Крылатый лев (СИ)

Глава 33

Возле пушек, размещенных по периметру площади с памятником, нетерпеливо переминались с ноги на ногу молодые, подтянутые гномы в синих кафтанах. Тереза, мрачная, сосредоточенная, напряженно смотрела в гигантскую подзорную трубу, больше похожую на мощный водосточный слив. Где-то здесь, как говорил Берлан, должна быть еще и главная пушка, но я так ее и не разглядел.

Наконец Тереза оторвалась от подзорной трубы. Увидев нас, нахмурилась, неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. Встревоженно обернулась к Берлану, быстро объяснила по-гномьи (Вишня перевела мне шепотом):

— Первыми дракона заметили лесные дозорные. Они стреляли по нему, но тот летел слишком высоко, поэтому передали новость местным стражникам. По нашим расчетам, через пять минут дракон будет здесь. Как только появится, сразу берем под прицел!

— Разумеется, Тереза.

— Драконы извергают огонь, спускаясь чуть ниже, — сухо сообщила Тереза уже на нашем языке. — Им надо не столько людей погубить, сколько скотом полакомиться. И вот тут нельзя упустить момент! Надо первыми дать огня. Мы ему покажем лакомство! Зажарим, как курью тушку!

Я и не думал, что Тереза может быть такой, — натянутой, как тугой канат между опорами, решительной, жесткой и даже азартной. Видно, расправа над драконом была для нее не только делом чести, но и победой в смертельно опасной игре.

— Хотите взглянуть на главную пушку? — вдруг спросила она, и я увидел залихватские брызги в ее живых голубых глазах. — Мое изобретение. Смотрите!

Мы с Вишней принялись озираться по сторонам, но Тереза, будто насмехаясь над нами, сорвала с плеча карабин и с размаху треснула прикладом по постаменту в виде стопки книг, на котором стоял памятник. В тот же момент гигантский бронзовый гном выпрямился и направил ввысь дуло своей пушки.

— Ну как? — Тереза была явно довольна произведенным эффектом. — Хороша пушка? Рабочая! Потому что нам бесполезные каменные истуканы ни к чему. А вот здесь рычаги управления! — она указала на воткнутые в мрамор две недлинные лыжные палки. Я бы и внимания на них не обратил, тем более Берлан повесил на одну свою мятую шляпу.

— Хитро… — протянул я. — А как это работает?

— О, тут целая система, — гордо ответила Тереза. — Самые мудрые гномы проектировали. Вот этот, например.

Берлан наигранно поклонился.

— Ружьем пользоваться умеешь? — Тереза кинула мне карабин. — Ничего сложного, надо будет — выстрелишь. Я главной системой управлять буду, она сработает безотказно. Но вдруг за одним драконом стая полетит? Стреляй не раздумывая.

— А чем я могу быть полезна? — деловито спросила Вишня.

— Ты? — она секунду подумала. — А вот если ранят кого, помогай… Та-ак. Вот он, красавчик! — Тереза поднесла к глазам подзорную трубу. — Хорош! Сейчас он вниз — а мы его плимс! Полюбуйся-ка, Берлан.

— Мелкий какой-то. На лесного не похож, — озадаченно проговорил гном, глядя в окуляр. — И вроде как… Люди на нем, что ли.

— Да какие там люди! — отмахнулась Тереза. Она лихо управляла рычагами, от чего в руках бронзового колосса послушно и складно двигалась пушка, выдвигаясь, как телескоп. — А если и они — сами виноваты, — добавила она сквозь зубы. — Кто это может припереться в Гномью слободку на драконе, да еще ночью? Только враги или дураки! …Да и нет там людей. Показалось.

— Можно мне? — Вишня так ловко вынула подзорную трубу из рук Берлана, что он и сказать ничего не успел.

— Ну, что там? — я обеспокоенно шагнул к ней.

А с Вишней что-то происходило. Она прикладывала трубу то к одному, то к другому глазу, мучительно щурилась. Откидывая косы, со страданием вглядывалась в подсвеченное прожекторами небо, точно видела что-то, во что невозможно было поверить. Такой она даже в Городе берлог не была, а ведь там было, о чем тревожиться!

— Да не беспокойся ты! — прикрикнула Тереза, увидев, как разволновалась Вишня. — Слишком нервная! Сейчас мы его поближе подпустим — и того…

Берлан вскинул руку, дав сигнал «Приготовиться», а Тереза снова схватилась за рычаги.

— Вот сейчас, сейчас…

— Ой, нет! Не стреляйте! Не стреляйте, пожалуйста! — тонко вскрикнула Вишня и выронила из рук трубу. Труба со звоном покатилась по площади, я подхватил ее, а Тереза осуждающе покачала головой.

— И чего же не стрелять? Конечно, выстрелю!

— Нет, не надо! — Вишня со слезами схватила ее за рукав. — Там наши!

