Лёд Апокалипсиса

Глава 12 Трактор

День двадцать первый, двадцать седьмое августа. Жутко холодно (у Станции нет термометра, ориентировались на ощущения морды лица на открытом воздухе). Небо чистое.

Весь следующий день толком не работали. В сущности, у меня теперь нет выходных, нет праздников и прочих отсыпных. В итоге я его сам себе устроил.

Первыми рейсами отвезли дам (сопровождал Кабыр), потом всех подряд, уголь, полезное барахло, личные вещи, вторую и третью партию людей (сопровождал Денис). С последней, шестой партией поехал я сам. Альпиниста забрали, он всю дорогу спал в обнимку с мешком сахара от бабы Фроси.

— Конечно! — улыбнулся Иваныч, твердо выговаривая букву «ч» в своих словах, любовно глядя на тарахтящий трактор. — Знаю такую машину, я такого же коня по молодости в речке утопил. Потом доставал. Ничего сложного. Надежный как швейцарский топор.

— Может быть — нож?

— Топор.

Мой кварц показывал — пятнадцать сорок. На станции остался хороший запас продуктов, инструментов, у них действующая инфраструктура, замороженное мясо (меньшая туша, они остались его разделывать, Яков руководил), рация. Нет конфликтов, ясны роли и задачи. Я за них спокоен. А вот за Цех нет. Пару дней пребывания на отшибе меня успокоили, теперь вернулся и сразу навалилось напряжение. Страх. Беспокойство.

Следы гопников попадались всё чаще, но наши избегали открытых конфликтов. Наладили радиосвязь с ЖК Парковый, они тоже жаловались на беспорядочные нападки жителей Старого района. Хождений рыскающих групп стало больше, открытой агрессии меньше. По всему выходило что криминал менял тактику. Они пытались выменять еду. До Завода ещё ни разу не дошли. Физически — территория обнесена стенами из самих зданий и снежных навалов, рубленных кубов. Корпуса мертвы на вид (они были страшными ещё до землетрясения), снег обтесало и замаскировало под природные неровности. Но вечно так продолжаться не могло.

Оставлю тяжелые мысли. Погнал в баню Петухова, пошёл и сам. Механику надо показать преимущества нашей цивилизованной жизни, потому что не все обитатели Госпитомника довольны изменениями своего места жительства и уклада (по рожам видно). Конечно, их в наши объятия подтолкнул медведь, но будь у них выбор, прятались бы в родных стенах. Пусть привыкают и это весомая часть причин, почему они оказались на Заводе, а не остались куковать на Станции. Разбавятся, перемешаются, привыкнут.

Иваныч принес мне в баню холодную банку пива «факс» с бородатым викингом на профиле (где только взял?). Хвастался достижениями нашего научно-технического прогресса.

Во-первых, дом-самовар закончили (и у меня там была комната, где хозяйничала Арина, которая пользовалась льготами как моя девушка). Заложили фундамент под второй. Всего их планировались четыре, строились без спешки, даже в первом, плюс палатки — места хватало всем.

Во-вторых, Завод обзавелся генератором. Выработка энергии не так проблематична, как её хранение. Сгенерировал, будь любезен сразу потреби. Иваныч пошёл совершенно иным путем. Были тщательно вскрыты все автомобили, которые только попались в поле зрения. Хотел замахнуться и на гараж химзавода (слава Богу, не успел). Все машины, что выкапывались из-под снега, потрошилось на предмет содержимого салона и багажника, сливалась тормозная жидкость, отдельно антифриз, отдельно масло, бензин. Снимался аккумулятор и генератор, лампы (почти всё руками самого Иваныча).

Притащили длинный промышленный стол. Теперь, наш грузовичок заводил двигатель, прогревался. Врубал передачу и через карданный вал передавал крутящий момент на длинную ось на этом столе, от которой работали две дюжины генераторов. Все механизмы открытые. Генераторы заряжали почти шестьдесят разного рода автомобильных аккумуляторов, аккуратно выставленных на железные стеллажи и собранных в гигантскую схему.

Эта «большая банка» аккумуляторов питала сеть Цеха. Двенадцать вольт. Экономично, электричество расходуется только на свет и развлечения. Вся эта система в сумме и есть наш генератор, раз уж другого нет.

