Кредо низвергнутых: Зов долга

Глава 7

Порой наступают моменты, когда я теряюсь между двух жизней. Ни ту, что снится мне, ни ту, что проживаю, день ото дня, не получается осознать в полной мере. «Кто я такой, какое место занимал прежде, и кем являюсь сейчас?» – Этот вопрос все чаще возникает в моей голове. Заставляет думать, анализировать. Понимаю, будь я как все, то ничего подобного бы и не происходило. Вот только я не как все.

Постепенно раскрывающаяся картина жизни из другого мира накладывает характерный отпечаток на моем сознании. Помимо очевидных плюсов, которые помогают мне развиваться и понимать себя, существует и ряд минусов. Куда же без них.

Одним из таких минусов, думаю, является сравнение, которое не позволяет безоговорочно верить всему, что происходит в этом мире. Пусть я живу лишь в небольшом осколке, но уж с отношением даамонцев к памяти предков, я не чувствую себя оторванным от остальной цивилизации, хотя бы в области истории.

Кстати, в данный момент я нахожусь как раз на лекции по истории. К моему глубокому сожалению, лекцию ведет не мой добрый знакомый архивариус, а обычный историк, Мастер Ахис, которого, к слову, я бы назвал больше мечтателем и фанатиком, чем лектором. Он даже выглядел слегка чудаковато. Эти пышные брови и топорщащиеся усы, вместе с такой же прической, выдавали в нем безумного болотного кота, нежели приличного даамонца.

Уже битый час весь поток послушников, разбирал легенды и мифы прошлого. В целом интересно, но лишь до определенного времени, и то не для всех. Если остальные сокурсники, поглощали информацию с завидным аппетитом, то я кривился от скепсиса.

Дело даже не в том, что я ментально старше их всех, просто наслушался я уже этих историй в обоих мирах. Не знаю, как именно обстоят дела в этом, но есть стойкое ощущение, что мифы из прошлого – не более, чем мифами и остаются. Это сложно объяснить, ведь я не вижу в подробностях всю жизнь, лишь разрозненные отрывки памяти, но отклик все же присутствует.

Тем временем Мастер Ахис продолжал свое воодушевленное повествование, но вскоре прервался, прожигая меня осуждающим взглядом:

– Послушник Альм, тебе неинтересно? – Даже не знаю, чего в его голосе было больше: горькой обиды или сладостного предвкушения от расправы надо мной. Ведь на мне скрестились без малого две сотни пар глаз, застывших в немом вопросе.

– Вовсе нет, Мастер, – я наигранно встрепенулся, расплываясь в самой яркой улыбке из своей немногочисленной коллекции, – как могут не заинтересовать такие увлекательные выдумки о всемогущих Богах? – Я картинно развел руки в стороны и попытался изобразить возмущение, но вышло плохо. Лицо Мастера, кажется, стало еще темнее, поэтому я перестал строить из себя блаженного и задал интересующий меня вопрос с серьезным лицом:

– Но если быть честными, Мастер, насколько подтвержденные эти слухи о передаваемой мудрости и разговорах с самими Богами? Вы говорите так, будто лично присутствовали при этом, а наших предков и вовсе, те самые Боги принимали чуть ли не за равных... – Я без труда выдержал на себе гневный взгляд даамонца. В это время по аудитории уже гуляла волна перешептываний.

– Да как ты сме... – начал было распаляться лектор, но я его наглым образом прервал.

– Простите, Мастер, если задел ваши чувства, мне совершенно этого не хотелось, – я выставил перед собой открытые ладони в защитном жесте. – Скажите, вы бывали в святыне храма? – Я тут же перевел тему, чтобы Мастер не опомнился.

– Каждый потомок Великого Амона может предстать перед прародителем, когда освоит силу духовного оружия, дабы...

– Вот и я бывал там, Мастер, – в очередной раз я оборвал речь историка. Правда, сейчас я сделал это без злого умысла, просто не хотелось выслушивать очередную браваду о том, что благословленное волей Амона оружие, должно восславить имя прародителя, ну и так далее... – Должен признать, никакого равенства я там не ощутил, вот совсем, Мастер. Сила того, кто покоится в том черном камне, просто неописуемо огромна, – я совсем не лукавил. Со мной это случилось впервые, но запомню я тот момент на всю жизнь. Настолько ничтожным существом я себя еще никогда прежде не ощущал. Величие Бога, пусть даже спящего, заставляет каждую клетку организма трепетать в ужасе и почтении.

