поздоровалась я.

Он хмыкнул, рассматривая меня так, словно я была легкой помехой в его жизни. Это задело глубоко. Я не хотела, чтобы Киан так смотрел на меня, хотя и хотела причинить ему боль. Но он причинил мне боль первым и никогда не чувствовал за это ни капли вины. Так почему я должна это делать?

— Ты хорошо спал? — Спросила я.

Он оттолкнул меня в сторону, схватил свой завтрак и, повернувшись ко мне спиной, направился к столу и сел на свое обычное место.

Гнев скопился внутри меня, маскируя боль, которую он тоже оставил. Возможно, меня и заставляли убираться и готовить для них, но немного благодарности не помешало бы.

Сэйнт появился ровно в восемь, и я поставила перед ним еду, как требовалось.

Не в моих правилах было сидеть и есть с ними, и когда я взглянула на каменное выражение безразличия на лице Киана, я поняла, что не хочу оставаться там ни на минуту дольше.

— Приятного аппетита, — сказала я с горечью, мой взгляд остановился на Киане, который даже не поднял головы.

Я зашагала прочь, трусцой поднимаясь по лестнице в комнату Сэйнта, чувствуя на себе взгляд, но я не знала, чей. Конечно, не Киана. Он больше не удостаивал меня взглядом. Даже не спал со мной в своей постели, когда приходила его очередь. Он продолжал оставлять меня в своей комнате и спать на диване. И, возможно, я должна была радоваться этому. Я забралась под кожу Ночному Стражу. На этот раз заставив его возненавидеть меня окончательно. Настолько, что он не хотел иметь со мной ничего общего, даже как со своей служанкой. И это было прекрасно. Просто прекрасно. За исключением того, что мне хотелось кричать.

Я приняла душ и обнаружила, что моя униформа для сегодняшнего дня ждет меня на идеально застеленной кровати Сэйнта. Я уже собиралась спуститься вниз, когда по ступенькам раздались шаги, и я затаила дыхание, так как часть меня надеялась, что Киан нашел меня. Глупо. Мне следовало бы радоваться его пренебрежению.

Появился Блейк, выглядевший восхитительно в своей зеленой униформе, блейзер идеально облегал его скульптурные плечи. Он искоса улыбнулся мне, приближаясь.

— Я подумал, что могу проводить тебя сегодня на занятия? — Он предложил мне руку, и я нахмурилась.

— Что за рыцарство? Игра окончена, Боумен.

Он ухмыльнулся своей самой мрачной ухмылкой, и по моей спине пробежали мурашки.

— Я знаю, милая. Но, возможно, мне понравилось обращаться с тобой как с принцессой. В этом ведь нет ничего плохого, не так ли?

— Во всем, что делаешь ты и твои друзья, есть плохое, — сказала я подозрительно, не беря его за руку. — Но, если ты хочешь идти в моем направлении в том же темпе, не стесняйся. Это не значит, что я иду с тобой. — Я направилась вниз, обнаружив, что Киан и Сэйнт уже ушли. Я двинулась вперед, чтобы убрать их тарелки, но Блейк схватил меня за руку и потащил к двери.

— Оставь это, — приказал он. — Это приказ Ночного Стража.

Я насмешливо вздохнула.

— Значит, позже я смогу вдвое больше мыть посуду? Нет, спасибо.

— Я отправлю Ребекке сообщение, — сказал он заговорщицки, и я не могла не поддаться присущей ему сегодня соблазнительной игривости. Я видела, как в его глазах сияет прежний Блейк. Тот, которого я встретила в свой первый день в кампусе.

— Она служанка Сэйнта, — сказала я, прищурившись. — У тебя нет такой власти.

— Золушка, у меня больше власти, чем ты можешь себе представить, — сказал он с рычанием, от которого у меня участился пульс. — У нас с Бекки небольшое соглашение, понимаешь? Сэйнт обращается с ней как с призраком, давая точные инструкции, но что происходит, когда совершается ошибка? Жизнь не так хороша, как хотелось бы верить Сэйнту. Всегда бывают сбои. Поэтому, когда Бекки сталкивается с одним из них, у нее есть я, которому она может довериться. У меня можно спросить совета. Потому что Сэйнт обвинил бы ее, если бы дела не шли гладко каждый божий день. Что совершенно невозможно. Он уволил шесть горничных, прежде чем я понял, что должен вмешаться и сделать так, чтобы одна из них казалась идеальной.

Мои брови поползли вверх.

— Ты делаешь это для него?

— Я делаю это ради Бекки, — рассмеялся он. — Бедную женщину нельзя винить, если все белое от Сэйнта станет розовым при стирке из-за испорченного красного носка.

Я рассмеялась.

— Это случалось?

— Да, — усмехнулся он, снова предлагая мне руку, и на этот раз я приняла ее, позволяя ему вывести меня на улицу и по тропинке. — Это была первая дорожная неровность, с которой она столкнулась. Я дал ей свой номер, как только Сэйнт нанял ее, с сообщением, что, если у нее когда-нибудь возникнут проблемы, даже небольшие, ей нужно позвонить мне. Не Сэйнту. Только не Сэйнту.

Я улыбнулась.

— Ты действительно воображаешь себя Прекрасным принцем.

— Не-а. — Он снова мрачно усмехнулся, и я наклонилась ближе, увлекаясь этой его стороной. — Я просто лучше решаю проблемы, чем большинство людей. Поэтому, когда Бекки позвонила в настоящей гребаной панике, по поводу испорченной белой одежды Сэйнта, я прогулял урок, направился в прачечную в задней части столовой и проверил каждую вещь среди испорченной одежды, размеры, бренды, все это. Потом я попросил парня прислать их мне экспресс-почтой. К концу дня они были у меня, сложенные и готовые к отправке обратно в шкаф Сэйнта.

