Короли локдауна

Мои сны были наполнены призраками моего прошлого. Воспоминания эхом отдавались во мне, но это было размытое пятно, как будто я наблюдала за всем этим через забрызганное дождем оконное стекло, и я тянулась к тому, кто лежало по другую сторону от него. Смех моей сестры звал меня, а вдалеке звучал грубый голос моего отца. Но я не могла приблизиться к ним, как ни старалась. Мне нужно было окружить себя их любовью, их словами утешения. Папа сказал бы мне, что я поступила правильно, Джессика сказала бы, что я не убийца, а выжившая. И они оба сказали бы мне смириться со своими демонами, чего бы это ни стоило.

Мое тело затряслось, и шепот страстного желания вырвался из меня как раз перед тем, как обжигающе горячие руки сомкнулись вокруг меня, и меня притянули обратно к твердой груди.

Мое дыхание сразу же замедлилось, и я почувствовала утешение от того, что меня вот так держали. Но по мере того, как мой разум приближался к осознанности, мои мысли обострялись, и я моргнула, просыпаясь, взглянув вниз на загорелые руки одного из моих похитителей. На самый долгий миг я позволила себе утонуть в ощущении его такой близости, мое сердце выбивало голодный ритм, когда я вдыхала его пряный аромат. Во сне я жаждала утешения, а когда проснулась, обнаружила монстра, обнимающего меня. Я была удивлена властью, которой каким-то образом обладала над этим человеком, который ненавидел меня с силой урагана. И все же сейчас он прижимал меня к себе, как будто хотел залечить каждую рану, которую нашел во мне. И я эгоистично позволяла ему давать мне то, в чем я нуждалась, когда мои мечты улетучивались, и я цеплялась за комфорт его объятий.

Мой язык был влажным и тяжелым во рту, дыхание стало прерывистым, когда я вспомнила, как была придавлена мощью этого жестокого существа. Казалось, это было целую жизнь назад. Иногда я не была уверена, что в нем что-то осталось от того Блейка Боумена, которого я встретила в свой первый день в Еверлейк, но иногда казалось, что он скрывается под поверхностью, смотрит на меня своими полными ненависти глазами, умоляя освободить его. Особенно с тех пор, как он вонзил этот клинок в Мерла. Часть меня хотела продолжать выманивать этого улыбающегося золотого мальчика из глубин его плоти и никогда не позволять ему снова исчезнуть. Но другая, более злобная, презираемая часть меня хотела увидеть, как он сгорит под палящим солнцем.

Я схватила его за руки, разводя их в стороны, и встала с кровати, когда он проворчал что-то бессвязное, перекатываясь лицом вниз на мое место.

— Ты нарушил правило, придурок. — Я уперла руки в бедра, и он застонал в мою подушку. Я наклонилась, толкая его в бок и заставляя перекатиться на спину в центре кровати.

Он приоткрыл глаза, ухмыляясь мне сквозь пелену сонливости и веселья. Мое сердце бешено забилось при виде его, распростертого вот так, выглядящего таким соблазнительно восхитительным, что самой развратной части меня захотелось заползти обратно в постель, запустить пальцы в эти непослушные темные волосы и полностью разбудить его. Но он уже нарушил правило. И мне не нужно было большего оправдания, чем это, чтобы привести в исполнение свое первое наказание. Поэтому я запихнула свое дикое либидо в коробку и крепко заперла ее на висячий замок.

— Ну, и что ты собираешься с этим делать? — Прорычал он, от его глубокого тона у меня дрожь пробежала до кончиков пальцев на ногах. Он прикрыл глаза рукой, явно намереваясь снова заснуть, но к черту это.

Я вышла из комнаты в черной ночной рубашке, которую Блейк выбрал для меня прошлой ночью. И под выбрал я подразумеваю, что он выудил первую вещь, которую нашел в шкафу Сэйнта, и бросил ее мне.

Я зашла на кухню, и жуткие нарастающие и затихающие звуки музыки Сэйнта наполнили Храм.

Дверь склепа была приоткрыта, и из-за нее до меня доносились ругательства и ворчание Сэйнта. Прошлой ночью я мысленно отметила каждое жестокое действие Ночных Стражей против меня и намеревалась воздать им по заслугам в равной степени, когда бы они ни нарушили какое-либо из моих правил. Так что я точно знала, как Блейк будет наказан этим утром.

Я достала из шкафа большой пластиковый кувшин, затем открыла морозилку, достала пакет со льдом и высыпала туда всю массу. Затем я выбросила пакет в мусорное ведро со злобной улыбкой на лице, захлопнула ногой дверцу морозилки и направилась обратно в комнату Блейка.

Посмотрим, как ему это понравится…

Адреналин запел в моих венах, когда я вошла, обнаружив его в той же позе, в которой я его оставила, его грудь медленно поднималась и опускалась, как будто он снова заснул.

