Кости и цветы (том 4)

Глава 11

Сквозь лианы шатра просачивались лучи утренней зари. Падали на лицо Джона, заставляя его щуриться. Полусидя, привалившись к смягчённому котомкой столбу, следопыт нёс дозор последним: с мечом у бедра и спящей под другим боком Лайлой. Глядя на посветлевший проход между утёсами, он думал про сложенный из насекомых образ. Нимфа не выгнать их пыталась — предупредить. Но тогда подобное и в голову прийти не могло. Надо же, как меняется мир. Недавно слово «дух» было безликим призраком, в реальность которого сложно поверить, сегодня — разумная сущность, небезразличная к гостям своего леса.

Снаружи заливисто пели птицы: посвистывали, щёлкали, чирикали — удивительное разнообразие голосов. Порой над землёй начинали мелькать тени и раздавался писк незримого зверька, вероятно, возжелавшего добраться до гнёзд по лианам. Однако всякий раз вместо лакомых яиц воришка получал клювом по кумполу. С учётом того, каких птичек упоминала Лайла, это можно считать везением.

Как самый отдохнувший, Шойсу проснулся первым. Осмотрелся, задержав взгляд на Джоне, а затем удалился с копьём в сторону родника. Иномирец быстро осваивался. Настанет день, и он пойдёт своей дорогой. А как иначе? Слабо верилось, что воин, чью невозмутимость изредка разбавляли недовольство или задумчивость, вольётся в их компанию. Для начала ему стоит освоить хоть намёк на улыбку.

Потом проснулся Рэксволд. Кивнул дозорному и пошёл тренироваться. Утром физические нагрузки даются легче, хотя, судя по приглушённым стукам, сегодня ассасин решил поупражняться в метании. И откуда в нём столько энергии? Устаёт ведь, чувствуется. Но всегда находит силы для остроумия и каких-нибудь авантюр.

Кого Джон ни разу не видел за тренировкой — это Эрминию. Даже до травмы пальцев. От силы примеряла роль наставницы. Словно её таланты врождённые. Или глубоко вычерченные суровым севером. Вполне возможно. Собственные руки хорошо помнили солдатские приёмы. Ну… не настолько, как хотелось бы. Однако нужно же чем-то оправдывать лень?..

Хаотичные размышления прервала ласковая прохлада на щеке. Джон уронил взгляд на вампиршу, что, опустив ладонь, обняла его: решила ещё немного понежиться в дремотной атмосфере. Всё равно Эрминия до сих пор спала. Лошади отдыхали за перегородкой. А у тлеющего кострища сопел свернувшийся клубком мефит.

Торчавшие из дерева кинжалы были грубо выдернуты — на ковёр из кислицы осыпались кусочки коры. Рэксволд отошёл на метров десять, правда, снова клинок так и не метнул: поблизости зашелестели кусты. Ассасин с неспешностью охотника развернулся к источнику звука. Сперва злобная нимфа. Потом некромант с мертвецами. Кто ещё обитает в этом чёртовом лесу? Кому неймётся поймать головой сверкающий клинок? А то и все четыре. Однако из зарослей вдруг вышел Шойсу, что остановился, спокойно глядя на заведённую для броска руку.

— А… это ты… — опустил кинжал Рэксволд. — Я думал, кто поинтереснее. Хотя… Как у тебя с точностью? — он резко метнул клинок в одиноко стоявшее дерево, перекинул в правую руку следующий и протянул его иномирцу. — Слабо повторить? — указательный палец уточнил направление.

Шойсу подошёл. Вонзил копьё в землю. Взял кинжал и оценивающе посмотрел на блестевшую вдали рукоять. Тёмное лицо подёрнула сосредоточенность. Глаза высчитывали траекторию, кисть искала удобное положение. Стремительный бросок — клинок, пролетев мимо ствола, закувыркался по кислице.

— Н-да… Может, не повезло? — ассасин с ухмылочкой протянул другой кинжал. — На, ещё попробуй.

Словно не раскусив издёвки, иномирец взял его. Недолгая подготовка. Бросок. На сей раз оружие со звоном отскочило от ствола.

— Эх, салага… — Рэксволд вертел в руках любимые клинки, которые кому попало не давал. — Смотри, как надо!

Брошенные дуплетом кинжалы сверкнули выгравированными змеями, со свистом рассекли воздух и вонзились точно в дерево.