Я приложил трубу к глазу — чуть снова не уронил! — и черная точка в отдалении превратилась в упитанного зеленого дракона. На нем были мелкие фигурки, и я от волнения ничего не мог разглядеть, — руки подрагивали и стекло тоже. Но уже через пару секунд убедился, что дракон был Кузей, а фигурки — Пашкой-Пряником, эм Реусом и… и кем-то еще.

— Это же Кузя, Пашка, Реус! — что было силы заорал я. — Не стреляйте! Уберите пушки!

— Вот еще! — пробормотала Тереза, нетерпеливо постукивая каблуком. — И не подумаем! Дракон — враг! Убийца! Монстр! И это его последние минуты… Или секунды.

— А люди?! А как же люди?!

— Нет там людей. Вам показалось.

Зареванная Вишня взяла у меня трубу, глянула, шевельнула побелевшими губами:

— Лион… Там же… Там мой папа!

Посмотрев на Терезу, я увидел, как возбужденно шевелятся ее пальцы. На одном из них я заметил кольцо в виде дракона, и пасть его пронзала серебряная стрела.

Глаза у Терезы были стеклянные, чужие. Ничего не осталось от уютной хозяюшки — улыбчивой, ворчливой и заполошной тетки. Она превратилась в грозную Королеву, беспощадную воительницу, и все мысли ее были лишь о том, чтобы уничтожить дракона, угрожавшего покою Гномьей слободки. И плевать ей было на то, что это наш Кузя, а на Кузе — друзья.

— Тереза! — завопил я так, что заболело горло. — Послушай меня! Это безобидный дракон, я отвечаю! Это дракон-ребенок! А на нем наши товарищи и Вишнин отец! Тереза, очнись! Ты же честная королева! Ты же не убийца какая-нибудь!

— Почему же? — процедила Тереза. — Для драконов я убийца! И горжусь этим! Так, так… Лети поближе, голубок…

— Нет, Тереза! — взмолилась Вишня. — Не надо, что вы!

— Берлан, убери их, — кинула через плечо Тереза. — Отвлекают.

— Я не уйду! — сказал я, крепче сжимая карабин.

— И я! — торопливо добавила Вишня.

Тереза даже не посмотрела в нашу сторону.

— Готовность номер раз! — вскрикнула она по-гномьи (удивительно, но за этот день я многое начал понимать), и в небо устремились пушки. Я вздрогнул. Сейчас она выпалит то самое «Пламя-а-а!», которое на двух языках звучит одинаково, и в Кузю со всех сторон полетят огненные потоки.

Я посмотрел вверх и понял, что Кузя, а точнее, его седоки, прекрасно знают об этой опасности. Дракон петлял, как заяц, убегающий от охотника: он то подныривал вниз, то свечкой взмывал вверх. Наши друзья хотели обратить на себя внимание (видно, догадались, что я и Вишня задержались в Гномьей слободке — ведь полгода прошло! — и всей душой стремились нас вызволить), надеялись уклониться от пушечных залпов и долететь до безопасного места, где не достанет гномья система ПДО.

Но ведь они не знали Терезу. В ней было столько бешеной решимости, что я понял — все бесполезно. Сейчас пушки ударят по Кузе, и осыплется снегом драконья чешуя, и рухнет на землю то, что останется от тех, кто нам дорог… Видно, об этом подумала и Вишня. Она села на землю и уткнулась лицом в колени.

Но я не собирался сдаваться! Плохо соображая, что делаю, я схватил карабин и ткнул его в спину Терезы:

— Если ты выстрелишь, я тоже!

— Ну, давай, давай, — с деланным равнодушием отозвалась Тереза.

Я даже не понял, как оказался на мостовой со связанными руками. Берлан был ловок, как никогда.

— Посиди лучше, дружок, — сказал он. — И отвернись.

Я попытался вскочить, но Берлан живо усадил меня обратно, — сколько же немереной силищи было в этом тощем гноме!

Тереза шевельнула губами, я дернулся, но вдруг случилось невероятное. Из кармана Терезы и из капюшона Вишни выплыли облака. Белка Алька и Голубка выросли, окружили Терезу, обволокли ее туманом, сели на плечи. Они лизали ей лицо, точно крошечные щенки, они кружили хороводом, застилали глаза, вплетались в кудрявые волосы. А точка на небе все росла, росла…

— Ну так что, Тереза? — напряженно спросил Берлан.

Словно в замедленном кино Тереза скрещивала высоко поднятые руки — знак того, что бой отменяется. Я видел недоуменные, ошарашенные, остолбенелые взгляды гномов-стражников — они решили, что их королева сошла с ума, но не могли не выполнить приказа. Но еще более растерянным был взор самой Терезы.

Она глубоко вздохнула и уже увереннее скрестила руки. Потом гортанно крикнула что-то по гномьи, в сердцах швырнула на постамент шляпу с розами и, натянув капюшон так, чтобы не видно было ее глаз, широкими шагами ушла с площади.

Бронзовый гном-воин опустил дуло гигантской пушки, и я понял, что боя не будет.