Освещение — только энергосберегающие светодиодные (многие из автомобильных фар и вместе с оптикой) светильники, там же шлейфы для зарядки телефонов, планшетов, дюжина ноутбуков. Теперь у Завода есть свой вай-фай, локальная сеть. Слабенькая, но все же цивилизация. Моё приложение «яндекс. карты» клонировал копатель Костян, он у нас вроде хакера. Стал таковым постепенно, успел и руками поработать много и в рейдах побыть, и сейчас серьезно Иванычу помогает по электрике и слесарке. При нём мародёрство телефонов, планшетов, ноутбуков — вновь обрело смысл. Мне, кстати, положен (то есть хакнут и готов к использованию) эппловский ноутбук в алюминиевом корпусе.

Ещё — выстраивается система видеокамер, автономных, на аккумуляторах и вай-фае. Костя пытался как-то оцифровать радиостанцию, ловить сигналы спутников, радио, а ещё мечтал собрать сервер для социальной сети. Любопытно, а назовёт её «ВАпокалипсисе»?

Продуктов мало. Надо искать ещё.

Первая и вторая линия обороны цеха от гипотетической угрозы готова. Налажены полторы дюжины стволов (хранятся в оружейке), всегда смазаны, патроны в наличии, холодное оружие в большом количестве готово, даже каски и броники собраны вместе.

Я рассказал про поиски людей, про альпиниста, про медведей, нашу охоту (изрядно его рассмешив, а вот нам там было не до смеха), новых поселенцев, про уголь, солярку и трактор.

Вышел из бани и был немедленно пойман в сети Ариной. После того как её грудь оказалась в моей руке, забыл обо всем на свете.

Мой самый лучший день. Краткий миг незамутненного счастья.

Утро. Проснулся, время семь. День двадцать второй. Ну, из теплой комнаты я вышел только в половине девятого и то неохотно.

На диванчиках сидели студенты, при моем появлении свалили. Арина принесла мне шикарный зерновой кофе. Вообще я к подобной заботе не привык, обычно всё сам. Пил кофе, пока откуда-то не нарисовались Денис с Кабыром, уже позавтракавшие и довольные собой.

— Ну что, парни, проверим химзавод?

— Тэшка с Петуховым и Иванычем укатила в поисках еды.

— Ничего, пройдемся, все равно от механика Петухова никакого толка в современной технике.

К половине двенадцатого мы уже повторно откапывали и вскрывали крытый гараж химзавода. Нихрена не изменилось, может только больше инея на технике. Правда, крузак как в прошлый раз не завелся. Зато без капризов ожил «паджеро спорт». Классная тачка, надо попробовать выехать на ней. Погрели, проехали десять метров по бетону. Остановил, вышел, походил вокруг колес.

Вопрос «проходимости», в сущности, банальная физика. Вес поменьше, площадь опоры побольше, будешь идти по болоту. Вес ещё меньше, добавляешь герметичность и турбонаддув, и можешь парить на воздушной подушке над озерцом с ошалелыми карпами.

Паджеро влюбляющая в себя техника. Но колеса недостаточно большие. Есть лебедка для тревел-спорта, внешняя акустика-динамики — черные, с отливом, здоровенные, сразу четыре штуки.

— Кабыр, дай флешку, проверим звук этого агрегата.

Нашел переключатель на внешние динамики, чуть прибавил звук. Мда. Такая мощь, что можно заехать в лес и устроить дискотеку для всех его обитателей в радиусе пары километров (хотят они того или нет). Не представляю сколько ватт убийственного звука, но чертовски много. Зачем это было на служебной? Загадка, как и история про катер.

Вздохнул, сделал потише, оставил машинку пыхтеть, будем греться в салоне и музыку послушаем.

Теперь ищем подходящую технику.

Ну что сказать. Не то чтобы совсем тухло. Но под наш запрос с большой натяжкой попадал только пронзительно синий красавец-белорус МТЗ с маленьким бульдозерным ножом. В самой глубине помещения, прятался за спинами крана и подъемников. Ключ есть, но не завелся. Ладно, лиха беда начало. Проверил жидкости. Тормозная в норме, топливо есть, антифриз замерз. Ёб твою мать! Хорошо хоть корпус двигателя не лопнул. Видимо, там был залит не совсем антифриз. Распиздяи. Нашёл паяльную лампу, зажёг, поставил под двигатель, укрыл это всё счастье брезентом.

Сняли с ручника окружающие машины, откатили, на случай если моя попытка разморозить трактор закончится постыдным пожаром.

