Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

Глава 12

Как известно, первый номер «Искры» увидел свет 11 (24) декабря 1900 г. В редакцию «Искры» тогда входили В.И. Ульянов-Ленин, Г.В. Плеханов, Ю.О. Мартов (Цедербаум), П.Б. Аксельрод, А.Н. Потресов, В.И. Засулич. С некоторыми из этих товарищей вы уже познакомились. С иными познакомитесь в процессе нашего рассказа.

Как и должно было быть, на определенном этапе взаимоотношений между Плехановым и Лениным возникли разногласия; каждый хотел «порулить» и каждый определенно знал, как правильно это сделать… «Этот конфликт… обнаружил принципиальные расхождения между Лениным и Плехановым. Эти расхождения впоследствии разгорелись в жестокую борьбу между большевиками и меньшевиками. Однако в то время разрыва не произошло, и на совещании в Корсье (близ Женевы) в августе 1900 г. было принято предложение В.И. Ленина о создании газеты «Искра» и теоретического журнала «Заря» (Сб. статей «Ленинская «Искра». К 50-летию со дня выхода первого номера». М., 1950, с. 171). Но борьба за руководство печатным органом не закончилась…

Перед революционерами была поставлена задача: создать разветвленную сеть, состоявшую из проверенных людей, которые бы занимались пропагандой на местах, распространяли газеты, прокламации и другую подрывную литературу, провоцировали забастовки и погромы. Эту работу: построение и координацию огромной сети агентов — взяла на себя Надежда Константиновна. «Дайте нам организацию геволюционегов — и мы пегевегнем Госсию!» — часто выкрикивал Ульянов, «достав» этими выкриками Надежду Константиновну настолько, что она однажды парировала:

— Владимир Ильич, я дам вам такую организацию! Только вы сами будете не рады этому…

— Что ты, что ты, Наденька, не кипятись, мы же делаем одно великое дело! Ты пгосто обязана мне помочь! — И, заложив пухленькие пальчики за лацканы пиджака, мерзко хихикнул.

Она станет помогать ему всегда и во всем, преследуя свои личные интересы, замешанные на ненависти к В.И. Ульянову, его гнусной семейке и всем, кто вторгся и разрушил ее личную жизнь.

В своих воспоминаниях Надежда Константиновна Крупская писала: «Мы знали очень подробно, кто из агентов «Искры» что делает, и обсуждали с ними всю их работу; когда между ними рвались связи, — связывали их между собою, сообщали о провалах и пр.» (Н.К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1933, с. 59–60). Слово-то какое невинное в контексте: агенты, — а ведь стоит, пожалуй, вдуматься, чтобы понять как из психопатов, полусумасшедших, порочных мразей, дегенератов и просто запуганных или даже наивных простачков, используемых «втемную», складывалась чудовищная сеть. Крупская была прекрасным секретарем, сверхпонятливым, став в самый короткий срок воистину незаменимой; ее организаторский талант будет оценен заокеанскими хозяевами, сделавшими в какой-то момент свои расчеты и поставившими на эту тягловую лошадку… Быстро сориентировавшись, Надежда Константиновна стала вести учет и распределять обязанности: кто специализируется на перевозке литературы, кто — на устройстве конспиративных квартир, кто — на пропагандистско-подрывной работе и т. д. Она разработала и воплотила практически непогрешимый принцип партийной централизации — каркас Пирамиды, по которой «пролетарии» поползли вверх за российским пирогом.

Среди агентов «Искры» — как их называют во всех источниках, — профессиональные революционеры (читай: прошедшие специальную подготовку в школах Ордена за границей или специальную обработку на местах): И. Бабушкин, Н. Бауман, П. Лепешинский, М. Калинин, Л. Кецховели, А. Стопани, А. Цулукидзе, А. Ульянова-Елизарова, М. Ульянова, Р. Землячка (наст. Залкинд) и многие другие… И если, к примеру, Николая Эрнестовича Баумана окрестили «одним из главных практических руководителей дела»», то о Вере Ивановне Засулич не всегда отзывались так же лестно. «Третьим членом редакции от группы «Освобождение труда» была Засулич. Но и она не играла руководящей роли в газете. За все время существования ленинской «Искры» она написала в нее несколько статей на второстепенные темы и никогда не вела редакторской работы. Следует иметь в виду и то, что В. Засулич была активной участницей народнических кружков. Хотя она и отошла от народничества, но до конца не изжила своих симпатий к индивидуальному террору» (Из сб. «Ленинская «Искра», с. 14). Но Надежде Константиновне Вера Засулич была симпатична; серые мышиные глазки, змеистые, растрепанные косы, ее безудержный гнев и язвительность импонировали Надежде Константиновне, — эта большевичка не скрывала своих антипатий к соратникам, могла ткнуть дымящейся трубкой мундштука в очередного приезжего революционера, и, смакуя, произнести мерзкое ругательство, от которого тот съеживался и более при ней не выпячивал свою значимость и избранность в деле мировой революции. Эта личность как антипод притягивала Крупскую. Возможно, именно знакомство с этой циничной женщиной натолкнуло Надежду Константиновну на мысль использовать женщин в качестве… своих личных агентов…