О, бедный сонный малыш, как жаль, что я собираюсь испортить тебе утро еще до того, как оно началось.

Я держала кувшин в одной руке, когда забралась на кровать, осторожно перебираясь через него, прежде чем оседлать его бедра и придавить своим весом. Его рука скользнула по моей обнаженной ноге, и жар обжег меня между бедер, когда он стал твердым, как скала, подо мной.

Блин, ну почему он всегда меня так заводит? Было невозможно не возбудиться, когда я вспоминала, как хорошо нам было вместе. Особенно когда я почувствовала, как он набухает у моих трусиков, напоминая мне, какой он большой. Мне нужно было сдерживать свое либидо, потому что Ночные Стражи были моей собственной маркой героина. Вызывающий привыкание и настолько чертовски вредный для меня, что к тому времени, когда все это будет сделано, я должна была окончательно облажаться.

Блейк все еще спал, прикрыв глаза рукой, но его пальцы скользнули под подол моей ночной рубашки, когда он пробормотал что-то о том, какая у меня нежная кожа.

Я медленно провела ладонью по твердым мышцам его груди и почувствовала, как он начал шевелиться сильнее, когда я добралась до его нижнего белья. Я откинулась на его бедра, пошире оттянув пояс, чтобы освободить себе место, затем высыпала весь кувшин со льдом в его боксеры.

— Ублюдок! — Взревел он, выпрямляясь, и я хлопнула его рукой по плечу, чтобы он случайно не ударил меня головой, смех вырвался из глубин моего тела.

Я уронила кувшин и расстегнула его пояс, так что он защелкнулся на коже, а его боксеры наполнились кубиками льда.

— Татум! — Прорычал он мне в лицо, хватая меня за бедра, собираясь сбросить с себя, его темно-зеленые глаза вспыхнули яростью.

— Прими свое наказание, — потребовала я, мое сердце стучало в ушах от возбуждения. — Ты нарушил правила, так заплати за это, Боумен. Так, как я заплатила.

Его глаза расширились, когда его рука опустилась на лед, наполняемый его нижнее белье между нами, а лицо исказилось от боли.

— Ты заморозила мои яйца, — прохрипел он. — И мое гребаное утреннее великолепие.

— Бьюсь об заклад, теперь он уже не так великолепен, — промурлыкала я, упиваясь своей победой и хватаясь за его пояс в надежде взглянуть на его охлажденные причиндалы, чтобы еще раз посмеяться.

Он с рычанием отбросил мою руку, и я мрачно улыбнулась ему, наклоняясь поближе к его лицу.

— Ложись и оставайся здесь, пока он не растает.

Его челюсть запульсировала от гнева, а губы сжались в тонкую линию.

— Ты напрашиваешься на неприятности, Золушка, — сказал он убийственным тоном, его тело напряглось, как будто он собирался отказать мне.

Я толкнула его за плечи, и он сопротивлялся еще секунду, прежде чем рухнуть подо мной, сдаваясь с гневным рычанием. Я ухмыльнулась, наслаждаясь видом, затем перекинула через него ногу, выскользнула из кровати и направилась в ванную.

— Тебе лучше быть здесь, когда я вернусь.

Я оглянулась через плечо и обнаружила, что он наблюдает за мной с прищуренными глазами и вздымающейся грудью, изо всех сил пытаясь убрать руки от промежности, прижав кулаки к бокам. Меня охватил трепет, когда я увидела, как он подчиняется, страдает, и у меня вырвался еще один смешок, когда я закрыла дверь и направилась в душ.

Когда я вернулась в комнату, завернутая в полотенце, он лежал в мокром пятне, растекшемся вокруг него по матрасу. Он был чертовски зол. Закипал. Но он не сдвинулся с места. Он принял свое наказание как хороший мальчик, и это заставило меня почувствовать много чего. В основном я была взволнована тем, что они действительно собирались соблюдать мои правила, наказания и все такое. И это была всего лишь глазурь на этом восхитительно мстительном торте.

— Теперь довольна? — Прошипел он.

— В восторге. — Я просияла, и он встал с кровати, направляясь ко мне, как разъяренный тигр, и я в тревоге прижалась спиной к стене. Блейк был самым непредсказуемым из Ночных Стражей. И с тех пор, как он затащил меня в лес, я не могла забыть, как далеко он был готов зайти. Его ненависть ко мне была почти понятна. Но это делало его еще более опасным, чем Сэйнта. Насколько близко он был на самом деле к тому, чтобы нажать на курок?

Он прижал руку к кирпичам у меня над головой, наклонившись так, что его верхняя губа скривилась.

— Бойся, Золушка, очень, блядь, бойся.

