Курама

Глава 16. В тени

Спуск длился почти час. Да, я спускался медленно, опасаясь плохого состояния ступенек — мало ли, разрушатся под моим весом? Но все равно глубина, на которой расположилась лаборатория, впечатляла.

Как я и предполагал, прибор ночного видения был совершенно бесполезен по причине полного отсутствия света. Впрочем, это не было проблемой: на шлеме и наплечниках были установлены натуральные фары, которые я сразу включил на полную мощность, и это не считая подствольного на ПЛР. Света было достаточно, а ведь броня была снабжена и хитрой комбинированной системой обнаружения, позволяющей определить, есть ли движение в радиусе прямой видимости. Еще была система анализа звука, дающая наводку на посторонний звук, но на нее я старался не полагаться — глючила она со страшной силой, особенно если обвеситься снаряжением и допброней.

Сразу после спуска я попал в этакую регистрационную зону — достаточно просторное помещение, заставленное проржавевшими стульями, валяющимися на полу обломками мониторов и так далее. Зона делилась на две части рядами полуразрушенных кабинок, у одной даже сохранилось часть остекления. Проходы между кабинками перегораживали шлагбаумы.

Я медленно шел вперед, проверяя все подозрительные места. Под ботинками хрустели стекло и бетонная крошка, шорох и стук ботинок эхом отражался от стен, что не добавляло мне спокойствия. Датчик движения молчал, но мне все равно казалось, что в тенях кто-то прячется. При попытке поднять шлагбаум, я его попросту отломал… Бросать его на пол не хотелось, поэтому я просто осторожно положил его на пол, после чего прошел мимо кабинок, заглянув по пути в одну из них. На припорошенном пылью столе сиротливо лежала авторучка. Остальные кабинки я решил не осматривать — вряд ли там было что-нибудь, подходящее под определение «носитель информации».

Выход из зала был один — коридор шириной метров десять, не меньше. Рядом с одной из стен лежала пластиковая пластина. Подняв ее, я понял, что это — план эвакуации, а так же то, что с названием зала очень удачно ткнул хвостом. Карту я решил взять с собой, запихнув ее под рюкзак, чтобы тот придавливал ее к спине. Не знаю, зачем, та самая система, что позволяла обнаружить движение, так же строила и схему помещения, да и шагомер позволял точно проложить маршрут пути. Ну и про хорошую память и способность шлема сфотографировать изображение забывать не стоит.

Сразу за регистрационным залом шел холл с гардеробом, множеством кресел, еще какими-то помещениями. Часть дверей была заперта — специально проверял — но большинство просто валялось на полу. Беглый осмотр показал, что их выбили, что вызвало множество вопросов: зачем было выбивать дверь в туалет? И почему в туалете разбиты все кабинки и половина унитазов?

И так нервирующее эхо в холле стало еще громче — у меня хвосты начинали жить своей жизнью от противного ощущения где-то в груди. До сих пор я ни разу не оставался один, всегда поблизости были другие лисы. В крайнем случае, я мог связаться с ними по рации или силой разума, но не сейчас. Я не хотел отвлекаться, да и просто тревожить друзей, пусть от этого у меня хвосты то поджимались, то встопорщивались.

Холл меня интересовал мало, но я все же обследовал его весь. В гардеробе было много грязной, порванной одежды — судя по размерам, лисьей, чемоданы, пластиковые ящики-сетки. Распотрошив один из чемоданов, я стал счастливым обладателем пары килограмм трухи, в которой угадывалась бумага. В общем, не судьба мне найти бумажные документы… Да и насчет других носителей были сомнения.

Обследовав часть помещений, я направился к главной лестнице, но тут меня ждал неприятный сюрприз — лестница обвалилась. Ни одного пролета не осталось, а подствольный фонарь до дна не доставал. Брошенный вниз камешек так и вовсе пропал с концами. Впору вспомнить о снаряжении для спуска, но там один только крюк — массивная тумба, вбивающая в землю три длинных металлических стержня. А витой трос в диаметре не меньше двух сантиметров — ничто другое пехотную броню не выдерживает. Броня вообще создает обманчивое впечатление легкости — фибромышцы и экзоскелет позволяют бегать со скоростью автомобиля, хотя весит она больше центнера.

На всякий случай я решил проверить лифты. В одном меня встретили обрывки троса, лестница же проржавела настолько, что разрушилась, стоило мне просто наступить на перекладину. Металлическая конструкция некоторое время грохотала, но вскоре снова наступила тишина. В другом лифте мне повезло больше — трос был длинным, от сильного рывка ничего сверху не посыпалось и не затрещало. Повесив ПЛР на шею, я начал осторожный спуск вниз — не хотелось внезапно обнаружить конец троса и полететь лично узнавать глубину шахты.

Первое, что бросилось в глаза — ни одного выхода на этажи. Я спустился метров на двадцать, и пока вокруг были только стены, покрытые какой-то черной коркой. На пробу я поковырял ее кинжалом — она крошилась, осыпалась, и вообще была похожа на землю, только спекшуюся. Ничего не понимаю.