— Так-то, — кинув на Шойсу победный взгляд, ассасин направился за оружием. — Можешь идти куда… — прогудевшее над головой копьё унесло с собой конец фразы.

Оно с громким стуком угодило в ствол, аккурат между двух торчавших клинков — по кислице разлетелись куски бугристой коры.

Теряясь между хмуростью и удивлением, Рэксволд обернулся на иномирца, что олицетворял собой само спокойствие:

— Хм… А вот это уже интересно…

Баэр Хомильт вместе со своей сестрой Вильдой жил на востоке Эльтарона, в солнечном городке под названием Яблоневый Яр. Расположенный на берегу Великого Пролива, он быстро развивался. Появлялись новые дома, ширились рынки, крепли торговые союзы. Мечтой любого лавочника было стать членом рорхской «Купеческой компании», открывавшей новые горизонты для сделок со степным королевством. Баэр пошёл по стопам отца. С молодых усов торговал яблочным сидром и грушевым элем. Дела шли стабильно. Стабильно вяло. Ровной тропой между желанием влезть в петлю и белой завистью к тем, кто хватал с неба звёзды. Однако Вильда не покидала брата даже в часы отчаяния: всячески помогала и поддерживала. И вот, к двадцать шестому году жизни, Баэру подмигнула удача: его пьянящую лавку заметили влиятельные люди и за часть прибыли предложили членство в «Гильдии купцов» Эльтарона, откуда было по силам наладить связи с «Купеческой компанией». Но мечты так и остались мечтами.

Вильда начала слепнуть. Причиной тому стали капли грязи, попавшие в лицо из-под копыт проскакавшей мимо лошади: в городе коммерсантов посыльные с документами вечно куда-то спешили. Местный целитель сослался на инфекцию и назначил закапывание глаз отваром из ромашки и календулы. Несмотря на все манипуляции, зрение ухудшалось, а к покраснению добавились гнойные выделения.

В стремлении помочь Баэр с досадой распродал имущество и увёз сестру в столицу, где энсильские лекари боролись с конъюнктивитом эссенцией из кордицепса и цараструса. Природной мощью грибов и корнеплодов, опустошавшей кошелёк со скоростью ветра, удалось вылечить лишь один глаз. Второй же, сильно запущенный, рекомендовали удалить, чтобы инфекция не вернулась на чудом отвоёванные территории. День на раздумья. Надежды не осталось. Не желая видеть, как Вильда плачет, угрюмый Баэр побрёл в таверну, как следует накидаться. Там-то к нему и подошла незнакомка в капюшоне. Загадочно улыбнулась и предложила помощь — уже к утру дымчатые глаза сестры сияли от счастья, а лекари недоумённо чесали затылки.

Вернувшись в Яблоневый Яр, Хомильты начали всё заново. Она — преподавала детям богачей эльтаронскую грамоту, он — трудился над созданием цитрусового бренди. Уже через год захудалую халупу на отшибе сменил уютный домишко.

Тем пасмурным вечером Вильда дольше обычного занималась обучением, а уставший после уличной торговли Баэр прилёг вздремнуть до её возвращения. Он проснулся от того, что его лицо накрыла тень.

— Вернулась?.. — приподнял веки парень.

Однако вместо сестры в озарённой свечой комнате стояла русоволосая девушка в старинном платье.

— Эста? — вмиг подскочил Баэр, переводя взгляд между чёрными штыками зрачков. — Рад тебя видеть… Что… что случилось?..

— Год назад ты всей душой жаждал спасения Вильды. Мы заключили соглашение, где ты обещался выполнить любое моё желание. Помнишь?

— Конечно, — уверенно кивнул тот. — Я тебе по гроб жизни обязан.

— Не мне. Ей, — девушка указала ладонью в сторону.

Там, за столом, сидела женщина лет тридцати пяти. Строгая рубашка. Штаны. Вьющиеся светлой лозой кудри. Изящные очки на носу. Её глаза, как и глаза Эсты, тускло сияли багрянцем, а в молодых руках темнел кожаный блокнот.

— Именно её открытия дарят надежду всем, кто стоит по обе стороны смерти, — продолжила девушка. — Сегодня и ты внесёшь небольшой вклад в науку.

— С деньгами у меня туго, но я займу сколько потребуется. Или вы за какой-то услугой?

