Легионы праведных

Глава 11. Николо.

Глава 11.

Николо.

Мигель стоял рядом с кроватью и деликатно изображал легкое покашливание. Николо открыл глаза, не ожидая увидеть охранника возле себя.

- Что случилось?

- Монсеньор, простите, что разбудил вас, но полковник Монтгомери настоятельно просит встречи.

- Монтгомери? Полковник? - он не сразу сообразил, кто это. Посмотрел на экран комма: четыре часа утра. Спать он лег в районе часа. - Что нужно нашему британскому другу?

- Он возле кемпера, мне ничего не говорит, но настаивал, чтобы я разбудил вас.

- Хорошо, пусть заходит, я сейчас буду.

- Да, монсеньор.

Мигель вышел, а он с большим усилием заставил себя сесть на кровать. Вчера закончилась переброска войск в карантинную зону, и в обед первые подразделения должны пересечь Барьер. Наземная фаза операции начиналась. Николо вчера присутствовал на всех совещаниях штаба коалиционных войск, почти на всех, но на самых важных - это точно.

Как только операция началась он получил от Папы разрешение отправиться к войскам. Аналитики Ватикана пришли к выводу, что урона такое решение не нанесет, как, впрочем, и не добавит новых прихожан. Но Николо впервые за долгие годы не интересовало число новых католиков или количество, отринувших Церковь. Он всецело посвятил себя войне.

Кардинал натянул камуфляжную майку, надел полевые штаны, сунул ноги в ботинки. Из кармана висевшей на крючке куртку вытащил коробочку с мятными леденцами и закинул один в рот — зубы он сейчас чистить точно не станет.

Николо с удовольствием отметил тот факт, что организм не так уж сильно протестует против нежданного подъема, хотя странно ожидать сбоев тела, если он регулярно принимает препараты, продлевающие фазу физической и умственной активности. Современные медицинские процедуры позволяли спокойно достигать и столетнего возраста, но акцент в исследованиях сделали не на увеличении продолжительности жизни, а именно на сохранении физической и умственной «молодости», старение в привычном смысле слова теперь начиналось после восьмидесяти-восьмидесяти пяти лет. При условии приема нужных препаратор, конечно, не самых дешевых, но вполне доступных людям среднего достатка.

Николо нисколько не гнушался пользоваться достижениями прогресса, которые улучшали его жизнь и делали сильнее, быстрее, умнее. Главное, что для получения такого результата ему не нужно что-то физически отбирать у другого человека. Церковь спокойно относилась и к частичной киборгизации, хотя не менее настороженно, чем к генетическим изменениям. Развитие не остановить, но в их силах отсекать хищные и извращенные побеги от тела меняющегося человечества.

Он вышел из своей крохотной спальни. В общей комнате, которая служила и кухней и местом для ночлега его охранников, и рабочим кабинетом его ожидал британский полковник Монтгомери. Нагрудный знак полковника говорил о том, что он из службы радиотехнического контроля. Николо сам когда-то служил в подобном подразделении, так что в знаках и нашивках разбирался, однако у британцев эта служба являлась часть армейской контрразведки.

- Монсеньор, прошу извинить за наглое вторжение, но дело срочное.

- Ничего страшного, полковник, - лет на десять младше него, высокий, смуглый, глаза черные, руки лежат на столе. Не дрожат, но вот левая нога немного подрагивает.

- Два часа назад мы перехватили радиопередачу из лагеря добровольцев, адресованную противнику. Нам удалось определить точный источник, сейчас эти люди арестованы.

- Прискорбно, что среди наших солдат оказались предатели, - Николо стало грустно.

- Это прогнозировалось, монсеньор. Не все согласны с нашим делом, так что мы были готовы к такому. И хорошо, что уже сейчас часть сочувствующих раскрылась. Значит, они не смогут навредить в будущем.

- Верно, но....

- Да, монсеньор, сейчас объясню, почему я здесь: среди них оказался католический священник.

- Хм, - Николо поднялся с табурета. Несколько десятков святых отцов изъявили желание сопровождать войска в походе и получили на это Папское благословение. Он приветствовал такое начинание и сейчас гадал, кто же именно оказался замешан в этой истории, так как встречался со всеми лично. Имен не помнил, но все они произвели на него благостное впечатление, - хм, у вас есть его фото?

- Монсеньор, - полковник не очень весело улыбнулся, - у нас есть он сам. Орландо Сандовал, гражданин Мексики.