Дна я так и не достиг, хотя спустился метров на триста — трос обрывался. Пришлось подниматься, благо чуть выше был все-таки выход на этаж. Точную глубину, на которую я спустился, вычислить было можно — как я уже говорил, комплекс датчиков создавал карту перемещений — но вот точность хромала, плюс-минус десять метров. В принципе, эта информация мне и не нужна была по сути, но держать в уме стоило. Спущусь еще на десять километров, случайно…

Коридор, в который я вышел, был длинным, высоким и широким. По обе стороны валялись выбитые двери, на полу — слой все той же черной корки, разве что эта в свете фонаря странно поблескивала. Под ботинками корка вполне ожидаемо похрустывала, но вот ассоциации были крайне неприятными: точно так же хрустели кости, которые я иногда грыз.

Прижав «Хотстрайк» прикладом к плечу, я медленно пошел вперед, по пути заглядывая в каждое помещение. Это были комнаты, похожие на офисы, в некоторых валялись обломки мебели, вроде столов и шкафов. И повсюду эта странная корка, в некоторых местах она даже на стены и потолок заползала. Ничего интересного я так и не обнаружил.

Коридор заканчивался массивной дверью, скорее даже гермозатвором, который совершенно не сочетался с увиденным ранее. Офисы, офисы, и тут такая массивная дверь, которую ожидаешь увидеть где-нибудь в бункере. Нахмурившись, я провел ладонью по шероховатому металлу, повесил ружье на шею и вцепился в ворот ручной разгерметизации затвора. С натужным скрипом он прокрутился, еще раз, заскрежетали запоры. В какой-то момент раздался щелчок и ворот застыл. Я потянул за скобы, раскрывая затвор, и тут же отскочил, матерясь.

Мне под ноги упал скелет. Лисий, стоит заметить, скелет. Судя по всему, умерший опирался спиной о затвор. Встав на колено, я двумя руками осторожно поднял череп, тщательно его осмотрел. Кости были чуть желтоватыми, что в принципе невозможно в условиях отсутствия солнечного света — без солнца нечему сушить кости, и те должны быть грязного коричневатого цвета. Да и неестественная чистота костей… что могло их так отполировать?

Кости я сложил у стены аккуратной горкой — времени много не заняло, а какое-никакое, да внимание умершему. Несколько секунд постояв рядом с ними, я пошел дальше, внимательно смотря по сторонам и под ноги.

Это все так же был коридор, но уже короткий — следом он поворачивал налево, где через несколько метров валялись опять же выбитые двери. За дверным проемом еще три коридора, собственно, вперед, налево и направо. На стене справа что-то поблескивало, а после избавления от вездесущей черной корки я стал обладателем нормальной такой пластиковой карты. Цвета частично выцвели, но карта была все еще хорошо читаема.

Коридор прямо вел в некие лаборатории и зал совещаний, коридор налево — в генераторную зону, а направо — в серверную. Офисы сзади оказались зоной не-лабораторных исследований. Не знаю, что это такое, наверное, там разной мелкой работой занимались, вроде документов или обработки данных.

В первую очередь я решил проверить серверную — если и искать какие-нибудь информационные носители, так это там. Коридор был достаточно длинным, на потолке виднелись следы креплений для проводки — я узнал их только потому, что такие же были в Айронстоуне. Самих проводов не было, хотя я и не представлял, что могло случиться с толстенными бронированными кабелями — другие в серверную бы не тянулись.

Серверный зал был закрыт гермозатвором, покрытым толстой черной коркой. Стряхнув ее, я с удивлением посмотрел на оплавленный металл и довольно странные следы, словно по нему ползали черви. Вид был крайне неприятным и нервирующим, а ведь этот гермозатвор надо было еще и открыть. Я задумчиво похлопал по подсумку с гранатами — было у меня несколько штук термитных, но запас смеси в них был рассчитан на прожигание тонкой крыши корпуса или башни, а не толстенного многослойного металла затвора. Заряды для прожигания гермозатворов были, конечно, но не у меня — как-то не подумал я о возможности встретить подобную преграду.

Можно было сделать проход с помощью ружья, благо «Хотстрайк» был способен выдать режущий луч, но я боялся повредить технику в серверной — черт знает, как она там расположена. Вышибных зарядов я не брал — то, что можно им выбить, я и кулаками выбью. Оставался только один вариант — выкачать из затвора всю энергию металла. Занять это должно было минут двадцать-двадцать пять, я ведь не себя усиливать буду, а просто развею энергию в пространстве.

В общем, я сел напротив гермозатвора, положил ружье на колени и воспользовался видением. Как я и предполагал, затвор был многослойным, рассчитанным на крайне высокие нагрузки. Вряд ли он выдержал бы ядерный взрыв, но вот обычными средствами его ковырять пришлось бы несколько часов подряд.

