Лабиринт совести (СИ)

20-3

На третью пару я пришла одной из первых, по дороге даже успев отправить свои письма. Никси не пришла, Кори попытался сесть на её место, но я встала и пересела с каменным лицом, вызвав вокруг ироничное оживление.

Едва прозвенел звонок, в аудиторию заглянула секретарша из деканата, назвала мою фамилию и попросила меня собрать вещи и пойти с ней, а преподавательницу попросила отметить меня на перекличке, по просьбе декана. На мои сборы смотрела вся группа.

Секретарша была совсем молоденькой и немного меня побаивалась, я решила с ней поговорить по дороге, она расслабилась и проболталась, что меня ждёт целая толпа солидных шишек из районного отделения по образованию, и у них там какая-то напряжённая атмосфера, настолько напряжённая, что декан самоустранился и уехал по важным срочным делам в другой корпус.

Постучав в нужную дверь, секретарша нежным голоском пропела, что госпожа эль'Хирн здесь, дождалась нервного: «Приглашай» и открыла для меня дверь, оставшись снаружи.

Я вошла в маленький конференц-зал, за овальным столом сидело пятеро мужчин в возрасте, в основном, из расы людей, гномов и друидов, самый молодой и сидящий во главе стола выглядел полуэльфом, хотя в ауре имел демонский источник, я удивилась, но не подала вида.

Медленно пройдя к дальнему краю стола, я села в кресло под экраном проектора, удобно поставила сумку на соседнее кресло и сложила руки перед собой, переплетя пальцы:

– Я вас слушаю. С кем имею честь?

– Глава районного представительства министерства образования Большого Содружества, Лантир эль'Алалм, вы можете звать меня господин Лант, – с долей раздражения представился сидящий напротив полуэльф, положил пачку документов, которую держал в руках, взял один конверт и развернул ко мне: – Мы получили ваше письмо, Лейли.

Он замолчал, посмотрел на конверт, потом на меня, с таким видом, как будто ждал объяснений. Остальные тоже смотрели на меня так, как будто я сделала что-то плохое, и сейчас должна начать извиняться и оправдываться. Я улыбнулась и кивнула:

– Не только вы.

Перекосило всех, но полуэльф хотя бы смог это скрыть, людям и гномам это давалось сложнее, их кислыми гримасами можно было бы соду гасить. Я улыбнулась шире, господин Лант опустил глаза и молчал, постукивая моим конвертом по столу и глубоко дыша. Наконец, собрался и сказал:

– Да. Не только нам вы создали проблемы. Но после некоторого количества проверок вашей Академии, в которых были задействованы специалисты из вышестоящих органов, очень занятые и без ваших детских шуток, никаких проблем выявлено не было. И поэтому, я хочу спросить у вас лично, почему вы это отправили. В письме нет ни слова, так что... – он посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, намекающей на то, что мы все уже здесь достаточно намучились, так что лучше будет разойтись с миром, и меня, так уж и быть, великодушно простят. Я молчала и ждала вопроса, он его всё-таки из себя выдавил: – У вас какие-то проблемы, Лейли?

Я изобразила фальшивую улыбку:

– А какие у меня могут быть проблемы?

Он улыбнулся ещё натянутее:

– Вам вообще как, в Академии нравится? Вы же не хотите, чтобы вас отчислили? Или хотите?

Я иронично подняла бровь, продолжая ненатурально улыбаться:

– Хочу ли я, чтобы меня отчислили из Академии, в которой преподаёт полудемон без права преподавания?

Теперь перекосило и полуэльфа, он закрыл глаза и отвернулся. Один из его коллег встал и молча вышел из зала, потом ещё один, остальные неуверенно смотрели на главу, он поймал их взгляды и раздражённо махнул рукой в сторону двери, они подхватились и вышли все вместе, плотно закрыв за собой дверь. Господин Лант посмотрел на меня без улыбки и тихо уточнил:

– У вас есть доказательства?

– Они мне не нужны. По такому обвинению проведут следственные мероприятия, даже если оно будет анонимным. А элементарная проверка документов расставит все точки над «ё».

Он смотрел на мой конверт и молчал, я видела в нём такое количество раздражения, усталости и страха, что призналась бы ему в том, что не собираюсь топить Иссадоров, сразу же, если бы он вёл себя вежливо. Но, раз уж он с порога попытался на меня надавить, я тоже сначала заставлю его понервничать.

Он посмотрел на меня, поморщился и кивнул на соседний стул:

– Сядьте сюда.