– Кха–кха, – от удивления лектор закашлялся, затем одарил меня надменной улыбкой, – лишь глупец стал бы себя сравнивать с Ним. Впрочем, ничего удивительного.

Среди массы послушников проскочили частые смешки, которые охотно поддержал лектор, но меня это совсем не беспокоило. Зрителям важно представление и только. Во снах не раз мелькали обрывки памяти, которые уверили меня в этой точке зрения.

– Верно, но тогда с чего вдруг, легенды, повествующие о том, как в древности люди делили пищу с Богами и беседовали о мироздании за чашечкой чая, мы не принимаем как эту самую глупость? – Я обезоруживающе улыбнулся и поднялся с места, чтобы каждый мог насладиться моим до отвращения веселым ликом.

– Все просто, юноша, – выдохнул лектор, – ведь мы их дети, созданные по образу и подобию.

– Если бы у вас были дети, Мастер, – начал я с предвкушением, – вы бы стали рассказывать несмышленым малышам о том, как создавали их? Как усердны были в этом процессе? – К концу моей фразы вся аудитория взорвалась громогласным смехом, который не в силах был остановить даже яростный вид лектора.

– Пошел вон... – не разжимая зубов, прошипел рассерженный даамонец.

Я не стал продолжать бессмысленный спор. Своего я добился. Поставил на место напыщенного самовлюбленного фантазера, который хотел за мой счет поднять уровень своего авторитета. В итоге он потерпел крах, а я поднялся со своего места и, со скучающим видом, исполнил его просьбу, под звенящую тишину аудитории.

– Ну, ты и выдал сегодня, Альм! – На край моей кровати подсел Адрин, наш любознательный и общительный парень, который, в случае опасности забивается в самый дальний угол. Его извечный спутник – Ардок, стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди, и одобряюще улыбался.

Я хотел было ответить что-то едкое, не люблю, когда нарушают мои границы без спроса, но не успел. В дверях нашей ночлежки появился комендант и с чувством прокричал:

– Отбой, бездельники!

Мои незваные гости испарились спустя мгновение. Точнее, более ловкий Адрин успел вовремя убраться, и уже лежал в своей кровати, полностью скрывшись под одеялом. А вот здоровяк Ардок был застигнут в проходе между кроватями, чем заслужил крепкий пинок чуть ниже поясницы, придавший ему ускорение.

Я мысленно усмехнулся, обратив внимание на обоих парней. Остальные наши соседи уже разбрелись по своим местам, да и коменданту не было до них дела. То ли дело я. Кажется, Мастер Аталад принял насмешку, невольно проявившуюся на моем лице, на свой счет, поэтому подобрался, словно хищник перед броском, и с картинным сожалением в голосе произнес:

– Эх, жаль, что я не увижу тебя на испытании, Альм. Такой талантливый парень, а три дня будет протирать штаны на дежурных лекциях и тренировках...

– Не беспокойтесь, Мастер, – я решил не оставаться в долгу, – я буду молиться за ваше здоровье все эти два года, чтобы после испытания вы смогли поздравить меня с победой, как того и желаете.

– Ха! – Неожиданно громко рассмеялся комендант, затем направился в сторону выхода, пробурчав что-то себе под нос, но я его все-таки услышал:

– С победой, говоришь? Ну, поглядим...

Кажется, хватит на сегодня перепалок с Мастерами. Если лектор для меня лишь безобидный чудик, то этот даамонец крайне опасный хищник. Я давно это понял, как и то, что мы с ним совершенно в разных весовых категориях. Я ему не соперник. Пока не соперник. Последняя мысль заставила меня улыбнуться, и я с удовольствием отправился в мир снов.

Утро наступило буднично, что меня несколько озадачило. Комендант был нейтрален и не обращал на меня привычного внимания, что, признаться, несколько нервировало. А не задумал ли он очередную сладкую месть за мою вчерашнюю язвительность? Сладостной она была бы только для него, конечно.

На мое удивление «Змей» и в дальнейшем себя не проявил. По-видимому, его мысли были заняты предстоящим трехдневным испытанием. Впрочем, как и мысли всех остальных. Мои сокурсники даже во время утренней тренировки не умолкали. Ее, кстати, дежурный куратор провел на заднем дворе крепости, ввиду того, что арены сейчас все заняты.