Наконец, металл осыпался невесомым прахом, образовав горку, а свет фонарей осветил высокие массивные шкафы, от которых вверх тянулись многочисленные провода. Подойдя к одному из шкафов я без удивления обнаружил, что серверные блоки были мне знакомы — все такие же ящики с многочисленными портами для сетевых кабелей. В шкафу их было не меньше пары десятков, все кабели аккуратно выровнены, собраны в пучки. В общем, сервер выглядел очень даже неплохо, только пыли много. Ну и питания нет, конечно же. Посмотрев на потолок, я заметил толстые кабеля, тянущиеся к выходу. Перед гермозатвором они обрывались. Если я все правильно понял, то гермозатвор просто перерезал провода. Странное решение, если честно, ну да не мне судить.

Серверный зал навскидку был как бы не больше Айронстоунского. А значит первичный план «потыкать наугад» придется отбросить — надо думать над питанием. Впрочем, о чем я? Где-то здесь точно должен быть резервный генератор, и если мне повезет, то парочка универсальных батарей к ружью его включит. В крайнем случае, подключу биджудаму, уж она-то точно тут все запитает, и даже на зарядку своей батареи энергия останется.

Мое предположение оказалось верным — в противоположном конце серверной был вход в небольшую комнатушку, в которой стоял генератор. Судя по внешнему виду и маркировке — стандартный генератор, способный работать чуть ли не на любом типе топлива, а так же способный вытягивать заряд из универсальных батарей. Чтобы обеспечить полчаса работы серверной, требовалось всего четыре батареи — все-таки энергии в них было запасено очень много. Пуляться пучками фотонов — это вам не пульки пороховыми газами ускорять, знаете ли. Сервера запустились сами собой, где-то загудела мощная система вентиляции. Включился свет.

Вообще, серверная была в очень хорошем состоянии — ни ржавчины, ни толстого слоя пыли, ничего. Контраст с увиденным ранее очень сильный, и это вызывало неприятные предчувствия. Но так как пока было тихо, я решил изучить данные, хранимые в базах данных.

Пехотная броня не снабжена какими-либо разъемами, кроме стандартного сервисного порта. Но моя была другой. Помимо усиленного генератора силового поля — который, впрочем, был в основном рассчитан на лучевое оружие, а не кинетическое — моя броня была укомплектована натуральным компьютером. Достаточно производительным, чтобы обработать массив на сотню-другую миллионов значений с плавающей запятой за пару секунд, одновременно продолжая контролировать работу брони. А еще у меня в левое запястье была встроена голографическая клавиатура с виртуальным трекболом и универсальный коннектор, который я и подключил к одному из концентраторов.

Перед глазами появилось окно с системным текстом. Не став вникать, я просто набрал на клавиатуре вызов командной строки и принялся выковыривать из памяти полученные навыки по работе с компьютерами. Полчаса возни стоили того — я нарыл данные на другие лаборатории серии «Хидден». И честно скажу, информация эта меня не порадовала.

Итак, «Хидден Шэдоу», лаборатория по разработке принципиально нового типа оружия массового поражения. Кодовое название — «Шэдоу Винтер». При использовании данного ОМП на территории применения на несколько часов устанавливается температура, близкая к абсолютному нулю. Все живое и механическое попросту замерзает, для защиты требуется специализированный скафандр. Через два часа влияние ОМП прекращается, и температура начинает подниматься до нормальных значений, что занимает от шестидесяти до ста двадцати часов, в зависимости от климата. Рабочий прототип был испытан, принят на вооружение, но вот массовое производство запустить не успели — лаборатория была почему-то закрыта.

«Хидден Страйк». ОМП типа «Соник Страйк», фактически чудовищно мощная акустическая пушка. В теории должна была выводить из строя вражескую пехоту, оказалось крайне неэффективным. Проект закрыт.

«Хидден Лайт». ОМП типа «Дематериализатор». Орбитальное орудие, способное аннигилировать материю. Малый прототип изготовлен и прошел испытания, постройка орбитальной станции отложена из-за недостатка ресурсов и плохой масштабируемости технологии. Проект переведен в исследовательский центр перспективных персональных вооружений. Возможно, именно этим прототипом и является моя биджудама — описание точь-в-точь про нее.

И, наконец, «Хидден Фолиаж», ОМП типа «Дэд Форест». Милое название, правда? А действие еще веселее. ОМП создает на участке применения заросли плотоядных быстрорастущих растений. Сок растений мгновенно окисляет любой металл, разъедает органику, превращая ее в питательные вещества. По плану, после поглощения всей органики растения должны были быстро умереть, превратившись в безобидный компост. Прототип был активирован в испытательной зоне на территории лаборатории.

Последние строки я читал, чувствуя, как у меня мех встает дыбом. Похоже, его писал один из выживших лисов, что заперся в серверной. Скорее всего, обойдя все помещение, я найду его останки, но делать этого не буду.