Поискали антифриз. Есть. Часть его тоже замерзла, что говорила о плохом качестве или подделке. Выбрал канистру с маркировкой минус пятьдесят. Говорят, бывает арктический до минус семидесяти пяти. Может байки, может нет, нам бы сейчас такой пригодился.

— А при «скольки» замерзает керосин? — спросил Денис, потому что нашел целую бочку.

— Сорок пять. Но его нельзя использовать как антифриз. В основе охлаждающей жидкости вода, у неё тупо самая большая теплоёмкость. Кипение при ста, керосин при стольнике охереет. Наверное, и другие причины есть. Не важно, антифриза полно, сейчас нужно слить старый. Если растает.

— А что может пойти не так?

— Когда суешь паяльную лампу под брюхо трактора? Всё то угодно, начиная от «бара бума» и до локального пожара. Что там с огнетушителями? Готовы на всякий случай?

Денис нашёл ключи от «порше». Сказал, что никогда не сидел в таком. Сел, завелся. Я предложил ему проехать. Он посмотрел скептически, плотно стоящие машины оставляли ему прогон метров десять. Тем не менее несколько раз поелозил вперёд-назад, даже ничего не зацепил. Ну, теперь может с чистой совестью говорить, что водил порш.

Трактор не сгорел. Через час ожидания и перебирания полезного в хозяйстве имущества, раскапывания одной створки ворот и попыток Кабыра понять, как снять акустику с паджеро чтобы нацепить на белоруса, повторил попытку. Для начала подогнали внедорожник и «прикурили» аккумулятор МТЗ (вольтаж на батареях указан как одинаковый).

Трактор завелся не сразу, лениво, тарахтел неравномерно и норовил заглохнуть. Пустил к потолку жирную струю черного дыма, стал разогреваться. К трактору прилагалось две телеги класса «биндюга». Такая штука, по сути, просто кузов без ничего на четырех колесах. Массовые тракторные прицепы. Большущие, длинные, одна самодельная из крашенного в кислотно желтый металл. Колеса простые, колхозные, но диаметр впечатляет.

Нужно сделать для телег лыжи под колеса. Большие. Только из чего? Поискали, ничего ценного не обнаружили. Была бы сварка и сварщик, отрезали бы полосы металла подлиннее, загнули по краям. Подставили под колеса. А нет, не получится, передние колеса на оси, поворачиваются. Что ж делать?

Трактор разогрелся, сел за рули, вспомнил чему меня учили. Я ведь водитель грузовика, за штурвалом подобной техники сидел раз шесть за жизнь. Так, сцепление, тормоз, газ. Коробка автомат (это не очевидно, на сельхозтехнике нечто вроде автомата применялось ещё со времён царя Гороха). Девять вперёд, две назад. Пониженная, повышенная. Круто. А какую втыкать? Допустим, первую. Двойной выжим сцепления, это я помню.

Трогаюсь. Братья Люмьер, опус «прибытие поезда»/«убытие трактора». И почему на паджеро нельзя уехать в леденяще светлое будущее? Там комфортно и водить такую хероту проще.

Торжественно проезжаю сквозь весь гараж, чуть разгоняю для выезда в снега. Плавнее, плавнее, застряну вытягивать нечем, если перевернусь, кабину раздавит весом трактора. Давай, родимый. Если сможешь ездить, назовём тебя «Химик».

Перед зданием намело не сильно, метра полтора. Выскочил, падающий снег моментально стал налипать на стекла и кабину. Несколько минут кружил по двору, замедляясь и разгоняясь. Ну что, вроде не тонет. Гигантская площадь опоры рассчитана на грязь, пашню, поросли культурных растений и это чтобы ещё и небольшой плуг тянуть или какую другую сеялку. Снег тоже подходит. Парни вышли полюбоваться на мои кривляния.

Время на кварце начало пятого. Весь день провозились. Ладно, погнали обратно, будет эксперимент номер два.

Загнали, заглушили, немного подождали и я безжалостно слил охлаждающую жидкость прямо на бетонный пол. Пока сливалась, притянули биндюгу (взяли заводскую с деревянными бортами). Цепляется она очень и очень просто, при помощи «пальца», в народе именуемого «притыка» или почему-то «шкворень», фиксирующего большие серьгообразные поперечины вилки у трактора об кольцо на тяговом треугольнике биндюги. Притыка массивная, ей запросто можно убить (кроме шуток). Если потеряется (такое частенько бывает), у трактора ещё три запасных или можно сделать из чего попало. Подтянули, вставили, главное свои пальцы не отдавить. Просто и надежно.