Центральная арена так вообще преобразилась до неузнаваемости. Обычные каменные ступени, ведущие на верхние ярусы трибун, застелены узорчатыми коврами. У каждого подступа к арене, а их было четыре, развиваются штандарты на красивых резных столбах. На кроваво-красных полотнах застыл черный феникс, широко раскинув свои крылья, а на черных, которых было гораздо меньше, красовался широкий меч с мерцающим лезвием, задвинувший круглый, узорчатый щит золотого цвета, на задний план. Эфес меча плавно переходил в те самые крылья, как у феникса, только меньшего размера.

Я пропустил однокурсников, с которыми мы обходили арену с западной стороны, чтобы попасть на пресловутые теоретические занятия, и остановился, разглядывая величественные штандарты. Говорят, что несколько сотен лет назад, даже Император посещал мероприятие, которое продлится три последующих дня. Сейчас же все иначе, Храм и Минас живут обособленно друг от друга, словно два чужих народа. Если не считать права храмовников на благословленных детей простых граждан. Отношения совсем неродственные. Это легко заметить по скудному количеству черных имперских флагов.

Я обернулся, чтобы найти взглядом своих однокурсников, но те уже прилично отдалились от меня, попутно рассматривая гомонящую толпу вокруг центральной арены. Пришлось догонять.

Толпа собралась действительно знатная, правда далеко не многие смогут лично насладиться предстоящим зрелищем. Трибуны вмещали в себя около пятисот зрителей, а участников обычно чуть меньше ста пятидесяти. Точнее, послушников, достигших шестнадцати лет, порядка девяноста испытуемых, а служителей, жаждущих стать полноправными членами боевых отрядов, от пяти до семи отрядов, по пять членов в каждом.

Не прерывая шага, я мельком глянул на суетящихся участников. Кто-то веселился, кто-то трясся от страха. Кажется, я даже заметил одного рыдающего паренька. Служители вели себя гораздо спокойнее. Во-первых, они будут сражаться готовым отрядом, демонстрируя навыки командного боя, а во-вторых каждый из них уже проходил индивидуальное испытание и остался жив. Куда же без смертей в жестоком мире. Они, к слову, составляют пятую часть от общего количества участников. Жестоко, конечно, но меня почему-то не трогает, словно я уже видел подобное.

Мой взгляд наткнулся на выделяющуюся из толпы красную копну волос. Девушка держалась в окружении веселой, разношерстной компании. Заметив меня, она что-то проговорила своим собеседникам и, спустя мгновение, на мне скрестились несколько пар глаз, выражающих навеянное, вынужденное веселье.

Знакомые ощущения. Меня будто пытались унизить, чтобы скрыть свой собственный страх. Им даже зрители не нужны, эта компания сейчас просто нуждается в поддержке и ищет ее даже таким глупым образом. Словно осознание того, что есть кто-то ущербнее их, успокаивает. Пусть так, мне не жалко. Я искренне улыбнулся и помахал им рукой, вызывая очередную волну смеха, но такого ненатурального, что даже мне стало не по себе и захотелось удалиться. Собственно, это я и сделал.

Сконцентрироваться на лекциях совершенно не получалось ни у кого, что не стало откровением для лекторских ассистентов, заменяющих их на занятиях. Вся верхушка храмовой иерархии сейчас находилась на трибунах арены. Справедливости ради, дело было не только в самом факте мероприятия, просто из открытых окон то и дело доносились душераздирающие звуки. Все-таки, наши старшие товарищи сейчас сражаются со стихийными созданиями, а не с обычным зверьем. Пусть твари и не очень сильны, думаю, по градации силы класс второй, не более, но этого уже достаточно, чтобы вчерашние юнцы бились на грани своих сил.

В таком скучном, размеренном темпе прошел день, за ним другой. Я все чаще замечал на лицах еще не прошедших испытание участников безысходность и всепоглощающую тревогу. В отличие от нас, они видели смерти своих друзей своими глазами, мы же лишь слышали об этом как о свершившемся факте. В моих мыслях даже проскочила слабовольная искра радости. Я ведь всегда был и буду чужаком среди них. У меня нет друзей, а значит, мое сердце ни по кому не будет тосковать.