В общем, на случай выхода прототипа из под контроля, в лаборатории была система тотальной зачистки. Все помещения заливались специальной огнесмесью, способной гореть при отсутствии кислорода, под водой, и имеющей температуру горения никак не меньше полутора тысяч градусов. Помещения огнесмесью-то залило, а вот запал не сработал. Выживший написал, что поджег ее, скорее всего, некто Кюбей.

Но если все должно было сгореть, то почему остались обломки мебели? Почему осталась бумажная труха, обрывки одежды? Неприятное предчувствие сжало сердце, и я принялся скачивать информацию на накопители бронекостюма. Конечно, все не влезет, но отчеты об исследованиях, записки, заметки, исследовательские журналы… все это я собирался забрать. Специальные твердотельные накопители были крайне устойчивы к повреждениям, да еще и легко вынимались.

Но закончить загрузку я не успел — выключился свет. И дело не в севших батарейках — прошло всего минут десять. А после система мониторинга брони засекла движение на потолке. Выдрав коннектор, я вскинул ружье, одновременно вдавливая спусковой крючок. Свет фонарей осветил длинные зеленоватые лианы, что тянулись ко мне, а в следующее мгновение луч «Хотстрайка» пережег его.

— Бл…ть! — заорал я, когда что-то дернуло меня за ногу, отчего я упал. — Отцепись!

ПЛР я отбросил в сторону — длинное ружье только мешалось. Рванув из-за спины «Санрэй», я короткой очередью лучей выжег корни, пытающиеся связать меня, и тут же вскочил на ноги. Выход из серверной перегородила целая изгородь шевелящихся растений. Я вытащил из подсумка зажигательную гранату, вдавил большим пальцем кнопку снятия предохранителя, после чего ударил гранатой по нагрудной пластине и бросил ее. Из зарослей буквально выстрелил бутон, всосав металлический цилиндр, а в следующее мгновение раздался взрыв.

Но я рано обрадовался — эти чертовы растения сгорели, конечно, но и выросли практически сразу! Да и зажигательная смесь оказалась не такой эффективной, как я надеялся, вместо сферы радиусом метра два я получил лишь дырку. Прорубаться мечом — занятие гиблое, особенно если вспомнить о том, как хорошо сок этих лиан окисляет даже нержавеющий металл. «Хотстрайк» остался позади, в шевелящейся куче растений, хотя мне в принципе хватит и «Санрэя», благо универсальных батарей были полные карманы.

Хм… Универсальные батареи…

Оторвав ту, что была прилеплена на правый наплечник, я бросил ее в перегородившие выход лианы, одновременно вскидывая ружье и давая короткую очередь лучей. Обжигающе яркую вспышку я видел уже в полете, когда мощной взрывной волной меня отбросило на серверные стойки.

— Да ну в жопу такие эксперименты! — простонал я, вставая и тряся головой — в ушах звенело, да и в глазах ощутимо двоилось. Одно хорошо, видение работало.

Я попытался развеять жизненную энергию растений, но энергия утекала медленнее, чем восстанавливалась. В голове мелькнула мысль взять себе маленькую рассаду, чтобы потом плетение повесить, которое будет энергию в окружающую среду выводить, но я сразу передумал. Ну нахрен, слишком уж опасное оно.

— Бл…ть! — я в который раз упал, но для разнообразия — мордой вперед. Перевернувшись на спину и отстрелив корни, я вскочил на ноги и побежал к выходу, пока тот снова не зарос, одновременно поливая пространство перед собой лучами из «Санрэя» и бросая зажигательные гранаты.

Проклятые лианы были повсюду, но к счастью, молодые побеги были недостаточно крепкими, чтобы удержать меня на месте. Однако они замедляли, что позволяло окрепшим растениям хватать меня за руки и ноги. Я еще несколько раз повторял свой эксперимент по подрыву универсальных батарей, и только это позволило мне добраться до развилки, где я и застрял.

Зеленая шевелящаяся масса была повсюду. Часть подсумков расползлась, на пол посыпались гранаты и батареи, с брони слезло противолучевое покрытие и начал стремительно ржаветь металл. Броневой, мать его, сплав, способный выдержать бронебойную двадцатимиллиметровую пулю в упор! Если сок лиан еще и композитную керамику начнет разъедать — мне точно конец.

Я стрелял во все стороны, разбрасывая батареи и отбиваясь кинжалом — меч был слишком длинным. От мощных взрывов и ярких вспышек я ничего не видел и не слышал, у меня кружилась голова, и лишь каким-то чудом у меня еще не заблокировались способности. Мне надо было выбираться наружу, но с другой стороны, я должен был уничтожить основное корневище.

Я отдал свое тело рефлексам, тем более что они справлялись лучше моего перегруженного мозга. Из записей, скачанных в серверной, я знал, что прототипом был саженец, посаженный на тестовом полигоне в лабораторной зоне. Основное корневище было весьма устойчивым к повреждениям, чтобы его нельзя было грохнуть одним попаданием из артиллерии крупного калибра, но пары термитных гранат хватить должно было. После уничтожения корневища лианы перестанут размножаться и сдохнут через сутки.