— Черт возьми, это смешно, — рассмеялась я. — Мне нужен этот парень в моей жизни.

— У меня есть много парней, которые могут многое сделать. Так что единственный, кто тебе действительно нужен в твоей жизни — это я. — Он взглянул на меня с проблеском надежды во взгляде, и я прикусила губу, когда что-то сжало мою грудь, заставив меня захотеть его. На этот раз я хотела не только его тело, я хотела его. Блин.

— Итак, допустим, у меня возникла проблема… — Я перевела взгляд на деревья. — Как ты думаешь, ты сможешь ее решить? Даже если бы она была большой?

— Если твоя проблема в том, что ты принадлежишь нам, Ночным Стражам, тогда нет, если это что-то другое, тогда да.

Я мрачно улыбнулась ему.

— С этим я разберусь сама, спасибо.

— Боюсь, решения нет, — ухмыльнулся он, и я закатила глаза. Мы это еще увидим, Боумен. Он толкнул меня локтем. — И что? В чем дело?

Я колебалась еще мгновение, задаваясь вопросом, действительно ли мне следует спросить его совета по этому поводу. Но я действительно не знала, что делать. Мне также, вероятно, вообще не следовало пытаться решить эту проблему. С другой стороны, я могла бы возразить, что это было необходимо для продвижения моих планов. Поэтому я просто притворюсь, что это и есть та причина.

— Киан ненавидит меня, — тяжело произнесла я. — Он не разговаривает со мной, он не смотрит на меня, он едва может больше находиться рядом со мной.

Я ожидала, что Блейк рассмеется, но он не рассмеялся. Он сильно нахмурился, притягивая меня ближе.

— Ты глубоко ранила его, Золушка. Чертовски глубоко.

— Он первый причинил мне боль, — резко бросила я в ответ, радуясь возможности хоть раз сказать это вслух.

— Я знаю, — вздохнул Блейк, бросив на меня напряженный хмурый взгляд. — Тебе может не понравиться правда, но я могу рассказать тебе ее, если ты хочешь ее услышать.

— Да, — немедленно ответила я, мое сердце забилось сильнее.

Блейк кивнул, задумчиво проводя большим пальцем по щетине.

— У Киана есть чувства к тебе, чувства, которые он даже сам не может понять. Не то чтобы он мне это говорил, просто я знаю его вдоль и поперек. Он мой брат. Был им большую часть моей жизни. Он не может от меня ничего скрывать. Ни один из них не может. И он в любом случае не стал бы, мы будем поддерживать друг друга, несмотря ни на что.

Я позволила себе осознать это, задаваясь вопросом, верю ли я ему, и ненавидя то, что мое сердце внезапно подпрыгнуло, как будто ему только что сообщили лучшую новость в его жизни. Плохое сердце. Не круто.

Блейк продолжил:

— Он не думает, что он достаточно хорош для тебя. Честно говоря, он не думает, что он достаточно хорош для многого в жизни. Это полная чушь собачья, но попробуй сказать ему обратное, и ты ничего не добьешься. Чем больше я пытался доказать, что он чего-то стоит, тем усерднее он пытался доказать, что это не так. Поэтому, когда ты сказала ему, что он ничто… Ты подтвердила все, что он когда-либо думал о себе. Сейчас он к тебе и близко не подойдет, потому что считает, что делает тебе одолжение.

— О, — выдохнула я, мои внутренности скрутились в тугой комок. — Я думала, он просто использовал меня как игрушку. Я думала, что он ничего не чувствует ко мне, что он все это время смеялся надо мной…

— Это сомнительно, — сказал он. — Он не лезет в сердца людей, это садистское дерьмо. Обычно он не трогает сердца людей, если честно. Но с тобой все по-другому. Я не хочу говорить за него, но и не хочу, чтобы ты так думала о моем друге. Потому что это неправда. У Киана одно из самых больших сердец, которые я знаю, просто он не подпускает к себе так много людей. Он впустил тебя, милая. А потом ты его вырезала. Вот почему ему так больно.

Ой.

Черт возьми, я должна была радоваться, что задела Киана за живое, так почему же это заставило меня чувствовать себя полным дерьмом? Но я не могла извиниться, когда он никогда не просил прощения за весь тот ад, через который заставил меня пройти. Вероятно, это была наименьшая боль, которую он заслуживал. Так почему же после этой новости мне захотелось подбежать к нему, обнять и поклясться, что он дороже всех бриллиантов в мире? Он не был никем. Я просто думала, что все это было частью его гениального плана по моему уничтожению.

Почему все это становилось таким сложным? Никакого замешательства, вот подходящее слово. Это был массовый удар по голове. Тот факт, что я прогуливалась, взяв Блейка под руку, как будто он был холостяком девятнадцатого века, пришедшим ухаживать за мной, было уморительно.

Когда все перестало быть таким черно-белым?

Я высвободила свою руку из его, вместо этого запустив пальцы в волосы, чувствуя на себе его взгляд.

Я не могу позволить этому новому знанию расстроить мои планы. Они были нужны мне, чтобы остановить все это дерьмо. Эта любезность. Они не были хорошими людьми с большими сердцами. Они были монстрами с бесплодными душами.

Я не могла перестать наказывать их только за то, что они совершили странный добрый поступок или потому, что Киан время от времени испытывал чувство порядочности. Это не делало все правильным. Я все еще принадлежала им. Они все еще пытались уничтожить меня.

Сэйнт чуть не утопил меня.

