Король-Наёмник. Новый Свет

Глава 18. Возвращение домой

Следующие полгода прошли в относительном спокойствии, по крайней мере внешне это выглядело именно так. Аяк после своей смертоносной акции сразу же уплыл обратно в свою столицу, но даже так чувствовалось напряжение. Если близкие к колонии города жили с нами мирно, понемногу переходя в новую веру, ведь к ним постепенно приходили блага цивилизации с новыми сельскохозяйственными культурами, достижениями медицины и технологии, то чем ближе было к истоку, тем всё становилось сложнее и сложнее. Территории империи Инн были слишком обширными и потому я боялся рассредоточивать своё влияние на множество лагриканских городов, а потому сконцентрировался на условно "проколониальном блоке", то вот Аяк моих опасений был лишён. Если я совершил пусть и длинную, но всё же одну акцию устрашения, после чего перешёл на "пряник", то вот Аяк в устрашении видел возможность централизации своей разрозненной страны. Нет, он не был безумным диктатором, способным только лить реки крови, но определённо точно был отличным политиком. В новой вере он видел возможность укрепить собственные позиции и вернуть под свой контроль как можно больше городов, а вместе с тем использовал старую как мир идею: "общий враг объединяет". Но кого же он считал врагом? "Официально" своими противниками он называл приверженцев старой богини, но стоит понимать, что меня своим союзником он считает ровно до того момента, пока он получает от меня какой-то гешефт. Он осознавал, что, пусть у меня и небольшое войско, но изгнание колонии будет стоить немалых потерь, да и достижения технологий тогда для него будут закрыты. К тому же, где для Аяка гарантия, что на моё место не придут другие переселенцы, которые приведут сюда большие силы, способные не только удерживать заранее занятые позиции, но и перейти в наступление.

Однако же, мне тоже было нельзя останавливать развитие колонии. Если Аяку в сжатые сроки удастся централизовать свою империю, то у меня в будущем возникнут проблемы. Чем сильнее он будет удерживать своё государство под жёстким контролем, тем сложнее мне будет продавливать собственные интересы в этом регионе.

Неожиданно я поймал себя на мысли о том, что считаю это поселение именно своим. Впрочем, это было частичной правдой. Своих средств я сюда вложил огромное количество и в ближайшее время денег на развитие колонии будет вливаться кратно больше. Мне нужно как можно сильнее наращивать население, инфраструктуру, воинские контингенты. Это вопрос даже не моей прихоти и пионерского духа, а выживания колонии, ведь далеко не всем местным властителям нравится появление новых сил в регионе. Наибольшую выгоду из сотрудничества с колонией суров имели ближайшие города лагриканцев, которые не только производили торговлю, но "тащили" товары дальше по течению. Остальным же приходилось действовать без посредников. Впрочем, колония не имела ещё необходимых производственных мощностей, которые могут вывести доход на небывалый уровень. Так что я хитро потирал ладони, представляя горы сверкающего золота.

Однако я серьезно беспокоился за колонию в условиях того, что вскоре необходимо отбыть обратно в Сурию. Оставаться здесь мне было просто нельзя, как бы мне этого не хотелось. Я целиком и полностью ответственен за экспедицию, а значит мне и держать отчёт перед царём. Раз уж я взял на свою голову царское подданство, то придется выполнять возложенные обязанности. Тем более, что поговорить с Владиславом есть о чём. В моём кабинете колониальной администрации в несколько слоёв лежали талмуды учёных мужей, которые записывали вообще всё что только попадалась им на глаза. Как-то раз из интереса я взял один из талмудов, чтобы скоротать вечер и попался на труд травоведа. Этот учёный муж полсотни страниц расписывал свойства одной только травы. Он описывал высоту, ширину средней травинки, места её произрастания и использование подобной травы местными жителями, возможная заменяемость с травами Сурии, а также многое и многое другое. Выходило так, что одних только книг было больше сотни и каждая содержала в себе огромное количество информации.