Залил антифриз (его осталось ещё на пять таких же тракторов). Пробую вытянуть телегу.

С Богом! Тронулся, чуть разогнал и впрыгнул в белое окошко ворот, по ранее разворошенному снегу. Гараж пронесся мимо, мир опять стал ослепительно белым (это не рай, а банально занесенный снегом двор), трактор подпрыгивал, двигался с напряжением, но пёр напролом. Оглянулся, телега на месте.

Ну что, колхозники нами бы гордились (или ржали от того, как мы неумелы и нелепы). Остановился, стал на нейтралку, распахнул кабину, прыгнул вниз. Смотрим. Колеса биндюги ушли в снег всего на треть. Если нагрузить, будет даже и больше. С другой стороны, если ездить аккуратно, может получиться неплохой грузовоз. Телега предназначена для самых обычных грузов, но по бездорожью. Пашня, грунтовка, грязь по уши любого вида и плотности, а она возит.

Не глушил, дал команду грузить телегу полезным скрабом.

— Мы тоже в кузове поедем? — спросил с хитрой ухмылкой Денис.

— В биндюге? Да нет, кабина белоруса вполне себе просторная, втроем без проблем уместимся. Даже плеер есть. Кассетный, там сборник Союз-24 на песне Салтыковой стоит.

— Я попсу не слушаю, — засопел Кабыр.

Грузили солярку, керосин, антифризы, инструмент и прочее полезное барахло. Связался по рации с Иванычем. Он уже вернулся и оценил наши трудовые подвиги положительно. Заперли гараж, проверили на предмет забытых вещей. Едем на Завод, даже несмотря на то, что колесные следы стали выдавать наши маневры с головой.

— Пацаны, я его хочу!

Денис смотрит с нескрываемой иронией, а Кабыр равнодушно. И опять слушает свой плеер. Тычу большим фонарём путевого обходчика изнутри туннеля в бок открытого вагона-платформы.

День двадцать пятый, тридцать первое августа. Последний день адского лета.

Радостные новости в том, что мы нашли в одном из крытых вагонов иранский рис в мешках. И теперь в биндюге ездит уголь, а в кабине понемногу рис. Пришлось привезти ещё четверых студентов на Станцию, во главе с Васей (он единственный был рад, остальным больше нравилась перспектива сталкерства по ближайшему Спальному району).

Из снеговых блоков, усиленных какими-то трубами и досками, Вася соорудил нечто вроде внешней юрты, такого размера, чтобы в неё мог заезжать трактор и грузится, что спасало по крайней мере без изматывающего ветра. Из коробков — грузовую пристань — рампу, высотой с борт биндюги. Загоняешь туда технику «жопой вперёд», только аккуратно, всё же это требует сноровки, парни грузят заранее заготовленный груз.

Мои парни помогают во всем, дежурят на Станции, грузят уголь, мародерят понемногу.

Но толку в мелком разграблении мало, если основные ценности прямо под ногами. Что показали раскопки? Контейнер соевой муки, куча риса, вагон соли, упакованной для розничной продажи, зерновой кофе в мешках, крепкий винный концентрат, вагон упаковочной плёнки (в хозяйстве пригодится), бочки с пищевой уксусной кислотой. И чертова уйма угля. Кстати, нашёлся и керосин, так что я теперь смешивал зимнюю солярку.

Но зацепило меня не это.

— Хочу его! Вожделею!

Пацаны не видели, чтобы я себя так вёл. Сам не видел. Вообще-то указывал на трактор, на платформе, по краю которого шёл туннель в Ангар, на который мы наткнулись, когда копали из него нору. С тех пор он благополучно заносился снегом и приталивался льдом. Теперь, окрыленный успехом с «белорусом», я хотел запустить технику посерьезнее, а не воспринимать её как предмет интерьера. Вообще апокалипсис не время для скромности. Время жечь.

Василий пришёл на крики, спокойно оглядел край трактора, пожал плечами.

— Выкопаем. Но, мотивация нужна.

— Ведро водки даю. Два блока сигарет. Выкапывайте. Денис, поехали со мной, будешь учиться водить. Кабыр, останешься на охране?

Мы сделали ещё три рейса за один только сегодняшний день. Последний раз гнали уже в темноте, при включенных фарах, следуя изгибам своих же следов. Лениво падал снег. В какой-то момент в блеске фар показалось движение. Притормозил, сердце сжалось. Выследили по следам? Бандосы? Засада? Кабыра с нами нет, у нас только пистолеты. Выключил фары, через некоторое время глаза привыкли.