Блейк приставил пистолет к моей голове.

Киан пренебрег моим уединением, стоял в стороне и наблюдал, как Сэйнт пытал меня, а затем флиртовал со мной, как будто я была честной добычей. Независимо от того, что он мог чувствовать ко мне, я не могла позволить этому что-то изменить.

Мое дыхание выровнялось, когда я поняла, чего я хочу. Что мне было нужно. Их нужно было унизить, как меня. Над ними нужно было посмеяться и пристыдить. И я не могу позволить себе заколебаться, пока делаю это. Я знала, что влипла по уши, я всегда знала, что это будет тяжело. Но позволить им уйти безнаказанными из-за их преступлений, потому что я почувствовала хоть малейшее сожаление или увидела в них проблеск порядочности, было недостаточно. Итак, наступил следующий этап моего плана.

Унижение.

***

Я стояла в кабинке женского туалета в Аспен-Холлс, наполняя дозатор туалетной бумаги. Я стала ТБ-линчевателем — не совсем той, кем я надеялась стать во время апокалипсиса, но так оно и было. Устройство, которое я отперла, чтобы наполнить туалетной бумагой, было неудобно закрывать, задвижка не защелкивалась, когда я пыталась ее закрыть. Но ничто не может остановить вора TБ.

В туалете раздался хлопок, и я нахмурилась, поворачивая голову, когда еще один хлопок заставил мое сердце учащенно забиться. Казалось, кто-то распахивает двери кабинки пинком, но почему?

— Эй? — Позвала я, захлопывая диспенсер с достаточной силой, чтобы он, наконец, со щелчком встал на место.

Ответа нет.

Еще один хлопок заставил мое горло сжаться, затем звук льющейся воды заполнил уши. Что, черт возьми, происходит?

Я схватила свою сумку с того места, где повесила ее с обратной стороны двери, и выругалась, когда моя помада выпала из бокового кармана, упала на пол и выкатилась в туалет.

Я уже собиралась открыть дверь, когда кто-то начал колотить в нее, и я инстинктивно отступила назад. Их тень упала под дверь, и я наклонилась, чтобы попытаться разглядеть их ноги.

— Кто это? — Я потребовала, отказываясь быть напуганной. Может быть, это была Перл Девикерс, пытающаяся разозлить меня. Она осыпала меня оскорблениями и смеялась надо мной со своими друзьями всякий раз, когда Ночных Стражей не было рядом, чтобы вывести меня из себя. Ей просто нравилось давить на меня.

Тень отодвинулась, и я схватилась за ручку двери, повернула замок и рывком открыла ее. Я не собираюсь бояться тени в туалетах.

Я шагнула наружу, моя нога поскользнулась на чем-то мокром, и я ахнула, поскользнувшись на плитках и ударившись спиной о твердый пол. Черт.

Я повернула голову в сторону двери как раз в тот момент, когда она захлопнулась, а преступник исчез. Одна из раковин была засорена, вода переливалась через нее и заливала пол.

Я с проклятием встала, потирая ушибленные локти в тех местах, где ударилась об плитку, и пошла выключить воду. Мое сердце сжалось в груди, когда на меня уставились слова «Шлюха Ночи», написанные красной помадой по всей длине длинного зеркала. Моей помадой.

Я огляделась в поисках нее, но она исчезла.

Мое сердце забилось сильнее, и я стиснула зубы, отказываясь позволить этому выбить меня из колеи. Если Перл и ее друзья хотели вывести меня из себя, то я не собиралась доставлять им такого удовольствия.

Я сбросила блейзер, завязав рукава вокруг талии, чтобы прикрыть насквозь промокшую юбку, и вышла из ванной с высоко поднятым подбородком.

В коридоре никого не было. В конце концов, это был конец учебного дня. И что-то в пустом коридоре вызвало у меня жуткое ощущение, пробежавшее по коже.

Я поспешила выйти из здания, звуки болтовни во дворе снаружи заставили меня расслабиться, когда я достала телефон и отправила Миле сообщение.

Татум:

Ты их достала?

На сегодняшний вечер у меня было запланировано «самое унизительное унижение из всех унижений», и Мила помогала мне готовиться к нему последние несколько дней.

Мила:

Девочка, у меня целых четыре коробки.

Я рассмеялась, мое сердце начало бешено колотиться совсем по другой причине.

Татум:

Отлично! Скоро увидимся.

— Эй, Татум! — позвал кто-то, и я поднял глаза, заметив группу футболистов на одной из скамеек для пикника, среди которых был Тоби, махавший мне рукой.

Я поколебалась с полсекунды, прежде чем побежать к ним, и Чед Маккормак удивленно посмотрел на Тоби за то, что тот обратился ко мне. Ночные Стражи, вероятно, утопили бы их, если бы они переступили через невидимые стены, которые мои похитители возвели вокруг меня. Послание от них троих было ясным: держитесь подальше от нашей девочки. Но их нигде не было видно, и я была в настроении раздавить барьеры своей клетки.

— Хочешь немного потусоваться? — Предложил Тоби, в его глазах светилась надежда. Он выглядел изменившимся человеком с тех пор, как его снова приняли в общество, но в нем все еще чувствовалась нервозность, которую я чувствовала под поверхностью его улыбки.

— О, я не могу, мы с Милой встречаемся, чтобы позаниматься. — И Ночные Стражи буквально уничтожили бы меня, если бы увидели, что я здесь разговариваю с вами, ребята, поскольку мне разрешен только один друг.

Черт возьми, во что превратилась моя жизнь?

Дэнни провел рукой по своим светлым волосам.

— Ты тусуешься с ней всю ночь или…? — Он замолчал.