И хотя Засулич не переработалась на ниве писания статей для «Искры» и «Зари», она и так была загружена: переводила классиков марксизма-ленинизма и тем самым честно отрабатывала свой революционный хлеб — хлеб за предательство Отечества, чьей подданной была. А еще Вера Ивановна незадолго до этого вела активную переписку с К. Марксом (1818–1885) и Ф. Энгельсом (1820–1895). Ну а те при случае любопытствовали, как дела у назначенной им Орденом в переводчицы молодой женщины. К примеру, в воспоминаниях некоего социалиста A.M. Водена (18701939), также числившегося переводчиком «великих» трудов подрывателей человечных основ общественного мироздания, — Карла Маркса (наст. Моисей Мардохей Леви, выходец из рода раввинов) и его друга Фридриха Энгельса, есть простенькая фраза: «…когда я явился к нему (Марксу) в первый раз…, он стал расспрашивать о Плеханове, о Вере Ивановне (Засулич), о Лаврове, о котором отзывался с добродушной иронией. Он выразил высокое мнение о таланте Плеханова (говорил: «не ниже Лафарга или даже Лассаля». — Авт.)…» (Из книги К. Маркс и Ф. Энгельс о литературе. М., 1958, с. 288). Впрочем, этим вездесущим педерастам до всего было дело. Они готовы были разрушить любую страну, лишь бы удовлетворить свое тщеславие; они — Сизифы, толкавшие неподъемный камень, — конгломерат ненависти к христианскому миру, к Российской Империи, ко всем благополучным странам, где им подобных — на протяжении столетий — не допускают во власть. И они (нельзя считать их единственными распорядителями; эти «титаны» также всего лишь политические винтики) заставили делать то же самое большую часть своих единомышленников; направив их разрушительную энергию на достижение одной-единственной цели: взорвать и захватить весь мир!

И, для уточнения давайте заглянем в старый источник — Литературную энциклопедию, т. 6, М., 1932, тем более что некоторые сведения, которые даются здесь к имени «Маркс» в других многочисленных энциклопедиях разных лет мы уже не встретим: «Карл Маркс родился 5 мая нового стиля 1818 г. в г. Трире (прирейнская Пруссия). Отец его был адвокат, еврей, в 1824 принявший протестантство… В сентябре 1844 в Париж приехал на несколько дней Фридрих Энгельс, ставший с тех пор ближайшим другом Маркса… и выработали, резко борясь с различными учениями мелкобуржуазного социализма, теорию и тактику революционного пролетарского социализма или коммунизма (марксизма)… В 1845 Маркс по настоянию прусского правительства как опасный революционер был выслан из Парижа. Он переехал в Брюссель. Весной 1847 Маркс и Энгельс примкнули к тайному пропагандистскому обществу: «Союз коммунистов» (КТО организаторы?! — назовите имена, товарищи коммунисты!!! — Авт.), приняли выдающееся участие во II съезде этого союза (ноябрь 1847 г. в Лондоне) и, по его поручению (КТО ПОРУЧИЛ?! — имена, имена!!! — от кого прячете своих апостолов, товарищи последователи: социал-демократы, народники, большевики и коммунисты? — Авт.) составили вышедший в феврале 1848 г. знаменитый «Манифест коммунистической партии»…