Я качнула головой с невинной улыбкой:

– Мне здесь удобно. Или вы хотите поведать мне секрет?

Он устало потёр лицо и сказал тоном пониже:

– У меня есть информация, что вы общались с представителем инспекции Альянса.

– Случалось.

– И?

– Прекрасно провела время. А что?

– Если бы вы сказали вашему другу инспектору, что здесь... всё в порядке, – он посмотрел на меня с большим значением, с ещё большим нажимом сказал: – Академия была бы вам очень благодарна.

Я молчала и смотрела на него, не меняя выражения лица, он добавил с долей раздражения:

– Мы и так пережили два суда, и чудом избежали третьего, за две недели с начала учебного года, это очень как-то многовато. Мы могли бы предложить вам за эту услугу... какую-нибудь помощь, по учёбе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я иронично подняла брови:

– Что вы можете мне предложить такого, что лучшая студентка курса не сможет получить самостоятельно?

Он ответил сразу же, как будто готовился:

– Вы не явились на практикум по ПДП.

– Я и на экзамен не явлюсь. Потому что пересдам его любой комиссии в любую секунду, я знаю предмет. И ещё, я могу доказать, что в мою учебную программу за второй курс он не входит, так что я не обязана его посещать.

– Вы осознаёте... – он начал нервно, но замолчал и взял себя в руки, изобразил осуждающее лицо, – как вы подставляете своего преподавателя? С которым вас, как уже всему городу очевидно, связывают довольно близкие отношения. Вам не стыдно?

Я молчала и смотрела на него так, как будто каждое его слово буду использовать против него, уже скоро.

«Почему я не включила диктофон, чёрт... Был бы такой компромат. Сначала попытки надавить, потом подкупить, потом внушить чувство вины. Как низко, Великий Создатель, и это потомок эльфов. Позор.»

Он смотрел на меня, начиная выходить из себя, опять схватил конверт и постучал им по столу, повторил:

– Вам! Не стыдно?

– А вам?

Он замер от возмущения, потом разозлился ещё сильнее:

– Профессор ис'Тер, старший, если вы понимаете, о ком и о чём я, вернётся на Грань Ис со штампом о депортации и пятном в личном деле, которое сильно помешает ему вести дела и вообще жить, и не позволит выезжать за переделы своей Грани, вы можете с ним больше вообще никогда не увидеться, вы же этого не хотите?

«И вот оно снова, меня решили взять за Алана. В попытке спасти мир от демонов, меня подвело моё неравнодушие к демону, как иронично.»

Я спросила:

– А вы понимаете, что прямо сейчас толкаете меня на нарушение закона, ради того, чтобы никто не узнал, что в вашей Академии хозяйничают демоны?

Господин Лант злобно снял очки и бросил на стол, уставился на меня переливающимися демонскими глазами и прошипел:

– Девочка моя, демонов ты в глаза не видела, и если однажды увидишь, поверь, ты штанишки намочишь. Грань Ис – не демоны, они милые котятки по сравнению с демонами. И Грани Ис нужна помощь в борьбе против настоящих демонов, понимаешь? Помощь! Потому, что если они вырвутся оттуда, все Миры станут Мирами демонов, Лейли. И это настолько реально, что уже почти произошло, у нас нет времени подгонять законы под необходимые меры, так что мы просто делаем то, что должны, теми способами, которыми можем. А ты, сопливая дрянь, могла бы помочь, а не мешать! Потому, что если ты будешь продолжать мешать, ты станешь проблемой, и мы решим её не в твою пользу.

Я подняла брови:

– Вы мне угрожаете? Я пишу наш разговор на диктофон, и я пойду с этой записью в Совет Альянса.

– Иди, – мрачно кивнул он, дрожащими руками надевая очки, – там тебе скажут то же самое. В опасности вся Сфера, и эльфы об этом знают. Они сохраняют видимое спокойствие, чтобы не создавать панику, но подумай сама – если бы Альянс был против, смогли бы демоны так развить свой «Джи-Транс»?

Я усмехнулась и не ответила, потому что знала – смогли бы, ещё как.

«"Джи-Транс" работает по человеческой системе. И Алан называет себя человеком, и всех называет людьми, вне зависимости от расы, он восхищается людьми, он учился у людей.»