— Я проведу с ней всего пару часов, — сказала я с усмешкой, и он глупо улыбнулся.

Чед ударил его по руке.

— Ты такой пиздабол, братан. Что случилось с нашим соглашением трахать десять девушек в семестр? Стоило намочить с одной и ты практически надеваешь на нее кольцо. — Он был типичным спортсменом с его мощными мышцами и атмосферой братана, его темные волосы были растрепаны, что нравилось девушкам.

— Заткнись, чувак. — Дэнни ударил его в ответ. — Мила не просто какая-то девушка.

Мое сердце воспряло, он только-что заработал себе много очков хорошего друга.

— Как далеко ты продвинулся в выполнении этого соглашения, Чед? — Беззаботно спросила я, и он выпятил грудь.

— Я каждый гребаный день засовываю свою дубинку в узкую дырочку. — Он ухмыльнулся.

Его дубинка??? Я здесь закончила.

— О, да я видела, как ты этим занимался сегодня утром? — Невинно спросила я, и все футболисты посмотрели на Чеда за объяснениями.

— Что? — Темные брови Чеда сошлись на переносице.

— Ты помнишь. Ты держал свою шишку в той дыре в иве возле лодочного сарая. Я надеюсь, что там не живет семья травмированных белок. — Я с ухмылкой тряхнула волосами, и Тоби расхохотался так же громко, как и остальные друзья Чеда.

— Я не трахаюсь с деревьями, — возразил Чед, его лицо начало становиться красным, как свекла.

— Я не знаю, как еще можно назвать это, когда ты засовываешь свой стояк в дупло дерева, — задумчиво сказала я. — Это только ивы возбуждают тебя или сосны тоже так действуют? Тебе, должно быть, здесь действительно тяжело.

— Я не трахаюсь с деревьями! — Повторил Чед, когда его друзья засмеялись и пихнули его.

— Все в порядке, братан, никто тебя не осуждает, — фыркнул Тоби. — Ты раздвигал ее ветки и щекотал мшистый участок?

Я фыркнула, когда остальные сошли с ума, хлопая Тоби по плечу.

— Заткнись, чувак, — фыркнул Чед, теперь его уши были ярко-красными.

— Ты слизывал ее сок и заставил ее расцвести? — Дэнни бросил, и Чед начал наносить удары, пытаясь остановить их.

— Ты забавная, Девчонка Ночи, — крикнул Зейн Джексон из задних рядов группы, и я пожала плечами.

Движение на периферии заставило меня обернуться, и футболисты проследили за моим взглядом и увидели Наживку, который пытался проскользнуть мимо них по дорожке с широко раскрытыми глазами под маской.

Чед внезапно сложил ладони рупором у рта и издал звук, похожий на звук боевого рога.

— На охоту!

— На охоту! — Эхом откликнулись футболисты и, спрыгнув со скамейки для пикника, на которой они сидели, помчались за Наживкой, который стремительно несся по тропинке. Тоби бежал с ними, и было немного грустно, что он так быстро отвернулся от своего старого друга только для того, чтобы его снова приняли в стаю. Мой желудок сжался, когда я смотрела, как они уходят. Наживка не заслуживал такой травли, даже несмотря на то, что он совершил ужасный поступок. Я просто не могу смириться с этим.

Я вздохнула, идя по тропинке, ведущей к восточному берегу озера, и мою спину покалывало от синяков, полученных при падении в уборной. Мне пришло в голову, что я должна рассказать Ночным Стражам о случившемся. Однако в тот момент, когда это промелькнуло в моих мыслях, я отбросила это прочь. Мне не нужны были они, чтобы сражаться в моих битвах. И тот, кто пытался вывести меня из себя, не преуспеет в этом. У них даже не хватило смелости встретиться со мной лицом к лицу. Но почему кто-то вообще нацелился на меня?

Это стало очевидным, как только я об этом подумала. В этой школе было много людей, которые обижались на меня по глупости за то, что я была любимицей Ночных Стражей. Перл была довольно вероятным кандидатом. Большинство девушек в Еверлейк смотрели на меня так, словно я вознеслась на небеса, но понимали ли они хотя бы, с каким насилием я столкнулась от их рук? Или, может быть, некоторые из них согласились бы на насилие только для того, чтобы обхватить губами члены своих королей. Я, конечно, могу вспомнить нескольких девушек, которые согласились бы. С другой стороны, парень тоже мог пойти за мной в туалет…

Я покачала головой, отгоняя мысли прочь, полагая, что справлюсь с этим, если это случится снова. В любом случае, я мало что могла сделать, кроме как следить за тем, чтобы кто-нибудь не расхаживал с важным видом по школе с моей помадой красного оттенка.

Лучше начать носить с собой табличку оттенков.

Я отправила групповое сообщение Ночным Стражам, и улыбка растянулась на моих губах.

Татум:

Сейчас я беру время в библиотеке. * эмодзи с кальмарами *

Я фыркнула от смеха, когда посыпались их ответы.

Блейк:

Что означает кальмар??

Сэйнт:

Это была ошибка, Барби? Потому что смайлики предназначены для простаков, которые не умеют использовать английский язык для эффективного выражения своих эмоций.

P.S. Кальмар — это даже не эмоция и не идея, и поэтому меня оскорбляет, что он включен в коллекцию эмодзи. Большинство смайликов оскорбляют меня подобным образом. Однако ракообразные не так отвратительны, как часы, которых насчитывается 24, они показывают время в половине первого или через час, по сути, заявляя, что четверть третьего или без четверти час не имеет значения. Это довольно тревожно.

Киан:

* Эмодзи с осьминогом *

Блейк:

Что-о-о-о?