Эпоха оживления демократических движений конца 50—60-х гг. XIX в. снова призвала Маркса к практической деятельности. В 1864 (28 сентября) был основан в Лондоне знаменитый I Интернационал, «Международное товарищество рабочих» (среди собравшихся — ни одного-единственного рабочего!!! — Авт.). Маркс был душой этого общества, автором его первого «обращения» и массы резолюций, заявлений, манифестов. Объединяя рабочее движение разных стран, стараясь направить в русло совместной деятельности различные формы непролетарского, домарксистского социализма (Мадзини, Прудон, Бакунин, английский либеральный тред-юнионизм, лассальские качания вправо в Германии и т. п.), борясь с теориями всех этих сект и школ, Маркс выковал единую тактику пролетарской борьбы рабочего класса в различных странах. После падения Парижской коммуны (1871), которую так глубоко, метко, блестяще и революционно оценил Маркс («Гражданская война во Франции. 1870–1871»), и после раскола Интернационала бакунистами существование его в Европе стало невозможным. Маркс провел после конгресса Интернационала в Гааге (1872) перенесение Генерального совета Интернационала в Нью-Йорк (выделено мной. — Авт.). И вновь задаемся вопросами: КТО стоит во главе Генерального совета, КТО переехал в Нью-Йорк, КТО руководил оттуда революционным процессом в России?!!!). I Интернационал кончил свою историческую роль, уступив место эпохе неизмеримо более крупного роста рабочего движения во всех странах мира, именно эпохе роста его вширь, создания массовых социалистических рабочих партий на базе отдельных национальных государств» (разделы 817–820).

А вот некоторые выдержки из писем Маркса и Энгельса, направляемых потоком в Российскую Империю, где соучастники получают указания из первых уст:

— «Чтобы иметь возможность со знанием дела судить об экономическом развитии России, я изучил русский язык… Я пришел к такому выводу. Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 г., то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу, и испытает все роковые злоключения капиталистического строя» (Маркс). В чем же состояли эти «роковые злоключения», которые могли помешать некоему народу захватить власть? К примеру, «экономизм», который так раздражал революционеров. «После отмены крепостного права развитие промышленности в России… происходило довольно быстро. О степени этого роста можно судить по тому, что за 10 лет (1887–1897) металлургическая промышленность возросла на 176 %, горнозаводское производство — на 152 %, текстильное — на 104 %. Общее количество рабочих по 50 губерниям Европейской России на крупных фабриках, заводах и железных дорогах возросло с 1433 тыс. в 1890 г. до 2207 тыс. к концу 90-х годов. Промышленный подъем 90-х годов был связан… с усиленным железнодорожным строительством. За десятилетие (1890–1900 гг.) было построено свыше 21 тыс. верст новых железнодорожный путей. Для строительства этих дорог, для работы транспорта требовалось огромное количество металла, топлива. В связи с этим в стране развивалась металлургия, топливная и другие отрасли промышленности», — проговаривается С. Кукушкин в своей статье «Разгром «Искрой» «экономизма» (Из сб. «Ленинская «Искра», с. 212). И это в то время, когда даже Ульянов в работе «Что делать?» признавал, что тогда «число сторонников нового направления в России (т. е. социал-демократов. — Авт.) измерялось единицами» (!). А Российская

Империя семимильными шагами шла к процветанию, до начала революционного переворота 1917 г. заняв 1-е место в мире по темпам экономического развития!

Об этом процветании были прекрасно осведомлены Маркс и Энгельс. «С одной стороны, в непосредственное соприкосновение с мировым рынком вступают земледельческие продукты даже самых отдаленных частей страны; с другой стороны, невозможно построить и эксплуатировать широкую сеть железных дорог, не имея отечественной промышленности, поставляющей рельсы, локомотивы, вагоны и т. д. Но нельзя ввести одну отрасль крупной промышленности, не вводя вместе с нею целую систему; текстильная промышленность… современного типа, уже ранее пустившая корни в Московской и Владимирской губерниях, а также в Прибалтийском крае, получила толчок к новому подъему. За постройкой железных дорог и фабрик шло расширение уже существующих банков и основание новых; освобождение крестьян… порождало свободу передвижения… Но вместе с тем был занесен топор и над корнями русской крестьянской общины» (что правда, то правда, только это обвинение нужно направить не в адрес «царского режима», а в адрес тщательно изучавших систему сельского хозяйствования России большевиков-революционеров, подстрекаемых на преступления против Российской Империи такими мерзавцами, как авторы приводимых здесь цитат. — Авт.).

— «…необходимо прежде всего низвержение царского деспотизма, необходима революция в России. Русская революция не только уничтожит разобщенность деревень, в которых живет главная масса нации, крестьяне, и которые составляют их мир (слово «мир» в письме написано по-русски, что отмечено редактором; и опять же — подтверждение того, зачем собирались сведения о русской деревне, о сельском хозяйстве страны! — Авт.), их вселенную… — русская революция даст также толчок рабочему движению Запада, создаст для него новые, лучшие условия борьбы и тем ускорит победу современного… пролетариата…» (Ф. Энгельс. Послесловие к ст. «Об общественных отношениях в России».

Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями. М., 1951, с. 285–297).