Эльфы были хороши в магии, но наука людей давно её превзошла. Эльфы были хороши в искусствах, но искусством войну не выиграешь и дом не построишь. Эльфы были совершенством, но в мире выживает не наиболее совершенный, а наиболее приспособленный, люди в этом вопросе обскакали все расы, вообще все, люди умели приспосабливаться к чему угодно мгновенно, они выживали там, где сдавались все остальные. Люди умели строить бизнес, дома, крепости и оружие, они брали эльфийские города своими технологиями, а кого не могли победить – тех покупали. И я видела, как это происходило на моей Грани, я это годами наблюдала, это не за один миг случилось. Это лошадей заменили за миг, а человеческая философия просачивалась в головы полуэльфов постепенно – сначала оптимизировали строительство коммуникаций по человеческой системе, всё сделали централизованным, а не как раньше, у каждой усадьбы свой колодец. Потом появилось конвейерное производство, убившее маленькие мастерские, производящие дорогой штучный товар – зачем платить больше, если человеческая штамповка ничем не хуже. Потом пришли новые виды топлива, и это стало началом конца – я уезжала в пансион, видя, как строятся огромные нефтехранилища у железнодорожной станции, а вернувшись, увидела лужу лошадиной крови, хватило одного лета.

Господин Лант смотрел на меня с раздражением и ненавистью, я сказала:

– В наше время, деньги сильнее магии.

Он усмехнулся:

– Поверь, у эльфов достаточно способов похоронить любое начинание, если они считают его неудобным. «Джи-Транс» они не тронули. Потому что понимают его полезность, и осознают опасность демонов по ту сторону Каста-Гранда. Тебе тоже не мешало бы её осознать.

«Полезность "Джи-Транса" и всей Грани Ис для эльфов только в том, что они станут "первой линией обороны", которая умрёт, что математически прекрасно, как сокращение двух сложных и неудобных частей уравнения – демоны по обе стороны стены просто поубивают друг друга, меньше демонов – спокойнее эльфам. Вы либо лжёте, господин Лант, либо потрясающе наивны.»

– Я верю только тому, что вижу. И я видела, как администрация моей Академии нарушает закон, отнимая у меня моё законное право на образование. И в результате, выдающий себя за преподавателя Деймон ис'Тер вступил в романтическую связь со своей студенткой второкурсницей, это я тоже видела своими глазами.

Он отвернулся и процедил:

– Деймон ис'Тер с завтрашнего дня отстранён от преподавания, по твоей вине. Возможно, навсегда. Ты довольна? Тебе достаточно или ты продолжишь?

– Дадут повод – продолжу.

Он молча встал, вышел и хлопнул дверью. Я откинулась на спинку стула и стала изучать весьма кривую лепнину на потолке – изначально делали гномы, они всё делают на совесть. А потом ремонтировали люди, они сделали кое-как.

«Позорники.»

В дверь постучали, она сразу же открылась и заглянул Алан в костюме Деймона, невинно улыбнулся, вошёл и сел рядом со мной. Я поняла, что он слышал каждое слово. Спросила:

– Каким образом связан Альянс и демоны?

Алан улыбнулся чуть менее невинно и шёпотом сказал:

– Глава Клана Непорочных, пресветлый великолепный эльф всех эльфов, уже восьмую сотню лет трахает мою прапрабабушку суккуба. У них десяток очаровательных деток.

Я крепко зажмурилась и откинулась на спинку стула, запрокинув голову к потолку и пытаясь это осознать, Алан смеялся. Наклонился ко мне и с бездной гордости заявил:

– Я тебе говорил, принцесса – любовь решает всё. Не бабки, не связи, даже не семья – поверь, его семья охренела, когда он запал на демоницу. Он семь сотен лет всех недовольных вертел на нефритовом жезле, и штамповал детей, которые вырастали настолько одарёнными, что без проблем занимали высокие должности по всему Альянсу, даже без его помощи. Божественно прекрасные светлые эльфы с магической силой невероятной мощи и привлекательностью суккуба – никого не напоминает?

Я коротко посмотрела на него, он рассмеялся и я опять зажмурилась, Алан продолжил забивать гвозди в крышку гроба моей веры в Альянс:

– Их детки повсюду, они быстро заводили друзей и добивались повышений, сейчас они контролируют половину Альянса. Пресветлый и богоподобный будет рвать свою сверкающую задницу, чтобы защитить крепость Габриэля, даже если весь Альянс встанет против него, просто потому, что там родилась и выросла его любовь, которая решает всё, и с которой всё началось. Деньги, связи – это всё со временем приложилось, а любовь – она внутри, её не победить.