Примечание Сэйнту: кто ставит P.S. в сообщение, чувак?

Сэйнт:

Кто-нибудь с хорошим воспитанием.

Я подавила смех, ускорив шаг по направлению к библиотеке, слишком много внимания уделяя эмодзи с осьминогом от Киана, и мне казалось, что он словно подыгрывал мне.

Я ненавидела, когда они заставляли меня улыбаться, мне казалось, что мое собственное тело предает меня. Но, по крайней мере, я собиралась компенсировать все их дерьмо в десятикратном размере. Хотя нет, в пятидесятикратном. Потому что очень скоро эти мальчики попробуют свое собственное лекарство.

Я направилась в библиотеку, прошла в заднюю часть здания к своему обычному столу, который был скрыт за стеллажами, и обнаружила Милу уже там с четырьмя коробками тампонов, выстроенными в ряд на столе перед ней. Я достала те две, которые мне удалось стащить из запасов Ночных Стражей, и положила их рядом с остальными. Мы все еще могли получать припасы для школы, но они были достаточно ценным товаром, и мы не хотели расходовать их излишне. Хотя во имя мести можно было бы обойтись шестью коробками.

— Я в шоке и в полном восторге, это нормально? — Спросила Мила, смеясь, когда я опустилась рядом с ней, и она выложила перед нами коробку.

— Совершенно нормально. — Я улыбнулась, затем рассказала ей о своем жутком опыте в туалете.

Она нахмурилась, восприняв это гораздо серьезнее, чем я ожидала.

— Тебе следует сообщить об этом директору Монро. — Она схватила меня за руку. Было чертовски странно слышать, как его так называют. Я знала, что это правда, но было странно думать, что он теперь обладает такой властью в этой школе.

Я покачала головой.

— Что он может сделать? Поблизости от туалета нет камер видеонаблюдения, и если бы он сделал какое-то объявление в школе об этом, то, кто бы это ни был, он бы знал, что добрался до меня.

Мила вздохнула, взяла тампон и, сняв картонную оболочку, положила мягкую серединку в стопку к остальными.

— Я думаю… Мне просто не нравится мысль о том, что Перл это сойдет с рук.

— Значит, ты думаешь, это она? — Спросила я.

— Кто еще? — Она наклонилась ближе. — В прошлом году Перл чуть не отстранили от занятий, потому что она сорвала юбку с девушки в одном из туалетов. Бедной сучке пришлось идти пешком всю дорогу до своего общежития в трусиках, которые оказались долбаными стрингами. И вскоре после этого та же самая девушка перевелась в другую школу, так что я предполагаю, что это было для нее частым явлением.

— Ну, я могу справиться с Перл Девикерс. Она, может, и сука, но со мной ей не справиться. И если она сделает что-нибудь публичное, Ночные Стражи уничтожат ее.

Мила энергично кивнула.

— Так почему бы не рассказать им? — Она рассмеялась. — Представь себе ее лицо, когда ее опять поставят на место.

— Потому что я хочу быть той, кто сделает это. — Я ухмыльнулась, и Мила мрачно усмехнулась.

Когда мы извлекли из оболочек последние тампоны, я собрала их все в бумажный пакет и спрятала, в то время как Мила собрала оболочки в другой пакет, смяла его и направилась выбрасывать в мусорное ведро.

Я достала телефон, отправляя сообщение Монро.

Татум:

Готов к выступлению?

Монро:

Я готов. Мы будем там ровно через двадцать минут.

— Блейк сказал, что они собираются на пробежку, — сказала я Миле, не любя лгать ей, но было трудно объяснить, что мы с Монро в одной команде. Я знала, что могу доверять ей, но не думала, что это мое дело рассказывать ей о мести Монро Сэйнту.

Я воспользовалась моментом, чтобы переодеться в кроссовки, которые взяла с собой, и убрала школьную обувь в сумку. Затем я поднялась со своего места, похлопав себя по заднице юбки, чтобы проверить, высохла ли она, прежде чем вытащила из сумки черную толстовку с капюшоном и надела ее — я позаимствовала ее в комнате Блейка, поскольку Сэйнт скорее выколол бы глаз, чем увидел меня в чем-то подобном. Я убрала волосы на затылок и засунула блейзер в сумку на прежнее место.

Когда Мила вернулась и натянула свою толстовку и кроссовки, мы вышли из библиотеки, и мой пульс участился, когда мы поспешили по тропинке в направлении горы Тахома. Тропинка была освещена слабым светом луны, когда мы поспешили в поднимающийся лес.

Когда тропинка снова изогнулась, спускаясь к берегу озера, мы достигли каменного моста, который пересекал главную тропу. Я подошла прямо к густым кустам у его основания и раздвинула листву, обнажив большую бочку кукурузного сиропа, которую мы припрятали там вчера. Было очень неудобно красть это из кухонных запасов и тащить сюда. Но пока я была в библиотеке, мы выбрали более тихие тропинки в темноте, чтобы не встретить по пути ни единой души. В кои-то веки судьба была на моей стороне, и она повернулась задом к Ночных Стражам с мощным ветром за спиной.

Я перевернула бочку на бок, Мила подошла, чтобы помочь поднять другой конец, и мы перетащили ее на мост. Здесь, наверху, не было лампы, но тропинка под нами была освещена оранжевым светом, в то время как мы оставались скрытыми в темноте. Я натянула капюшон, чтобы убедиться, что меня не видно, и Мила сделала то же самое.

— Ты не обязана оставаться, — сказала я ей.