Дрожь пробежала по мне, когда он наклонился близко к моему лицу, и мои пальцы ног уперлись в ковер, мое дыхание стало неровным.

— Я не боюсь тебя, — прошептала я, хотя это было не совсем правдой. Когда я вспомнила, что стояла в той могиле под ним, я поняла, насколько он был способен напугать меня. И я больше никогда не собиралась недооценивать его.

— Вообще-то, да, — его голос понизился на октаву, и я сжала бедра, когда его доминирующая аура окутала меня.

Было очевидно, почему Блейк Боумен был королем в этой школе. Дело было даже не в его незаслуженно красивой внешности, не в его стальных мускулах и не в том, что его язык мог свести девушку с ума одними словами. Это было врожденное качество. Что-то, чего я не могла точно определить, но чувствовала в каждом пульсирующем дюйме своей плоти. Он был богом, способным творить или разрушать, это просто зависело от того, к чему он обращал свой разум.

Он оттолкнул меня, прошел в ванную и хлопнул дверью с такой силой, что весь Храм задрожал, и мое сердце застучало вместе с ним.

Я знала, что играю в смертельную игру, но я вышла из нее победительницей. Я подстрелила зверя. И я планировала потыкать еще парочку.

Не моргни и глазом, Татум.

Пока он принимал душ, я схватила свою сумку с края кровати и достала свой школьный дневник, открыв его на чистой последней странице. Я схватила ручку и сняла колпачок зубами, мое сердце учащенно забилось, когда я писала список преступлений Ночных Стражей против меня, который крутился в моей голове весь последний день.

Секс-видео.

Рыбное рагу.

Невыразимые.

Буря.

Купель

Ванна.

Лед.

Пистолет.

Одежда.

Унижение.

Душ.

Письма.

КЛЯТВА.

Я отплатила Блейку за лед, который он засунул мне в трусики, поэтому взяла ручку и вычеркнула это преступление. Но мне предстояло пройти долгий путь, чтобы отомстить за всю их жестокость. Хотя я бы это сделала. Я поклялась в этом всем, чем я была. Ночным Стражам предстояло пострадать.

***

Я возвращалась из библиотеки в леггинсах и белом свитере, которые выбрал для меня Сэйнт, радуясь тем двум часам, которые я выторговала по вечерам для занятий. Это дало мне время отдышаться, подумать. И не только это, но я могла общаться с другими людьми. Невыразимые тоже занимались там почти каждый вечер, так что последние пару вечеров я провела сидя с ними и пытаясь заставить их открыться. Это было трудно, когда они все время были напуганы до смерти. Но если бы я могла просто сломить их оборону и укрепить их уверенность, у меня за спиной была бы мини-армия.

С каждым шагом, который я делала по темной извилистой тропинке между деревьями к Храму, меня странно тянуло обратно к нему. Я выбрала более длинный маршрут вокруг западного берега озера, чтобы выиграть больше времени наедине с собой, но сейчас отчасти пожалела об этом. Сегодня вечером в воздухе царила густая атмосфера, облака на небе были устрашающе неподвижны, а луна смотрела на меня сверху вниз, словно ожидая, что что-то произойдет.

Где-то далеко позади меня, в кампусе, раздался барабанный бой, и мое сердце подпрыгнуло от этого шума. Это звучало как военный ритм, от тяжелых ударов волосы у меня на затылке встали дыбом. Где-то вдалеке раздались радостные возгласы, и я предположила, что где-то в кампусе разгорается вечеринка. Та, которая, как я сомневалась, следовала каким-либо правилам социального дистанцирования…

Я вернулась в Храм, когда поднялся ветерок, продувавший меня насквозь, и я пожалела, что не захватила с собой куртку. Я толкнула дверь и ахнула, когда чьи-то руки схватили меня, втаскивая внутрь, мое сердце сжалось от страха. Киан держал меня, его грудь была обнажена и отмечена красными и белыми отпечатками ладоней и символами, длинный черный плащ свисал с его плеч. Его волосы были распущены и свисали неряшливыми прядями до плеч, придавая ему дикий вид, от которого у меня подкашивались ноги.

Я попыталась отстраниться, мое сердце бешено заколотилось при воспоминании о том, как на нем было то же самое в ту ночь, когда они отнесли меня на пляж и привязали к себе.

— Отпусти, — потребовала я, мой голос, к счастью, не выдавал моего беспокойства, когда одна из драматических оркестровых песен Сэйнта достигла крещендо вокруг нас.

— Не бойся, детка, — промурлыкал Киан, притягивая меня ближе вместо того, чтобы подчиниться моей команде. — Сегодня особенный вечер.