В очередной раз, проходя мимо арены, я нашел глазами Аласту. Компания девушки сильно поредела. Не факт, что все отсутствующие погибли. Все-таки статистика не убивает каждого второго, но даже так, искусственное веселье развеялось на их лицах, оставив после себя неумело скрытый страх и сосредоточенность. Ребята, наконец, осознали серьезность данного мероприятия. Думаю, что даже рад за них.

На несколько продолжительных мгновений наши с Аластой взгляды пересеклись. Девушка выглядела немного потерянной, поэтому я собрал пальцы в кулак и прижал его к груди, в область сердца. Затем с улыбкой подмигнул. Кажется, помогло и уголки губ красноволосой воительницы немного дернулись вверх. Неправильные мысли меня посещают, мне не плевать на них всех. Я буду скорбеть по каждому погибшему, пусть недолго, но буду. С Аластой, правда, и того хуже. Даже несмотря на наши напряженные взаимоотношения, я за нее искренне переживаю.

Когда лекции пошли в третий раз сменять друг друга тусклыми картинками, я думал, что и сегодняшний день пройдет безынтересно. Как же я ошибся...

На второй лекции дверь в аудиторию без стука отворилась, и на пороге появился хмурый воин. На нагрудной части его доспеха мерцала эмблема Высших Теней – два скрещенных меча. У обычных Теней эмблема состоит из одного клинка, символизирующая о возможностях носителя данного доспеха. У каждого она проявляется по-своему. К примеру, Авана владеет двумя клинками, а Мастер Аластар, по слухам, овладел духовным копьем и доспехом. Пожалуй, у него лучшая связка атаки и защиты. Честно признаться, я сам мечтаю о чем-то подобном, но не об этом сейчас...

Высшая Тень быстро пробежался взглядом по аудитории, игнорируя бледного преподавателя, и безошибочно выделил меня из толпы:

– Ты! – Указал он на меня пальцем. – Идешь со мной!

Почему-то именно сейчас мой внутренний бунтарь затаился где-то в недрах души и носа не показывал. Я безропотно поднялся с места и направился к выходу, под шокированные взгляды бледных сокурсников. Незнакомец дождался, пока я выйду из аудитории и двинулся по коридору к выходу из школы. Было ли мне страшно? Вовсе нет, скорее я был взволнован и озадачен. Почти три предыдущих дня, если включить половину этого, слились в однотипную скучную массу, которая, к сожалению, слегка подтупила мое внимание. Ладно, не буду лгать, совсем не слегка. Сейчас меня будто выдернули со дна болота, в котором я медленно, но уверенно засыпал. Причем навсегда.

Я совсем не замечал пути, по которому меня вела широкая спина даамонца. Сам я в это время был занят проработкой вариантов. Кому из трех командиров я мог понадобиться? Ну, Агост сразу отметается. Мы с ним даже не знакомы. Может Авана? Сомневаюсь, наше знакомство вышло крайне скомканным и неоднозначным, если честно, видеть эту женщину не было никакого желания. Остается Аластар.

В голове тут же прозвучал его насмешливый голос: «Справился бы, говоришь? Ну-ну, поглядим...». По спине тут же пробежала волна липкого озноба. Неужели он хочет выставить меня на арену? Возможно ли это? Ведь мне всего четырнадцать, как раз попаду на следующее испытание... Или, все-таки возможно?

Ответ на мой немой вопрос вскоре последовал. Мой сопровождающий провел нас через северную арку арены и уверенно зашагал в сторону контрастирующих на общем фоне трибун. Они предназначались для особых гостей. Наверняка, когда-то предок нынешнего императора именно оттуда наблюдал за боями юных даамонцев. Сейчас же элитная часть трибун была занята Мастерами. Кого там только не было. Я даже удивился количеству незнакомых мне людей. Даже возникло сомнение поводу их причастности к храмовникам, но однотипное сочетание черных одежд и золотая вышивка храмовых гербов, тут же развеяли сомнения.

Я молча следовал за Высшей Тенью, разглядывая трибуны, которые то замирали, то взрывались громогласными криками, реагируя на происходящее сражение. Признаюсь, на мгновение сам замер, когда увидел, что на арене против огромного кабана сражается Аласта. Кабан, к слову, не был обычным животным. Как и все другие противники участников испытания, он рожден в буре слияния двух стихий, и судя по всполохам лилового огня на его копытах, Хаос в его случае поглотил и успешно имитирует именно огонь. Не самый простой соперник, тем более, что он совсем не второго класса. Тут определенно тройка, никак не ниже.

