Крепость демона 1 (СИ)

Глава 45, связи родственные и прочие

Суббота, 19 сентября, Грань Тор

Встречи с юристами я назначила одну за другой, с интервалом в час, и до обеда успела посетить три фирмы. В первой мне сказали, что дело плёвое, они вообще всё решат, нужно только заплатить им неприличный процент гонорара авансом и оформить на сотрудника их фирмы доверенность уровня «бог», позволяющую ему ставить на документах мою подпись, подавать от моего имени любые заявления куда угодно и продавать мою душу дьяволам всех конфессий. Я сказала, что подумаю.

Представитель второй фирмы честно признался, что с такими делами они пока не работали, зато работали с банковскими закладными любых типов, так что в вопросах моей ячейки я могу на них положиться – если я доверю им её оформление, то ни одна сила в Мирах и между Мирами у меня её не отберёт. Я всё запомнила и записала, и сказала, что подумаю.

В третьей фирме было примерно то же самое, что и во второй, но здесь пообещали защитить мои деньги посредством вложений в недвижимость, многоступенчатой системой кредитов, как Алан говорил. Здесь я тоже всё записала и пообещала подумать.

На обед я пошла в столовую, которая всё ещё была закрыта на ремонт, и рядом всё ещё стоял грузовичок и очередь, мне опять выдали обед в контейнере по студенческому билету, и я пошла обедать в парк. Погода была прохладная, по небу бродили тучки, но так было даже легче – я переносила холод лучше, чем жару, и осенние платья любила больше.

Пообедав, я пошла в библиотеку имени тор'Лина и провела пару часов в рядах с юридическими справочниками и сборниками законов – после визитов к юристам, появились вопросы. Спустя пару часов, стало понятно, что своими силами мне этот вопрос всё равно не утащить, и не зря специалисты учатся этому столько лет, мне остаётся только найти этих специалистов и довериться им.

Вернувшись в общежитие, я занялась письмами, старыми и новыми, в пачке выделялись два письма с жёлтыми наклейками «суперэкспресс», один конверт был тонким и невесомым, второй – пухлым и большого формата, я открыла его.

«Дорогая внучка!

Сразу отвечу на твой главный вопрос – нет, я не оплачивала твою учёбу и не давала твоим родителям денег на это. И сразу задам свой главный вопрос – мне заказывать платье для торжества сию минуту, или повременить год-другой? Шучу. Я уверена, что ты поторопишься. О твоём кавалере пишут все газеты даже здесь, человеческие технологии позволяют печатать фотографии в невероятном качестве, я раньше мечтать не смела, что увижу твой портрет с женихом раньше, чем лично с ним познакомлюсь.

Вы очень красивая пара, я рада за вас обоих. Не думаю, что вы нуждаетесь в моём благословении, но думаю, тебе будет приятно знать, что оно у вас уже есть. Да, меня совершенно не волнует его демонская кровь, уж точно не мне судить его родителей – в твою кровь принесли демонскую силу мои предки, я думаю, ты уже знаешь об этом. И я не собираюсь за это извиняться – лично мне кровь демонов однажды спасла жизнь, и я точно знаю, что быть сильной очень приятно, ради этого можно и потерпеть мелкие неудобства, вроде пожизненного ношения очков или неэстетичной формы ногтей. Хотя, насколько я знаю, у тебя нет ни первой, ни второй проблемы, чему я очень рада.

И за ещё одну вещь извиняться не буду, прости. Это деньги. Мне жаль, что тебе приходится познавать эту жестокую истину в столь юном возрасте, но жизнь такова, что финансовые проблемы – это всегда личные проблемы. За исключением тех случаев, когда в жизнь семьи вмешиваются болезни, войны и катаклизмы, деньги являются индикатором благосостояния и внутренней гармонии этой семьи. Если в мирное время, не омрачённое форс-мажорными обстоятельствами, семья стала нуждаться – это не просто проблема, это естественные последствия череды осознанно принятых решений, и расплачиваться за эти решения никто другой не обязан.

