Король-Наёмник. Новый Свет

Глава 11. Речной поход

Весь следующий месяц город развивался ударными темпами. Лакмаки целиком и полностью выполняли все свои обязанности, поставляя нам огромные запасы провианта, проводников и снабдив не только быками, но и конями. Здешние лошади были куда как более низкорослыми, нежели их родственники из Старого Света, но весьма коренастыми, а потому вполне себе могли исполнять все возложенные на них обязательства. При помощи рабов и скота мы стали оперативно распахивать близлежащий поля, валили лес и ещё сильнее застраивали город. Поселение росло так, будто здесь работало этак сто бригад стахановцев. Такие темпы удавалось достигать при помощи огромных трудовых сил магларов и технических достижений Старого Света. Возведённые на скорую руку бараки удалялись и на их месте возникали классические пятистенные и шестистенные избы суров. Конечно, этот край был куда как теплее, чем родная им Сурия, но как умели, так и строили. Причём, зданий мы заготавливали с таким запасом, чтобы было возможно расселить не только моих колонистов, но и магларов, которым было непривычно проживать в столь странных для них домах. Да, я строил дома для рабов. У нас их было несколько тысяч человек, которых можно было селить в бараках, но я хотел интегрировать бывших противников в свои будущие колонии. Они позволят нам значительно усилиться, да и из магларов я собирался вырастить лично преданных мне воинов. Помимо домов выстраивалась инфраструктура на будущее. Мостились дороги, ставилась школа, возводилось капище, построилась мельница, кузня, закладывалась будущая торговая площадь, казармы и многое-многое другое. Стены городского кремля постепенно заменялись на каменные, ещё сильнее усиливая обороноспособность поселения.

Постепенно, вместе со строительством, мы отправляли небольшие экспедиции в разные стороны от нашего поселения в поисках необходимых ресурсов. Если лесом мы были обеспечены на долгие года вперёд, да и пригодной для пашни земли с водой было по горло, то вот отыскать камень и шахты было жизненно необходимо. Перед тем как отправлять сюда вторую партию колонистов, обязательно было начать производство металлических инструментов, ведь нельзя было совершать постоянные поставки из метрополии. Радовало, что Владислав отправил с нами рудознатцев, которые за месяц постоянных экспедиций смогли обнаружить в одном из притоков реки богатую железом землю. Туда сразу была послана часть магларов под руководством моих людей. Бывшие кочевники с великим удовольствием исполняли мои приказы. Мало того, что среди них тоже гуляли предания о полубожественности переселенцев, да и условия жизни магларов под моим правлением были значительно лучше, чем их соплеменников у лакмаков.

Через пару месяцев в полную силу заработали кузни в колонии, выковывая множество необходимых для быта инструментов и оружия на пару с воинским снаряжением. Мне было просто необходимо оружие, чтобы начать снаряжать войско из магларов. Снаряжать их огнестрельным оружием было слишком опасно, но мне слишком сильно нужны были силы на противостояние с племенами и ранними государствами Лагрики. Сами по себе племя магларов было достаточно воинственным, но на одной только воинственности одержать победы было просто невозможно. Успех заключался в дисциплине, которую приходилось насаждать далеко не пряниками. Решено было вооружать входящий в моё воинство магларов копьями с металлическими наконечниками и круглыми щитами, что до сих пор использовали островные суры. Такое снаряжение было достаточно дешёвым, чтобы его могли освоить небольшие производственные мощности нашего поселения, но этого было достаточно, чтобы сокрушать не самых боеспособных жителей Лагрики. Доспехами же своё войско обеспечить я пока не мог, а потому приходилось надеяться на выучку своих бойцов.