— Услугой… — загадочно произнесла Эста. — Обычно мы не убиваем людей, но Диана хочет максимально близко изучить человеческую агонию. Исключительно во имя свершений в науке. Пришло время вернуть долг, Баэр, — ледяное касание развернуло его к женщине, что в мгновение ока оказалась рядом.

— Это какая-то шутка?.. — кольнув взглядом оставленный на столе блокнот, с нервной улыбкой обернулся парень: — Ты же говорила, что вы помогаете больным… Спасаете безнадёжных…

— Верно, — ответила стоявшая за спиной Эста. — Ценой самопожертвования других.

— Но… у меня куча планов. Только дела в гору пошли. Я не хочу умирать… — покосился на закрытую дверь Баэр.

— У тебя есть выбор, — Эста осторожно обняла его сзади, а Диана приблизилась спереди. — Ты можешь закончить жизнь на полу, как загнанное в капкан животное. С переломанными конечностями и разорванным горлом. Или тихо угаснуть между нами. Как достойный представитель своего вида. Что предпочтёшь? — от заданного в шею вопроса веяло могильным холодом.

— Вильда… Вильда скоро вернётся, — в поисках спасения пытался тянуть время Баэр.

— Вернётся. Но мы закончим раньше. Не нужно дрожать. Переступи через страх, прими факт, что скоро умрёшь, и позволь нам облегчить твои страдания, — спокойно проговорила Эста.

— Я хочу… жить… — сползло осенним листом с подрагивающих губ.

— Ох, Баэр. Как бы прискорбно это ни звучало, порой наши желания не укладываются в рамки действительности. Тебе никак не избежать смерти.

В комнате запахло мочой — девушка на миг опустила взор на мокрую штанину парня:

— Не переживай. Мы никому об этом не расскажем. Наоборот. Все, кто тебя знал, будут уверены, что ты получил место в «Купеческой компании» и уплыл на торговом судне в Рорх. О подобной легенде можно только мечтать.

— Я… хочу попрощаться с сестрой…

— Нельзя. Но я обязуюсь передать ей любые твои слова… в пределах разумности.

— Скажи, что… я люблю её… — по грубой щеке скатилась слеза. — И обещай, что с ней ничего не случится…

— Непременно, — без намёка на сочувствие ответила Эста. — Повторю свой вопрос. Как примешь неизбежное: трусливым животным или гордым человеком? Если промолчишь, мы будем вынуждены сделать выбор за тебя.

— Чело… веком… — проглоченный ком эмоций располовинил слово.

— Превосходно. Диана, приступай.

— Пусть твои руки будут здесь, — женщина переместила дрожащие ладони к себе на бока: её пальцы, как и талия, были холодны, словно зимняя мостовая. — Так я точно определю, когда трепет перейдёт в конвульсии. Можешь думать, о чём хочется: частотой дыхания и сердцебиением всё равно управляет физиология, — внимательный взор коснулся девушки. — Здоровое тело. Отсутствие чар внушения. Удушение с болевым фактором. Результат должен отличаться.

— У меня… кружится голова…

— Не волнуйся. Даже если силы покинут тебя, ты не упадёшь, — уверила Эста.

Вампирши обняли друг друга — Баэр ощутил себя между двух ледяных статуй. Дышать стало невыносимо тяжело. А следом с обеих сторон шеи плоть пронзили клыки. Едва парень вскрикнул, мёртвая хватка сплетённых рук выдавила из него весь воздух. Жертве однажды данного обещания оставалось лишь хрипеть и с ужасом смотреть в окно, на пасмурную улицу, где он когда-то бегал озорным мальчишкой…

Спустя семь минут Эста вытирала губы голубым платком, а сидевшая за столом Диана, шурша пером по рыхлой бумаге, что-то аккуратно записывала в блокнот.

— Как закончишь, позовёшь Хингерта, — неспешно свернула замаранную ткань девушка. — Пусть приберётся и доставит тело в Обитель.

— Помню, — поправив очки, на секунду подняла взор женщина. — Жир — для ламп, кожу — на пергаменты.

Эста погасила пальцами свечу, и мрачную комнату вновь наполнило шуршание красивого почерка.

Завтрак в путешествиях редко получается лёгким: набраться сил перед долгой дорогой — священная необходимость. Пока Эрминия доставала сумки с вяленой бараниной и тофу, Лайла поведала, как иномирец признался в убийстве восьми человек.