И всё же травы были мне так интересны, ведь от лекарского дела я был, мягко говоря, крайне далёк. Для меня самый большой интерес имела добыча местной пушнины и ископаемых металлов. Если шкуры и мех местных зверей могли стать вторым источником немалых доходов, то вот добыча металлов была стратегически важна для выживания поселения. Ради этого я специально и практически бесперебойно посылал в экспедиции рудознатца вместе с отрядами воинов и местных проводников, которые выискивали выступающие жилы. Это было наукой для меня сложной, но всё же удалось обнаружить пару железнорудных жил свинца и меди, которые можно было разрабатывать с поверхности. Железные руды были не лучшего качества, но другого варианта у нас все равно не было. Для достижения остальных жил нужно было разрабатывать шахты, а для этого сейчас не было сил и ресурсов. Остальные же шахты и жилы располагались на территории других городов, а для их разработки было необходимо проводить трудные переговоры с местными владыками, а времени на это у меня так и не было. Потому-то приходилось пользоваться теми ресурсами, которые можно было достаточно легко освоить.

Я готовился вернуться обратно в Сурию, а потому только тем и занимался, что планировал это самое возвращение. Ресурсов у нас было в достатке, собственно, как и времени, но даже так головной боли от раздумий было с излишком. Помимо загрузки кораблей провиантом и питьём, нужно было продумать как погрузить ещё больше золота. Его было столько, что сложно даже примерно предположить варианты загрузки. Несколько раз мы проверяли завоёванными и наторгованными нами запасы на две с половиной тонны золота не самой плохой пробы, а по меркам Сурии это конвертировалось примерно в двести тысяч золотых монет. Подобной суммы я не смог заработать за все года своей работы наёмником. Да что уж тут говорить, сумма всей экспедиции составляла всего пять тысяч монет или же всего чуть больше тридцати одного килограмма золота. Мягко говоря, по меркам Сурии мы вернёмся миллионерами даже с учётом доли царя. Если выделять исключительно мою долю, то лично на мою голову выйдет около двадцати четырёх тысяч монет, если перекрывать всю оплату воинам и морякам. На такие деньги можно будет организовывать несколько таких же экспедиций, но я понимал, что необходимо привлекать ещё и дополнительных инвесторов из купечества, боярства и дворянства. Среди них точно отыщутся те, кто захочет получить возможность прикоснуться к новому континенту и вытянуть оттуда не малый кусок прибыли, которую сейчас сложно даже примерно оценить.

Рассуждая над проблемами возвращения экспедиции, я сидел в кресле качалке на крыльце здания колониальной администрации. Сегодня на улице было хорошо и, даже не смотря на раннюю весну, в Лагрике было столь тепло, что можно было без проблем ходить в одной тунике и не испытывать никаких неудобств. Потому-то я предпочитал проводить всё больше времени на улице, а не в душном кабинете, который освежался только при помощи небольшого открытого оконца, затянутого бычьим пузырём. Здесь, под приятным прохладным ветерком мозги работали куда как лучше, и я просто наслаждался жизнью, потихоньку вливая в себя сок из местных фруктов.

Среди снующих тут и там колонистов, я приметил глыбу Сезара. Воин шёл, бодро ступая по притоптанной земле, положив свою здоровенную ладонь на оплетённую кожей рукоять тяжёлого меча, который ждал своего часа в ножнах на поясе. Ножны при каждом шаге великана хлопали его по бедру, задавая ритм мелодии, которую свистел себе в бороду «медведь». Подойдя ко мне ближе, обменялся со мной рукопожатиями, стиснув мою ладонь словно в тисках.

— Надо нам что-то решать, командир. У нас тут всего десять городов в друзьях, а как только отъедем отсюда, то этот аспид Аяк что-то, да сделает. — завязал разговор со мной Сезар, который в последнее время практически не снимал доспеха, дабы быть в любой момент готовым к сражению, — Людей у него многовато будет, а у нашей крепости не так уж и много людей останется. Вы как только отбудете отсюда, то в крепости всего полсотни мужей останется из суров, а остальные только из аборигенов. Не самое великое войско, если уж быть полностью честным.

— Может пушки здесь оставить?