Сотни страниц текста, полного презрения к России и ее подданным, споро переводили многочисленные трудовые мурашки, тогда как другие мурашки привозили его нелегальными путями в страну. А ну представьте: станете вы, рискуя благополучием семьи, возить и распространять философскую заумь, чтобы изменить власть, коли вы живете в благополучной и успешно развивающейся стране, где всегда можете получить образование, приличную должность и уверены в завтрашнем дне не только для своих детей, но и внуков?! НЕТ?! Значит, это было выгодно только одному контингенту: тем, кто отселяется из столиц, кто не допущен к ведению государственных дел, кому закрыт массовый вход в Русскую науку, Русскую промышленность, Русское производство, Русскую торговлю, Русские банки и т. д. Но все изменится после так называемой «Октябрьской революции», когда большевистские историки основательно «очистят» все отрасли знаний от истинно русских людей и впишут туда имена «своих мертвых душ».

Одними из тех, кто имел ограниченный допуск в национальные образовательные заведения (был процентный допуск), в науку, политику и саму власть, были евреи. Так происходило в XIX веке не только в Российской Империи, но во многих странах мира, в том числе и в Америке. И об этом уже много написано современными историками и публицистами, так что не станем повторяться; такое уж было тогда время.

Да, вот классический случай, объясняющий, как тяжело было еврею в чужой стране стать значимым. Семью ростовщиков Ротшильдов (родоначальник Майер Амшель из Франкфурта) можно легко назвать успешной; однако в 1861 году тайный советник Баден-Бадена отказал Соломону Ротшильду в праве гражданства, хотя у того имелись там свои владения. Соломон, уже купивший титул австрийского барона, никак не мог получить прав гражданина Австрии из-за происхождения. Его брат Натан хоть и считался бароном, но никак не мог воспользоваться этим титулом в Англии, т. к. это противоречило английской конституции, не разрешавшей предоставление аристократических титулов и дворянства инородцам. Нечто подобное было и в России, И тогда, кроме других, был задействован способ «вживания в страну», получивший название заемная политика. Конечно, не одни только евреи Ротшильды использовали заемную политику для продвижения своих и «вживления» их в основные политические и экономические пласты разных стран: Англии, Германии, Италии, Америки и др. И абсолютно правильно обозначил знаменитый внук раввинов Карл Маркс: «Деньги — это ревнивый бог Израиля, который не допускает никаких других Богов» (ст. «О еврейском вопросе»). «Все евреи ответственны друг за друга», — гласит Вавилонский Талмуд; а слово «ответственность» на иврите «ha-ревим» означает «поручитель, т. е. человек, отвечающий за другого как спонсор или опекун». Отсюда и распространенное мнение, что они — первейшие спонсоры. И, безусловно, это верно, только и спонсорство имеет свою — политическую и экономическую — подоплеку и подразумевает выгоду.

Так — во многом с расчетом на выгоду — заинтересованными лицами «спонсировалась» и «русская» революция, и Третий рейх.

Те, кто собирался строить социализм даже в чужих странах, коих подданными они не являлись, среди чужих народов, живя на «спонсорские» средства, — делились различными новостями, собираясь на очередных международных сходках, будь то съезд Бунда, съезд РСДРП, конференция социал-демократов, большевиков, меньшевиков, пленум или конгресс. К примеру, новости с первого конгресса сионистов, прошедшего 29 августа 1897 года в Базеле (Швейцария), где присутствовали 204 еврея из нескольких стран, активно обсуждались и среди социал-демократов, и среди эсеров, и среди участников «Союза борьбы за…», и среди «русских революционеров» в самой России. Известный факт: именно тогда, на конгрессе, основатель сионизма Т. Герцль (1860–1904), по его словам, «оконтурил еврейское государство».

Но социал-демократы уже точно знали, где начать строить свой «рай»: в Российской Империи.

И самое непосредственное участие в этом пришлось принять Надежде Константиновне Крупской…

Ей довелось решать множество проблем, но она была полна сил и желания показать, что она лучше всех, — но показать не хвастаясь, не говоря о том ни единого слова! И этого принципа: быть первой, но словно бы непричастной! — она придерживалась до конца своих дней.

Летом 1901 года возникли недоразумения с братом Юлия Осиповича Мартова С.О. Цедербаумом, который в то время работал в Вильно в качестве агента «Искры»; этот малый винтик в огромной конструкции вдруг захотел — самостоятельно, не испросив дозволения! — перевести всю свою подпольную группу в Санкт-Петербург, чем накликал неудовольствие Надежды Константиновны, исподтишка распалившей гнев у Владимира Ильича и на Юлия Цедербаума, и на его брата Сергея.