- Я могу с ним увидеться?

- Я здесь именно для этого. Судя по всему, именно он старший в этой группе, а мы не решились заняться его допросом без вас.

- Почему? - искренне удивился Николо. - Приятно слышать, что вы позаботились о том, чтобы предупредить меня об участии нашего заблудшего коллеги, но в будущем, не дай бог такому, конечно, повториться, не надо оглядываться на мое мнение. Война диктует особые правила.

- Вы не станете с ним беседовать?

- Стану, - вздохнул Николо, - хочется помочь вам и узнать, что же заставило его пойти на предательство рода человеческого. Кстати, где он?

- На нашей стоянке, остальных мы уже отправили вертолетом в Белград. Сербские коллеги займутся ими.

Николо подумал о том, что странно слышать про взаимодействие сербских и английских спецслужб, но времена сейчас странные, так что удивляться не стоит.

- Снаружи холодно? - поинтересовался он у полковника, и тот кивнул. Кардинал вернулся в комнату, накинул куртку, посмотрел на дзуккету, но оставил ее на полке, затем подумал и взял с собой Библию. Пока брал книгу, то вспомнил про комм и тоже сунул его в карман.

Мигель, не спрашивая ничего, тоже собрался. Его напарник с вопросом посмотрел на кардинала, но тот сказал:

- Достаточно Мигеля, ты пока отдыхай, сменишь его потом.

- Слушаюсь, монсеньор.

Они вышли на улицу, Николо вдохнул прохладный воздух, который присоединился к остаткам ментоловой конфеты, и горло пронзил ледяной шпиль. От неожиданности у него даже заслезились глаза.

Полковник поежился, а вот Николо чувствовал себя вполне комфортно. Приятная прохлада ранней осени. Гораздо теплее, чем он ожидал.

Место их стоянки походило на тучу светлячков, летящих к какой-то цели, но внезапно решивших отдохнуть на ровной поверхности.

- Что именно было в передаче, полковник? - поинтересовался Николо.

- Данные о численности подразделений и их вооружении. Я бы не сказал, что очень ценная информация, но относительно точная.

- Скажите, а как можно классифицировать преступление, которое совершил наш священник?

- Предательство....

- В юридическом плане, полковник.

- Ну, тогда, получается, что он оказывал содействие террористам/террористической группировке, создал угрозу для представителей властей, осуществляющих охранную деятельность. Там еще ряд статей.

- Про терроризм основная?

- Да.

- Можете, пока я буду с ним беседовать, параллельно готовить уведомление Мексике, что их гражданин нарушил законы ЕС, а я займусь тем, чтобы отдел юридической защиты Ватикана не препятствовал вам в проведении всех необходимых следственных действий. Сана он будет лишен, конечно, но это не мгновенная процедура, так что наши службы могут вмешаться, чтобы защитить его. Не обращайте внимания — ссылайтесь на меня. Они будут это делать просто потому, что имеют такое предписание.

Несколько лет назад, Папа поставил задачу юристам Ватикана отслеживать все инциденты, связанные с арестами или уголовным преследованием священников по всему миру и незамедлительно реагировать, так как во многих странах проповедники преследовались за свою деятельность. Это спасло десятки священников от несправедливого суда, а некоторых и от смертной казни. Активная миссионерская деятельность нравилась далеко не всем правительствам. Но сегодня в такой защите смысла не имелось.

Николо шел за полковником по затоптанной десятками ног траве и пытался побороть зарождающийся гнев, основной причиной которого являлось предательство его собрата, но не малую долю составляла и злость на то, что его разбудили. Эта мысль его развеселила: «Старею, начинаю брюзжать.»

Задержанного священника поместили в такой же стандартный кемпер, как и у Николо, полковник спросил:

- Позволите мне присутствовать, монсеньор?

- Да, конечно. У меня нет секретов.

Полковник поднялся первым, распахнул дверь и протянул ему руку. Николо не стал пренебрегать помощью. Металлический поручень был холодным и скользким.

Когда он оказался внутри и увидел этого Орландо, то сразу вспомнил их встречу. Молодой священник, маленького роста, с длинными черными волосами и бородкой -испаньолькой. Тогда он только слушал и не задавал никаких вопросов, ничем не выделялся, кроме этой своей бородки.

Орландо сидел на стандартном табурете, руки его, стянутые пластиковой лентой лежали на столе, за спиной нависал охранник в боевом костюме, лицевая пластина поднята, но правая рука на рукоятке винтовки.

