Кредо низвергнутых: Зов долга

Глава 14

– Вылезай, хватит прятаться! – Я уже наполовину забрался в нору, которую мой пушистый друг облюбовал в качестве своего убежища. Наощупь дотянулся до его хвоста, но мою руку зажали острые клыки, не сильно, лишь обозначив укус. – Ну, и сиди там! – Я с досадой выдохнул и ползком выбрался из-под валуна. Присел возле скрытого входа в нору и откинулся спиной на холодный камень. Затем вытащил из мешка пару фруктовых лепешек. – Ммм, какая же вкуснотища, – с блаженством выдохнул я, смакуя сладость начинки.

Не успел я доесть и первую лепешку, как в мою шею уперся влажный нос моего друга. Он всегда так здоровался, правда, раньше мне приходилось брать его на руки. Котята у рогатых барсов совсем маленькие, когда я его нашел, он умещался на моих ладонях. Сейчас же этот грозный хищник смотрел мне прямо в глаза, находясь со мной на одном уровне.

– Привет, – улыбнулся я, подставляя свой лоб, вибрирующему от удовольствия коту. Очень уж он любил бодаться, хотя его маленькие рожки, стелющиеся по форме головы, совсем для этого не предназначались. От них порой исходила черная дымка, поэтому я решил, что они помогают барсам взаимодействовать со стихией. Да, эти хищники относятся к тем животным, которые смогли эволюционировать вместе с осколком мира. К сожалению, их осталось очень мало, а еще они крайне агрессивные. Правда, глядя на то, как этот любопытный кот активно принюхивается к мешку со сладостями, я стал немного сомневаться в их бескомпромиссной агрессивности.

– Ты же не хотел есть! – Возмутился я, зажимая коленями мешок с лепешками, на что барс недовольно фыркнул и демонстративно отвернулся. Мне ничего не осталось, кроме как с чувством обнять его. – Я шучу, Моро. Все что я принес – для тебя. – Я подтянул к нему мешок с вывернутыми краями, и спустя мгновение вновь столкнулся лбом с черным бархатом кошачьей шерсти. – Мне очень тебя не хватало, друг. Прости, что так редко приходил в последнее время.

Моро с довольством поглощал одну лепешку за другой, не обращая на меня внимания. Я вдруг вспомнил нашу первую встречу, которая случилась полгода назад. В тот день мы с учителем, в очередной раз выбрались из крепости, чтобы прогуляться по лесу. Мы часто так делали после выполненного задания, или когда подходил к концу, ведомый только учителю, этап тренировок.

Он брал меня с собой и рассказывал о том, чем живет этот дикий мир. На примере показывал, как стоит себя вести, если рядом не окажется боевой группы. Есть только ты и лес, и никого больше.

Поначалу я совсем не понимал, зачем мне эти знания, но затем втянулся. Нет, я не раскрыл замысел учителя, но в какой-то момент это перестало меня заботить. Мне просто стало нравиться это единение с природой Бездны. Пусть мрачной, опасной и непредсказуемой, но живой и честной. Лишь ты сам определяешь кто ты в этом мире: жертва, или хищник. Твой статус будут оспаривать, и лишь твоя воля, способна подарить силы, чтобы одержать верх. В этой истине я обрел особый вкус жизни.

Как и множество раз, учитель на некоторое время оставлял меня одного. Поначалу я пытался определить, куда он пропадает, но потом оставил эти попытки. Бродил по лесу, просто наслаждаясь этим временем. Часто приходилось сталкиваться со стихийными тварями, бесцельно бродившими по лесам, а порой моими противниками становились и обычные хищники Бездны.

За прошедшие годы, пребывая в кругу Высших Теней, я неплохо набрал в силе, поэтому чувствовал себя вполне уверенно. Да и опыт учителя, которым он охотно делился, благоприятно сказывался на моем самосознании.

В тот раз учитель задержался на несколько часов, поэтому я удалился особенно глубоко в лес. Все шло обыденно, пока до моего слуха не донеслись звуки сражения двух зверей. Не знаю, о чем я думал в тот миг, но любопытство взяло верх, и я рискнул приблизиться.

Как оказалось, на самку рогатого барса напало стихийное существо, очень похожее на того волколака, с которым мне приходилось биться на арене. Разница была лишь в том, что по косвенным признакам, я определил в нем десятую ступень развития. Да, я, наконец, научился это делать. Этот волколак просто пылал природной силой, которую имитировал Хаос. Он был в два раза выше моего старого противника, а его шерсть отливала грязно-лиловым цветом.