– Здравствуй, Альм, – улыбнулся мне Аластар, когда мы подошли к трибунам мастеров. Мой сопровождающий молча кивнул своему командиру и тут же удалился.

– Э...приветствую, Мастер, – озадаченно промолвил я, ежась под десятком заинтересованных взглядов. Я заметил, как приветливо отсалютовал мне бокалом архивариус, как скривилось лицо Мастера Аваны, но это все было не так важно. Точнее, это было привычно. А вот то, что, глядя на меня хмурится сам Верховный – совсем не привычно. Да я вижу его второй раз в жизни! Откуда столько негатива в мою сторону, или же не в мою? Я оглянулся. За моей спиной возвышался Мастер Аластар, который взирал на присутствующих с надменной улыбкой. Затем опустил взгляд ниже, и одобрительно мне подмигнул, слегка сжав мое плечо.

– Позвольте представить вам моего личного ученика...Альма! – Голос Мастера будто затмил шум толпы и визг умирающего в муках стихийного существа.

– Ученика? – Подскочила Мастер Авана, но, под гневным взглядом Верховного вернулась на место, по правую руку от него.

– Именно так! – Аластар лучезарно улыбнулся, что вызвало новый приступ негодования красноволосой, но она сохранила самообладание. – Как учитель я решил выставить Альма на арену. Он уже освоил владение духовным оружием, а значит подходит под необходимые требования. – Он расслабленно махнул рукой в сторону арены.

– Аластар, насколько мне известно, этому мальчику еще нет шестнадцати лет... – подал голос Верховный Атрагин, излишне навязчиво демонстрируя свою ленивую незаинтересованность. Будто он задал вопрос из-за скуки, не более.

– О, друг мой, это совершенно необязательный пункт, – послышался раскатистый голос Мастера Атона, который сидел чуть ниже Верховного, развернувшись сейчас в пол оборота. – Достаточно того, что мальчика признал сильный Мастер и того, о чем сказал сам Аластар – Альм овладел оружием. Большего и не надо. Ну, – замялся архивариус, – за исключением желания самого испытуемого... – мужчина незатейливо пожал плечами и повернулся лицом к арене, на которой уже все закончилось. Авана одержала победу. Признаюсь, это немного, но успокоило мою душу. Жаль не увидел самого боя. Я уверен – это было прекрасно.

– Он согласен, так ведь Ученик? – Аластар выделил последнее слово и, склонив голову на бок, требовательно посмотрел на меня.

– Мальчик мой, тебе совершенно не обязательно участвовать в этом фарсе... – по-доброму улыбнулся мне Верховный. Подумать только, я нахожусь среди высшей иерархии храма, и они сконцентрировали все свое внимание на меня. Будь я простым четырнадцатилетним парнишкой, то прыгал бы сейчас от счастья, жаль я не он. Иначе не понимал бы той мерзости, которая сейчас происходила. Все эти напыщенные, обличенные властью мужчины и женщины, обладающие поистине огромной силой, устроили очередную игру, исполнить которую предстоит именно мне.

– Тем более, что это не представляется возможным, – включился в разговор крупный даамонец с изрядной долей лишнего веса. Он лениво почесывал свою редкую бороду и оценивающе разглядывал меня. – Все твари от второго до третьего класса закончились. Остались только четверки и пятерки для командных боев.

– Но четверки ведь есть, верно? – Отмахнулся Аластар.

– Н-н...да-а, – неуверенно промямлил шокированный толстяк.

– Вот и отлично! – Воскликнул Аластар и бросил на меня вопросительный взгляд, недобрый такой, с явной угрозой. – Ты же справишься, не так ли, Альм?

– Не стоит давить на парня, – включился Верховный, – продолжая гипнотизировать меня своим добродушным видом, – я вижу в нем большой потенциал, будет обидно, если он загубит свою жизнь по воле жестокого сумасброда.

Честно признаться, решение я принял практически сразу. Не знаю, чем я руководствовался, но одно знаю точно: угроза в глазах Учителя, мне гораздо понятнее и роднее, чем показушная добродетель Верховного.

– Да, Учитель, я справлюсь!