Первую свою большую экспедицию в Лагрике я начал через четыре месяца после победы над в Лакпаке. К этому времени мастера смогли поставить на воду двенадцать стругов, которые были способны перевозить на своих бортах почти тысячу человек. На строительство столь большого речного флота пришлось израсходовать почти все запасы парусины и немало хорошего леса, но я был доволен и, как только был собран первый урожай на землях колонии, то я отдал приказ грузиться на суда. Собрав под своей рукой триста наёмников и пять сотен воинов-магларов, я приказал продвигаться вверх по течению. Войско было воистину большим, и я был готов дать серьёзный бой. Саму же реку, по которой нам предстояло продвигаться, было решено назвать просто Инн, согласно тому, как её называли подчинённые нам маглары.

Когда мы подобрались к Лакпаку, то оттуда у нам присоединилось несколько десятков воинов. Ки’бак, прибывший со своими воинами для встречи, заявил, что желающих куда больше, но люди нужны для восстановления после множества лет изгнания. На моих воинов из магларского народа он смотрел косо, но никакого протеста не показывал, а даже слёзно желал отправиться в поход с нами, чтобы помогать людям огня насаждать власть Солнца неверующим и еретикам на Верхних землях реки Инн. Однако же я отказал Ки’баку, указывая на то, что нашему народу нужен серьёзный союзник, что будет способен оказать нам поддержку на «длинной дистанции», а сейчас лакмаки слишком слабы, чтобы начинать тяжёлую войну, успев только-только выйти из прошлого столкновения.

Для продвижения по реке мы активно работали вёслами, надеясь встретить как можно быстрее племена и местные государства. У меня было всего лишь два варианта развития событий после встречи: мир или огонь. Одно дело если аборигены сразу согласятся дружить с нами и заключат хотя бы какое-то подобие соглашения о добрососедстве, то может у нас и получится сосуществовать рядом хоть какое-то время, а если наоборот, то придётся выкорчёвывать любое сопротивление огнём и мечом. Конечно, пусть лучше всё пойдёт по первому сценарию и тогда можно будет включать режим мягкой политики, но жизнь бывает слишком непредсказуемой, и я готовился окрасить чистые воды реки Инн в красный.

Когда мы значительно продвинулись дальше по течению, то наконец появились первые следи хоть каких-то народов. Пока мы плыли вперёд, то по берегу нас стал сопровождать отряд людей на конях. Их было несколько десятков и у каждого из всадников я видел лук с несколькими стрелами. До них была примерно сотня метров и при желании они могли бы без особого напряжения нашпиговать наши борта стрелами, но первыми аборигены атаковать не спешили, просто сопровождая наши корабли. Своим же бойцам я тоже приказал особенно не дёргаться, дабы не провоцировать местных на открытый конфликт.

— Кто это? — спросил я у одного из наших сопровождающих, происходящих из лакмаков.

— Калаки. Кочевники, но не такие как маглары. Они кочуют по полям, а не по лесам. Калаки искусные всадники и воюют они только на лошадях, едят лошадей и даже говорят, что спят они вместе с ними.

— А как они с другими племенами контактируют? Или они вместо доброго слова предпочитают стрелу пустить?

— С другими народами они стараются не общаться и подпускают на свои равнины только тех, кого сочтут достойными. Очень уж они недоверчивые, а бед от них много. Равнины не так богаты, а потому часто наскакивают на оседлые селения, а потом скрываются на своих бескрайних равнинах, где найти их не могут даже духи.

— Ну, тогда уж попробуем поговорить, раз вывелась такая возможность.

Как только я отдал приказ остальным кораблям оставаться на речной глади, то наш кормчий стал понемногу править к берегу. Аборигены сразу же оживились и стали скакать вдоль берега, что-то крича друг другу на неизвестном мне языке. Правда, они всё же знали один язык, который понимал каждый народ — язык оружия. Как только наш корабль пристал к побережью, то бойцы мгновенно взяли нас на прицел, приготовившись нашпиговать нас кремниевыми стрелами. Представлять из себя ежа мне совсем не хотелось, а потому взял с собой только проводника-лакмака и выходить из воды пришлось исключительно с поднятыми руками.

— Меня зовут Вадим! Я пришёл к вам с миром и желаю только поговорить.