- Не буду говорить, что рад нашей встрече, брат мой, - сказал Николо, присаживаясь напротив.

- О! - с издевкой воскликнул предатель. - А вот и кардинал Стоффа лично удостоил меня аудиенции.

- Я всегда открыт для общения, но не могу припомнить, чтобы вы, святой отец, хотели такой встречи.

- Не хотел и сейчас не хочу, - в голосе священника не чувствовалось ни страха, ни стыда, и Николо испытал второе вместо него. - Зачем вас вообще притащили?

- Господин Монтгомери попросил меня узнать все подробности вашего взаимодействия с противником.

- У них есть для этого более эффективные средства, кардинал, - усмехнулся Орландо.

- Мне об этом известно, но есть возможность обойтись без них.

А смысл? - предатель пожал плечами. - Все равно их применят позже, просто чтобы сверить информацию.

Николо не стал спорить с этим утверждением, так как оно являлось верным.

- И еще, святой отец, мне интересно, что толкнуло вас на предательство рода человеческого?

- Кардинал, засуньте свои лозунги себе в жопу, - Орландо захотел откинуться на спинку, но забыл, что сидит на табурете, поэтому от падения его спас охранник.

- Похоже, мозги совсем не работают, - улыбнулся Николо через силу: ему такое грубое оскорбление совсем не нравилось, и он испытал желание заехать молодому наглецу кулаком в лицо, но его сан, его вера и то, что оскорбивший — пленник, остановили от этого порыва.

- Кардинал, вы можете хоть сейчас отложить агитки в стороны и говорить искренне?

- Я никогда не лукавил.

- Конечно же. Представитель мирной религии с руками, которые по локоть в крови? Вы же убийца, кардинал, форменный маньяк, который пользуется именем моей Церкви, чтобы творить свои темные делишки. Все, за что вы беретесь, превращается в аттракцион смерти и насилия. Индонезия, Египет, Либерия, теперь вот, Косово.

- Святой отец, я, конечно, выслушаю вас, но хочу напомнить, что вы своими действиями поставили, могли поставить под угрозу жизни тысяч людей. Ради чего? Ради помощи врагам человечества?

- Это вы, кардинал, уже поставили их жизни на кон в этой войне. Вы — душа этого безумия. А я пытаюсь его остановить.

- Как? Передавая информацию врагу?

- Врагу? Да эти заблудшие души не враги нам. Оставьте их в покое, пусть живут, как хотят, но , нет. Кардинал Стоффа провозгласил себя спасителем человеческой расы, решил оставить след в истории! Я же изучал вашу деятельность, смотрел ваши выступления и интервью. Вы же превращаетесь в лже-пророка, Стоффа. Вы сами не замечаете, как поменялись. И если в ваших ранних выступлениях я видел перед собой человека верующего, но заблуждающегося, то теперь вы просто медиа-звезда, которая эксплуатирует тему «Боевой католический монах».

- Трудно разговаривать с фанатиком, - сказал Николо и положил перед собой Библию, взгляд предателя коснулся книги и тут же сфокусировался на кардинале.

- Я- не фанатик, я просто не хочу трагедии. Если вампиры будут знать о наших войсках, а наши командиры знать о том, что они знают, то могут и не начать операцию.

- Вы рассуждаете очень наивно, - заметил Николо и чуть не повторил трюк со спинкой, но вовремя спохватился. - Мне не нужна мирская слава, я не претендую на роль спасителя, но кто-то должен бороться со злом, а не сидеть в теплом приходе и рассуждать о том, что добро — это хорошо, а зло — это плохо.

- Но нельзя бороться со злом, уподобляясь ему, кардинал, - в голосе Орландо прозвучал упрек.

- Нельзя победить зло, помогая ему или даже просто отвернув лицо, - возразил Николо. - Зло кормится безразличием.

- Это демагогия, потому что вы, кардинал, определили, что эти люди за Барьером — зло.

- А это не так? И они люди?

- Вот видите, вы отказываете им в человечности! Но даже не пробовали донести до них слово божье! Да — они люди! Иные, но люди, а вы — чертов ксенофоб. И нацист.

- И кто-то обвинял меня в лозунгах, - засмеялся Николо. Этот парень сам использовал штампы и ярлыки. Ничего нового он не услышал: привычные обвинения. Самое неприятное, что он еще и попытался передать информацию врагу.