Ты можешь сказать, что вторжение «Джи-Транса» на нашу Грань было именно форс-мажором, но я тебе возражу – этого следовало ожидать, «Джи-Транс» двигался по Граням со стабильной скоростью и всегда одинаковыми последствиями, если бы твой отец был достаточно мудр и предусмотрителен для того, чтобы перераспределить свои активы, уменьшив долю компаний, занятых грузоперевозками, то пострадал бы совсем не так сильно. Мы с дедушкой не раз говорили ему о том, что нужно готовиться к интервенции иномирских технологий, но он слушать не желал, а твоя мать не нашла способа на него повлиять, за что теперь расплачивается вместе с ним. Очень жаль, что тебе приходится тоже страдать по причине их безответственности, хотя твоей вины в этом нет, но ты, в отличие от них, обладаешь собственным бесценным капиталом – своей молодостью, красотой и умом. И ты найдёшь способ вложить это всё максимально выгодно, я уверена. Уже нашла.

Если так сложится, по какой-то ужасающей причине, что ваш брак с Деймоном ис'Тером не состоится, мой дом всегда открыт для тебя. Я знаю, что твоя мать пугала тебя пансионом – забудь, она ни за что с тобой так не поступит, она тебя просто хотела немного мотивировать. Я в своё время тоже пугала её пансионом, иначе она бы вообще никогда замуж не вышла. Я уверена, что у вас с Деймоном всё прекрасно сложится, но если, упаси Создатель, он будет с тобой недостаточно уважителен, твоя семья тебя всегда примет, защитит, и найдёт способ стребовать с него моральную компенсацию, которой ты распорядишься по собственному усмотрению. Мы с дедушкой предложим тебе свои советы, но следовать им или нет – дело полностью твоё. Мать не слушай, она уже доказала свою некомпетентность, распустив твоего отца безобразно, имей свою голову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Повторю на всякий случай, чтобы ты не подумала, что я тебя пугаю, как мать пугала пансионом – я не дам тебе денег. Не потому, что я жадная, а потому, что это лучшее, что я могу для тебя сделать. Это сложно понять в твоём возрасте, но я попытаюсь объяснить. Дело в том, что давая нуждающемуся родственнику деньги, ты не помогаешь ему выбраться из ямы, ты сама туда скатываешься. Если он потерял те средства, которые у него были, значит, он не умеет ими распоряжаться, и те, которые дашь ты, он несомненно потеряет тоже. И придёт к тебе просить ещё, и опять потеряет, и опять придёт, вместо того, чтобы задуматься и что-то изменить в своём отношении к деньгам. Нуждающемуся родственнику можно давать не более, чем необходимо для выживания – голодного можно угостить едой, износившемуся можно подарить вещи, оставшегося без крыши над головой можно пригласить погостить, временно, на пару недель, пока он не найдёт выход. Но денег никому никогда не давай, если это не оговорено контрактом, даже нищим побирушкам, особенно нищим побирушкам, они все аферисты. О настоящих обездоленных заботится государство, ты не увидишь их на улице, а те, что сидят у храмов – это сотрудники организаций, незаконных, они совсем не нищие, они либо жертвы, либо преступники, и в обоих случаях, это не твоя проблема. Заботься о себе, это главное.

Я уверена, что твой отец обанкротится в течение года. Мы заняли ему денег весной, к следующей весне заберём в счёт долга часть обстановки вашего дома – к счастью, я настояла на том, чтобы оформить займ юридически. Дом отберёт банк, твоя мать переедет в свою детскую комнату, где ей и место, а её муж умрёт от старости максимум через десять лет, сомневаюсь, что он успеет за это время прозреть, осознать ошибки и исправить их. Заботиться о тебе некому, теперь это полностью твоя ответственность, будь мудрой. Я дам тебе советы, но проверять тебя не буду – я уверена, ты знаешь ситуацию лучше меня, и примешь собственные решения.

Даже если твой брак будет мечтой, не бросай образование. О твоей подруге из семьи эль Хизер так много пишут в газетах, что я уверена, времени на учёбу у неё не осталось, не уподобляйся – она скоро об этом пожалеет. Иссадоры богаты, но их образование и манеры оставляют желать лучшего, на них нельзя полагаться полностью, на определённом уровне это станет для них непреодолимым барьером. Если ты хочешь успеха для своего будущего мужа, тебе придётся заняться этим вопросом.