Я мысленно поблагодарил свою интуицию — если бы здесь был кто-то, кроме меня, он бы уже погиб… меня спасала только непонятная сила, временами не позволяющая лианам до меня добраться. Что это — способность пятого хвоста? Из того, что я уже видел, это что-то вроде управления гравитацией, но я совершенно не представлял, как управлять ею осознанно. Попытка мысленно заставить лианы скрутиться узлами вылилась в наложение плетения нитей, совершенно бесполезного.

В какой-то момент на дисплее стали появляться предупреждающие надписи — сок растений добрался до фибромышц и узлов экзоскелета, даже не знаю, как. Пока ничего серьезного, но я уже начал чувствовать жжение — все-таки герметизацию разъело. Пришлось отключать болевые ощущения, но я все равно не мог сдвинуться и на метр. Я чуть не споткнулся, наступив на цилиндрик гранаты, лианы тут же воспользовались заминкой, начав обвивать мои руки, ноги и даже грудь. Заскрипел сдавливаемый металл, и я совершил, пожалуй, самое самоубийственное действие за всю свою жизнь.

Я выстрелил в кучу батарей и гранат у себя под ногами.

Взрыв, вспышка, темнота…

Мое сознание включилось, словно лампочка в комнате. Я попытался пошевелить ногами, но не смог, и через мгновение до меня дошло, что их у меня нет. Равно как и половины брони и снаряжения — взрыв просто распылил все на атомы. Странно, что я вообще жив.

В воздухе было развеяно огромное количество энергии жизни, и я начал втягивать ее, направив на заживление ран. Странно, что меня не пытаются сожрать бешеные кусты… Корневище гарантированно не задето, так в чем же дело? Неужели многолетний голод все-таки сказался? Очень надеюсь на это, пусть ноги и растут потихоньку, но процесс этот долгий, можно сказать, медитативный… И неприятный, к несчастью, мои способности все-таки вырубило, а значит, никакой блокировки болевых и тактильных ощущений. И судя по вмятине на потолке, вырубило их сильным ударом головой. Я с трудом снял шлем, посмотрел на него: весь измятый, изъеденный, сыплющий ржавчиной… причем сверху еще и приплюснутый, а изнутри — заляпанный кровью. Ощупав голову и убедившись, что мозги наружу не торчат, я отложил шлем и осторожно лег. Пять минут. Мне нужно пять минут на восстановление, благо энергии жизни вокруг — океан и маленькое море.

После этой миссии посажу Алину, Алику, Ликора с семьей и Нову в грузовик и уеду на море на неделю. Может, еще Юджара позову, раз уж он уже не является главнокомандующим… А звать ли Алеса? Или не стоит? Этому старику отдых нужен, но с другой стороны, он ведь стратегический вожак…

Я провел ладонью по черной корке на полу. Где-то среди этого праха мои ножки и хвосты — меня чуть ли не по пояс распылило. Будь я чуть менее живучим, был бы уже трупом, а так — лежу, отращиваю потерянные конечности, думаю о море, пляже и холодном пиве. О том, что в гробу я видал мир шиноби, о том, как же мне повезло, что Шинигами меня не заточил черт знает где, а выплюнул в этот мир.

А еще о том, что, несмотря на абсолютную темноту, я очень даже хорошо вижу. Это как вообще? Фонари точно взорвались, да и… стоп. Стоп-стоп-стоп. Я вытягиваю энергию жизни. Вытягиваю и направляю на свое восстановление, понимаете? Как я могу это делать, если я не могу использовать видение? Очередная плюшка от пятого хвоста, или я чего-то не понимаю? Нет, я точно не могу воздействовать на собственные нити, я их не вижу, но энергию-то я вижу! Не может же быть такого, чтобы видение энергии работало, а видение структуры — нет!

На пробу я создал несколько нитей оранжевого цвета — они послушно оплели мою руку. Повинуясь моей воле, они сплелись в маленькую фигурку обычного лиса, который тут же принялся пританцовывать на задних лапах.

Нити я вижу. Энергию я тоже вижу. Ее я направлять могу, тело залечиваю, но нитей у меня нет.

Нитей у лиса не может быть только в одном случае.

Я, блять, что, умер?!

Нет, нет-нет-нет, этого быть не может! Ведь сердце работает, боль я чувствую, как и все остальное! Но нитей у меня нет, а тело без нитей жить не может. Что происходит?!

Я с силой провел по голове, посмотрел на перчатку. Помимо сажи, она была покрыта красными разводами вперемешку с подозрительно выглядевшими розовыми комками и осколками костей. Мозги наружу — это точно смерть. Даже мне еще ни разу пуля в голову не прилетала, не считая шлема, конечно. Ни один лис не выживет, если ему выбьют мозги.