Мороз.

В скупых отблесках севшего солнца на горизонте посреди нашей «трассы» стоял здоровенный лось. Я открыл двери, привстал «на стременах». Такой же маневр повторил Денис через правую дверь, в кабину ворвался и закружил рой злых снежинок.

Лось стоял неподвижно, блестя глазами в отсветах иллюминации трактора, отчетливо и не мигая, смотрел на нас пугающими провалами глазищ. До него метров тридцать. Какой огромный. Пока он стоял, за его спиной семенили силуэты животных поменьше. Лосихи и дети — догадался я. Он высился непоколебимой статуей до тех пор, пока последний детеныш не протрусил и не исчез вдалеке. Только потом отчетливо и неуважительно фыркнул, плавно поменял позу и невозмутимо двинулся следом. Какое-то время мы проводили его взглядом.

— Миграция, — сказал Денис, когда мы уселись и громыхнули дверями. — Они уходят туда, где теплее. Это не перегонка между пастбищами. Это исход.

— Как евреи из Египта, — кивнул я, включил фары и аккуратно двинул дальше. — Надо Иваныча на Станцию, в гости, пусть посмотрит свежим взглядом. Нам миграция не доступна, нас в Израиле никто не ждёт, ни родни, ни еврейских корней не имеется. Придется выживать тут.

День двадцать шестой. Первое сентября. День мать его знаний. Привезли на станцию сразу человек пятнадцать.

— Здесь нужно толковые трехэтажные нары построить, — кивнул комендант на наше нагромождение кроватей в подвале старого вокзала. — Стеллажи для барахла. Василий, это на тебе задача. Саморезов я тебе дам, пилу, топор, отвертку, молоток, гвоздей. Доски на месте добудешь.

— И шуруповерты! Два!

— Один и ещё заряженный сменный блок питания к нему. Пойдём в этот ваш Ангар.

Там он сразу же «пристал» к тягачам-локомотивам, желая заполучить из них аккумуляторы.

Пожал плечами. Понятия не имею какой там вольтаж, ампераж, он электрик, сам разберётся. Конечно, аккумуляторы от локомотива — египетская сила в его электрификации. Если бы не постоянный режим маскировки, поставили бы на крыше пару ветряков, как «альтернативную энергетику».

Решили всё же один тепловоз оставить. Вдруг в отдаленном светлом будущем, после суперзимы удастся восстановить железную дорогу. Меня этот вопрос вообще слабо интересовал. Мы доставали из снега трактор. Он был установлен на платформу без колёс (они рядом и их восемь). Поэтому для начала пришлось его поднимать на домкратах, ставить на опоры, снова поднимать, снова ставить опоры. И снова. Потом — обувать колеса, предварительно намаслив резьбу, хотя бы для начала два. Хорошо — ключи подобрали. Теперь тот же маневр с другого конца. Откапываем ворота. Иваныч с улюлюканьем запустил генератор. Продолжаем откапывать. Поднимаем. Ставим новые колеса. Пальцы дубеют, ветер дует. Закатили Химика в Ангар, приладили трос, потянули новый трактор. Плавнее, не корягу корчуем.

Иваныч что-то поколдовал, отрубил внешнее питание здания, зацепил генератор, что-то покрутил, изящно и долго выматерился — в помещении появился свет. Теперь, когда техника оказалась в помещении, тем более освещённом, все принялись вокруг неё ходить.

Динозавр. Великан. Колосс. Танк. Только красивее. Claas Xerion серии пять тысяч на восьми колесах (четыре сдвоенных). Сельскохозяйственный. Внушительная блестящая башня посреди корпуса. Действительно, отдаленно напоминает тэ — сто пятьдесят. В Ангаре в трех старых бочках сделали дырки, зажгли уголь для разогрева. Вечер. Большая часть людей побрела отдыхать, Иваныч с Василием погнали ещё один рейс на Химике. Снабжение Цеха было первостепенной задачей.

