Лёд и разум

Эпилог

— Да, да! Хорошо, Лара, хорошо! Обязательно приеду! До скорой встречи! Тебя тоже с наступающим! — я отложила телефон в сторону и посмотрела в окно. Из квартиры Кларка открывался чудесный вид на университет, принарядившийся к праздникам. Сияющие гирлянды, временные ларьки, две украшенные елки (одна настоящая, а вторая нет), хорошее настроение, веселье, радость!..

Неумолимо надвигалось Рождество, да и про Новый год забывать не стоило. Не хватало только снега. Зима несколько раз порывалась проявить себя: температура опускалась до тридцати двух градусов, и с небес начинала падать холодная мелкая пыль, которая тут же таяла. На большее сил зимы не хватало.

С моего собеседования в Триумфе прошло два с половиной месяца. Жизнь вошла в привычную колею. Учеба и зубрежка, ведение дневника, общение с Бобби, с Грейс, с Джори, с Георгом и, как это ни странно, с Дэном Тейлором, вечерние встречи и ночи с Кларком, бессмысленные статьи для «Р.Т.Лонг Таймс», регулярные звонки семье и Ларе — приятная размеренная обыденность без резких сюжетных поворотов.

Ничего удивительного. Ведь главный разрушитель моего душевного спокойствия, Алекс Айс Александер, бесследно исчез. Приятно, когда люди… и не только люди исполняют данные обещания.

Но он умудрился исчезнуть не только в настоящем, но и в прошлом. Заместитель директора по персоналу Алекс Айс Александер? Нет, про такого никто ничего не слышал. Ни в Триумфе, ни в ТуТле, ни где-то еще. Даже Джори, побывавший на собеседовании вместе со мной, забыл про наглого голубоглазого блондина. И когда я задавала ему вопросы, он смотрел на меня как на помешанную и крутил пальцем у виска. И отец Эдуардо, и Бобби, и Кларк — все позабыли про существование Александера, словно не они сражались с ним в церкви.

А мир и не заметил исчезновения одного нечеловека. Триумф выплатил семейству Рент неустойку: мы, мол, не хотели ловить вашего главу, оно как-то само собой получилось. И опыты над ним мы проводить не планировали. Накладочка вышла. Человеческий фактор. Ошибка исполнителей. Забылась и история с нападением на лабораторию прикладных биотехнологий, завершившаяся смертью Лапласы Шэдоу, Шрама и упокоением целой кучи вампиров. Забылось многое.

И всё пришло в норму.

Память о реальных событиях сохранила только я.

И возможно Лиза. По крайней мере она не удивлялась, когда я упоминала про Александера. Но ее ответом становились лукавый взгляд, легкомысленная улыбка и иногда задумчивое молчание. Говорить про блондина моя светловолосая голубоглазая однокурсница не желала. Да и другие темы, связанные со сложным устройством мира, она не поднимала. Лиза наслаждалась студенческой жизнью. Она настолько плотно окружила себя новыми подругами и друзьями, что и не подойти. Называющая себя Созерцателем легко скользила по жизни, избегая проблем, неприятностей и ненужных разговоров со мной.

Я оделась и вышла из квартиры. В задумчивости нажала на кнопку лифта и, услышав недовольный скрежет с верхнего этажа, решила не ждать и направилась к лестнице. Быстрее спущусь на первый, чем древний механизм доберется до третьего.

С отцом Эдуардо я практически не общалась. Из церкви он вылезал редко, а мне допуска в нее так и не дали. И, по словам Бобби, никогда не дадут. Моё присутствие делало что-то с пространственным карманом, из-за чего защита Источника прекращала работать, и церковь возвращалась в реальный мир.

Бобби каждые выходные уезжала по делам. Уехала она и на рождественские каникулы. Вольные вампиры, дикие ликаны и другая нечисть с приходом зимы совсем озверели, и охотники Ориона, высунув языки, носились по стране. Георг Гирш укатил вместе с Бобби. Охотника-недотепу приняли в Орион, соседку сделали его куратором, и теперь она гоняла его в хвост и гриву.