А я выжил. Ну или не совсем выжил… я хотел было прикусить коготь, но кусать перчатку… со всей той гадостью, что на нее налипла… фу. Да и вообще, от остатков брони надо избавляться. Вот как ноги отращу — так сразу избавлюсь, а пока надо просто на живот перевернуться. Хвосты ведь тоже растут, и упираются в пол. Грязный, аж черный, пол. Как бы заразу не подцепить…

Через десять минут, накачавшись жизненной энергией по уши и выбросив броню — и оставшись голым, да — я встал на ноги. Пошарившись по уцелевшим подсумкам, я стал обладателем трех универсальных батарей, одной термитной гранаты, двух метательных ножей и ножей Алики и Шодая. Все это я запихал в те самые уцелевшие подсумки, которые повесил на ремень через плечо. Видок у меня, наверное, тот еще, ну да ладно.

Куда идти — вопроса не стояло. Раз уж все так обернулось, то мне надо было уничтожить основное корневище. А значит — вперед, а лабораторный сектор. Навстречу плотоядным растениям, способным растворить самый крепкий сплав. Голым, как уже говорилось выше — ну не считать же одеждой ремень с подсумком на плече? А, еще и мертвым, походу, но это не точно. Я ведь живой. Живой ведь?

Лианы меня не атаковали, только вяло подергивались. Некоторые пытались обвить ноги, но делали это так неуверенно, что мне не составляло труда освободиться. В лабораторном секторе царила разруха, повсюду валялись изъеденные обломки мебели, какие-то перегородки, битое стекло. Вот стекло особенно неприятным было — осколки резали подушечки на ногах. Это Нова может подобное игнорировать, она вообще толстошкурая, а я теперь свой путь кровавыми следами отмечал. Хорошо хоть, заживало все быстро.

Испытательный полигон представлял из себя просторный зал с одним единственным выходом. Гермозатвор был растворен, из него торчали толстые корни и лианы, но даже когда я в наглую полез по ним, они только вяло зашевелились. В общем, к корневищу я попал легко, и теперь стоял и смотрел на него.

Это было натуральное такое переплетение корней, похожее то ли на гнездо, то ли на сферу. Коричневатого цвета, чуть дергающееся и словно бы пульсирующее, оно не вызывало чувство опасности или страха. Ну валяется, ну пульсирует, ну и что с того? Не видел бы я, на что этот кустик способен — может быть, попробовал бы использовать в благих целях.

— Что, батарейка кончилась, зараза зеленая? — я потыкал пальцами ног корневище. Естественно, мне не ответили. Вздохнув, я достал из подсумка всю взрывчатку, которая у меня была.

Три универсальные батареи, сверху — термитная граната, запал которой должен был сработать через пятнадцать секунд после активации. Вжать кнопку предохранителя, ударить гранатой о пол, взводя взрыватель, положить цилиндр над батареями и убежать нахрен.

Пятнадцать секунд, чудовищный грохот взрыва, конвульсивно дергающиеся лианы и бесконечная, чудовищная усталость. Чуть взбодрившись энергией жизни, я побрел к выходу. О том, как я буду подниматься на триста метров по тросу, подумаю позже — до троса еще добраться надо. А еще я хотел есть, пить и спать, и если последнее мне было, в принципе, доступно, то вот с едой и питьем затык — изъело соком растений. Хорошо хоть, жизненная энергия позволяла голодать сутками напролет, да и без воды спокойно жить, но с чувством полного желудка ничто не сравнится. Даже если он будет набит всякими консервами, а не шедеврами Новы.

Прежде чем начать выбираться из лаборатории, я вытащил из брони все накопители информации и сложил их в подсумок. На вид они были целыми, но сохранилось ли на них что-нибудь, станет известно лишь в Айронстоуне. Весь путь к лифту с тросом был усеян лианами, которые вяло подергивались, когда я на них наступал. Они были толстыми, зелеными, и не самыми приятными на ощупь.

Кстати, мы с Новой уже месяц как разобрались, каким образом мы все видим в абсолютной темноте. Тело каждого лиса генерирует волны разума, которые отражаются в глаза, сигналы идут в мозг, а тот преобразовывает волны разума в нормальную картинку. Собственно, на этом же основано видение, а так же сама сила разума. Поэтому ее нельзя тренировать — все равно, что пытаться заставить нервные сигналы быстрее бегать по нервам. Да и генератор волн разума к тушке не привязан, это часть структуры разума.

Что опять же доказывает то, что я жив, несмотря на отсутствие нитей. Интересно, смогу ли я теперь обычных животных контролировать? Лианы контролю не поддаются, хотя плетения на них накладываются. Может, слишком мало энергии? Как-то не горю желанием закачивать в эти кусты-убийцы энергию жизни.