— Значит, дитя подземелий умеет за себя постоять, — подытожил Джон, сидевший с вампиршей у тёплого кострища.

— В этом я не сомневалась, — северянка бухнула на землю расшнурованную котомку. — Куда важнее, кого убивал. Рэксволд верно подметил: пока Шойсу нас терпит. А вот потом из него может выползти всё что угодно: от тяги к садизму до расистских замашек. Как начнёт светлокожих резать. Смерти я не боюсь, но сдохнуть с перерезанным во сне горлом как-то паскудно.

— А если вдруг решит отделиться, мы его пристрастий и не увидим. В отличие от тех, кого он встретит, — Джон вытащил мясную полоску. — Может, есть какой способ влезть к нему в голову? Дурные мысли поискать.

— Интересное предложение… — Лайла призадумалась. — Небезосновательно реалистичное. Как я упустила из виду столь очевидный факт? Леонардо владеет гипнотическими умениями, и ему, бесспорно, будет любопытно прикоснуться к сознанию обитателя подземных глубин. Немного совестливо рассуждать о Шойсу, словно о предмете для изучения, но, как случайно освободившая неизвестно кого из Эрмориума, я чувствую ответственность за его грядущие поступки.

Собравшаяся сесть Эрминия вдруг распрямилась:

— Как бы он сам к нам в бошки не влез…

Застав её обращённый к выходу лик, все посмотрели за пределы шатра, где оба отсутствующих воина шли рядом. Нет, это было не совпадение: Рэксволд на языке жестов что-то растолковывал беловолосому спутнику.

Едва пара переступила порог, её избороздили внимательные взоры. Ещё бы. Эти двое даже после застолья и уймы выпитого, еле стоя на ногах, умудрялись бросать друг на друга косые взгляды.

— Чего уставились? — ассасин расположился у кострища возле Эрминии.

— А с чего ты вдруг такой добрый? — та кивнула на иномирца, приставлявшего копьё к зелёной стене. — Он разбирается в пойле? Балуется дурью и трахает дохлых кляч? — невзирая на явное зубоскальство, лицо северянки оставалось серьёзным. — Выкладывай, что выяснил.

— Всё тебе Густаф покоя не даёт… — усмехнулся Рэксволд. — Мой интерес подстегнуть намного проще. Шойсу, оказывается, неплохо метает копьё. Мы маленько посоревновались. Понятное дело, я выиграл, — ассасин не стал уточнять про незначительную разницу в счёте. — Потом с горем пополам разжевал ему названия нашего оружия. Как, сойдёт за ответ?

— Ясно, пустой трёп.

— Кстати о названиях. Давно хотела узнать, — Лайла поймала взгляд севшего иномирца, а потом, начав с Джона, стала поочерёдно обводить пальцем окружение: — Человек… Мефит… Лошадь… — рука замерла напротив темнокожего.

— Shoisu, — после короткой задержки ответил тот.

— Ладно, попробую объяснить иначе, — палец вернулся в исходное положение. — Джон… Скарги… Бамбук… Шойсу… — палец зашёл на новый круг: — Человек… Мефит… Лошадь… — рука снова остановилась на иномирце.

— Drouvs, — последние согласные были едва различимы.

— Дроу? — переспросила Лайла.

Пристальный взгляд бирюзовых глаз. Выскочивший из наруча клинок. Всеобщее напряжение: намерения воинов были так же тверды, как окаменевшие мышцы и сжатые кулаки.

Вопреки опасениям, Шойсу опустил остриё в кострище, зачерпнул горку пепла и растёр её пальцами по плоскости оружия. На металле проявилась искусная гравировка. Лик остроухой женщины в диадеме с шипами. Судя по зловещему украшению и жестокому взору, незнакомка не только обладала властью, но и умела ей пользоваться.

— Drouvs, — указал на неё иномирец, а потом — на себя: — Drouvs.

— Значит, дроу… — Джон смотрел, как тот, задвигает клинок обратно в наруч. — Ещё бы узнать, живёт ли этот народ у нас под ногами.

— Без Леонардо подобное не выяснить, — потянулась за едой Лайла. — Но мы и сами неплохо справляемся. Был — неизвестным воином. Стал — разведчиком матриархального формирования, а то и государства. Должна заметить, их правительница не выглядит дружелюбной.

