«Лахтак». Повесть

Глава XIII

Ландрупп вел советских моряков вдоль берега на запад.

Вдали, среди льда, чернел «Лахтак» Он скрашивал однообразный арктический ландшафт. Его мачты долго привлекали внимание Лейтэ и Степы. Самый старый и самый молодой моряки часто поворачивали головы к морю, любуясь мачтами и бугшпритом своего судна и обмениваясь мнениями о его судьбе.

- Когда же, наконец, весь этот лед растает? - спросил юнга.

- До августа должен растаять. А если нет, то придется остаться здесь до будущего года.

- А скоро начнет он таять?

- Через месяц-полтора. Но если поднимется сильный штормовой ветер, он сразу весь лед разломает на куски и разнесет его… Плохо, что мы находимся среди айсбергов. В море лед будет поломан, а здесь он еще долго может выстоять.

- Как же тогда?

- В таких случаях стараются воспользоваться ледовым якорем, разбивают лед ломами и пешнями. А коль и это не помогает, тогда взрывают лед, если умеют это делать и есть чем взрывать. Не помогут взрывы - ждут ледокола или остаются среди льдов до следующего лета.

- Ледокола нам, наверно, ожидать нечего.

- Ясное дело! Немой пароход. Кто о нас знает! Я уже думал: надо бы запретить радистам покидать пароход во время арктических рейсов, если на пароходе больше никто не знаком с радио.

- А по-моему, надо всех штурманов научить радиоделу. Пусть передают хотя бы медленно, но только бы умели передавать. Случись какое-нибудь несчастье с радистом, штурман может его заменить.

Так беседуя, перешли через большой высокий мыс и завернули за холм. Пароход скрылся с глаз. Берег острова круто повернул на север. Вдоль западного побережья показалось несколько больших полыней.

- Откуда их столько? - удивился Лейтэ. - Еще ведь не время появляться полыньям среди льда в таком количестве. А может быть, весна скоро?

Лейтэ стал расспрашивать норвежца, далеко ли еще до лагеря, но тот ответил знаками, мол, «ничего не понимаю»

Через некоторое время стали встречаться следы лыжников и пешеходов. Моряки решили, что норвежский лагерь уже недалеко.

Но когда вдруг наткнулись на совсем свежий след, норвежец остановился и несколько минут о чем-то раздумывал, оглядываясь по сторонам.

- Ищет чего-то, - догадывался Степа.

- Ага, я думаю, вон за тем холмом должен быть их лагерь, - сказал Лейтэ, - по крайней мере, оттуда мы сможем его увидеть.

Ландрупп неожиданно свернул в сторону, приглашая за собою спутников. Теперь он шел не по следу, а пробивался через глубокий снег, оставляя берег в стороне и идя в обход холма.

А солнце стало уже спускаться за ледяной горизонт.

Наступал вечер. Ночь можно было ожидать ясную, так как на безоблачном небе уже всходила луна.

- Как-то нам придется сегодня ночевать в гостях? - пробормотал себе под нос Лейтэ.

- Что вы говорите? - спросил юнга.

Но Лейтэ не ответил.

Ландрупп повел их в овраг, заливаемый, очевидно, водой во время оттепели. Этот овраг, извиваясь, сворачивал за холм, позади которого старый моряк надеялся увидеть норвежский лагерь.

Минут через сорок Ландрупп вывел их из оврага и повел далее по склону холма. Затем они вышли на другую сторону, где увидели несколько больших скал, выступавших из земли.

- Что за чертовщина? - сердился Лейтэ, по послушно шел за норвежцем.

Подойдя к скалам, увидели, наконец, лагерь экипажа «Исбьорн», находившийся приблизительно в трех четвертях километра от них, ближе к морю, и полускрытый за склоном холма. Две палатки и полхибарки виднелись оттуда, другую половину хибарки закрывала скала.

- Фу-у! - обрадовался Лейтэ.

Ландрупп остановился. Он показал па лагерь и о чем-то стал долго говорить. Жестикулируя руками, норвежец хотел сказать, что не надо выходить из-за скал.

- Гав-гав-гав! Гав-гав-гав! - лаял он и, делая при этом страшное лицо, грозно щелкал зубами.

- Собаки злые? - спросил Лейтэ. - Это пустяки. Мы их прикладами разгоним. - И показал, как будет отбиваться от собак прикладом.

Но норвежец с решительным выражением отрицательно покачал головой.

- Ну, а что же?

Ландрупп указал рукой, что они должны посидеть здесь, за скалами, пока он сходит в лагерь, привяжет там собак и затем вернется за ними.

- Ну и морока! - рассердился старый моряк. - Неужели такие злющие собаки? Гм… Ничего не поделаешь, валяй!

Норвежец понял, что с ним согласились, и, оставив советских моряков за скалами, поспешил к своему лагерю.

Очистив один из плоских камней от снега, делегаты «Лахтака» уселись на нем.

- Мне уже есть захотелось, - обратился юнга к Лейтэ.

- Рано, рано… Был бы с нами механик, он стал бы уверять, что в молодости по целым неделям мог ничего не есть, а теперь…

- А теперь желудок требует, чтобы его наполняли почаще, - закончил юнга, и оба рассмеялись.

- Ну, тогда давай поужинаем, а то, кто знает, как нас эти хозяева будут угощать.

Достали «первую порцию», которую держали за пазухой, чтобы не замерзла; это были сухари и трехсотграммовая жестянка мясных консервов.

Пока ели, наступил вечер. Мороз крепчал. Ярко светила луна.

Норвежец почему-то долго не возвращался.

- Что они там, собак ловят? - удивлялся Лейтэ. - Интересно, что это за собаки? На многих островах бывал, нигде особенно злых собак не видел. Может, у них люди, как собаки? - философствовал боцман.