Мой проводник сразу перевёл мои слова на знакомый этим кочевникам язык, да и весь остальной договор шёл исключительно через него. На удивление, проводник обладал достаточными знаниями, чтобы проводить чуть ли ни синхронно, а потому я мысленно похлопал Фабрису за его умения в области обучения.

— Вы прибыли с Нижних Равнин. Кто вы такие?! — грозно спросил меня один из всадников, продолжающий восседать в своём седле.

Сам кочевник одет был небогато. Из одежды он имел исключительно штаны, да узкую повязку на лбу, что не давала его длинным чёрным волосам перекрывать обзор. Штаны его были сделаны из кожи без особых излишков и украшений, а повязка имела незамысловатый угольчатый рисунок. Сам же всадник был загорелым и сухопарым, а держался на спине своего скакуна без стремян. Из оружия, помимо лука, имел только простенький нож на поясе, сделанный из кости какого-то животного. Конь этого всадника был невысоким, но крепким, способным нести своего наездника долгие часы совсем без отдыха.

— Люди огня.

Произнесённые толмачом слова мгновенно вызвали роптание в рядах всадников. Они стали быстро переговариваться на своём языке, немало напоминающим языки лакмаков и магларов. Похоже было, что среди этого народа тоже гуляли слухи о том, что на континенте появились неизвестные люди. Предводитель кочевников задумался, и я прямо видел в его глазах тяжёлый мыслительный процесс, который грозился рано или поздно вызвать ошибку в его мозге.

— Чем вы это докажите? — на этот раз гонора в голосе всадника было куда как меньше, и он смотрел на меня, непонятно что пытаясь найти на доспехах.

Я, как только услышав перевод толмача, недолго думая, стремительным движением вытянул из кобуры пистоль и пальнул в небо. Громкий выстрел напугал лошадей окруживших нас всадников, да и сами кочевники калаки не смогли сдержать выкриков страха. Понимая, что кочевники впечатлены, я с улыбкой быстро произвёл второй выстрел из другого пистоля. На этот раз несколько коней рванулись в сторону, вынуждая своих наездников удерживать поводья. Окружавшее нас до того плотное кольцо, резко расширилось и калаки теперь опасливо поглядывали в нашу сторону, совсем позабыв о возможности атаковать.

Сам же я быстро глянул в сторону кораблей. Стоящие там воины мгновенно нацелились в сторону берега, готовые нашпиговать ошарашенных кочевников свинцом и каменным дробом. Я же, специально поднял руку с раскрытой пятернёй. Этот жест, фактически, был приказом целиться, но ещё не атаковать. Если я сожму кулак, то подпалятся фитили, а как только руку опущу, то тут же грохнет залп, способный просто стереть с лица планеты окруживших нас калаков.

— Я Вадим. Я сын Великого Солнца. Мой родитель дал мне силу огня и приказал насаживать его волю непокорным! Вы, калаки, обязаны поклониться Великому Солнцу, а иначе все ваши пастбища выгорят, исчезнет трава, а ручьи пересохнут. Преклоните колени пред Великим Солнцем и тогда вы сможете выжить! — чеканил я, всё больше и больше добавляя в голосе сталь.

Толмач не смог передать всю мою интонацию, но кочевники сейчас смотрели на меня с благоговением, не уступающим тому, что испытывал Ки’бак после блистательных боёв моих рот. Было понятно, что они на грани признания меня как полубожественного существа. Я попытался что-то придумать, но быстро в голову ничего так и не приходило. Однако же, какой-то из артиллеристов, похоже от перенапряжения, опустил пальник на торчащий из пушки фитиль и громыхнул выстрел, шум которого был куда страшнее, напоминая рявканье инфернального пса. Благо, пушки заранее не наводили на нас, а потому тучи дроба пролетели выше наших голов, адски при этом свища.

В этот момент было уничтожено любое сомнение. Всадники прекрасно видели, как из ствола чугунной пушки вырвался столб пламени, а для ни самых умных аборигенов это было просто железобетонное доказательство.

— Теперь, когда вы уверовали в мои слова, то скажите, где же живут предавшие истинную веру?!