Взрослые барсы редко выростали выше, чем полтора метра в холке, поэтому разница в габаритах, схлестнувшихся в битве существ, казалась просто невероятной. Вот только рогатые барсы не считались бы одними из самых опасных хищников Бездны, если бы их можно было напугать хоть чем-либо. Их ярость и стремительность в движениях весомым аргументом ложились на основу их силы – синергию с первозданной тьмой.

Самка барса с остервенением рвала когтями своего противника, регенерация которого потрясала. Состояние волколака менялось каждое мгновение боя. Он то казался полумертвым, пошатываясь от потери крови, то снова обретал свой первозданный вид. В то время как грациозная кошка постепенно стала уставать.

Лишь потом я осознал, что помогло барсу одержать победу, что распаляло в нем ярость и не позволяло сдаться. Это был маленький котенок, который выглядывал из-под огромного валуна, и, с полными страха глазами, взирал на свою мать, бросившуюся с воинственным рыком в свою последнюю атаку. Она вцепилась в глотку волколаку, разрывая ее в клочья. В свою очередь стихийная тварь пыталась вырваться из плена смертельных оков, истязая плоть барса острыми когтями.

Звери умерли практически в одно мгновение. Самка барса испустила дух сразу после того, как ее взгляд нашел маленького котенка. Он несся к ней что есть сил, но не успел. Ее застывшие глаза уже ничего не видели.

Представшая передо мной картина поразила меня до глубины души. Я смотрел немигающим взглядом на то, как котенок, издавая, наполненный ужасом писк, пытается разбудить свою маму, вылизывая ее окровавленный нос.

Я бездумно шагнул на поле боя, замершее в своем горестном великолепии, и направился к котенку. Он не сразу заметил мое приближение, но как только его ушки дернулись в моем направлении, он, пискляво рыча, кинулся на меня, преграждая путь к своей мертвой матери.

Уже тогда я понял, что не оставлю этого малыша. Не знаю, осознавал ли он, что его мир в одночасье рухнул, и теперь его ждет только погибель. Зато я оценил его безудержное желание защитить то, что ему дорого, хоть это теперь и не имело никакого значения. Для всех, но не для него.

– Я не обижу тебя, маленький – сказал я ему, опускаясь перед ним на колени. Котенок не пытался напасть, лишь определил ту черту, за которую мне нельзя переступать. Рычал, шипел на меня, но не приближался.

Когда он привык к моему присутствию, я рискнул и потянулся к нему. Котенок исцарапал мне руки, он кусался и не терял надежды вырваться, а я просто держал его, плотно прижимая к груди, и успокаивал его хрипящим шепотом.

Я до сих пор не могу осознать, что произошло в тот день. Мы с Моро будто провели какой-то тайный ритуал. Стали не просто друзьями, мы связали наши души. Теперь, когда мы рядом, то можем чувствовать друг друга и делиться силой. Моро научился использовать мои навыки, а я познал природную мощь дикого зверя. Это неописуемые ощущения.

Забрать Моро с собой я не мог. Его бы просто убили, ведь он дикий зверь. Поэтому я нашел ему новый дом и каждую ночь сбегал к нему, чтобы накормить и разбавить его одиночество. Малыш тосковал, я это чувствовал, но наша духовная связь помогла ему справиться с этим.

Сейчас же Моро уже далеко не малыш. До размеров матери ему еще расти и расти, но когда мы проводим время вместе, охотясь, и просто бегая по лесу, мне кажется, что сама стихия радуется за нас, благословляя этот союз. Я заметил, что рядом с Моро мне проще взывать к силе.

Чего уж говорить, если в свои шестнадцать я уже познаю суть силы «аватара». Это немыслимый успех, которым я ни с кем не делюсь, даже с учителем. Не знаю, почему я такой, но мне ужасно сложно доверять другим людям что-то поистине важное для меня. Я не верю в возможное предательство или злой умысел Аластара, но и предоставить ему возможность проявить свою искренность и честность я не хочу.

Мое развитие опережает на два года самый феноменальный график. Это как правила мироздания, они нерушимы. Мой же случай разрывает в клочья былые устои. Это вызовет вопросы, на которые я просто не хочу отвечать. Даже тот факт, что я не открыл вторую ипостась духовного оружия, заставляет учителя хмуриться. Остальные же члены отряда сочувственно утешают меня тем, что пусть второго оружия и нет, зато мое копье имеет две формы. Они считают потерю не такой значительной. А я, глядя на довольную морду своего пушистого друга, понимаю, что ничего не терял, лишь приобрел. Приобрел гораздо больше, чем сам осознаю.

– Ну что, Моро, прогуляемся? – Улыбнулся я активно облизывающемуся коту.