Мысль о том, что меня поймают, была достаточно ужасной, но я не знала, что они сделали бы с Милой. Я была почти уверена, что я буду единственной, кого накажут, учитывая мои правила, но это не факт. Это должно было их сильно разозлить. И я не хочу, чтобы она рисковала из-за этого своей шеей.

— Ни за что, я останусь здесь. — Она подошла ближе. — Может, они и пугают меня до смерти, Татум, но они слишком долго издевались над тобой.

— Спасибо тебе, — выдохнула я как раз в тот момент, когда у меня в кармане зажужжал телефон. Я достала его, мое сердце бешено колотилось от ожидающего меня сообщения.

Монро:

Две минуты.

Мила достала из сумки маленький штатив и установила на нем мой телефон, наклоняя его вниз, готовая записать все происходящее. Затем она помогла мне поднять бочку с кукурузным сиропом на стену.

— Как выльешь, бросай, — сказала я с ухмылкой, вешая бумажный пакет с тампонами на стену. — И беги, спасая свою чертову жизнь. Я заставлю их гнаться за мной на восток, ты направляйся на запад. Как можно скорее заберись куда-нибудь внутрь.

— Твой план побега действительно надежный? Они сразу же тебя заподозрят, — сказала она, поддерживая бочку, пока я открывала крышку.

— Я знаю, это надежно. Я надеюсь.

Адреналин захлестнул меня, когда мы присели на корточки за стеной, молча наблюдая за тропинкой и ожидая.

Вскоре впереди появились четыре тени, и мы обе пригнули головы, взявшись за бочку с обеих сторон. Я прикусила губу, от предвкушения мои мышцы напряглись. Это должно было быть грандиозно, если бы мы смогли это провернуть. Я просто должна была убедиться, что они не узнают, что это была я. Потому, что у меня было предчувствие, что преклонение на коленях перед Сэйнтом не спасет меня во второй раз.

Четверо Ночных Стражей трусили бок о бок по широкой тропе, становясь все ближе и ближе по мере того, как мы готовились их облить.

Двадцать футов…

Десять…

Пять.

Четыре.

Три.

Два.

Один.

Мы опрокинули бочку вверх как раз в тот момент, когда они оказались под нами, и янтарная жидкость каскадом полилась на них, когда мы поворачивали ее из стороны в сторону, чтобы забрызгать их всех.

— Аргх! — Сэйнт взревел, остальные выругались, и Мила включила фонарик на своем телефоне, ослепив их, когда они все посмотрели вверх.

Они были с ног до головы покрыты липкой смесью, их лица были перекошены от ярости. Монро боролся с улыбкой, и мне пришлось как можно сильнее подавить смех, когда я схватила пакет с тампонами, перевернула его и вытряхнула на них все содержимое. Одна прилипла прямо ко лбу Сэйнта, а другая прилипла к губам Киана, прежде чем он ее выплюнул. Блейк закричал, пытаясь их снять, и все. Больше нет времени.

— Ты труп! — Киан взревел, и мое сердце переполнилось паникой.

— Беги, — прошипела я Миле, и она рванула в противоположном от меня направлении, промчавшись по мосту и нырнув в деревья справа от них.

Я схватила свой телефон, пару раз повернув экран в их сторону, чтобы они последовали за мной, а не за ней. Затем я сунула его в карман и, добежав до конца моста, двинулась по опасному маршруту вдоль восточной тропы вдоль озера.

Я все еще слышала их крики и топот ног в той стороне, но у меня был план. И я действовала быстро. Я могла бы это сделать.

Капюшон скрывал мои золотые волосы, пока я бежала, обогнув поворот и следуя вдоль кромки озера, направляясь к Эллингу впереди.

— Если это ты, Татум Риверс, приготовься, блять! — Воскликнул Сэйнт.

— Я приведу ее, — услышала я рычание Блейка, когда шаги приближались.

Нет, нет, нет.

Я довела себя до предела, повернув к Эллингу и практически затормозив у его стены. Я поспешила вдоль края, затем подняла с земли перевернутую гребную лодку и забралась под нее. Она упала на меня за полсекунды до того, как они прибыли.

— Я проверю здесь, ты иди, — потребовал Киан, и мурашки страха пробежали по моей спине, когда тяжелые шаги раздались в Эллинге.

Меня там нет, придурки.

Звук переворачиваемых вещей заставил мое сердце подпрыгнуть, но в конце концов он сдался, выскочил из дома и снова пустился бежать.

— Продолжайте! — Крикнул он своим друзьям. — Она где-то здесь!

Ненадолго.

Я подтолкнула лодку вверх, выскользнула из-под нее и побежала к Эллингу. Мое сердце бешено колотилось, когда я схватила каяк и весло, подтащила его к пирсу и бросила в озеро. Я опустилась в него, приготовила весло и столкнула его в воду.

Я гребла изо всех сил, не сводя глаз с Храма далеко за озером, свет освещал витражное окно, так что оно отражалось в воде красным размытым пятном. Я не могла сразу вернуться туда. Сначала мне нужно было спрятать каяк. Поэтому я стиснула зубы и стала грести изо всех сил и быстро, направляясь к Оук Коммон Хаус, где обычно стояло несколько каяков.

Пот выступил у меня на лбу, когда я попыталась мысленно подсчитать, сколько времени прошло. Мне оставалось только надеяться, что они не помчались обратно в Храм прямо в эту секунду.

Наконец я доплыла к небольшому каменистому пляжу рядом с домом Оук Коммон Хаус, и мое сердце воспарило при виде каяков, сложенных сбоку от него. Я выпрыгнула на берег, стараясь ступать по гальке как можно тише, из дома до меня доносились звуки голосов. Я затаила дыхание, когда положила его к остальным, а потом побежала, как будто там был зомби, готовый укусить меня за задницу.

