Крылья зла

Глава 18

Через час я вернулась в свою спальню.

— Где ты была? — спросил Вульф, прежде чем я успела закрыть за собой дверь. Это было первое, что он сказал мне за последние несколько дней.

— На улице, — ответила я. — Не то чтобы это было твое дело.

Он прислонился к кровати, все еще полностью одетый, как будто только что вернулся в комнату. Должно быть, было уже далеко за полночь.

— Черт побери, ты когда-нибудь делаешь что-то легким?

Я остановилась и повернулась к нему лицом. — Просто перестань, — сказала я. — Хватит притворяться, будто тебе есть до меня дело, Вульф. Ты идешь своей дорогой, я иду своей. До сих пор это чертовски хорошо работало.

— Пойдем со мной, — сказал он.

— Что?

— Пойдем со мной на ночь. Я хочу, чтобы ты кое-что увидела.

— Я никуда с тобой не пойду, — прошептала я, но знала, что он слышит это в моем голосе. Неуверенность. Сомнение.

Мы оба знали, что я хочу как можно скорее оказаться как можно дальше от этого проклятого замка.

Челюсть Вульфа сжалась, когда он посмотрел на меня. — Пойдем. — Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, не дожидаясь, последую ли я за ним.

Наверное, потому что он знал, что я последую.

Я выскочила за дверь и помчалась по коридору, не успев обдумать свои действия, не успев осознать, как жалко и неловко мне было прогибаться под него, особенно после того, как я только что согласилась на связь с Лэнсоном во время последнего испытания. По крайней мере, он шел прямо передо мной, а не корил меня за то, что я поступила так, как мы оба знали.

Нет, он шел, откинув плечи назад и держась на ногах. Как будто… нервничал.

— Куда мы идем? — спросила я, догоняя его, когда он провел нас через задние двери замка в лес.

В тот самый лес, в котором я не так давно убила Райдера. С тех пор я сюда не возвращалась и не доверяла ночным теням.

— В последнее время ты сама не своя, — ответил он.

— О чем ты говоришь? Ты не настолько хорошо меня знаешь, чтобы делать подобные выводы.

Я не могла отрицать нотки гнева в его словах. От него у меня защемило в груди и заколотилось сердце.

— Я говорю о том, что ты убийца, Охотница. Ты хищница. У тебя острые клинки и еще более острые зубы.

Он продолжал идти вперед, его ботинки с толстыми черными подошвами сминали опавшие листья. Он не замедлил шага. Не повернулся, чтобы посмотреть, иду ли я за ним.

Я шла.

— Это было совсем другое, — ответила я. — То, что ты видел, как я делала в Мидгрейве, это было…

— Что это было? Кто-то другой?

— Нет, это был…

— Что? — переспросил он, его голос превратился в рычание, от которого у меня по рукам побежали мурашки. — Что изменилось? Потому что я точно знаю, что ты не станешь мягкой. Не здесь. И не сейчас.

— Я не стану мягкой.

— Правда? — Он повернулся ко мне лицом; я чуть не врезалась ему в грудь. — Потому что то смертоносное оружие, которое я встретил в Мидгрейве, уж точно не согласилось бы связать себя узами с каким-то случайным долбаным фейри.

У меня перехватило дыхание. — Ты шпионил за мной?

— Вряд ли. Вы двое точно не прятались.

Горячее смущение закралось мне на шею. — Связь с Лэнсоном не сделает меня слабой, — объяснила я. — Она сделает меня сильнее. Он владеет магией, он сильный.

— Ты сильнее.

— Дело не в этом…

— Дело в этом, разве ты не видишь? Он использует тебя.

— Нет!

Кулаки Вульфа сжались и поднялись, и я поборола желание вздрогнуть от его внезапной вспышки ярости.

Но так же быстро, как эта спокойная, собранная маска спала, она снова поднялась. Он закрыл глаза и сделал долгий вдох, его грудь вздымалась и опускалась, когда он опустил руки к бокам.

— Все, что я хочу сказать, — это то, что тебе лучше без него. Он замедлит твое развитие.

— Тогда что ты предлагаешь? — огрызнулась я. — Участвовать в последнем испытании в одиночку? Ни с кем не связываться? Потому что это мой единственный выход, Вульф. У меня нет фейри, готовых поделиться со мной своей магией. Если только ты не предложишь, конечно. Но я уже знаю, что ты предпочтешь выцарапать себе глаза, так что давай не будем об этом.

Его ноздри раздулись, а лицо исказилось в гримасе. — Забудь об этом, — пробормотал он. — Давай просто пойдем.