— А толку? — хмыкнул Сезар, — Мы даже если постараемся, то всех их обслужить не сумеем, да и город мы как-то сильно расстроили, что стены длинные больно стали. Если ты быстро с подкреплением не вернёшься, то худо нам здесь будет. Оружия, пороха, снарядов, да провианта у нас изрядно и может в колониальной администрации укрепится сможем, но надеюсь, что вернёшься как можно быстрее.

— Ты остаться здесь решил? Я думал младших офицеров здесь оставить.

— Оставить ты можешь, но уж лучше под поим приглядом будут, да и я рубака крепкий. Со мной тут явно лучше будет, а хмеля и девок я здесь найти смогу!

— Смотри сам, Сезар. Мне может к твоим заглянуть, да «медведям» весточку передать? Они явно будут рады от своего сообщение получить. Я всё равно переговорить с Белояром собирался, так что и на остров загляну.

— А на кой он тебе?

— В короткие сроки я скорее всего не найду достаточно хороших моряков. К тому же, мне золота своего может и не хватить. Конечно, какую-то часть я из Черноречья получить смогу, но даже так нужно отыскать кого-то, кто захочет вложиться во вторую экспедицию.

— Белояр не молод. — помотал косматой головой Сезар, — Он с острова только к царю отправляется, а за океан он своих людей не отправит без собственного руководства. Риск огромен, а золота лишнего ему не надо. Остров и царь ему достаточно даёт, чтобы «медведям» и дальше жить спокойно. Нам больших богатств не надо.

— Думаешь, что он не захочет в экспедицию вложиться? Я на него серьёзно рассчитывал. Всё же, если колония жить будет, то Сурия станет первым колониальным государством, а это честь большая для любого государства. К такому действию на его месте я бы руку приложил. Глядишь и в памяти потомков бы остался.

— Командир, ты не обижайся, человек ты умный и говорить умеешь, но всё же не с этого мира. — усмехнулся в бороду «медведь», — Вот кто-кто, но Белояр в летописях останется точно. Здесь нет опасности для сурской государственности, а остальное ему не нужно. Может ты с Белояром язык общий и найдёшь, но на него я бы особенно не рассчитывал. Ещё кто на примере из мне знакомых есть?

— Боян.

— А вот тут и вправду может что-то получится. Я его особенно хорошо не знаю, но он вроде как из островных?

— Так точно.

— В походы в Ларингию за златом он ходил — об этом я знаю точно. Значит муж он лихой и с саблей в ладах. При нём ещё и кораблей прилично должно быть, но не уверен, что ладьи для твоего похода подойдут. Однако же, золотом он обеспечен и выгоды своей точно не упустит. Ещё кто-то?

— Купцов у меня есть идея привлечь. Они люди серьёзные и деньги зарабатывать умеют, так что с ними можно и договор держать. Когда они увидят все те богатства, которые мы привезём в Сурию, то первые будут просить поделиться маршрутом движения.

— А с иностранцами переговорить не хочешь? В Рюгленде у нас есть с кем договорится. Злата у них много, а специалистов ещё больше.

Я потёр лоб шероховатой из-за мозолей ладонью. Сезар поднял вопрос, который крутился у меня в голове далеко не один день. Рюгленд и Ларингия имеют значительные ресурсы, которые было бы неплохо задействовать при колонизации континента. Если хороших воинов и корабелов в Сурии было с избытком, то вот со специалистами до сих пор намечались некоторые проблемы. Естественно, ремесленников было много, но их мысли до сих пор не дошли до того, чтобы значительно реформировать существующие производственные мощности на новый уровень. Естественно, моментальное развёртывание мануфактур на новом континенте звучит более чем безумно, но мне просто не хотелось завесить от поставок товаров из метрополии, поскольку прекрасно понимал, какие это несёт проблемы для развития колонии. Да, мои планы были слишком амбициозными, но стоит попробовать сразу же указать царю на необходимость создания в колонии полноценных производственных центров, а не превращать эти земли просто в сырьевой придаток Сурии. Естественно, такая задача будет тяжёлой и далеко не факт, что Владислав послушает моё мнение, хотя я чувствовал, что моё влияние в государстве значительно вырастет после проведения такой сложной экспедиции с настолько выгодным исходом.