Несколько часов мы просто бегали, огибая деревья и кустарники. Это была своего рода игра, в которой никогда не было явного победителя. Выглядит, наверное, очень глупо, но мы с Моро достигли такой синергии, что инстинктивно использовали силу друг друга. Это помогало контролировать достаточно обширную территорию. Нежелательные встречи исключены. На пути нам пару раз попадались охотники, даже храмовников видели, но всех их мы огибали по широкой траектории, так что сами остались незамеченными. В свою очередь мелкое зверье само стремилось убраться с нашего пути, ощущая своим естеством превосходящую их силу.

Наш забег так бы и закончился еще через несколько часов, но Моро вдруг остановился, опасливо принюхиваясь. Я вопросительно посмотрел на своего кота. Впервые он ведет себя так странно. Моро был зол, сильно зол, и я не мог понять причину его состояния.

Я потянул из него крупицу силы, чтобы проследить за его вниманием и натолкнулся на отряд храмовников, мерно шествующих глубоко на северо-восток от храма. Учитывая тот факт, что мы уже находились в пяти часах безостановочного бега от крепостной стены, то эти храмовники решили объединить, как минимум два отряда, для совсем уж далекого путешествия.

Я глянул на Моро, ожидающего моей реакции:

– Ладно, пойдем, посмотрим, куда это они собрались...

Через время мы уже следовали за хвостом отряда храмовников, состоящего из двадцати двух даамонцев. Близко подбираться не стали, но даже с такого расстояния я слышал недовольное бурчание позади идущей парочки Теней.

– Зачем было размещать лабораторию в такой дали от храма? – пробурчал молодой храмовник. Я тут же узнал его. Это был Авиль, двадцатилетний дамонец, который совсем недавно стал Тенью. В принципе, неплохой результат.

– Твоя, правда... – ответили ему не менее ворчливым голосом. Это уже Ангис, извечный приятель Авиля. Я с ними особо не контактировал, но все-таки нас не так много, чтобы совсем уж не знать друг друга. – Но за такую алхимию я готов идти хоть к самому барьеру! – хохотнул Ангис.

– Согласен! – Одобрительно протянул басом Авиль, – правда, как-то маловато пилюль нам дают. Моя сила растет слишком быстро, и требует постоянной подпитки.

– Командир сказал, что следует потерпеть, – со знанием дела ответил его друг, – скоро многое изменится.

– Что, например?

– Не знаю... так говорит командир, а что там будет – увидим. – Ангис явно не отличался аналитическим умом. Это слышалось даже в его голосе. Наивная простота, порожденная нежеланием включать хоть иногда голову.

– Не нравится мне это все... – спустя несколько минут, Авиль решил возобновить разговор.

– О чем ты?

– Ну, ты слышал, что учудил новый император?

– А, ты об этом. Да, слышал, – тяжело выдохнул Ангис, – надеюсь, это не приведет к новой войне.

– Да плевать мне на войну! – Рыкнул Авиль, – эти жалкие людишки должны склонить головы перед нами. Мы те, кто позволяет им жить!

– Зря ты так... – с горечью в голосе произнес Ангис, – они такие же, как и мы. Я вот хотел бы узнать своих родителей, а ты нет?

– И зачем мне это? – Рассмеялся Авиль, – чтобы что? Моя семья – это храмовники, и другой мне не надо. Великий Амон избрал нас, чтобы повелевать, а не прятаться! Мы единственная настоящая сила империи Даамон, но вместо того, чтобы возвыситься, мы крадемся в ночи, словно земляные крысы...

– Может ты и прав, – неуверенно протянул Ангис.

Мне вдруг стало жаль этого даамонца. Он не кажется мне плохим. Глуповат, да, но не плохой. Только вот друга он себе выбрал крайне неудачно. Не знаю, с чего вдруг Авиль воспылал таким высокомерием, но здравый смысл своего друга, он уничтожает еще в зародыше.

Когда отряд добрался до неприметной пещеры, я сверился с часами. Да, учитель подарил мне зачарованную металлическую пластину, на которой маленькие стрелки указывали направление стороны света и время суток. Необходимая в лесу вещь, которая сейчас утверждала, что до общего подъема осталось шесть часов. Если двинуться в обратном направлении прямо сейчас, то, как раз должен успеть. Идея прекрасная, но я отказался от нее, в угоду своему любопытству. Ну, накажет меня учитель особо тяжелыми тренировками. Дело уже привычное.

Вместо этого мы с Моро подкрались еще ближе. На неприметной пустой площадке перед пещерой, храмовники разложили свою поклажу. Поначалу я не заметил, что именно они несли, но сейчас хорошо разглядел три объемных сундука.

– Ну, наконец-то! – Из зева пещеры выскочил полноватый даамонец. Я сразу узнал его. Он был одним из тех, кто сидел рядом с Верховным жрецом во время моего первого в жизни испытания. Имени его я не знал, но это точно кто-то из ремесленников. – У меня уже закончились все компоненты! Вы хоть понимаете, что сделает со мной Верховный, если производство природной алхимии прервется хоть на сутки?!