- А вы не думали, святой отец, что своими действиями ставите под угрозу жизни солдат, которые отправляются за Барьер? Или жизни вампиров вам важнее?

- Кардинал, в самом начале Холодной Войны у США и союзников была атомная бомба, а у русских еще нет. И несколько ученых-физиков передали им секреты, чтобы русские тоже сделали свою бомбу. Их назвали предателями, но время все расставило по своим местам: они спасли мир от ядерной войны на истребление. Кто они: предатели или герои?

- Юноша, и американцы, и русские оставались людьми, а вы обманываете себя, когда считаете этих существ за Барьером такими же, как мы. Дьявол сыграл злую шутку, придав им облик человека.

- Дьявол здесь не при чем, Стоффа. Их создали люди, люди, кардинал.

- Дьявол направлял их.

- Кардинал, вы всегда казались мне человеком разумным и прогрессивным, но, видит Бог, я ошибался.

- Бог все видит, но ошибаетесь вы в том, что хотите стать героем , совершая поступки не героические, а подлые.

- Остановить войну и спасти тысячи жизней — это подлость? - Орландо заерзал на табурете. - Это подлость?

- Скажите, святой отец, в вашем приходе, в Мексике, были члены картелей?

- Да.

- И они исповедовались вам?

- Конечно, - с какой-то гордостью ответил предатель.

- И вы им читали проповеди по воскресеньям, что поступать так, как они поступают — дурно, не по-христиански?

- Да, мне часто за это анонимно угрожали, но я продолжал.

- Но эти же члены картелей продолжали исповедоваться и после проповедей?

- Продолжали, в чем...

- Секунду. И в своих новых исповедях они совершали те же дурные поступки?

- Да, но...

- Вы — болван, святой отец, - Николо поднялся с табурета и наклонился к предателю. - Вы — просто болван, который решил, что зло можно заговорить! Зло нужно останавливать. Это трудно, это опасно, это не всегда популярно, но иначе — никак. А те члены картеля убивали и тут же бежали к вам замаливать грехи. Им удобно так облегчить свою совесть, да и вам: проповеди же вы читали! Но вы же вряд ли запрещали им посещать Церковь, пока они не прекратят злодейства!

- Господь принимает всех: и праведных и грешных.

- Но вы же не Господь! - закричал Николо. - Вы — человек! Вы могли заставить их, хотя бы попытаться прекратить, но просто играли роль. Роль священника, читающего проповеди про то, что убивать плохо.

- Все не так, вы не понимаете, что там вообще творится.

- Я? Не понимаю? Святой отец, я поездил по миру, побывал в таких местах, в которых ваша Родина покажется самым уютным и безопасным местом, так что я прекрасно понимаю, о чем говорю. И я видел, имел честь общаться с миссионерами, которые несли слово Божье тем людям, которые могли убить их в любой момент. Но они его несли, и не только слово. Ведь важны еще и дела. Они строили школы, они строили больницы, они спасали гонимых, рискуя жизнью. Так что не нужно говорить мне, что я чего-то не понимаю. Да, Мексика — опасное место, не Европа, но и не Индонезия, которую вы мне ставите в упрек. Там, кстати, когда я вмешался, люди умирали от голода десятками тысяч, а нашу помощь растаскивали местные банды, а потом китайцы решили уморить голодом еще людей, чтобы новое правительство пало. И всему миру, кроме нашей Церкви, было на это плевать. Мы, кстати, тоже могли ограничиться молитвами об урожае и терпении, но вот только тогда погибли бы еще тысячи людей.

- Стоффа, вы не видите, что примеряете на себя роль Бога? - предатель не унимался.

- Нет, я просто не могу спокойно смотреть на зло. И , если у меня имеется возможность, то сражаюсь с ним. Но я понимаю, что не все люди — бойцы, не понимаю я другого: измены. Святой отец, кто вас надоумил помогать вампирам?

- Никто. Я сам так решил. И это- не помощь, это способ остановить войну.

- Идиот. Предающий за деньги — подл и низок, но предающий по глупости — еще и жалок. Воистину, если Господь хочет кого-то погубить, то лишает его разума.

- Господь милосерден, его любовь безгранична, об этом вы забываете, Стоффа. Перечитайте книгу, которая у вас в руках.

- Господь наделил нас разумом и волей, чтобы мы стали лучше. Чтобы мы менялись сами и меняли мир к лучшему, а не просто читали тексты из Библии. Сейчас 21 век, и услуги чтецов, хвала Господу, уже не требуются. Мы должны показывать людям пример, направлять их, а не цитировать Священное Писание. Они его и без нас прочитать могут.