— Что ты… — Начала я, но слова замерли у меня на языке, когда он отошел в сторону, и я увидела Сэйнта и Блейка, стоящих по обе стороны от Монро в своих регалиях Ночного Стража, они оба были обкрашены точно так же, как Киан. Глаза Монро потемнели, а рот сжался в жесткую линию. Его грудь была обнажена над джинсами, и мое сердце бешено заколотилось, когда мой взгляд скользнул по красивым татуировкам на его груди, задержавшись на охотящейся тигрице.

Киан прижал руку к моей спине, подталкивая меня к себе, и я заметила два подноса с красной и белой краской у его ног.

— Назови его нашим, детка, — прошептал он мне на ухо. — Кажется правильным, что наша королева назначит нового короля.

У меня перехватило горло, когда Монро встретился со мной взглядом, его глаза прожигали меня, когда он молча просил меня согласиться с этим. В любом случае, это было то, чего я хотела. Наличие его среди нас было лучшим способом напасть на Ночных Стражей. Он был бы овцой в волчьей шкуре. Но почему ему вдруг показалось, что сделать это было сродни пожертвованию частичкой своей души?

Легенда о Ночных Стражах, которую воплотили они трое, была всего лишь историей. И все же… Я чувствовала его тяжесть в воздухе, ощущала покалывание на коже, которое не имело ничего общего со старыми легендами. Это было реально и осязаемо, и я практически видела, как решение Монро присоединиться к ним висело над ним, как дамоклов меч.

Когда я подошла к нему, а Ночные Стражи окружили нас, я вопросительно посмотрела на Монро, и он наклонил голову ровно настолько, чтобы дать мне понять, что это произойдет. Отступать было некуда. Он собирался стать Ночным Стражем. И я была бы привязана к нему так же, как и к остальным.

Дыши, Татум, просто дыши, черт возьми.

Киан забрал у меня сумку и бросил ее на диван, прежде чем подтолкнуть меня вперед.

— Намочи руки в краске.

Я прерывисто вздохнула, облегчение охватило мое сердце, когда тело осознало, что они не собирались делать со мной ничего ужасного. С момента инцидента с гробом я постоянно находилась рядом с ними в состоянии повышенной готовности; это было все равно что жить с порцией адреналина, вечно циркулирующей в моих венах.

Я опустилась на колени и закатала рукава, вдавливая ладони в краску и пристально глядя на Монро, пока музыка Сэйнта звучала у меня в ушах все учащающимся ритмом.

Я протянула руку, прижимая правую к теплу живота Монро, и его мышцы напряглись под моей ладонью, когда на нем белым клеймом остался отпечаток моей руки. Затем я встала, прижимая свою левую руку в красном к тигрице на его груди. Жар его плоти послал необузданную энергию, прорвавшуюся сквозь меня, и я почувствовала вкус крови на своих губах, когда взглянула на него, обнаружив, что он наблюдает за мной так, словно не может отвести взгляд. Я тоже не могла.

— Хорошая девочка. Вот… — Сэйнт двинулся вперед, на удивление нежно взяв меня за запястье и направляя мой палец, чтобы нарисовать странные символы на теле Монро. Когда он закончил, я обмазала щеки Монро, наполовину красной, наполовину белой краской, и мой взгляд зацепился за его рот, боль искушения захватила меня целиком. В тот момент он не казался учителем, он чувствовался гораздо более могущественным. Как восходящее божество.

— Твоя очередь, Золушка, — Блейк схватил меня за талию, оттаскивая от Монро, который все еще не произнес ни слова по поводу всего этого.

— Иди прими душ, — скомандовал Сэйнт, указывая мне на свою комнату наверху, и Блейк подтолкнул меня в том направлении.

— Хорошо. — Я повернулась, чтобы уйти, когда рука Сэйнта сжала мое запястье, заставляя меня повернуться к нему лицом.

— Что «хорошо»? — Прорычал он, в его глазах мелькнула угроза.

Я чувствовала на себе пристальный взгляд Монро и ненавидела то, что он наблюдал, как этот мудак отчитывает меня. Он никогда не был свидетелем жестокого обращения вблизи, хотя и слышал об этом все.

Я знала, чего хочет Сэйнт, но я также отказывалась облегчать ему жизнь в эти дни.

— Хорошо, Король Долбоебов? — Невинно предположила я, мой голос был сладок, как сахар, и остальные начали смеяться. Сэйнт этого не сделал. Его глаза метались, как ураган, и мое сердце грохотало в ушах, пока я ждала, что он меня отчитает.

— Ты думаешь, твой грязный язык забавен, Чума? — Ледяным тоном спросил Сэйнт, и всеобщий смех стих.

— Это была просто шутка, не так ли, Татум? — Предложил Монро, но я не обратила на него внимания, мои глаза были прикованы к Сэйнту в вызове. Это была не шутка. Это была угроза его маленькому режиму. И я собиралась встретиться лицом к лицу с его гневом и лишить его той дозы страха, которую он хотел от меня.