Я всё ещё сидела с закрытыми глазами, но слышала глухой звук, с которым Алан похлопал себя ладонью по груди, показывая, где именно любовь, которую не победить. Я посмотрела на него, он поднял руку выше, чтобы расстегнуть пуговицу рубашки, я смотрела на его лицо и вспоминала лицо главы районного представительства министерства образования.

– Вы родственники?

Он усмехнулся:

– У меня везде родственники. Пресветлый и богоподобный – мой предок. А твоя Никси – моя дальняя родственница, потому что он и её предок тоже. Как тебе мои связи в верхушке Альянса?

– Супер, – медленно выдохнула я, он улыбнулся:

– Какие планы, принцесса?

«Сидеть и охреневать, точно как родственники пресветлого и богоподобного.»

Я села ровно и изобразила ироничный медитативный голос:

– Плыть лотосом по поверхности мутных вод реального мира, и пытаться осознать то, что на честность и справедливость здесь всем плевать, даже тем, кто по долгу службы обязан олицетворять эти добродетели.

Алан перестал улыбаться и сказал тихо, но пугающе серьёзно:

– А может, именно этим они и заняты? Олицетворяют?

Я посмотрела на него с сомнением, он изобразил бездну иронии, хотя за ней и просматривалась усталая застарелая боль:

– Что, если предположить, что разумные не выбирают свою расу? И что рождённые отрицательными тоже люди? И что вместо того, чтобы вешать на них ярлык, их нужно просто понять и попытаться помочь?

– Став для них донорами? – мрачно уточнила я, он пожал плечами:

– Ну ты же была донором крови, чем сила хуже?

– Информированным согласием обеих сторон.

Он поморщился и отвёл глаза, как тогда перед судом, когда ему было заранее стыдно за ту несправедливость, которую собирался сотворить Деймон с его попустительства:

– Оно будет. Случай с Никси – исключение. Деймон облажался, я признаю, не меряй по нему всю расу, пожалуйста. На Грани Ис уже давно существуют пункты переливания силы, там всё по обоюдному согласию, иногда за деньги, иногда за услуги, иногда по старой дружбе, всё предельно честно. Приезжай и посмотри, если хочешь, мы не прячемся. Мы не трубим об этом именно из-за таких, как ты, любителей навесить ярлык и вопить: «Демон жрёт мою подругу, казнить его без суда и следствия». Демоны тоже люди, Лея.

Я усмехнулась и вздохнула:

– Хочешь разрушить мой мир окончательно?

Он улыбнулся и прошептал, наклонившись к моему уху:

– Я буду нежным.

– Иди к чёрту, – я перестала улыбаться и отвернулась, потянулась за своей сумкой, поставила её на колени, хотя мне ничего в ней не было нужно. Алан выглядел так, как будто победил, улыбнулся и предложил серьёзно:

– Приезжай на зимнюю практику. Посмотришь всё своими глазами и сделаешь выводы своей головой.

– Я подумаю, – я расстегнула сумку и стала в ней искать повод не поднимать глаза, Алан сидел слишком близко, и причин задерживаться у него больше не было.

– Подумай. И дай знать, когда решишь, – он снял часы и положил на стол передо мной, шутливо мурлыкнул: – Я тебя всегда услышу.

Я коротко глянула на них и ровно сказала:

– Забери.

Он улыбался, но я чуяла в нём обиду и что-то очень странное, похожее на предчувствие плохих времён.

– Не хочешь – не носи.

– Не хочу.

Я говорила намеренно грубо, и перебирала вещи слишком нервно, если бы там было то, что я искала, оно спряталось бы подальше просто на всякий случай. Я была сама себе отвратительна с этими нервными движениями, язвить Ланту было легко, прощаться с Аланом – невыносимо сложно.

Он молча понаблюдал мои раскопки, потом забрал часы и встал, я тоже встала, но когда сделала шаг к двери, чуть не врезалась в резко остановившегося Алана. Он обернулся и сказал намеренно шутливым тоном, но где-то в глубине его голоса я уловила ноту, которую издаёт струна, готовая вот-вот порваться.

– Слушай, я не могу не спросить. Это было или мне снилось?

– Что именно?

– Когда я во сне до тебя дотянулся, и мы как будто... – он изобразил задумчивость, делая вид, что не может вспомнить, неуверенно сказал: – В отеле моём, в том, в котором тогда были, в гамаке сначала, потом на кровати...

– Вот этого точно не было, – качнула головой я, он улыбнулся с победным видом:

– Ага, значит, остальное было. И ты меня подпитывала?

– Да.

– Почему?

Он стоял слишком близко, мне хотелось сделать шаг назад, но почему-то не хотелось давать ему понять, что мне эта близость некомфортна, и я стояла на месте.