Не планируй детей, пока не закончишь учёбу, дети – слишком большая ответственность, чтобы заводить их тогда, когда ты не в состоянии содержать их самостоятельно. Начинать жизнь с положения приживалки у родственников из милости – мягко говоря, не лучшее, что ты можешь дать своему ребёнку. Получи профессию, причём, такую, которая не будет пересекаться с областью профессиональных интересов твоего мужа. Если у вас в какой-то момент всё разладится, или с ним что-то случится, ты можешь получить неприятные последствия для своего бизнеса от его друзей и врагов, занятых в той же области.

Заботься о своём здоровье, это твоя главная ценность. Хорошо питайся, только не на виду. Занимайся искусством, без него твоя жизнь испортится незаметно, но ощутимо во всех областях.

Письма от матери не жди, она уехала «по делам» несколько дней назад, подробностями не делилась. Но я уверена, что плату за твой второй семестр внесла не она, она никогда не умела копить деньги. И не Айну – деньги у неё есть, но она невероятно жадная. Подозреваю, что это твой жених, а с тобой он это не обсудил потому, что не считает тебя взрослой и достойной равных отношений. И это то, что нужно исправить как можно скорее. Раз уж ему не повезло родиться в семье без должного воспитания, этим придётся заниматься тебе. Будет сложно, но ты справишься.

Высылаю статьи из наших местных журналов, о тебе, твоей подруге эль Хизер и ваших мужчинах, ты должна знать, что о вас пишут. И фото высылаю отдельно, на них слишком очевидна ваша разница в происхождении и воспитании, надеюсь, это заставит тебя задуматься и принять меры.

С любовью, бабушка.»

Следующим листом была аккуратно отрезанная обложка местного журнала Грани Эль, там была фотография из ресторана «Диамант», мы с Деймоном за столом, я сижу ровно и держу стакан воды, он сидит как обезьяна и наматывает на вилку бобину из спагетти размером с кулак. У меня на лице иронично-злорадная полуулыбка, у него – скотское торжество.

«Хотел купить дом моих родителей и устроить оргию под портретом моей матери. Ну попробуй, демон. Рискни.»

Конверт с записью того разговора лежал в сейфе, в двух шагах от меня, и мне было приятно о нём думать.

«Бабушка права, демоны невоспитанные. И если один из них будет плохо себя вести с моей Никси, я заставлю его заплатить такую моральную компенсацию, что весь "Джи-Транс" содрогнётся.»

Ещё раз перечитав письмо от бабушки, я быстро пролистала вырезки из журналов, которые она приложила, читать не стала, только просмотрела фотографии – на некоторых я была с Аланом, на некоторых с Деймоном, журналисты не видели разницы.

«Ну и чёрт с ними.»

Я разницу видела, она бросалась в глаза – в позе, во взгляде, в осанке и улыбке, в манере держать бокал и манере подавать руку. Алан был великолепен в официальном костюме, очарователен в джинсах и неприлично хорош в банном халате, здесь не было такой фотографии, к сожалению. Я сложила страницы со статьями таким образом, чтобы загнуть под низ всё, кроме фотографий Алана, получилась коллекция, которую хотелось пополнять и иногда пересматривать.

«Я готова заниматься чем угодно, лишь бы не думать о бабушкином письме.»

Что-то в нём было гадкое. Я не могла пока дать этому определение, да и не особенно хотела – его просто хотелось забыть поскорее, моя психика это умела, она вообще берегла меня всеми силами, я только недавно это поняла и оценила по достоинству. Умение просто выключить неприятные мысли всегда казалось мне нормой, и эти трепетные книжные героини, которые уснуть не могли, страдая от мыслей, казались мне извращенками, смакующими свои переживания, и лицемерно объявляющими себя бессильными жертвами собственного непокорного сознания.