Главный из всадников указал на реку, — Выше по течению есть город. Там живёт множество людей и каждый верит в Святую Реку, а не в Великое Солнце. До их города два конных дня пути. Я могу показать!

— Нет. Великое Солнце нам поможет, а вы несите своим людям весть о том, что войско Великого Солнца движется к истокам реки и каждый, кто не уверует, тот лишится своей жизни.

Всадники послушались и развернули своих коней, сразу же устремившись на равнины за своими спинами. Я же сам выдохнул и приложился к фляжке. Успевшая согреться вода потекла по пищеводу, а сердце понемногу успокаивалось, бросая попытки вырваться из моей груди. Сначала я не показывал виду, что испугался внезапного выстрела за спиной, продолжая держать каменное выражение лица, тогда как паника парализовала всё остальное тело, не позволяя сдвинуться с места даже на миллиметр. Однако же, можно было сказать, что выстрел был весьма своевременным, а потому у меня даже не промелькнула мысли наказать нерадивого пушкаря.

— Господин, — обратился ко мне мой проводник, — могу я сказать?

— Конечно.

— Мало кто мог заговорить с калаками. Ещё меньше смогли уйти после этого разговора живыми, а вы, господин, заставили их отступить обратно на их равнины. Они испугались, господин. Если вы поддержите свои слова громкой победой, то калаки будут с радостью служить столь сильному вождю. Следующая победа должна быть уверенной и увереннее даже той, которую вы смогли одержать в сражении с магларами.

— И каковы жители выше по течению? Ты же вроде торговцем раньше был.

— До самого истока я не доходил. — помотал головой толмач, — Всё больше по ближним городам ходила, а до истока путь очень опасный. Не рисковал я так. Но что же до жителей, то там всё больше цивилизованные живут. При городах и стенах, хозяйство своё ведут, а что же насчёт войска, то тут сложно всё хорошо описать.

— Почему же?

— Там немного другой воинский принцип. Мы все обычно воюем большими армия, а там всё по-другому. Людей в тех городах куда больше, но свои споры они решают при помощи небольших отрядов. — переводчик задумался, — Вы их называете ротами. От каждого города выступает по сотне бойцов на заранее оговорённый участок. Спор решался после того, как последний из одной из бьющихся сотен не умрёт.

— Получается, среди городов нет какой-то высшей власти? Я правильно понимаю?

— Не совсем. — замотал толмач своей небольшой смуглой головой, — У них есть общий Император Истока, живущий где-то на плодоносных зелёных горах, но власть его немного слаба.

— Значит, власть номинальная. Интересно… — я поскрёб бороду, убирая из неё запутавшиеся волосы, — А в чём причина такой слабости? Это ведомо тебе?

— Торговец должен знать всё. — утвердительно заявил толмач, — Причина в том, что Император Истока живёт на своих горах не так давно. Я говорю не об определённом человеке, а о…

Заметив, что мой проводник не может подобрать слова на сурском языке, я поспешил ему подсказать, — Титул.

— Да! Именно! Император живёт там не из покон веков, а всего несколько поколений. Все древние народы вымерли больше трёхсот лет назад от страшной хвори. Говорят, что люди в одно мгновение становились яростными, нападали на всех в округе, а затем просто падали с ног и истекали кровью из всех дыр, корчась от ужасной боли. Ни жрецы, ни лекари не знали от неё спасения и все те, кто ещё могли двигаться, покинули свои города, желая найти спасение в побеге. Не знаю кем они были и что с ними стало, но некогда здесь жили люди, что были гораздо развитее, чем все мы вместе. Правда, всё что осталось от этих людей, так это города и многочисленные придания. Так что, территории вдоль Инн стали вновь перезаселять не так уж и давно, а каждая группа переселенцев обладает большой самостоятельностью. Вот и выходит, что Император получает свой небольшой налог и не лезет во внутренние противостояния городов.

— А сами вы откуда?