Он продолжил идти в лес, оставив меня бездыханной и растерянной, когда я бросилась за ним. Он молчал до тех пор, пока мы не подошли к внешней стене академии, спрятанной глубоко в густом лесу.

— Вот, — сказал он, протягивая мне руки. — Я переправлю нас обоих.

Я уставилась на него. — Ты шутишь? Разве нам вообще разрешено покидать территорию академии?

— Что случилось? — спросил он, впервые за весь вечер ухмыляясь. Черти, как же мне не хватало этой гребаной ухмылки. — Боишься?

— Вылететь отсюда? Да, вообще-то.

— Никто ведь не выгнал тебя за убийство Райдера, верно? Ты можешь доверять мне, Охотница. Позволь мне нести тебя.

Мое тело замерло. Я знала, что Вульф не причинит мне вреда. Знала, что он также не поставит под угрозу наше пребывание в академии. Он вел себя так, будто его не волнует ни одна вещь в мире, но я видела сквозь эти стены. Черт возьми, порой я ловила себя на том, что хочу заглянуть сквозь них.

— Ладно, — пробормотала я. Я шагнула вперед и обвила руками его шею, позволив ему прижать меня к своей груди, положив руку мне под колени.

Я ждала какого-нибудь ехидного замечания, но его не последовало. Даже когда его массивные ангельские крылья подняли нас с земли в воздух, он ловко уворачивался от окружающих деревьев, когда мы поднимались по стене.

— Где мы? — спросила я.

В Мидгрейве было плохо: разрушающиеся стены и бездомные дети, живущие на улицах. Но здесь? Ни одно строение не уцелело. На частично возведенных стенах притаилось несколько скрюченных людей — как я поняла, фейри, — но что-то жуткое таилось в темноте.

Я тут же потянулась к Веном.

— Окрестности Хаэра.

— Хаэра? Я думала, Хаэр — один из самых богатых городов Ваэхатиса?

— Так оно и было, — ответил Вульф, понизив голос до шепота, пока мы крались в потемках. Он держал свое тело напротив моего, его глаза сканировали улицы перед нами. — Но никто не смог их пережить.

— Пережить кого?

Вместо ответа Вульф снял с бедра длинный меч. Справа от меня раздался знакомый ворчливый стон.

Я повернулась, хватаясь за Веном. — Вампиры, — прошипела я. Существо еще не заметило нас, но скоро заметит. Оно бесцельно ползло и спотыкалось, его разлагающаяся кожа и остатки одежды были покрыты грязью и кровью.

— Они вторглись сюда несколько лет назад, — объяснил Вульф, его дыхание щекотало мне плечо. — Они убили тысячи людей, которые жили здесь раньше. Они пытались сражаться, но их было слишком много.

Вампир повернулся в нашу сторону и замер, почувствовав нас. Вот оно.

— Убей его, — прошептал Вульф. Его рука скользнула на мою талию, задержалась там на одну электрическую секунду, а затем переместилась к моему локтю, поднимая руку, в которой находилась Веном. — Выпусти зверя, Охотница.

Его губы касались моего уха, его рука нависала над моим телом, существо приближалось всего в нескольких футах от меня. Все это заставляло меня чувствовать то, чего я не чувствовала уже очень, очень давно.

Вампир издал отвратительный, влажный рев первобытного голода и бросился в нашу сторону. Но я была готова. С Веном в руке я рванулась к нему и вонзила клинок в грудь монстра, прежде чем он успел понять, что произошло.

Слишком быстро все закончилось. Я успела вытащить Веном из массы гниющей плоти, прежде чем тело рухнуло на землю.

— Хорошо, — похвалил Вульф. — Сделай это еще раз.

Еще один вампир вывалился на улицу. По подбородку мерзкой твари стекала свежая кровь.

Чертовы монстры.

Я перепрыгнула через лежащее передо мной тело и бросилась на вторую тварь, обхватив ее ногами за талию и двумя быстрыми движениями отрубив обе руки.

Этому приему меня научил Лорд.

Однако этого было недостаточно, чтобы расчленить их. Я отпихнула его и вонзила лезвие во вторую массу гниющей за ночь плоти.

И снова все было кончено.

— Еще раз, — приказал Вульф.

Я повернулась и увидела, что он наблюдает за очередным вампиром, который, спотыкаясь, приближался к нам.

— Ты не собираешься мне помочь? — потребовала я, хотя и видела это по его лицу. Это было не для него.

Это было для меня.

— Тебе не нужна моя помощь, — просто ответил он. — Тебе не нужна ничья помощь.

От его взгляда мой желудок опустился к ногам, но я быстро отогнала эти чувства в сторону, занятая предстоящим убийством.