Моё сознание было в порядке, и пока я созерцала эстетическое совершенство Алана, оно методично вымарывало из моей памяти матовым чёрным большую часть бабушкиного письма. Было немного обидно за маму, но я легко могла представить, как моя мама пишет моей дочери нечто подобное – «твоя бестолковая мать имела неосторожность спутаться с демоном без капли воспитания, за что теперь вынуждена расплачиваться ты, моя дорогая, мне очень жаль, денег не дам, но можешь побыть моей приживалкой, если не очень долго».

История складывалась в воображении легко и правдоподобно – я влюбилась в демона, как Никси, сбежала с ним и вышла замуж, как Улли, потом родила, бросив учёбу и погрузившись в заботы материнства, а потом он ушёл воевать и погиб. Так как я не разбиралась в его бизнесе, у меня быстро отобрали всё, что он мне оставил, я постепенно оказалась в долгах, поняла, что не могу содержать дочь, и отправила её в пансион, дешёвый, местный. Испорченное беременностью здоровье и упущенное время не позволили мне продолжать образование, поэтому я устроилась на низкоквалифицированную работу, позволяющую мне содержать себя, но не более. И когда долги за пансион перешли все границы терпения его владельцев, мою дочь попросили на выход. Она приехала ко мне, а я сказала ей, что было бы неплохо ей выйти наконец-то замуж и не сидеть больше на моей и так уставшей шее. Она возненавидела меня окончательно и уехала, попрощавшись таким тоном, что стало очевидно – она мечтает никогда больше не возвращаться. Видеть в воображении презрение и обиду в глазах моей дочери, чьё лицо сочетает черты моей тёти и Алана, оказалось неожиданно больно, и мой внутренний цензор замазал матовым чёрным и эти мысли тоже.

Я убрала бабушкино письмо и статьи без фото Алана обратно в конверт, и взяла следующее письмо, тонкое, оно было от тёти Айну.

«Здравствуй, дорогая Лейа.

Нет, я не платила за твой второй семестр, я бы не стала делать этого без твоего ведома. К тому же, до крайнего срока ещё четыре месяца. Я уверена, что ты найдёшь способ решить этот вопрос, если не найдёшь, пиши, что-нибудь придумаем. Только матери не говори, что я тебе это пообещала – она думает, что муж не даёт мне денег. И бабушке не говори, она очень любит просить дорогие подарки :)

Видела статьи о тебе и ис'Терах, читать не стала – всё равно соврут. И писаки почему-то их не различают, пишут об Алане Брауне, а фото Деймона ис'Тера, я не знаю, как их можно спутать. Если тебя интересует моё мнение, оба они не восторг. Но Алан хотя бы умеет строить бизнес, Деймон вообще... глубоко творческая личность, скажем так. Нет, я не отрицаю, что за его идеями будущее, и однажды он получит признание как учёный, но сейчас его работы вызывают в научных кругах ироничные улыбки. Только подруге своей об этом не говори, влюблённые не способны адекватно воспринимать свой объект обожания, любой критик просто будет записан во враги, и всё.

Если в газетных заголовках всё-таки есть доля правды, и ты действительно настолько сошла с ума, что собираешься замуж, не важно, за кого, умоляю тебя на коленях – составь максимально подробный брачный контракт и отдай на проверку юристам, только не местным – ис'Теры в состоянии купить их всех. Если ты ещё не сказала никому о том, что я прописала тебя на Грани Ма, то сходи в консульство и попроси отправить копию контракта секретной дипломатической почтой по месту твоей прописки, и мне об этом напиши, проверка займёт около недели. Если сказала о прописке – просто пиши мне, что-нибудь придумаем. Или бабушке, она тоже разбирается, мой контракт она составляла, в нём двести шестьдесят страниц, муж до сих пор шутит по этому поводу.

Обязательно выясни, кто оплатил твою учёбу, это может стать проблемой. Если меценат объявится и начнёт чего-то требовать – посылай к семье, на Грань Эль. Сама ничего не предпринимай, ты юная девушка, ты не обязана решать такие вопросы, у тебя для этого есть семейные юристы, которые просто запишут этого мецената в длинный список тех, кому твой отец должен, и он ничего не получит. Иногда банкротство – удобная штука ;)

Ладно, мне нужно бежать трудиться. Береги здоровье и не ставь ничьи интересы выше собственных.