— Отвечай на мой вопрос, — рявкнул Сэйнт, его голос разорвал воздух на части.

— Да, я думаю, мой грязный язык забавен, — невозмутимо ответила я, мои глаза горели от того, как мало раз я моргнула за последнюю минуту.

Сэйнт внезапно шагнул вперед, железной хваткой схватив меня за руку, и потащил к лестнице.

— Сэйнт, — позвал Монро. — Нам нужно закончить подготовку.

Я знала, что он делает это ради меня, но, если он действительно думал, что Сэйнт остановится, как только ему в голову придет идея, он быстро поймет, что ошибался.

Я не отставала от Сэйнта, когда он трусцой поднимался по лестнице, отказываясь, чтобы меня тащили всю дорогу, и вздернув подбородок, как будто меня ни в малейшей степени не беспокоило, к чему это приведет. Но внутри все скрутилось и завязалось узлом, отчего меня затошнило от беспокойства. Я украдкой взглянула на остальных внизу, пока Блейк прикреплял плащ к шее Монро. Он выглядел по-королевски… темным… как один из них. И я не была уверена, что мне это нравилось.

Сэйнт повел меня в свою ванную, захлопнув дверь и наконец отпустив меня. Он указал на душ.

— Внутрь. Встань на колени.

Я подавила застрявший у меня в горле вопрос «что ты собираешься со мной сделать??» и уверенно направилась в душ. Я повернулась к нему лицом, опустилась на колени и спокойно посмотрела на него, как будто я не была потрясена до глубины души.

Он долго рассматривал меня таким образом, выглядя как король тьмы в своем плаще и раскрашенной плоти. Он шагнул вперед, склонившись надо мной, чтобы включить душ, и я вздрогнула, когда ледяная вода окатила мою голову, мгновенно охладив меня.

Он повернулся к раковине, открыл шкафчик под ней и достал что-то, чего я не могла разглядеть, так как начала дрожать. Он выбросил пачку в мусорное ведро, затем повернулся ко мне с чем-то, спрятанным у него на ладони.

— Глаза закрой, язык высунь, — скомандовал он, и паника пробежала по моему позвоночнику.

Высунуть язык?!

Я хотела отказаться, но знала, что это ни к чему не приведет. Поэтому мне нужно было действовать открыто.

Прими это, потом ты заставишь его принять это, когда придет твое время наказать его.

При этой мысли меня захлестнула волна спокойствия, и я встретила его взгляд с холодной решимостью.

— Однажды ты будешь стоять на коленях, а я размахивать кнутом, — сказала я ему, и мрачная улыбка тронула мои губы.

Он двинулся вперед, так что я попала в его тень, и весь свет в комнате, казалось, померк.

— О, я так не думаю, Барби. Я создан что бы следовать правилам. Значит я нарушу твои примерно в то же время, когда над моей головой появится нимб и я получу письмо о принятии с небес.

Я бросила на него сердитый взгляд, полный вызова, и он улыбнулся своей победе, как будто уже победил. Я не собиралась сдаваться, но сломить его было практически невозможно. Но как только я найду трещину, я вцеплюсь в нее зубами и когтями и никогда не отпущу. Я выиграю, Сэйнт Мемфис.

Сэйнт присел передо мной на корточки, но каким-то образом стал еще выше, его подбородок был опущен, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Повинуйся мне.

Я колебалась одну бесконечную секунду, моему внутреннему бунтарю не нравилось, когда мне указывали, что делать. Но я не собиралась упираться.

Я закрыла глаза и высунула язык, борясь с желанием вздрогнуть, когда почувствовала, что он придвинулся еще ближе. Он схватил меня за волосы, запрокидывая голову назад, и вода каскадом полилась на меня, смачивая лицо и ручьями сбегая по щекам. Что-то твердое и пахнущее яблоками прижалось к моему языку, и я боролась с желанием отдернуться, когда Сэйнт твердыми движениями провел куском мыла по моему рту. Боже!

— Давай посмотрим, будешь ли ты ругаться на меня после того, как твой язык будет чисто вымыт, Чума, — промурлыкал Сэйнт, и я крепче зажмурилась, когда вода смыла пену с моего языка только для того, чтобы ее становилось все больше и больше, пока он продолжал втирать мыло в пену.

Это было отвратительно на вкус, и я боролась с желанием подавиться, когда он продолжил.

Это было жестоко и унизительно, как и все остальное, что он делал со мной. От этого мне стало нехорошо, и мне пришлось сдержаться, чтобы не попытаться выцарапать ему глаза из-за этого.

— Сплюнь, — сказал он наконец, убирая мыло с моего языка.

Я так и сделала, вытирая язык тыльной стороной руки и морщась, когда горький привкус остался там, чтобы мучить меня.

