«Лахтак». Повесть

Глава XV

Время тянулось очень медленно. В таких случаях минуты растягиваются, словно они резиновые. Лейтэ и Степа были так крепко связаны, что ноги и руки у них затекли. Палатка еле освещалась фонариком, в котором горел фитиль, опущенный в какой-то жир. От фонарика несло неприятным запахом.

Лейтэ думал, сколько времени все это может продолжаться. Завтра на «Лахтаке» будут беспокоиться, что их до сих пор нет. Возможно, пошлют Вершемета на разведку узнать, в чем дело. Ну, а если охотника захватят так же неожиданно, как и их? И он снова вернулся к неразрешенному вопросу: «Для чего это нужно норвежцам? Какая им от этого польза? Неужели, действительно, Ландрупп так наврал? Да что же он, сумасшедший?» Боцман ничего не мог придумать. Он переворачивался со спины на бок и громко ругался.

Юнга не задумывался над причинами возмутительного поведения островитян. Его мысль работала в ином направлении. Он сразу же стал обдумывать, как убежать. Но что можно придумать, если лежишь со связанными руками и ногами и если за парусиновой перегородкой стража, а на дворе мороз и северная пустыня?

«Если бы не отобрали у нас ножей, тогда можно было бы взять нож в зубы и перерезать веревки… Но, в конце концов, должны же их когда-нибудь развязать… Тогда можно будет что-нибудь предпринять. До парохода не так далеко. Можно выкрасть лыжи, а в крайнем случае, и без лыж… Обмануть охрану… Может быть, удастся прорвать палатку…» - думал Степа.

Он подкатился к краю палатки и попробовал головой, насколько она прочна. Ему показалось, будто под парусиной был камень.

- Что ты пробуешь? - спокойным голосом спросил Лейтэ. - Стену ощупываешь? Вокруг палатки камень, чтобы ее ветер не сорвал. Кругом присыпано снегом. Толстый слой. А тут, видишь, потолок двойной. На той половине, наверно, печка. Поэтому и тепло.

- Тепло-то тепло, но я интересуюсь, как бы… - И, придвинувшись к боцману, юнга шепнул: - убежать отсюда.

- А почему ты шепчешь? Нас же никто не понимает.

- А может быть, кто-нибудь и поймет? Может, нарочно посадили кого-нибудь подслушивать.

- Возможно, только едва ли.

Оба замолчали и углубились в свои мысли. За перегородкой также было тихо.

Прошло некоторое время. Боцман услыхал за стеной шаги. Скрипел снег. У самой палатки шаги стихли. Кто-то собирался зайти к ним. Вот заговорили по-английски. Разговаривали двое. Один из них, бесспорно, капитан Ларсен. Голос другого показался боцману очень знакомым, но он не мог сказать, кто это. Напрягая слух, разобрал, о чем говорят.

- …Один наган, одно ружье. Я знаю… (далее боцман не разобрал слова). Они задраят кубрик… (снова не разобрал) палубе… и двое. Один наш… (не разобрал). - Это говорил тот, чей голос показался боцману знакомым. - Надо спешить, - отвечал капитан Ларсен. - Матросы мне верят… (неразборчиво) …счастье, что Эльгар там. Теперь мы будем иметь пароход. Но главное, поторопиться. Немедленно идти туда. Здесь оставим охрану. Все должно быть так, как условились.

Собеседники вошли в палатку, где их приветствовали короткими выкриками. Теперь разговор пошел по-норвежски.

Лейтэ стало ясно, в чем дело. У него сердце застыло. «Пиратский маневр, - подумал он. - Капитан Ларсен хочет захватить «Лахтак». Его два матроса, которые пользуются доверием и вниманием команды «Лахтака», - на борту парохода. И один… Кто из них тот, к которому относились слова «один наш»?.. Боцман вспомнил подозрительное поведение кочегара Павлюка. «Неужели?» - думал старый моряк. Ему не хотелось верить, что Павлюк способен предать. Но разве сегодня утром он мог допустить, что норвежский капитан - пират?

Лейтэ лежал молча, ничего не говоря Степе. Он был в нерешительности, делиться ли с юнгой своим открытием. Наконец, решил: лучше, если Степа будет знать, какая опасность угрожает их товарищам.

Вдруг в ту половину палатки, где они лежали, вошел Ландрупп. Он засмеялся и что-то сказал по-норвежски. Лейтэ сразу узнал голос человека, разговаривавшего с капитаном Ларсеном по-английски.

- Подлец! - крикнул ему Лейтэ. - Такова ваша благодарность? Пираты!

- Пеняйте на себя, - ответил Ландрупп, не скрывая уже, что знает английский язык. - Вы сами навязались идти со мной. А зачем вам было нападать на меня? - нагло издевался ледовой лоцман… - Зачем вы задерживаете наших матросов? Теперь вам скучно? Ничего, скоро будет весело. Ха-ха-ха!.. Прощайте!

Ландрупп вышел.

- Что он сказал? - спросил Степа.

Лейтэ рассказал юнге о разговоре, который подслушал, и передал последние слова Ландруппа. Юнга ужаснулся, но вместе с тем и почувствовал какое-то облегчение, так как теперь все стало понятным.

- Ну, едва ли захватят они пароход! Даже, если запереть наших в кубрике, то там же, на палубе, еще будет Павлюк. Он сам со всеми ими справится.

- Павлюк? - Боцман плюнул сквозь зубы.

- Ну да, он…

- Тише! - перебил Лейтэ своего друга и рассказал ему о всех подозрениях, которые пали па кочегара после пожара, и о том, чего раньше не сказал, а именно, - что у норвежцев на пароходе есть один свой.

Степа еще раньше слышал от товарищей подозрительные намеки на Павлюка, но даже сейчас никак не мог поверить, что его лучший товарищ способен стать предателем.

- Нет! Этого не может быть! - сказал он Лейтэ. - Я с вами не согласен. Кто угодно, только не Павлюк…

Они снова замолчали. Вскоре услышали, как люди вышли из палатки. Со двора долетал шум многих голосов. Но вот все утихло. Пленники поняли, что норвежцы выступили в поход. После полуночи они совершат нападение. Как раз тогда, когда на пароходе все, кроме вахтенного, спят. Но вахтенного уберут Карсен и Эльгар…

- Эльгар? - вслух произнес Степа, словно спрашивая.- Нет, нет!

Юнга не мог поверить в нечестность норвежского моряка, который ему так нравился. Еще минуту продолжалось молчание.

- Лейтэ,-прошептал юноша,-повернитесь лицом к земле. Я попробую перегрызть веревку, которой связаны ваши руки.

Лейтэ с надеждой подставил ему свою спину.