Путь назад я запомнил плохо. А вот лифт, в который втягивались лианы — очень даже хорошо. Моих когтей вполне хватило, чтобы цепляться за них, а сила от четвертого хвоста и общая выносливость позволили мне взбираться наверх без остановок. Да и когти быстро восстанавливались, хоть их и разъедало соком растений. Как и пальцы вообще. Крайне болезненное и неприятное ощущение, но я терпел. Сколько занял подъем — я так и не понял.

Зал так же был заполнен корнями и лианами, но меня это не интересовало. Я видел, как энергия жизни постепенно развеивается в окружающем пространстве, а значит, они все-таки дохнут и превращаются в компост. В общем, я просто выбрался на поверхность.

— Да ну нах…й, — пробормотал я, смотря на искореженный корнями внедорожник. — Вы, бл…ть, издеваетесь надо мной…

Значит, придется вызывать Айронстоун. Я мысленно связался с Олдиром, и у меня вышло. Не то, чтобы я сомневался, но все-таки приятно осознавать, что мои способности все еще работают, а волны разума улавливаются ретрансляторами.

«Олдир? Можешь выслать транспорт?»

«Курама? Могу, конечно, но что случилось с твоим?»

«О-о-о… долгая и веселая история. И да… штаны мне захватите, ботинки и пожрать. Много пожрать и пива»

«Пиво только на базе и только после отчета. Одежда будет, как и еда»

«И на том спасибо»

Разорвав связь, я сел под каким-то лиственным деревом — обычным, спокойным и не плотоядным! — и прикрыл глаза, после чего незаметно для себя самого уснул.

Разбудил меня рев двигателя, довольно натужный, стоит заметить. Открыв глаза, я заметил целую колонну грузовиков, приближающихся к опушке. Хмыкнув, я встал на ноги, поправил ремень подсумка, в котором лежали ножи, и тут меня словно к розетке подключили. Биджудама! Я ее там ведь оставил! Да, она может быть сильно повреждена, если не уничтожена, но как минимум обломки забрать было необходимо! От рывка в сторону люка меня остановил крик Ликора.

— Ку, ты там жив?!

— Жив! — крикнул я в ответ, не понимая, к чему вопрос. — А что, не видно?!

— Нова говорит, что ты мертв!

— Ты ей верь больше! — я фыркнул. Ну и что, что у меня нитей нет, что я, зомби теперь?

Грузовик остановился возле меня, открылась дверь со стороны водителя и на землю спрыгнула Алика в полной выкладке, разве что шлем был снят. Она подошла ко мне, пристально посмотрела мне в глаза. Я непроизвольно завилял хвостами, чуть улыбаясь.

— Какого цвета был шарф?

— А? Э… оранжевый, а что?

Впрочем, мне не ответили. Лиса просто стиснула меня в объятиях, настолько крепких, что затрещали ребра. Но я молчал. Похоже, Нова пыталась найти меня видением, а не найдя, сразу об этом сказала, вот Алика и перенервничала — иначе бы она меня не обнимала. Лисица все-таки не любит прикосновения.

— Извини, — заметив, что я дышу через раз и неглубоко, Лика отпустила меня. Я же просто улыбнулся, направляя энергию жизни себе в грудь.

— Надо забрать обломки снаряжения, — я посмотрел на торчащие из люка лианы, что уже даже не дергались. — Там сейчас безопасно.

— Тогда пойду я, — Алина прицепила «Хотстрайк» на заспинные захваты и пошла к входу в лабораторию. Я ее не останавливал, что-то мне подсказывало, что с ней все будет в порядке.

— Расскажешь? — Алика посмотрела на меня, когда я сел на пассажирское сидение грузовика. Я покачал головой.

— Не хочу рассказывать несколько раз подряд. На докладе Олдиру, ладно?

— Ладно, — лисица протянула мне переданный Новой пластиковый контейнер. — Поешь.

Благодарно кивнув, я снял крышку и с наслаждением втянул носом запах стейка с кровью. Зелень, вареные яйца, пара клубней отваренного картофеля — то, что надо. Сглотнув набежавшую слюну, я взял вилку и нож и мир для меня сжался до размеров куска мяса.

— Я не знаю, что там был за пиздец, но такого я еще не видела, — заявила Алина, бросая на землю мешок с обломками брони, после чего протянула мне биджудаму. — Держи.

Так как с едой я уже закончил, то сразу взялся за свое самое мощное оружие. Внешне биджудама выглядела так себе — многочисленные подтеки металла, вмятины, ржавчина. Ствол и цевье вообще отсутствовали, но в остальном… Выглядело ремонтпригодным. А уж если удастся найти исследовательский центр перспективных персональных вооружений, то станет совсем хорошо — там должны были быть чертежи этого оружия. Ну или выбить информацию из Лорана — что-то он знает, это факт.

— А штаны с ботинками? — я отложил побитую биджудаму в сторону.