И следующим.

И следующим за ним.

Мое тело двигалось, как в Фантоме. Я с легкостью наносила все удары, чувствуя себя сильнее, чем когда-либо за последние недели.

Когда я извлекла Веном из одиннадцатого тела, мое сердце гудело от жизни.

— Так вот зачем ты привел меня сюда? — спросила я, вытирая лезвие о штаны, а затем вставляя его обратно в ножны на бедре. — Чтобы делать за тебя грязную работу?

Вульф наблюдал за происходящим, прижавшись спиной к полуразрушенной кирпичной стене и скрестив руки на груди.

Но эти глаза…

Он смотрел на меня с такой тяжестью во взгляде, что мне захотелось упасть на колени. Его рот искривился с обеих сторон, а зубы зацепили идеально пухлую нижнюю губу. Я шагнула ближе, попав в ловушку его взгляда.

Только когда я стояла в футе от него, он разжал руки и оттолкнулся от стены.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел, как обе руки скользнули к моей шее, наклоняя мой подбородок к его возвышающемуся телу. Я застыла в шоке, позволяя его рукам двигать меня, направлять, уговаривать.

— Ты чертова богиня. — Он наклонил голову и провел губами по моей челюсти, шее.

Я подалась вперед, давая ему еще больше места, и его горячее дыхание обдало мою кожу. Адреналин прокачивался по моим венам, усиливая каждое ощущение. Его руки на мне заставляли меня думать о том, в чем я никогда себе не признавалась, заставляли меня хотеть чего-то, хотеть его…

— К сожалению, ты станешь никем после того, как свяжешься с ним. — Вульф отстранился и зашагал по улице в ту сторону, откуда мы пришли.

Я стояла на месте, задыхаясь и пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло.

— Прости? — крикнула я ему вслед. — Что ты мне только что сказал?

— Не заставляй меня повторять, — крикнул он через плечо. — Мне и так неловко.

Я выхватила Веном из ножен и бросилась на него, в беспорядке гнева, хаоса и трагедии. Лезвие было направлено прямо ему в спину, и мне хотелось погрузить его внутрь — черт возьми, мне хотелось причинить ему боль.

Но он повернулся как раз вовремя, его крылья разметали мои волосы по лицу, когда он схватил меня за запястье и дернул, вырывая клинок из моей руки.

— Ты трус. Ты ревнуешь, что я могу доверять кому-то, кроме тебя.

Он стиснул зубы. — Ты еще не видела, как я ревную, Охотница. Если бы я ревновал, твоя маленькая игрушка была бы мертва.

— И что тогда? — воскликнула я. — Что я могла сделать, чтобы ты так разозлился?

Темнота заволокла его глаза. — Ты чувствуешь одиночество и опираешься на первый попавшийся кусок дерьма, который проявляет к тебе хоть какие-то признаки привязанности.

Я вырвала руку и толкнула его в грудь. — Ты не имеешь права говорить это мне. Ты не имеешь права высказывать свое мнение о том, на кого я опираюсь, а на кого нет.

— Он тебя не знает. — Грудь Вульфа вздымалась и опадала с каждым вздохом. — Он не знает, насколько ты сильна. Черти, он считает тебя хрупкой ланью, Охотница. Что бы он подумал, если бы увидел тебя такой? — Его глаза пробежались по моему телу. — Залитой кровью и пылающей ненавистью?

С таким же успехом он мог ударить меня кулаком в живот. В голове крутились мысли о том, что сказать, что возразить, что правдиво обосновать. Но у меня ничего не было.

Слова Вульфа, какими бы болезненными и ужасными они ни были, были правдой. И он знал, что я боюсь их, знал, что я прячу эту правду глубоко внутри себя, под фасадом слабой, беспомощной женщины.

— Верно, — сказал Вульф, не сводя с меня пристального взгляда. — Так я и думал.

Я смотрела, как он уходит, оставляя меня на улице с разрывающимся на части сердцем.

Пока он не остановился и не обернулся.

И, черт возьми, я возненавидела то, как скрутило мой желудок.

— Ты идешь? Потому что ты не сможешь улететь обратно сама.

Я не была уверена, что изменилось. Вульф иногда был кокетливым, высокомерным и раздражающим, но он также мог быть холодным, жестоким и отстраненным.

Я подошла к нему и позволила ему подхватить меня на руки, его теплая кожа наэлектризовывала мое тело, когда он обнимал меня. У этого зверя, у этого порочного и сильного ангела, покинувшего свое место среди великих, тоже была темная сторона.

Только он гораздо, гораздо лучше умел ее скрывать.