Я помчалась по тропинке к Храму, моя грудь тяжело вздымалась, когда я набирала полные легкие воздуха.

Я наконец свернула на дорожку, ведущую к церкви, мое сердце бешено колотилось, когда я на мгновение притормозила у двери, прислушиваясь, не идут ли они.

Ничего.

Я повернула ручку, толкая внутрь, и обнаружила, что там пусто. Но я еще не могла вздохнуть спокойно.

Я поспешно отправила видео Монро, сразу же удалив его со своего телефона. Он сказал, что знает способ анонимно разослать это каждому ученику в школе, чтобы оно никогда не вывело на нас. Иногда этот человек был настоящим богом.

Я скинула кроссовки, поставив их на их обычное место, прежде чем достать из сумки школьную обувь и тоже аккуратно поставить ее на место. Затем я промчалась через гостиную, по коридору и в ванную Киана и Блейка. Я захлопнула дверь, сорвала с себя одежду и прыгнула в душ.

Я намазалась гелем для душа «цветочный мед с ванилью» в рекордно короткие сроки, вышла, схватила полотенце и завернулась в него, прежде чем отправить форму в корзину. Затем я взяла толстовку и повесила ее обратно в шкаф Блейка.

Наконец, я поспешила на кухню, распахнув холодильник как раз в тот момент, когда дверь широко распахнулась.

Я повернулась к парням, мои брови приподнялись в притворной тревоге.

— Черт возьми, что случилось? — Я расхохоталась, полагая, что это сойдет мне с рук, учитывая, что это было действительно весело. Тампоны были облеплены ими повсюду, к тому же они добавили к этому еще изрядное количество мусора из леса. У Сэйнта даже к руке прилипла целая колючая ветка ежевики.

Они остановились как вкопанные, обнаружив меня завернутую в полотенце, совершенно, блядь, невинно перекусывающую и даже близко не подходящую к месту преступления.

— Ты. — Сэйнт указал обвиняющим тоном, но его устрашающий голос звучал тише из-за того, что ко лбу у него был приклеен тампон. — Ты сделала это.

— Что? — Я ахнула, спасая свою жизнь.

— Как она могла? Она прямо здесь, — сказала Монро с гримасой. Это была превосходная игра. Попытка получить золотую звезду.

Все их глаза подозрительно сузились, затем Блейк фыркнул.

— Должно быть, это был какой-то другой гребаный придурок. Мы выследим их. Как только это видео выйдет в эфир, мы все равно узнаем, кто это был. И мы уничтожим их.

— Я жажду крови, — сказал Киан мрачным тоном, вытаскивая тампон из волос, в то время как я фыркала, зарываясь головой в холодильник, поскольку меня полностью разрывало на части.

— Я добьюсь, чтобы их исключили, — яростно сказал Монро, и я расхохоталась, засовывая голову поглубже в холодильник, чтобы разделить свое веселье с куском сыра.

Боже мой. Так смешно. Я сейчас умру.

— Барби! — рявкнул Сэйнт. — Достань голову из холодильника и смой с нас это дерьмо. Сейчас же!

Я отступила назад, вытирая слезы из-под глаз, и кивнула.

— Сначала меня, — прорычал Сэйнт. — Иди. Наверх. — Он повернулся, зашагал наверх и показал мне свою задницу, между ягодиц которой идеально висел тампон, веревочка раскачивалась влево и вправо, когда он шел.

Я не могла перестать смеяться всю дорогу наверх, даже когда Сэйнт бросал на меня взгляды, говорившие, что я заплачу за каждый вырвавшийся у меня смешок. Но я не могла остановиться. Это было чертовски смешно.

Я направилась к его шкафу, пока он шествовал в душ, и натянула розовое бикини, прежде чем последовать за ним в ванную. Он разделся до боксеров, прошел в душ и свирепо посмотрел на меня, ожидая, пока я помою его. Теперь, когда он был без одежды, все было в основном в его волосах, но к затылку все еще прилипал один или два тампона.

Меня даже не волновало, что придется все это смывать. Это стоило каждой секунды.

Я не могу дождаться, когда увижу это видео.

Я провела руками по точеной груди Сэйнта, прикусив губу, когда его глаза прожгли меня.

— Если я узнаю, что это была ты, ты сильно пожалеешь об этом, — предупредил он, и я невинно посмотрела на него, в то время как мое сердце затрепетало.

— Как я могла это сделать? Я была прямо здесь.

Его взгляд был острым, как бритва.

— Потому что никто другой не осмелился бы.

— Очевидно, кто-то все-таки осмелился, — сказала я, пожимая плечами.

Он с ворчанием вышел из душа, завернувшись в полотенце, и вышел из комнаты, а Блейк появился секундой позже в своих боксерах.

— Привет, беда, — промурлыкал он. Его волосы прилипли ко лбу, и я усмехнулась, когда он зашел в душ, а я достала из него тампон.

Мое сердце бешено колотилось, когда я мыла его соблазнительное тело, отдаваясь рельефным мышцам его тела, проводя по ним пальцами еще долго после того, как смыла сироп.

— Не хочешь запереть дверь и трахнуть меня, глупышка? — Небрежно спросил он, и я хлопнула его по груди.

— Убирайся, придурок. И впусти Киана.

— Он уже пошел принимать душ, — сказал Блейк, выходя, сбрасывая боксеры, так что мой взгляд упал на его мускулистую задницу, прежде чем он обернул полотенце вокруг талии.

— О, — выдохнула я, и мой желудок скрутило. Конечно, он это сделал. В последнее время он меня терпеть не может. Я просто хотела бы, чтобы это меня так сильно не беспокоило.