— Правительница? — жевала тофу Эрминия. — Может, это его властная баба, что выкрутит ему яйца за сунутый в другую член? Оттого и напоминание с собой таскает, м?

— Или он воинственный жрец подземной богини, — осторожно добавил Джон.

Все предположения имели право на существование — Лайла удручённо вздохнула:

— Нам нужен Леонардо.

Завтрак прошёл за попыткой Рэксволда объяснить Шойсу слово «правительница», дабы выведать больше полезной информации, но тот не понимал… или не хотел понимать.

Вскоре в шатре поселилась тишина: у залитого водой кострища уже никого не было. Как и снаружи. Вдаль, к пронзаемым солнечными лучами зарослям, тянулась вереница свежих следов, среди которых различалось нечто похожее на щепотку тёмного песка — раздавленный копытом трухлявый зуб: никем не замеченное напоминание о ночных гостях.

Перемежище виляло по королевству широкой полосой, огибая особо крупные долины. Чем ближе к её сердцевине, тем непредсказуемее ландшафт. Его разнообразие напоминало дивный танец. Густые леса, мшистые скалы и голубые озёра водили дружные хороводы, грациозно расходились по бурьянистым увалам, чтобы вновь сойтись у вьющихся лентами рек. Джону это уже не казалось разрозненной лесадкой. Слишком сложная местность, где легко заблудиться. Благо погода была хорошей, и яркий ориентир не давал сбиться с пути. Но нельзя сказать, что солнце радовало всех. Если в тени Шойсу ещё мог ехать без повязки, то на открытом пространстве укрывал глаза шалью. Резкий щипок, которым он доставал её из-под наруча, красноречиво выражал степень недовольства.

— Я уже скучать начинаю… — сказал Рэксволд, когда очередные дебри остались позади. — Больше двух часов скачем. А кого видели? Белку-летягу, зайца и мелькнувший в кустах зад оленя. Где всякие неведомые твари? Это магический мир или нет?..

— То, что их не видел ты, не означает, что они не заметили тебя, — Лайла смотрела, как очередной увал скатывается в поросшую таволгой низину.

— Боятся, значит, — ухмыльнулся ассасин. — Хоть к единорогам возвращайся. Вот с ними было весело.

— Тогда по твоему лицу я бы так не сказала.

— Ну, подумаешь, растерялся немного. Глядя на тебя, давно пора понять, что внешность обманчива. Вся такая хрупкая, в платьице, а дохляков накрыла огнём как заправский маг.

— Мною правило раздражение. Я очень чувствительна к запахам. В случае такого зловония свести восприятие к человеческому — лишь отсрочить рвотные позывы. Уж прости за откровенность.

— Да ничего… Только почему раздражение? Ты ведь, как и мы, впервые видишь зомби. Вот скажи, прям не страшно было и мысли не закралось, что они тут неспроста?

— Рэкси, когда видишь летящее навстречу дерьмо, ты сперва увернёшься, а уже потом будешь искать кидавшего, — решила поучаствовать в разговоре северянка.

— Н-да, и не поспоришь…

— Сравнение в точности передаёт всю гадливость ситуации, — от воспоминаний Лайла насупилась. — Потому мне не было дела до сохранности лишённых разума слуг колдуна и его мнения по этому поводу. Ошиблась я только с принадлежностью оных.

— А сколько вообще седой хрыч таких наплодить может? — посмотрел на вампиршу ассасин.

— Главной мерой служит мастерство. Раз он теряет контроль уже над двумя, то угрозы не представляет. Сказала бы я, что у Хьяра за плечами армия, а пара дезертиров — случайная оплошность, но тогда бы он не пытался сгладить конфликт разговором. Впрочем, неудачная телепортация — ещё одно тому доказательство.

— Ясен пень. С такими «отступлениями» только врагов наживать, — Рэксволд усмехнулся. — Пол оружейной лавки можно было ему в спину всадить, пока он отдуплялся… А что там про переполненный тёмный источник? Небось, желтоглазка постарался?

Мысль о том, что Леонардо не утратил бразды правления, а короновал Тьму, оказалась до внезапности свежа — на лицах обеих девушек мелькнуло беспокойство. Но если Лайла волновалась о судьбе мира, то Эрминию тревожил незримый поводок, который в определённом положении превращался в петлю висельника.