– Простите, Мастер, – вперед выступил командир Теней. Теперь я буду знать, к кому попали два закадычных друга, которые невольно стали моими информаторами. Это был Аксас. Правда, судя по количеству людей, здесь не только его отряд.

– Мастер, – склонил голову второй даамонец, сделавший шаг вперед, – мы выдвинулись в путь, как только все ингредиенты из вашего списка были загружены в сундуки. – А вот и второй командир – Амбот.

Алхимик, а судя по косвенным признакам, это был именно он, еще какое-то время причитал, противно повизгивая, но вскоре скрылся в черном провале пещеры. Вместе с ним туда отправились и носильщики с командирами. Снаружи остались лишь две тройки храмовников. По одной из каждого отряда.

– Что будем, делать, Моро? – я встретился глазами с притаившимся барсом. Он все это время раздраженно фыркал носом, словно воздух в этой части леса, таил в себе мерзкие запахи. Сам я ничего особенного учуять не смог. – Ладно, раз уж мы сюда пришли, то, думаю, стоит проверить, что они скрывают в этой пещере, согласен?

Моро одобрительно рыкнул и направился в сторону входа в пещеру. Сам же я затаился в зарослях куста, полностью сконцентрировавшись на барсе. Была у нас с ним одна хорошо отработанная комбинация навыков, позволяющая безопасно разведывать особо опасную местность. Я воззвал к силе, и всю ее, без остатка, направил Моро.

Черный силуэт сильно подросшего кота тут же развеялся. Моро, совмещая свою природную скрытность и мои навыки перемещения и воплощения тьмы, мог следовать за тенями, полностью сливаясь с ними. Учитывая то место, где мы все живем – идеальный вариант для разведки.

В свою очередь я подключился к чувствам барса, с его позволения, конечно. Была у нас такая особенность в духовной связи. Энергии это отнимало просто катастрофически много, но оно того стоило.

Я видел глазами моего кота, который, проскочив внешний сторожевой блок, нырнул в пещеру. На первый взгляд пещера показалась обычной. Ровный путь в глубину ее чрева иногда разветвлялся десятками более узких тоннелей, но их исследование мы оставим на потом. Правда, не знаю, когда это «потом» наступит.

Тем временем, отряд храмовников вышел на широкую платформу огромной пещеры. Все пространство было разделено на десятки ячеек, в которых суетились сотни храмовников. Везде что-то горело и варилось. Какофония звуков больно ударила по чувствительным ушам Моро, от чего мы оба недовольно скривились.

Во время подобного слияния, мы чувствуем друг друга с особой силой, поэтому кроме боли, я, наконец, ощутил мерзость запаха, витавшего в воздухе. Это не передать словами, ведь все мое естество, в унисон с Моро, негодовало и выворачивалось наизнанку. Меня не тошнило, нет. Меня захватила необузданная ярость, жаждущая испепелить это место, которого не должно быть в смертном мире.

Пока я пытался осознать наши общие чувства, Моро ринулся в дальний край пещеры, перескакивая с одной тени в другую. К моменту, когда мои мысли более или менее уравновесились, Моро достиг своей цели. Он стоял в тени отбрасываемой величественной колонной, к основанию которой были прибиты грузные кольца мерцающей цепи.

Сами цепи заканчивались оковами на запястьях молодой девушки, красота которой, даже несмотря на грязный и измученный вид, выходила за рамки моего восприятия. Ее темные волосы, отдающие глубоким изумрудным оттенком, плавным каскадом струились по ее плечам, прикрывая собой оголенную грудь. Ее кожа казалась ненастоящей. Она словно нежный бархат мерцала легким зеленоватым светом.

К рукам девушки прикрепили лекарские иглы, которые без остановки выкачивали из нее кровь. Она красной рекой бежала по прозрачным спиралям тонких трубок и оседала в объемных чанах.

Девушка вдруг подняла голову и уперлась глазами в Моро, которого никто не мог видеть. Яркий свет ее янтарных глаз чуть не ослепил меня, но Моро без проблем выдержал удар ее сияния.

– Кто ты? – сладким шепотом пропела девушка.

– Альм, – тут же отозвался я, не до конца осознавая абсурдность ситуации. Она ведь обращается к Моро, а не...

– Тебе нужно очнуться, Альм, – нахмурилась девушка, и меня тут же выбросило из сознания Моро.

Не знаю, кто она такая, но однажды я отплачу ей за свое спасение, ведь спустя мгновение я услышал недовольный голос за своей спиной:

– Ты что здесь делаешь?!