— Леса, болота, горы, холмы. Кто откуда, но истину не знают даже самые умудрённые старцы. Единственное, что все помнят совершено точно, так это то, что нас изгнали за веру в Великое Солнце.

Я крепко задумался. Во время разговора мы взобрались обратно на корабли, и я прислонился к борту. Я прекрасно знал о том, что мой мир пережил титаническое количество различных эпидемий и пандемий, потери от которых росли в геометрической прогрессии. Чума Юстиниана, чума Антонина, оспа, бубонная чума, холера, испанка — и это только те крупные пандемии, которые были известны человечеству. Правда, болезни обычно не выкашивали население подчистую, заставляя всех выживших отступать из своих поселений и просто бежать, закрывая глаза на всю свою жизнь, которую они оставляли в своих домах. Но мог ли где-то отдельно случится прецедент, подчистую уничтоживший целую цивилизацию? Почему бы и нет?! Вполне себе могло, тем более что племена Лагрики смогли пережить эту чуму, заново заселив до того покинутые города, пусть и значительно потеряв в технологическом прогрессе. Что же до перемещения лакмаков с запада ближе к устью Инн, где река впадала в океан, то и эта практика была далеко не нова. Случаев было много, когда еретики бежали от кары представителей другого воззрения на божественный мир. Стоит вспомнить хотя бы родный староверов, которые массово бежали в Сибирь, скрываясь от ярости приверженцев реформы Никона. Им тогда помогали неизведанные просторы не так давно завоёванной Сибири, а здесь же ситуация в чём-то была схожей. Мы даже приблизительно не знали того великого пространства, которым обладала Лагрика и которые нам ещё предстояло исследовать. Вполне может быть, что где-то ещё оставались потомки тех групп беглецов, что всё же смогли убежать.

Однако, судьба бывших местных жителей меня сейчас волновала не так уж и сильно. Куда как насущнее была проблема боеготовности городов вдоль течения Инн и притоков реки. Судя по тому, что поселения колонистов концентрируют власть вокруг одного единственного города, который был не только столицей, но и центром права, культуры и экономики. Насколько мне удалось узнать, больших поселений за стенами городов не воздвигали, ограничиваясь лишь отдельными деревнями. Но что они могут сделать моим ротам? Не смотря на общее падение технологий, местные жители были способны выдвигать большие контингенты, но ограничивались стычками немногочисленных отрядов. Разумно? Более чем, но приведёт ли такая политика городов-государств к их общей слабости перед моим вторжением? Непонятно. Одной сотни воинов им явно будет маловато, но могут ли остальные граждане оказать вменяемое сопротивление? Вполне. Одно дело решать большие конфликты практически ритуальным боем в рамках, так называемой «правильной войны», а другое — совершать набеги на соседа с целью экспроприации его нажитого добра. Это надо было срочно уточнить, что я сразу же и сделал.

— А как у вас с набегами?

— Всё в порядке. — не сразу понял сути моего вопроса проводник, — Мы живём достаточно далеко от остальных городов, а потому воевали только с лагмарами и другими немногочисленными племенами кочевников, но выше по течению набеги — вещь регулярная. Среди некоторых народов набег является важной часть ритуала становления мужчиной. Нужно не только похитить часть имущества соседствующего народа, но и прирезать мужчину. Причем, убить нужно было очень кроваво и смыть кровь с рук только в водах Инн. Так что набегами никто не гнушается.

Я кивнул скорее сам себе, нежели своему толмачу. Если аборигены ходят друг к другу в гости со столь древней целью, в виде получения наживы, то оружие в руках держать определённо умеют. Может быть, что не так профессионально, как условные «священные» сотни, но самой лёгкой прогулки мне ждать тоже не стоит. Хотя, очень может быть, что самые милитаризованные города могут иметь куда как более значительные силы, которые окажут нам «жаркий» привет.

— А как воюют в городах?

Толмач поцокал языком, — Я торговец, а не воин. Господин, вы куда лучше меня в этом всём понимаете.

— Совсем ничего не знаешь?

— Совсем.

— Ну, поживём — увидим.