Дэн Тейлор на удивление легко сошелся с Кларком, и теперь они по уик-эндам ездили на хоккейные матчи: и тот, и другой оказались фанатами клюшек, шайб, льда и частых зубодробительных драк. В университетской столовой стало потише: футболисты прекратили вести себя как стая безмозглых гибонов и перестали нападать на слабых, выбивать подносы, отбирать вещи. Да и со мной Тейлор теперь общался… более мирно. Перестал смотреть свысока, да и четырехглазой теперь называл через раз. Уже достижение! А еще он иногда бросал в мою сторону такие странные взгляды!.. Такие странные взгляды!..

Я вышла на улицу и оказалась в плотной толпе.

Со всех сторон слышались веселые крики. Люди уставились вверх, поднимая руки над головой. С неба падали крупные пушистые снежинки. Первые в этом году. Еще редкие, испуганно мечущиеся в воздухе.

Наши отношения с Кларком… Думаю, его всё в них устраивало. Меня, в принципе, тоже. Не уверена, что смогу вытерпеть лет пятнадцать совместной жизни с ним, но годик-другой — почему бы и нет. Кларк сильный, добрый, породистый. Не парень, а — мечта. В следующие выходные мы даже собирались съездить к моим родителям. Почему бы не пообщаться в тесном почти семейном кругу? Ясное дело, о его второй ипостаси рассказывать мы никому не собирались.

Моим родителям и без этого хватало проблем. Руди развелся и теперь пытался поделить с бывшей женой кредитный фургон. Старые представители группы вернулись домой, а брат с бэк-вокалисткой и новыми музыкантами собирался в очередное путешествие, начать которое мешал незавершенный бракоразводный процесс…

Донни готовился к поступлению в колледж. И я не сомневалась, что младший поступит. Самый целеустремленный из нас, самый серьезный, самый нацеленный на результат не мог облажаться. Но родители всё равно волновались. Особенно мама.

Правда гораздо больше волнений им доставлял дед. За последний месяц он совсем сдал, и мама постоянно жаловалась на его идиотские выходки: то он облил оранжевой краской соседскую изгородь, то с криком «Смерть узкоглазым оккупантам!» напал на почтальона-китайца, то на годовых общественных слушаниях обозвал мэра продажным коммунистом и пообещал пристрелить.

Да, родителям лишние волнения были не нужны…

Толпа зашевелилась. Меня толкнули в спину. Я обернулась, намереваясь гневно взглянуть на нахала с острыми локтями. И тут… повеял холодок, он пробирался сквозь одежду, остужал кровь. Мне в руку сунули нечто небольшое, тонкое, ледяное. Краем глаза я заметила промелькнувшие в воздухе золотистые волосы. Момент выбора. И снова я выбрала то, что оказалось в руке.

Открытка. Красноносый, краснощекий, белобородый Санта-Клаус лихо заломил красный колпак и добродушно улыбался мне. Санта сжимал в руке пенящуюся кружку, всем своим видом говорил, что уже накатил, и намекал, что неплохо бы накатить повторно. А над ним серебрились большие вычурные буквы, складываясь в слова: «Счастливого рождества, отменного здоровья, долгих лет».

Снова повеяло морозом, и открытка рассыпалась тончайшей неуловимой пылью. Только что я держала ее в руке, рассматривала, а теперь…

Я подняла голову, попыталась высмотреть человека, сунувшего мне столь мимолетный подарок. Показалось, что вижу в толпе такого знакомого, такого раздражающего блондина. Я дернулась и поняла: сквозь толпу мне не пробиться. А подумав, решила, что и пытаться не буду. Прошлое ушло и гоняться за ним не следовало.

Я могла бы отбросить человечность, отринуть смертную природу и отправиться путешествовать по неизведанному Лимбу, чтобы создавать новые миры. Бесконечное путешествие без начала, без конца. Нескончаемое одиночество, разбавляемое актами Творения. А я вместо этого решила сохранить смертную человечность. Ради себя, ради таких родных родителей, ради привычной обыденной жизни… ради… Моя рука сама собой поднялась над головой, поймала снежинку. Я поднесла добычу к лицу, уставилась на нее. Снежинка таяла, превращалась в крошечную капельку.

С неба продолжали падать новые белые хлопья. Подготовка в Рождеству шла полным ходом не только на земле, но и на Небесах. Я задрала голову и с вызовом уставилась вверх. Выбор был сделан. И жалеть о нём уже не стоило.

Но почему тогда я чувствовала, как по щекам текут горячие слезы?

Наверное от счастья. Ведь и от счастья текут слезы, не правда ли?