«Лахтак». Повесть

Глава XV

Утром, когда в тумане всходило солнце, вокруг «Лахтака» шумели волны моря Лаптевых. Свежий нордовый ветер дул морякам в спину, по временам бросал несколько брызг на палубу и подгонял пароход на юг. Направо, вдоль берега острова Большевик, протянулась узкая полоса льда, и Кар дал указание рулевому немного отклониться на восток, чтобы обойти лед. Эта ледяная полоса несколько тревожила штурмана, но тот успокаивал себя тем, что она была неширокой.

Поутру менялись вахты. Степа вышел будить смену. Легко дышалось холодным воздухом на палубе. Внимание Степы привлекло стадо моржей. С десяток зверей плескались в волнах, почти у самого парохода. Они то обгоняли друг друга, то, Ныряя, выбрасывались затем из воды, делая какие-то странные сальто мортале, то, высунув голову из воды, поглядывали на пароход и тяжело сопели.

«Прямо как дельфины», - подумал Степа.

К юноше подошел Вершемет, застегивая кожаную куртку.

- Ого, сколько зверья! Остановил бы наш капитан на полчаса пароход… что на это скажешь?

- Сами знаете, что не остановит, - ответил Степа.

- Да, спешит он уйти как можно скорее от зимы и льда. А все же придется, наверно, нам если не тут, то в Карском море зазимовать.

- Зимовать, так зимовать, - как будто изъявляя согласие, сказал Степа. - Зазимуем - не погибнем.

- А зачем же погибать? - удивился Вершемет. - Ты не гляди, что я рыжий, - пошутил он, намекая на отсутствие седины на своей голове, - я, друг мой, пять раз тонул, два раза горел, один раз под медведем был, морж меня ранил, восемь дней без еды в глетчерной трещине просидел, а живым все же остался и теперь погибать не собираюсь.

- Ого!

- Вот тебе и «ого»!

Оба несколько минут наблюдали моржей, уплывавших от парохода в направлении прибрежного льда. Когда моржи исчезли в тумане, Степа снова обратился к охотнику:

- Дядя Юрий, а как же у нас будет с продуктами, если мы зазимуем среди льдов?

- А охотничью команду для чего капитан приказал организовать? Как только во льдах остановимся, сразу же возьмемся за ружья. До зимы успеем освежевать туши нескольких моржей, зайцев и нерп. Ну, а самый главный зверь - это, бесспорно, медведь. Десятка два медведей если возьмем, то продовольствия у нас хватит. Тебя я первым зачислю в охотничью команду. Не возражаешь?

- Я с большой охотой. Павлюк тоже пойдет, он хороший стрелок.

- А каждый медведь - это десять-двадцать пудов очень вкусного мяса… Если морж - то сорок, а то и шестьдесят пудов. Хотя, правда, мясо уже не то. Ласты у него очень вкусные- мне нравятся.

- Заговорился я с вами, дядя Юрий. Надо идти будить сменную вахту в машинное отделение и в кочегарку.

Степа пошел в кубрик, где спали Попов и Шор. Теперь их очередь становиться на вахту. С ними же должен идти и Аксенюк, спавший в маленькой каюте возле камбуза.

Не ожидая никаких сюрпризов, Вершемет пошел по палубе, осматривая свое хозяйство. Он знал, что боцман-хозяин палубы, и поэтому втайне очень гордился доверием Кара.

Кар не ошибся, назначая охотника боцманом. Вершемет насчитывал себе сорок два года; из них он двадцать девять жил на севере - то на островах, то на побережье Полярного моря. Он много плавал на пароходах, а еще больше - на парусных лодках, охотясь весной во льдах на гренландских тюленей. Большой знаток охоты, он хорошо был знаком и с морским делом.

Боцман собирался вытянуть шланг и помыть палубу, но вдруг взгляд его остановился на опустевших шлюпбалках правого борта на корме. Мокрые тали, словно оборванные, свисали над самой водой. Шлюпка, висевшая тут, исчезла. Обеску-раженный боцман подбежал к поручням, заглянул за борт с одной стороны кормы, кинулся в противоположную и, ничего не найдя, побежал к лагу. Но последняя его надежда, что шлюпка, может быть, тащится на буксире за кормой под лагом, исчезла, как лопаются пузырьки на поверхности моря.

Стремглав помчался он на капитанский мостик сообщить вахтенному помощнику капитана о пропаже. На мостике стоял Запара.

- Запара!-крикнул Вершемет.-С правого борта исчезла кормовая шлюпка.

- Куда же она исчезла?

- Моржи, наверно, стащили.

- Ты что, смеешься?

- Да нет, факт! Нет лодки! Была и нет!

Запара подошел к борту и заглянул назад, на корму. Действительно, на правом борту шлюпки не было. Запара подозрительно посмотрел на охотника. «Шутит, наверно, сам лодку отцепил», - подумал гидролог, зная привычку моряков к самым оригинальным шуткам. Очень давно, когда он впервые попал на пароход, к нему обратились с просьбой почистить якорь и наточить его как бритву, мол, притупился. А когда он, приняв эту просьбу всерьез, стал точить толстущие лапы якоря, его подняли насмех. По, взглянув еще раз в лицо Вершемсту, Запара решил сам пойти на корму, проверить.

- Не верит! - возмущенно сказал Вершемет, обращаясь к Котоваю, стоявшему у руля.

Через пять минут Запара убедился в справедливости слов Вершемета, а через десять - его совсем сбил с толку Степа.

Юноша быстро подошел к нему и с удивленным видом взволнованно отрапортовал:

- Дмитрий Петрович, где Попов, Шор и Аксенюк? Мы обыскали весь пароход - их нигде нет.

Запара, услышав это, совсем растерялся. «Что за несчастное утро!» - выругался он и пошел будить Кара. Вершемет поднял с койки Лейтэ. Они зашли в помещение кока, в кочегарский кубрик. Обнаружили, что вместе с людьми исчезли все их вещи и кое-что из судового имущества. Всем стало ясно: тройка негодяев убежала, захватив лучшую шлюпку, самые лучшие продукты, больше, чем им полагалось, и большую часть оружия. Из оружия остались только пароходный «манлихер» и «винчестер» Кара. Были еще у штурмана револьвер и у Степы мелкокалиберное ружье, но это охотничьим оружием и считать нельзя было. Оставшиеся на пароходе двенадцать моряков были возмущены.

- Найти их и наказать! - крикнул кто-то.

- Я знаю, где они, - заявил Вершемет, - в домике, что у пролива Шокальского. Там им каюк будет!

Но Кар прекратил этот разговор:

- Некогда их нагонять! Надо спешить спасти пароход. Работы снова прибавилось. Теперь палубная команда будет работать и в кочегарке. Все по местам! Механик, распределите людей заново на вахты.