– Потому что могу. Ты был почти в дефиците.

– Спасибо. – Его голос звучал как-то так, что я подняла глаза и посмотрела на него, пытаясь понять. Он выглядел спокойнее и самую малость увереннее, чем тогда, когда вставал из-за стола, я не могла понять причины. Он заметил моё непонимание и тихо сказал, немного смущённо, но довольно: – Ты просто не понимаешь, что это значит для отрицательного демона.

– Не понимаю.

Он опустил глаза, поднял, мне казалось, сейчас он скажет что-то очень важное и сложное, может быть, мы даже вернёмся за стол, чтобы это обсудить. Но он не решился и просто сказал:

– Многое.

– Мне было не сложно.

– Всё равно спасибо.

Я кивнула и отвела глаза, стала нервно изучать лакированную столешницу, в которой отражались ветки каштанов за окном. По веткам прыгали птицы, мы с Аланом стояли молча и ждали непонятно чего. Я решилась первой и сделала шаг к двери, Алан тут же поймал меня за локоть и сказал:

– Подожди. – Потом резко убрал руку и поднял ладони, как делал всегда, когда я просила меня не трогать, даже на секунду испугался, но я промолчала. Страх внутри него вспыхнул и потух, но потом стал разгораться с новой силой, он шёпотом сказал, как будто не верил в это: – Неужели мы так и расстанемся? Я не хочу.

«Я тоже не хочу, но что я могу сделать? Выучить за полгода до февраля всю боевую магию в мире, а потом встать на стене рядом с тобой и пресветлым богоподобным, рвать наши сверкающие задницы за крепость Габриэля, потому что там родилась и выросла любовь, которая решает всё? Может быть, она и живёт внутри тебя, но я, в отличие от тебя, думаю головой, и я точно знаю, что одной любовью не победить, здесь нужно что-то покрепче.»

– Я буду слать тебе открытки трижды в год, Алан. На день рождения, Новый Год и праздник бумажных фонарей.

– И всё?

– А чего ты ещё хочешь?

Он молчал и стоял на месте так неуверенно, как будто не мог решить, куда шагнуть, в итоге как-то неловко развернувшись так, чтобы встать между мной и дверью, как будто хотел не дать мне выйти отсюда. Я не поднимала глаз выше его груди, там был мой кулон с деревом, под рубашкой, его было не видно, но очертания угадывались, мне почему-то стало нереально приятно от того, что он его носит. И я сказала:

– Ладно, я возьму часы.

Он тихо рассмеялся и протянул мне их на ладони, я взяла, он поймал мою руку и накрыл ладонью, тихо сказал:

– Если я случайно окажусь здесь по делам, мы можем поужинать вместе?

– Может быть.

Он помолчал, мягко сжимая мою ладонь, потом сказал:

– Я не пойду на аукцион в Дом Поэтов, не хочу. Если ты хочешь, можешь идти, я не буду тебе мешать. Если вдруг... у тебя там какие-то планы, всё такое. Смотр женихов всякий.

– Этого не будет. Я тебе уже говорила, что не хочу замуж, я своего мнения не изменила. Тем более, что дела моей семьи наладились, второй семестр оплачен, мне нет нужды выходить замуж, к моему огромному счастью.

– Круто.

Прозвучало так, как будто ничего крутого в этом не было, и ничего из того, что я сказала, не было для него новостью. Мне на секунду стало страшно от мысли, что второй семестр оплатил он, я подняла глаза, уже почти готовая об этом прямо спросить, но тут же опустила – а что, если он скажет «да»? Что я буду делать?

«Возмущаться и требовать забрать свои деньги? Я не могу себе этого позволить, родители ещё не ответили на мои письма, я не знаю, готовы ли они к таким расходам. Обещать отдать с зарплаты? Это даже в мыслях звучит смешно, мне придётся работать без выходных ещё год, а для него это вообще не деньги. Что делать?»

Алан сжал мою руку сильнее и шёпотом сказал:

– Мне пора. До встречи, принцесса Лея, – отпустил мою руку и пошёл к выходу. Я тихо сказала ему в спину:

– Удачи тебе в твоей войне, Алан.

Он обернулся и посмотрел на меня, я не отвела глаз, он чуть улыбнулся, кивнул и ушёл.

«Прощай.»

Я посмотрела на его часы, они показывали начало первого. Я положила их в сумку и пошла обратно на лекцию.

***

Конец второго тома

Продолжение следует...