— Не решил пока, дружище. Вроде выгодно было бы с ними взаимодействовать, но как на это посмотрит Владислав? Есть у меня сомнения, что царь решится с другими монархами делится таким огромным прибытком с этого континента. Это хорошо, что мы удобное место заняли — никто в Инн без нас не пройдёт. Но дай только таким авантюристам как мы возможность путь сюда и тут колонии как грибы после дождя возникнут. А где людские поселения, там и сражения, а у нас нет настолько серьёзных сил, чтобы завязывать здесь битвы с противниками из Старого Света.

— Если начнутся гонки за колонии, то Сурия будет не в лучшем положении. Мы слишком далеко и не имеем незамерзающих зимой портов. Тут ларингийцы будут в выигрышной ситуацию. Если церковники возьмут всё управление под свои руки, то корабли сюда ходить будут на постоянной основе. — Сезар вздохнул, поведя плечами, — Тяжело всё это. Если сюда церковники двинут, то наши клинки больше никогда чистыми не будут. Эти фанатики тут такую резню устроят, что наш недавний поход местным покажется сказкой. В этом плане всё раньше как-то проще было, Вадим. Возьмёшь раньше контракт и выполняй его себе спокойно, а теперь чуть ли не державные мысли.

— Уже поздно останавливаться.

— Знаю, Вадим, знаю. — бородач снял с пояса флягу и, откупорив её, сделал несколько больших глотков, от чего его мощный кадык заметался вверх-вниз, — Думаешь царь назначит тебя над колонией бдеть? Всё же для них ты иностранец, пусть и доказавший свою пригодность и верность Ратиборовичам. На этот пост точно много родовитых бояр, да дворян претендовать будут.

— Пусть претендуют. — усмехнулся я, беря из его громадных ладоней флягу и вливая содержимое в глотку, — Думаешь я религию местным просто так придумал? Они уже считают меня за главных из огненных людей и дела городские владыки будут вести только со мной. К тому же кровь предыдущего императора на моих руках, а это для многих страху пред мной добавляет.

— Я вот до сих пор до конца не понимаю, зачем ты им чуть ли не сурские обряды пихаешь? Боги могут на нас разозлиться, а мне этого ой как не хочется. Все эти прыжки через огонь, сожжение мертвецов, жертвоприношения пред идолами — всё это наши обычаи.

— В будущем их будет проще интегрировать. К тому же, чем мы больше будем с ними похоже, тем проще нам будет налаживать отношения. Можешь считать, что это своего рода глобализм.

— Опять умные слова из твоего мира? — хмуро спросил Сезар.

— Именно.

— Ты лучше другое слово придумал, молодой воин. — проговорил подошедший к нам Фабрис, — Название дай колонии наконец. Хотя бы нашему городку.

Лекарь появился практически бесшумно и наверняка остался бы для нас незамеченным, если бы не возраст. Мы слишком сильно увлеклись разговором, что подберись недруг и спасло бы нас тогда только чудо. Сам лекарь выглядел уставшим и сонно потирал впавшие в череп глаза. Фабрис никак не мог найти для себя отдыха. Если мы не были в походе или экспедиции по континенту, где была необходима помощь бывшего монаха, то Фабрис продолжал лечить местных жителей. В этом мужчине хранилась небывалая доброта, которую он проявлял без остановки. Думаю, имейся у него бесконечный запас лекарств или хотя бы возможность производить их промышленных масштабах, то весь континент бы сейчас имел просто бесконечное здоровье и иммунитет ко всем болезням. Впрочем, Фабрис на своё положение не особенно и жаловался. В этом месте у него была возможность до бесконечности вскрывать труппы, проводя все возможные научные изыскания. Для него это было бесконечной радостью, ведь ни в Ларингии, ни в Сурии не было разрешение на эксгумацию трупов. Здесь же никто так не следил за многочисленными мертвецами, а потому его научные исследования продвигались с неимоверной скоростью. Перед каждым вскрытием он произносил молитву, но всё продолжал свои новаторские изыскания, вовсе не собираясь останавливаться.

— Вольгород. Пусть будет так.