Сэйнт бросил мыло мне под ноги, встал и небрежно вытер руки полотенцем рядом с раковиной.

— Твой наряд будет ждать тебя на кровати, когда ты закончишь.

С этими словами он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь и оставив меня насквозь промокшей и дрожащей под ледяным потоком. Я немедленно переключила кран на теплую воду, задаваясь вопросом, уйдет ли когда-нибудь запах яблока из моего носа. Запах Сэйнта. Он снова поставил на мне клеймо. Этот сукин сын.

Я разделась и воспользовалась своим гелем для душа — цветочный мед с ванилью, — чтобы смыть его стойкий запах, пока грелась в теплой воде.

Этот копящий силу, владеющий мылом придурок. Когда-нибудь я воткну кусок мыла ему в глотку и посмотрю, сможет ли это очистить его грязные, порочные внутренности.

Я, наконец, вышла из душа, высушила волосы полотенцем и расчесала их пальцами, чтобы они высохли мягкими волнами.

Мое сердце заколотилось, когда я подумала о том, что, черт возьми, должно было произойти сегодня вечером. Я хотела, чтобы Монро присоединился к ним, так почему же меня это тоже пугало?

Это просто какой-то старый миф, он ничего не значит.

Но в каком-то смысле это имело значение. Вся школа уважала это. Если Монро и был у власти раньше, это было ничто по сравнению с тем, что у него будет после сегодняшней ночи.

К тому времени, когда я вышла из ванной, завернувшись в полотенце, мое сердце безжалостно колотилось. Мой взгляд упал на черное бикини, идеально разложенное на кровати, с белыми перьями, свисающими с низов и основания верха. Я воспользовалась моментом, чтобы мысленно подготовиться к этой ночи. Я должна была сыграть свою роль. Я должна была убедиться, что они никогда не заподозрят, что у нас с Монро был план — соглашение, чтобы поставить их на колени. Так что с этого момента я должна была вести себя прилично.

Я уронила полотенце, позволив ему растечься у моих ног, когда схватила трусики и натянула их, прежде чем закрепить верх бикини. Перья щекотали мою плоть, и мурашки побежали по моим рукам, когда прохладный воздух коснулся моей кожи. Это было не совсем подходящее время года для ношения бикини, но я не хотела снова раскачивать лодку Сэйнта сегодня вечером своим отказом. Я была бы послушной маленькой слугой, играющей в их игры, и тайно просовывая Монро под их защиту, чтобы он присоединилась ко мне в битве.

После того, как я нанесла макияж, я подняла подбородок, отбросив длинные волосы за плечи, когда спускалась по лестнице, и скрыла нервозность, бушевавшую в моем теле, пока я спускалась.

Они вчетвером стояли и ждали меня в гостиной, их руки были мокрыми от краски. На макушках у них были простые короны, достаточно темные, чтобы походить на железо — металл искривленный и несовершенный, как будто они были сформированы только силой. Их глаза жадно впивались в мою плоть, даже Монро выглядел среди них умирающим от голода существом, когда они приближались ко мне.

— Подними волосы, Барби, — проинструктировал Сэйнт, и я сделала, как он просил, мое дыхание стало поверхностным, когда они образовали кольцо вокруг меня. Стоять между ними было опьяняюще, их ароматы смешивались, пока их чисто смертоносная смесь почти ошеломила меня.

Монро стоял передо мной, его грудь вздымалась, горло двигалось вверх-вниз, когда он сглатывал. В его глазах был вопрос, который говорил, что ему нужно знать, что Сэйнт сделал со мной, но остальные черты его лица были маской, которая делала его таким же пугающим, как и все остальные. Если бы я не знала, что он был моим учителем, я бы предположила, что он долгое время был одним из них. И это было немного страшно.

Как один, они положили руки на мое тело, ставя на мне клеймо своими ладонями, и я не смогла сдержать своей реакции, резко вдохнув от прикосновения холодной краски. Холодок пробежал по моей спине, как осколок льда.

Киан схватил меня за правую руку, обхватив пальцами сгиб моего локтя и оставив там красный отпечаток. Сэйнт прижал руки к моим лопаткам, отчего по мне пробежала дрожь. Его плоть, прижатая к моей, после того, что он сделал со мной, ощущалась как нечто такое, что я должна была отвергнуть всей душой, но у моего тела были другие планы, моя спина инстинктивно выгнулась навстречу ему. Черт возьми, почему я жаждала своих мучителей? Какая больная часть меня была ответственна за это? И почему я не могла придушить ее подушкой, пока она не перестанет брыкаться?

Мои губы приоткрылись, когда Блейк опустился на колени, прижимая ладонь к моему левому бедру, в то время как Монро последовал его примеру, опустившись на колени и обхватив рукой мою правую икру. Мое дыхание было слишком тяжелым, и я не могла скрыть это в обтягивающем бикини, моя грудь вздымалась, когда они работали вокруг меня, музыка Сэйнта била по моим ушам.