Всегда на твоей стороне, твоя тётя Айну.»

Это письмо я тоже перечитала дважды, мой внутренний цензор долго хмурился, но ничего не тронул – пускай. Слова о том, что до крайнего срока ещё четыре месяца, меня так успокоили, как будто я действительно не знала до этого момента, когда начинается второй семестр, и считала датой своей смерти свой день рождения.

«Время есть. А если его не хватит, тётя мне поможет.»

Я была благодарна ей за то, что она не использовала слово «приживалка».

Разобрав остальные письма, я ответила ещё пяти юридическим фирмам, нескольким журналам и газетам, и одному молодому учёному, задавшему весьма толковые вопросы по моему способу переливания – этот мне понравился. Он не просил о встрече и упоминал такие книги, которые сложно найти в библиотеке, а можно только «достать» или даже «раздобыть», некоторые из них были мне не знакомы, я в ответном письме задала ему больше вопросов, чем он мне в первом.

Ещё три письма были от кавалеров, предлагающих встретиться и «узнать друг друга получше», письма были хороши, мама бы одобрила. А я смотрела на них и думала о том, как же бесконечно далеки от меня все эти радости «удачного замужества» и «хорошей партии», мне было глубоко наплевать, я не хотела быть хозяйкой чьего-то дома и заботиться о благополучии какой-то семьи, пусть даже и моей.

«Со мной что-то конкретно не так. Возможно, это влияние крови демона.»

Посмотрев на конверты с жёлтыми наклейками, я усмехнулась – не только со мной, похоже, это у нас семейное. Всем на всех наплевать, только контракт имеет значение, правила должны соблюдаться, потому что иначе будет урон чести и достоинству семьи, а это недопустимо.

«Надеюсь, у меня никогда не будет детей. Зачем приводить в мир кого-то, кого несомненно будешь мучить всю жизнь.»

Я мысленно отобрала у цензора тушь и залила эти мысли тоже. Убрала письма в сейф, переоделась и пошла на ужин к тётушке Эмме, предчувствуя сложный разговор.

***

Тётушка встретила меня радушно, как дорогую гостью, её сын скрипач тоже улыбался весьма дружелюбно. Мы поужинали с её семьёй, потом уединились на её личном балконе, где под чай и пироженки обсудили, как коней, два десятка холостяков, отбраковав большую часть и расставив остальных в порядке предпочтительности. Я многословно поблагодарила тётушку за заботу, и призналась, что нашла способ решить свою проблему другим путём, и буду благодарна ей за совет в юридических вопросах тоже. Она расцвела, вручила визитку своего юриста и сказала, что если у меня получится взять кредит на учёбу, она готова выступить моим поручителем. Это было больше, чем все обещания моих родственников.

Вопросов по поводу Алана тётушка не задала, ни единого. Я сказала ей, что в ближайшее время планирую заниматься своими финансовыми и юридическими делами, поэтому посещать светские тусовки буду не слишком часто. Она ответила, что понимает меня и поддерживает, но на одну сходить всё же рекомендует, в следующую субботу, во Дворце Спорта профсоюза спасателей, это будет крупное событие, и там будет много хороших людей, которым она уже пообещала меня представить. У меня ещё оставалось несколько роскошных платьев, и это было самое малое, что я могла сделать для такой доброй и щедрой женщины, так что я пообещала. Она предупредила меня, что там будет мой любимый старый маэстро, я ему понравилась, и он может попросить меня сыграть с ним ещё раз, я запомнила и пообещала себе найти инструмент для практики.

Вечером я опять навестила фею цветов, которая научила меня ковать строительные молотки, мне ужасно понравилось, ночью я спала как убитая.