С точки зрения коменданта собран пазл из источника энергии (дизель для «генератора», уголь для печей, плюс дрова), еды (рис, соленья, варенья из подвалов сельских жителей, остатки консервов, соли, сои, небольших запасов сахара), защищенной территории, жилья, спальных мест, водоснабжения (Иваныч наладил фильтры для тающего снега, так получали талую, техническую воду, кстати она не замерзала в Цеху, значит там уже не минусовая температура, для питьевых нужд её кипятили и пили, а ещё Иваныч порывался выкопать прямо в цеху колодец), канализации (в туалете даже сделали дровяное отопление), медицины (доктор Марина вместе с Елизаветой) и даже развлечений — просмотра фильмов на здоровенной плазме (каждый вечер после работы за совместным ужином один полнометражный мультик и два фильмы), вай-фая, мобильных телефонов с локальной сетью, даже нескольких игровых ноутбуков.

Теперь, худо-бедно — можно зимовать.

А мне нужен мой клаас. Возможно, назову его Слейпниром. Веселенький зеленый корпус, красные колесные диски (фирменная цветовая гамма). Такая ошеломительная площадь колёс позволит мне парить пушиночкой по самому капризному снегу. Тягловой мощью таскать за раз полвагона грузов.

Постепенно все улизнули спать, я остался в Ангаре один. Теплый воздух прогрел «тело» техники хотя бы до небольшого плюса. Снег со льдом лениво отваливался крупными кусками. Залил антифриз, ещё раньше Иваныч поставил аккумуляторы на заряд от генератора (и долил туда топлива) на длинных шлейфах, чтобы не вынимать (понятия не имею сколько они весят, не факт, что человек вообще поднимет). Тускло светили лампы на потолке. Повырубал, оставил четыре. Открыл себе виски (чтобы внести свой магарыч от раскопок выпотрошил всю алкогольную заначку, мало что осталось), нашлась и кола. Смешал. Ну, за Слейпнира!

Комплект ключей в пакетике на скотче под рулём. Но, без центрального замка и сигналки. Или вообще нет сигнализации, чёрт его знает.

Заливал зимний дизель в трактор. Ведро за ведром. Вошла приблизительно тонна. Может быть, баки вместят и больше. Реально, ёмкость как у танка. Надеюсь, жрёт меньше.

Проверил тормозную жидкость. Открыл кабину. Все обернуто заводскими плёнками. Пошёл подышать. Звезды светили мне загадочно, на горизонте вспыхивало северное сияние. Мороз бодрил.

Отцепил шлейфы от аккумулятора. Итак! Заряжен, панель работает, все жидкости на месте. Если не заведётся, не страшно. Время — четыре двенадцать.

Кресло с подлокотниками, анатомическое. Десятки кнопок, рычажков, две электронные панели, какие-то датчики, джойстик. Надеюсь, обойдусь привычным рулём. Стекла дают поражающий воображение полный обзор (левое стекло-дверь дало трещину, надо будет хотя бы скотчем прихватить с обоих сторон). Всё черное, стильное, ощущение что сидишь за штурвалом космического корабля. Педалей три. Чёрт, четыре. Ладно, маленькая какая-то неосновная, просто не буду трогать.

Мнение о том, что трактор это «просто» — ошибочное. Современный — смахивает на военный штурмовик, имеется даже автопилот. Гидравлика, управление движением, набор скоростей, возможность навесить десятки оружий. Даже кабину можно развернуть на сто восемьдесят, просто чтобы было удобнее и головой не крутить. Короче, на грани фантастики.

В тишине слышно ленивое шуршание ветра над занесенным ангаром. Пробую. Заводится с кнопки. Что-то зажужжало, запыхтело. Нет реакции. Выждал ещё пятнадцать секунд. Пробую снова. Не заводится.

Ёбанный насос. Столько труда, столько надежд.

Выдохнул. Ладно. Ещё разок.

Я не сразу понял, что двигатель завёлся. Пол мягко завибрировал, механизмы заурчали. Ах ты ж моя ласточка. Клаассик мой родной. Посидел минуту, боясь шевельнуться. Половина показателей на электронной панели вообще не знакома, но ничего не мигает, не загорается красным. Чувствую себя обезьяной за пультами самолёта. Наверное, всё нормально. Вылез из кабины, обошёл своего коня. Ну, теперь-то мы им покажем. Погрозил кулаком куда-то в сторону запертых ворот. Как говорил Матроскин — теперь мы в три раза больше сена для своей Бурёнки запасём.

Надо почитать инструкцию. Залез в кабину. Поискал, не нашёл. Наверное, она идёт отдельно, с накладными, ПТС и прочей документацией. Жаль. Откинулся в кресле.

Есть встроенный плеер. Кабыр будет рад.

Выдохнул и внезапно провалился в сон.