Они, наконец, закончили, и Киан с ухмылкой хлопнул меня по заднице.

— Все готово.

Я в отместку толкнула его в грудь, и он дьявольски ухмыльнулся, как будто ему это понравилось.

— Теперь последние штрихи, — промурлыкал Сэйнт позади меня, и у меня по коже побежали мурашки, когда он накинул шелковый плащ мне на плечи, а Блейк подошел с серебряной булавкой в форме стрелы, застегивая ее у моего горла. Киан поймал мой взгляд, крутя вокруг пальца серебряную корону, вещь гораздо более изящную, чем у них, инкрустированную рядами драгоценных камней, которые, конечно же, не могли быть бриллиантами?

Киан занял место передо мной, протянул руку, чтобы положить ее мне на голову, и волна адреналина побежала глубоко по моим венам.

— Нет… слишком идеально, — сказал он, нахмурившись, проводя большим пальцем по моим губам и размазывая красную помаду. — Лучше.

— Ради всего святого, Киан, — прорычал Сэйнт, но не сделал ни малейшего движения, чтобы исправить это. Я представляла, что делить меня с другими было совершенно противно его натуре, но он, казалось, каким-то образом справлялся с этим.

Моя челюсть сжалась, и я холодно посмотрела на Киана, игнорируя обжигающий жар, спускающийся вниз, в низ моего живота, когда он впитывал меня. Сегодня вечером я была принаряжена для них, но на этот раз они одели меня как темную королеву. А члены королевской семьи никому не кланялись. Даже друг другу. Это заставляло меня чувствовать себя потихоньку могущественной, потому что, когда я покончу с ними, я стану настоящей королевой, а они будут свергнуты с престола, брошены к моим ногам и будут молить о пощаде.

— Пошли, — прорычал Блейк, направляясь к выходу.

У Сэйнта была пара сандалий на плоской подошве с ремешками, которые ждали меня у двери, и я плотнее закуталась в плащ, надевая их, когда снаружи ворвался холодный воздух.

— Я согрею тебя, детка, — сказал Киан, обнимая меня. Я даже не потрудилась убрать руку, счастливая принять его тепло. Это было наименьшее, что он был мне должен.

Сэйнт и Блейк двигались по обе стороны от Монро впереди нас, по-хозяйски прикрывая его с флангов, время от времени касаясь его руками, как будто они уже приняли его в лоно.

Звук барабанов с пляжа становился все громче, и когда мы подошли ближе, мое внимание привлек огромный костер между деревьями. Ветерок разносил запах дыма, и в воздухе танцевал смех.

Мое сердце колотилось в такт нарастающему ритму барабанов, когда мы свернули с освещенной фонарями дорожки на дорожку, ведущую к пляжу Сикамор. Земля под моими ногами превратилась в песок, и я уже чувствовала обжигающий жар пламени, огромного костра, ревущего в центре пляжа.

Раздались радостные возгласы, которые эхом вознеслись прямо к небу, и мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что вся школа была здесь и приветствовала нас. Хотя, возможно, было глупо не понять этого раньше. Ночные Стражи были здесь практически богами. И после того, как они прогнали мародеров за ворота, я предположила, что они действительно казались божествами. Но они не были милыми, всепрощающими всемогущими существами. Это были гневные, мстительные боги, требовавшие кровавых жертвоприношений.

Я заметила Милу в толпе в милом красном платье, она махала мне рукой с легким беспокойством на лице, рассматривая мой наряд. Я одарила ее улыбкой, которая сказала ей, что со мной все в порядке, и она предложила мне улыбку взамен, которая гласила: трахни этих придурков. Дэнни привлек ее внимание сзади, обняв ее и поцеловав в щеку. Она со смехом откинулась к нему, когда он прошептал что-то ей на ухо, и мое сердце сжалось, когда я подумала, каково это — иметь такие нормальные отношения. С нормальным парнем. Наверное, это совсем не то, что быть связанной с тремя придурками и моим директором в том, что можно описать только как пятистороннее дерьмо. Хотя, если быть до конца честной, я не хотела, чтобы со мной обращались как с принцессой. Я хотела, чтобы со мной обращались как с грозной королевой из варварской страны, которой нравится, когда с ней немного грубо обращаются. Ну, совсем чуть-чуть.

За спиной Милы футбольная команда кричала и размахивала кулаками. Тоби Рознер — бывший Ударник — был среди них, улыбаясь от уха до уха, когда его приняли обратно в команду, хотя группа футболистов явно по-прежнему игнорировала его. Мне стало немного грустно за него. Он и так через многое прошел. Но я догадывалась, что, по крайней мере, он больше не был изгоем.