В 1901 г. члены редакции «Искры» жили в разных местах: Ульянов, Крупская, Мартов, Потресов и Засулич — в Мюнхене, Плеханов — в Женеве, Аксельрод — в Цюрихе. Но, действовали они все в одном направлении. И газетенке своей придавали определенный вес сволочными склоками и лживыми статейками. Обилие псевдонимов производило эффект присутствия читательской аудитории. Какие только дискуссии не подписывались непонятными именами: А-р, Н. Д., Steinberg (П.Б. Аксельрод); А. Булыгина, В., В. 3., 3., Иванов, Карелин (В.И. Засулич); А. Б., Берг, Гамма, Егоров, Кедров, Л. М., Мартов Ю. О., Сергеев, Тупорылов, Нарцис, Эльмар, Ignotus, Martin, Z. (Ю. Цедербаум); Алексеев, Андреевич, Бельтов, Бочаров, Волгин, Валентинов, Каменский, Кузнецов, Ушаков, Idem и др. (Г.В. Плеханов); А. П., К-р-ий, П-в, П-р-ъ, Потресов-Старовер, Путман, Семин, Орест, Старовер (А.Н. Потресов) и т. д.

Что же касается тематики статей, то здесь можно был изгаляться как угодно: провоцировать и обливать грязью друг друга, а еще лучше — чернить российскую действительность; все сходило с рук!

«Приветствуемый «Освобождением» тов. Старовер продолжает в новой «Искре» каяться в грехах, содеянных им (по неразумению) участием в старой «Искре». Тов. Старовер очень похож на героиню Чеховского рассказа «Душечка». Душечка жила сначала с антрепренером и говорила: мы с Ваничкой ставим серьезные пьесы. Потом жила она с торговцем лесом и говорила: мы с Васичкой возмущены высоким тарифом на лес. Наконец, жила с ветеринаром и говорила: мы с Количкой лечим лошадей. Так и тов. Старовер. «Мы с Лениным» ругали Мартынова. «Мы с Мартыновым» ругаем Ленина. Милая социал-демократическая душечка! в чьих-то объятиях очутишься ты завтра?» (В.И. Ленин. Соч., т. 9, изд. 4, с. 384).

На страницах «Искры» велись и более «высокоинтеллектуальные» дискуссии; тут и словесная борьба с эсерами, которые «вместе с Бернштейном, Давидом, Герцем и другими ревизионистами, ополчившись против революционной теории марксизма, сосредоточили свои усилия на «критике» учения Маркса по аграрному вопросу». По мнению большевиков, именно эсеры клеветали на марксизм без зазрения совести, «путем клеветы и извращений стремились внушить крестьянству недоверие к рабочему классу и его партии, сорвать в ходе революционной борьбы союз рабочего класса и крестьянства» (Из сб. «Ленинская «Искра», с. 272).

Не зазорно им было русскому народу — верившему, как чистое и доверчивое дитя! — лгать, что, к примеру, в имении князя Трубецкого в Херсонской губернии продолжительность рабочего дня составляет… 21 час с получасовым перерывом на завтрак и часовым на обед, и что издевательства над рабочими доходили до того, что им… надевали намордники при сборе винограда!!! (там же, с. 284); писали, цинично посмеиваясь над глупостью народа, позволявшему с такой легкостью обвести себя вокруг пальца… Были и другие «страшные» подробности о положении наемных рабочих в Российской Империи.

Работоспособность Крупской поражала всех; но больше всех это качество радовало Владимира Ильича, много сил отдававшего исследованию местных пивных, интимным беседам с соратниками, зачастую с ночными бдениями и оргиями.

Надежда Константиновна, будучи крайне серьезной особой, взвалила на себя практически всю ответственность за подготовку номеров, а также за организацию доставки в Россию. В то время как Владимир Ильич практически никакого участия в этом не принимал. Более того, он обязал соратницу писать статьи по его установкам, но за его подписью.

…Как-то уже на склоне лет Надежда Константиновна посетила библиотеку в Москве, которая к тому времени стала носить имя В.И. Ленина. И просматривая старые издания, с удовлетворением обнаружила, что в «Искре» со дня прибытия четы Ульяновых в Мюнхен, вплоть до 5 мая 1905 года, когда вместо «Искры» стала выходить газета «Правда», все статьи, подписанные фамилией или псевдонимами Владимира Ильича, были собственноручно написаны ею, большую часть жизни числившейся супругой этого уникального вырожденца. Крупская, обладавшая недюжинным умом, невзирая на возраст, отчетливо помнила все свои материалы, которая она подготовила для Владимира Ильича Ленина.