— А ты как думаешь? — Рэксволд глянул на молча ехавшего следопыта, что периодически посматривал в траву. — Джон.

— М?.. — растерянно оглянулся тот.

— Мы вообще-то тут важные вещи обсуждаем. Что там внизу такого интересного?

— Да какие-то непонятные выделения встречаются. Жёлтая слизь на растениях. Вон, как там, — Джон указал на курчавую крапиву, отличавшуюся от эльтаронской мятыми по краям листьями, что тяготели от мутных капель.

Лайла подъехала к жгучему кусту. Выбрала взглядом заляпанный желтизной лист. Вызвала искру. Слизь вспыхнула — листок потемнел и скукожился.

— Не может быть… — внимательный взор вампирши облетел луг и полоснул лесную опушку.

— Существо? — следопыт, как и остальные, тоже начал озираться.

— Кислота хептикуса. Горючая и почти не имеющая запаха, из-за чего я не распознала её среди цветочных ароматов. Только этот вид… давно вымер. Последняя встреча с его представителем упоминалась в летописях за несколько веков до моего рождения, — Лайла уставилась на Джона. — Как долго ты наблюдаешь следы?

— Минут пятнадцать, наверно, уже попадаются.

— Скверные новости. Мы проигнорировали сторожевые метки и заехали на его территорию.

— Что, опять⁈ А есть магическая гадость, которая земли себе не присваивает? — в сердцах воскликнул ассасин.

— Надо быстрее у…

— Поздно, — суровый голос северянки пригвоздил план отступления, а затем его окончательно растерзал рык мефита.

Взгляды Эрминии и Скарги терялись в недрах опушки. Там, покачивая клешнями, на шести тонких ногах быстро двигалось гигантское, похожее на богомола создание. Болотные шары глаз сливались с аналогичным окрасом хитиновых пластин — зрачков не различить. Однако выбранное им направление говорило о том, что вторженцы не остались незамеченными.

— О небеса… — Лайла прикрыла рот ладонью. — В книге они были не выше лося.

Зелёное создание выскочило из леса, дёрнуло усиками на затылке и стало приближаться осторожной поступью хищника.

— Подумаешь. Всего-то в полтора раза ошиблись, — ассасин вытащил из ножен кинжалы. — Шустрая тварь. Драпать не вариант. Значит, завалим, — боковое зрение явило блеск обнажённых мечей и отсверк наложенной на тетиву стрелы.

— Нет, — вмиг пресекла контрнаступление Лайла. — Даже если избежать кислотных струй и смертоносных лап, сталь лишь поцарапает хитиновую броню. А при использовании огня, он взорвётся и нас поразит осколками, — она нервно вздохнула: в сознании ожил кошмар Тюрген Кроунт. — Не выражаем агрессии. Держимся вместе. Не спешиваемся. Так мы выглядим единым отрядом крупных существ. Хептикус — одиночный охотник. Оценив неравные силы, он не станет нападать, пусть и будет настойчиво сопровождать нас. Но первую минуту стоим на месте.

Всадники сплотились, хотя с каждым шагом насекомого-переростка оставалось всё меньше уверенности, что оно не рванёт в лобовую атаку. Тем более солнце располагалось за спинами: из-за слепящих лучей существо могло и не рассмотреть угрозу.

— Классный план, — проворчал Рэксволд. — Жаться друг к другу и ждать пощады от жука… Стеной огня отгородиться не судьба?

— Без обжигающих свойств она ничего не стоит. С ними же его попытка перепрыгнуть пламя закончится для нас решетящим дождём.

— Тогда купол. Пусть взрывается.

— На него он прыгать не станет. Слишком большой и яркий. Зато может расценить как акт агрессии, дерзкое посягательство на его владения. И, скорее всего, удумает ждать поединка. Только уйти уже не получится: менять плотность купола под каждое встречное дерево — я раньше в обморок упаду.

— А мы останемся один на один с разъярённым тараканом. Н-да…

Пронзая траву угловатыми пиками ног, хептикус приближался. Недобро щёлкал жвалами. Иногда клацал клешнями. Лошади, пуча глаза, всхрапывали и даже пытались пятиться. Все, кроме Бамбука, что просто внимательно наблюдал.

— Рискнёт полезть — спрыгну и подрублю ноги, — обозначила цель Эрминия. — Уж такую толщину меч точно возьмёт.