Когда Блейк ушел, появился Монро, пинком захлопнул дверь и ухмыльнулся мне, как гребаный волк.

— Ты блестящая, великолепная, идеальная девушка, — прорычал он, раздеваясь, и да, я наблюдала. Его тело было произведением искусства, которым я хотела любоваться часами напролет, не осуждая. Он разделся до боксеров, и у меня перехватило горло, когда он зашел со мной в душ. Он уже вытащил тампоны из своих волос, и, честно говоря, мы не так уж и стремились облить его, поэтому он получил их меньше, чем остальные.

— Женщина, — поправила я с ухмылкой.

— Да, — промурлыкал он в знак согласия, от этого звука мои вены загорелись. Я протянула руку, чтобы стереть сироп с его волос, и он наблюдал за мной с такой пристальностью, что мои щеки покрылись густым румянцем. — Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, принцесса. — Он шагнул ближе, так что мои руки скользнули по его затылку, и мое дыхание сбилось, когда вода каскадом обрушилась на нас.

Я посмотрела на него из-под ресниц, больше не обмывая его, когда его взгляд опустился к моим губам. Его мускулы были напряжены, а татуировки на груди и руках вызывали у меня страстное желание исследовать его плоть.

— Ты видел их лица? — Спросила я, еще один смешок вырвался у меня, и низкий смешок покинул его, когда он изо всех сил старался говорить тише.

— Да, я не могу дождаться, когда покажу всей школе их позор, — пробормотал он, снова придвигаясь ближе, и мои мысли затуманились.

Мои руки сжались на его теле, больше не омывая его, но он не отстранился. Он прижал меня к задней стенке душа, и мой пульс бешено заколотился. Что мы делаем?

Это было так неправильно в лучшем, самом извращенном смысле из всех возможных. Его грудь коснулась моей, и я резко вдохнула, удивленно глядя на него.

— Ты заставляешь меня хотеть нарушить все правила, которым я когда-либо клялся следовать, и разорвать каждый контракт, который я когда-либо подписывал, Татум Риверс.

Вот черт.

— Тогда почему ты этого не делаешь? — Я осмелилась, мой язык был слишком тяжелым, а глаза не могли моргать. Если бы я отвела взгляд хотя бы на миллисекунду, я была уверена, что этот момент не продлился бы долго. Что он уйдет и никогда не оглянется назад.

Он прижал меня спиной к прохладному кафелю, и я прикусила нижнюю губу, отчаянно желая попробовать его на вкус. Он был самым восхитительным, запретным существом, которое я когда-либо видела. И мне нужно было исследовать это внутреннее желание заявить на него права.

— Или ты слишком боишься? — Прошептала я.

— Я не трус, — прорычал он, и я ахнула, когда он взял меня за подбородок и прижался губами к моим со стоном потребности, его губы двигались медленно и нежно, как будто он хотел навсегда унять всю боль внутри меня. Я застонала, впиваясь ногтями в его затылок, и он перестал быть нежным со мной, раздвигая мои губы своим языком и прижимаясь своим телом к моему, чтобы я могла почувствовать каждый дюйм его твердого ствола. У меня вырвался еще один стон, но он проглотил его целиком, его язык преследовал мой, как будто он жаждал этого поцелуя так же долго, как и я.

Его пальцы впились в мои руки, почти до синяков, но я чувствовала, что он сдерживается. Я представляла, что он отмечал бы меня повсюду, если бы не мир за пределами этой комнаты, который уничтожил бы его за это. Он был идеальным сочетанием экстаза и неверных решений. Но это не казалось неправильным, как должно было быть, мне казалось, что моя душа предназначена для его, а его — для моей. Мне казалось, что мой рыцарь в сияющих доспехах должен был вести войну за меня и победить. Мы были готовы пролить кровь друг за друга, и я почти ощущала вкус его мести на его языке, сливаясь с моим, пока это не превратилось в такую мощную энергию, что Ночным Стражам стоило опасаться грозной силы, надвигающейся на них.

В своих мечтах я жаждала его, тысячу раз представляла этот поцелуй, никогда не была уверена, будет ли он слишком грубым или слишком сладким. Но оказалось, что было и то, и другое. Он был оружием и одеялом безопасности. Король, бог, левиафан. Я хотела хорошего и плохого, грубого и мягкого. В тот момент я хотела его и никого другого. Просто единственного мужчину в этом мире, который непоколебимо стоял рядом со мной и никогда не колебался. Я могла положиться на него во всем, даже отдать ему свое сердце казалось возможным. То, что я никогда не собиралась дарить ни одному мужчине.

Его пальцы зарылись в мои влажные волосы, когда он притянул меня ближе, его руки никогда не заходили слишком далеко вниз по моему телу, как будто между нами все еще были барьеры. Я хотела разорвать их, заставить его признаться в этом безудержном пожаре между нами и склониться перед ним. Но он отстранился, когда мои руки прошлись по его мышцам, и он потянулся, чтобы коснуться своих припухших губ.

— Прости, я не должен был этого делать. — У него перехватило горло, и он отступил назад, расстояние, разделявшее нас, внезапно стало казаться стеной, а его взгляд стал отстраненным.

— Подожди, — прохрипела я, но было слишком поздно. Он вышел из душа, схватил полотенце и, собрав свои вещи, вышел из комнаты, не оглянувшись.

Я опустилась на дно душа, горячая вода каскадом лилась на меня. И я хотела, чтобы она забрала с собой боль моей потери. Потому что в глубине души я была уверена, что Монро никогда больше не переступит эту черту.