В ответ Лика протянула мне обычные армейские ботинки, стоящие на сложенных штанах. Я быстро оделся, мысленно понимая, что смущаться уже как бы поздно, и моя лохматая задница и так стала достоянием как минимум друзей. Главное, чтобы Нова, Ли или Лина не решили распространить фотографии — с них станется.

На базу ехали в молчании. Друзья не знали, что сказать, а я просто не хотел говорить. Наверное, это неправильно, но… я не хотел. Расскажу один раз, на собрании, и забуду, как страшный сон. Забуду то чувство отчаяния, которое и побудило меня выстрелить в кучу батарей под ногами. Забуду сковывающий страх в момент осознания безвыходности ситуации. Забуду боль, что приносило жжение от сока лиан.

Забуду ужас, который испытал, когда не увидел своих нитей.

Я хочу все это забыть. Может быть, я поступаю как трус, но я не хочу помнить обо всем этом. Вот просто не хочу, и все. Я таким беспомощным и слабым себя никогда не чувствовал, даже когда только очнулся в этом мире с неработающими ногами. До сих пор я был уверен, что не личными способностями, так оружием смогу защитить себя и близких, а что в итоге? Какой-то сраный куст-переросток чуть не сожрал меня вместе со всем оружием и броней. Усиленной броней, стоит заметить, несколько десятков килограмм многослойных накладных пластин. Сколько все это продержалось? Десять минут? Двадцать? Да, я понимаю, что эти растения создавались во времена, когда похожая на мою броня была нормой, а не редкостью, но все-таки.

Какой-то сраный куст-переросток. Не волчий солдат, не танк и не ракета — куст. И чтобы справиться с ним, мне пришлось себя взорвать, буквально. Чувствую себя бесполезным.

В зал собраний я вошел, как есть, даже не смывая грязи. Рассказ не занял много времени, передача накопителей — тем более. Все присутствующие были подавлены, словно это они виноваты в произошедшем. Только Лоран, все-таки получивший тело, смотрел на меня задумчиво. Бросив в его сторону взгляд исподлобья, я покинул зал, сразу направившись домой.

Приняв душ и одевшись в легкую домашнюю одежду, я зашел к себе в комнату и рухнул на кровать. Спустя несколько минут ко мне пришли все мои друзья, Нирика в том числе. Повисло молчание, и через минуту я его нарушил.

— Четырнадцать лет.

— М? — Нова чуть шевельнулась, отчего скрипнул деревянный табурет, на котором она сидела.

— Я в этом мире четырнадцать лет. Всего четырнадцать, понимаешь?

— Ну… На фоне твоей прошлой жизни и правда мало.

— Как быстро летит время… — вздохнув, я присел, свесив ноги с края кровати. Обвел взглядом собравшихся.

— Рассказывай, Ку. Что тебя опять гложет?

— Мне… мне почему-то кажется, что у меня мало времени. Два-три года максимум… не знаю, почему. Словно что-то должно произойти, что-то страшное и невероятное.

— Интуиция? — Алика подобралась, но я мотнул головой.

— Нет… похоже на предчувствие. Я не могу сказать, будет ли это связано с опасностью, или просто произойдет что-то, что потрясет всех нас.

— Давно у тебя такое? — спросила Нирика.

— То, что осталось мало времени — нет… Год, меньше, не знаю. А вот ощущение того, что вся моя жизнь — это подготовка к чему-то грандиозному… оно у меня еще в том мире было, кажется, но я не уверен. Я сейчас вообще мало в чем уверен.

— Мы с тобой, брат, — Ликор подошел ко мне и опустил руку на плечо, чуть сжав пальцы. — Все мы.

— Я знаю, — я улыбнулся, чувствуя тепло в груди от этих слов. — А я с вами.

Но тут я подумал о том, что было бы, если бы мои друзья пошли со мной в ту злосчастную лабораторию, выражения их морд, когда я сказал, чтобы они не шли за мной, и нахмурился. Но меня опередила Алина.

— Не парься. Никто не спорит, что ты силен, и что есть ситуации, в которых сможешь выжить только ты. Но все же не будь так категоричен в следующий раз, хорошо?

— Без проблем, — я снова улыбнулся, чувствуя, как зажили своей жизнью хвосты.

— Мы все имеем право за тебя беспокоиться, Курама, — Нирика улыбнулась, после чего навострила уши. — И Трой с Треей тоже волнуются, когда ты уходишь на задание.

Я чуть прижал уши, кивнув, и почувствовал сильную усталость. С трудом подавив зевок, я обвел разом помутневшим взглядом своих друзей. Переглянувшись, они тихонько покинули комнату, пожелав спокойных снов, все, кроме Алики. Она подошла ко мне, несколько секунд постояла, чуть дергая ушами и хвостом. Я же просто встал и обнял ее, прижимая к себе, вдыхая знакомый и такой родной запах.

— Отдыхай. Тебе нужен сон, — несколько неуверенно отстранилась от меня лисица. Я кивнул, проводил ее взглядом, после чего прямо в одежде лег на кровать и почти сразу уснул.