— Мне кажется, солнце его знатно слепит. Могу выстрелить в глаз, — крепко сжимал лук Джон. — Метров десять осталось, а он и не думает останавливаться.

— Не нужно спешить, — невзирая на волнение, Лайла старалась держаться уверенно. — Ошибка будет стоить нам жизней.

Для Шойсу же предупреждение было лишь бессмысленным набором звуков. Наверное, потому он встал прямо в седле, расположив ноги на сидении и передней луке. Затем щёлкнул языком, шлёпнул ладонью по оголённому боку и стукнул костяшками кулака по наручу.

— Ты чего, дебил, делаешь?.. — Рэксволд вытаращился на тёмное лицо: царившую там сосредоточенность не нарушали даже покачиваемые ветром белые пряди, хоть и неустанно щекотали щёку.

— Остановился… — Лайла, на чьих ладонях от неопределённости мерцали руны, глядела на хептикуса, который замер в трёх метрах от странников.

Внимание существа было целиком приковано к стоявшему на лошади. Оно дважды клацнуло клешнёй и щёлкнуло жвалами. Шойсу же ответил щелчком пальцев, цокнул языком и снова шлёпнул себя по боку.

Удивлённый Джон не глядя нащупал брошенные дроу поводья: придержать кобылу. К слову, весьма вовремя. Иначе бы тот, пусть и поднаторел в верховой езде, вряд ли бы устоял.

Вздрогнув усиками, хептикус навернул быстрый круг вокруг группы, едва не получив копытами от шарахнувшихся лошадей. Однако вернулся на исходную позицию и заскрежетал сомкнутыми клешнями. В ответ язык трижды щёлкнул о нёбо, а костяшки выдали стучащую трель.

— Я что-то не пойму… — пробормотал Джон. — Они общаются?..

— Невозможно… — не менее изумлённая, Лайла потерянно хлопала ресницами. — Учёные бы знали… Хоть мельком упомянули бы подобное в книгах… — невзирая на однозначность заявлений, её голос бороздили сомнения.

— Вот тебе и дебил, — серо-голубые глаза Эрминии покосились на Рэксволда.

Тот лишь бросил на неё беглый взгляд и вернул внимание к непонятному процессу.

Шойсу не произносил ни слова, но продолжал обмениваться с хептикусом сообщениями — язык тела становился всё более осязаемым. Под каждый звук, будь то хоть цоканье, хоть шелест, тщательно выбирались издающие его «инструменты», варьируя громкость по мере надобности. Это касалось и существа, что задействовало в «разговоре» даже перестукивание хитиновых пластин.

Беседа дошла до момента, когда дроу присел на корточки и, придерживаясь одной рукой за седло, другую протянул к хептикусу. Грозное создание, исколотое настороженными взглядами, неспешно приблизилось. Исследовало тёмную ладонь усиками над жвалами. Сделало ещё шаг.

Шойсу посмотрел на шершавые пластины наклонной спины. Словно примерялся перебраться туда. Однако лошадь под ним стала панически перетаптываться: если бы Джон не держал её, вообще бы понесла. Здесь магия переговоров и кончилась.

Оглушающий визг хептикуса. Грозный замах клешнями. Выскочивший из наруча клинок. Всадив его в зелёный лоб, ровно промеж глаз, дроу с выхваченным копьём вмиг спрыгнул с лошади. Он был готов продолжить бой, только враг уже беспомощно распластывался по траве…

Всадники же успокаивали взбунтовавшихся животных: козливших и рвущихся вдаль. Каждый — своё. За исключением Джона, что занимался кобылой Шойсу. И над всем этим шумным переполохом суетливо кружил Скарги, горячо желавший помочь, но не получавший никаких команд.

Мёртвый хептикус не меньше минуты дёргал лапами и шевелил усиками, пока жёлтая гемолимфа густым потоком стекала по пробитой голове. Потом перестал. Закончив на него пялиться, Рэксволд перевёл взгляд на Лайлу, стоявшую рядом в глубокой задумчивости:

— Если он из другого мира, откуда знает, как управляться со здешними тварями?

Собравшиеся вокруг существа странники посмотрели на Шойсу, какой, спокойно вернувшись в седло, ожидал их, чтобы продолжить путешествие. Вопрос действительно интересный. Способный поставить на излом всю историю мира.