Несколько Невыразимых выбежали вперед в черной одежде, которая выделяла их из толпы, на их лбах была белая буква «У». Спринцовка и Халявщица поспешили сунуть нам в руки напитки, и я была удивлена, когда мне подали «Тьма и буря», мой любимый. Я открыла рот, чтобы поблагодарить их, но Киан притянул меня ближе к себе, свирепо глядя на них, когда они поспешили скрыться в тени в задней части пляжа. Мудак.

Мои легкие сжались, когда я увидела там Наживку в безликой белой маске. Ночные Стражи потребовали, чтобы он постоянно носил ее, не позволяя ему ни с кем разговаривать после того, что он натворил, впустив мародеров в школу. Кто-то из футболистов заметил его, и Чед Маккормак повел к нему группу из них с Тоби в их рядах. Они выстроились в линию перед Наживкой, затем повернулись к нему спиной, наклонились и забросали его песком между ног. Он взвизгнул, когда они наполовину похоронили его, и мое сердце ожесточилось при виде этого. Я не могла найти в себе сил простить его за то, что он сделал. Люди заразились вирусом «Аид» от мародеров. Студенты, с которыми мы общались каждый день, теперь были в больнице из-за него. Они могут умереть. Как он посмел подвергать нас всех такой опасности?

— Допивай свой напиток, — промурлыкал Киан, и я посмотрела на него, когда он с ухмылкой опрокинул в горло свой «Джек Дэниэлс».

Атмосфера была заразительной, и мне все равно нужен был кайф, чтобы пережить эту ночь, поэтому я проглотила свой напиток несколькими глотками, а Киан выхватил мой бокал, швырнув его на песок вместе со своим, чтобы Невыразимые подхватили. Мне не нравилось, когда мои друзья прислуживали мне, но у меня не было особого выбора. И подать петицию о правах Невыразимых было не совсем возможно. Особенно когда они даже сами за себя не ручались.

— Пора засиять, Золушка. — Блейк повернулся, и Сэйнт положил руку на плечо Монро, глядя на нас с озорным блеском в глазах, от которого у меня екнуло сердце.

Блейк подошел с другой стороны от меня, и они с Кианом внезапно наклонились, схватив по одной моей ноге и подбросив меня в воздух. Я вскрикнула от удивления, когда их плечи сомкнулись и они усадили меня между собой, их руки по-прежнему крепко сжимали мои лодыжки. Я оперлась о их затылки, когда они пошли вперед, и еще одно дикое приветствие наполнило воздух, заставив мои пальцы на ногах сжаться.

Блейк рисовал пальцем круги на моей лодыжке, и чувственный жар разлился между моих бедер. Я переместила руки и вместо этого заплела их в их волосы, затянув достаточно сильно, чтобы было больно. Если бы они собирались нести меня как королевскую особу, то я была бы королевской особой.

Они последовали за Монро и Сэйнтом к костру, и толпа расступилась, освобождая нам дорогу, студенты взволнованно кричали и потрясали кулаками в воздухе. Барабаны перестали бить, и кто-то включил «Monsters» Ruelle. Мое сердце затрепетало, когда музыка обрушилась на меня.

Священный камень освещался отблесками костра на краю воды, рисунки на нем, казалось, двигались и переливались рябью от света. Хотя я знала, что в нем нет настоящей силы, при виде его снова у меня стянуло кожу. Это было твердым напоминанием о невидимых цепях, которые приковывали меня к Ночным Стражам. И я не хотела смотреть на это слишком долго.

Толпа затихла, когда Халявщица бросилась вперед и поставила перед Сэйнтом перевернутый ящик из-под яблок. Он шагнул на него, отгоняя ее прочь, прежде чем поправить свою корону, уголки его рта опустились. Его плащ развевался вокруг него на ветру, и мое сердце бешено забилось при виде его, обрамленного огнем, выглядящего как воплощение чистейшего греха.

— Сегодня вечером Нэш Монро займет место четвертого Ночного Стража! — Объявил Сэйнт, и все начали кричать и хлопать. — Пришло время инициировать вашего нового короля!

Монро взглянул на меня, его глаза блестели темнотой, решимостью и, если я не ошибаюсь… преданностью. Я не знала, что я сделала, чтобы заслужить этого тайного ангела-хранителя. Но если бы он был моим защитником, я была бы его защитницей в ответ. Теперь мы были так глубоко связаны с Ночными Стражами, что пути назад не было. Либо мы потерпим неудачу и дорого заплатим, либо победим и уничтожим этих трех зверей. Было ясно, что мы оба были готовы предложить любую необходимую цену. Но я не собиралась позволять ему потерять себя в уничтожении этих монстров. Когда дойдет до этого, я буду готова пролить кровь за нашу победу, чтобы ему не пришлось этого делать.