***

Всю следующую неделю я жила по плану и по расписанию – подъём в пять утра, за час до восхода солнца, зарядка, медитация, утренний чай на балконе. Потом работа с письмами, повторение материала по учёбе, завтрак, занятия в Академии, обед с Сари или в одиночестве в парке Астрономов (столовую всё ещё не открыли, меня кормил фургончик). Потом опять учёба, встречи с юристами и представителями банков, учёба и работа над проектом с Сари. На занятия по кузнечному делу я решила ходить три раза в неделю, по понедельникам, средам и пятницам, железная фея хвалила мой прогресс, очаровашка Кхо приглашал поработать над одним проектом вдвоём, я пока не решилась, но обещала подумать, как только немного разделаюсь с делами.

Ночью я читала о своей демонской сущности и училась управлять своими новыми способностями, спать ложилась в три, в дни занятий кузнечным делом – в два, я уставала. Ощущение физической усталости мне полюбилось, я иногда сдерживала себя, чтобы не уработаться слишком сильно – герой книги о Вестнике несколько раз рассказывал о случаях, когда увлекался работой или сражением настолько, что потом долго восстанавливался от истощения сил, он плохо чувствовал границу, за которой пора начинать себя беречь, я тоже поняла, что во мне это есть, и стала беречь себя заранее.

В отеле мне сказали, что Алан уехал. Номер был оплачен до конца октября, отменить это Алан не захотел, и распорядился поддерживать номер в готовности его принять до крайнего срока. Обычно в таких случаях номер втихую объявлялся свободным и сдавался на более короткий срок, но с пентхаусом так делать не рискнули, побоялись того, что номинальный и фактический постояльцы могут оказаться знакомы. Я ходила туда играть на рояле трижды, приходила ради этого на два часа раньше начала своей смены, коллеги меня прикрывали. Из-за вечера во Дворце Спорта мне пришлось поменяться сменами, и я опять дежурила с девушкой-чизкейком, которая всю ночь трещала, не жалея своего пончика, о слепых и тупых демонах, которые повелись на эту бледную Никси и эту тощую Лейли, как будто никогда не видели действительно красивых девушек. Я улыбалась и кивала.

Господин Лант написал мне безгранично язвительное письмо, в котором пообещал выделить для экспериментов роту солдат контрактной службы и толкового куратора, как только я предоставлю ему хотя бы минимально убедительную программу исследований. Я рассказала об этом Сари, она пришла в восторг и удвоила усилия, которые и до этого выглядели подозрительно. У меня было ощущение, что у неё в этом деле глубоко личный интерес, причём, не финансовый – ради всего лишь денег так себя не выжимают. Она засыпала на парах, в прямом смысле не держалась на ногах, я со счёта сбилась уже, сколько раз успевала ловить её за шиворот буквально на полном ходу, когда у неё в середине вдохновенной речи об исследованиях подгибались ноги, и она начинала падать лицом вперёд.

Я не решалась пока лезть ей в душу с расспросами, но подозревала, что у неё есть кто-то, кто тоже будет стоять на стене Каста-Гранда в феврале, и кого она не хотела бы там потерять. В её семье, видимо, не учили детей ставить свои интересы выше чужих. Это было эгоистично, но я не собиралась наставлять её на путь истинный – это её здоровье, имеет право гробить его по своему усмотрению.

Кори с нами работать отказался, и свои наработки Сари не дал, она на него пару дней пообижалась и простила, убедив себя, что он просто имеет своё мнение и не хочет ни под кого подстраиваться, но по сути, делает то же самое, что и мы, а значит, ему надо помогать. Они иногда работали вместе, но без меня. Я и не рвалась.

Никси не появлялась на занятиях вообще, зато постоянно появлялась в журналах, отвечала в интервью на одни и те же вопросы, снималась в одних и тех же позах, пробовала петь. Я не видела в её исполнении чего-то невероятного – петь умели все эльфы, выходить на сцену для этого никто не считал нужным.

Мама до сих пор не написала, я отправила ей ещё одно письмо, но ответ прислал отец, три строки, брызжущие ядом: «Твоя мать укатила по своим делам неизвестно куда, твоё срочное письмо лежит на её столе нераспечатанное, но если там просьба прислать денег, то забудь, на тебя у неё денег нет. Попроси у своих смазливых демонов, я уверен, мать тебя научила, как это делается». Я прочитала его и забыла.

***