- Но не понять. Не всем дано...

- Святой отец, вы считаете себя выше тех, кто приходит к вам в Церковь. Вы думаете, они не смогут разобраться в Писании без вашей помощи? Вы думаете, что они глупы и невежественны?

Орландо молчал, но по тому, как краска заливала его лицо, Николо понял, что попал в больное место:

- Нет, святой отец, наша паства — не глупа, не всем, конечно, достает образования, но они явно не глупее нас с вами, так что людям от нас требуются не столько слова, сколько дела и пример. Бороться с голодом, с болезнями, помогать получать образование — вот наша задача, а не просто читать им произвольные куски Библии. И разобраться с существами за Барьером — это тоже борьба со злом!

- Но почему , кардинал, от вашей борьбы столько трупов? Может, методы не те?

- Увы, еще не изобрели методы бескровные и безопасные, когда ты борешься с людьми, привыкшими к насилию и убийствам. Но Господь хранит чад своих.

- Опять пустая демагогия.

Николо чувствовал себя беспомощным: этот упертый баран никак не мог понять, что ошибается в своих умозаключениях. Некоторая доля правды в обвинениях, которые он выдвинул против Николо, имелась. Он и сам начал замечать, как грех гордыни все прочнее укореняется в его душе, но надеялся справиться с ним, когда работа будет сделана. Пока это шло только на пользу дела: людям нравился его энергичный и властный стиль. Он помогал привлекать внимание к операции, а внимание означало деньги и поддержку. Но этот Орландо основательно погряз в своих фантазиях, надеясь, что проблема кровососов растворится сама собой. А еще он пошел на открытое предательство.

- Святой отец, так кто еще помогал вам, кроме тех, кого офицерам удалось схватить? Обещаю, если вы назовете их, то мы не причиним им вреда. Они еще не совершили преступление, так что мы просто вышлем их отсюда. И все. Полковник Монтгомери не станет преследовать их.

Орландо посмотрел на британца, и тот уверенно кивнул. Николо нахмурился: если предатель пойдет на сотрудничество, то он заставит полковника сдержать обещание. Но молодой священник только рассмеялся:

- Вашим словам нет веры, кардинал. Я был один. Давайте, закончим этот пустой разговор, пусть мной займутся более компетентные люди.

- Хорошо, - спокойно ответил Николо, - так и поступим. Только вы зря надеетесь, что вас будут пытать, святой отец. Никто не станет делать из вас мученика. Я думаю, что уже к обеду, вас лишат сана, затем правительство Мексики аннулирует ваше гражданство, а я позабочусь о том, чтобы эта история попала в медиа. Пусть семьи тех, кто доверился мне и вам, знают, как поступают с их родными пособники вампиров.

Он вышел на улицу. И впервые за много лет захотел закурить. То, что у кровососов есть поклонники, не являлось большим секретом, но то были сумасшедшие инфантилы, которые, не будь вампиров, придумали бы еще какую-нибудь херню. Но священник? Хотя, чему удивляться. Все священники прежде всего люди, со своими страхами, надеждами и заблуждениями. И он сам точно такой же. Обычный человек, взявшийся за необычное дело.

Огней на огромной стоянке становилось все больше. Солдаты просыпались, чтобы умыться и приготовиться к дальнейшей поездке. До Барьера оставалось всего сорок километров, так что в десять утра, армия вторжения начнет переход через Врата.

Из кемпера спустился полковник:

- Монсеньор, вы были очень убедительны. Достойные слова.

- Но они не помогли.

- Они и не помогут. Он — фанатик. Они не слушают ни разум, ни сердце, а только свое безумие.

- В такие моменты я ощущаю свое бессилие, полковник.

- Не все нам под силу, монсеньор. Проводить вас до кемпера?

- Спасибо, не нужно. Со мной Мигель, да и я в окружении друзей.

- Используйте бронежилет, - посоветовал Монтгомери, - среди друзей могут скрываться враги. И по-умнее, чем этот. А вы - символ нашей борьбы.

- Вот символ нашей борьбы, - Николо показал крест на обложке Библии. - А я всего лишь его слуга. И, если понадобится, на мое место встанут десятки.

Полковник ничего не ответил, но кардинал понял, что тот ему не верит. И от этого ему стало совсем грустно.