Лёха — сокрушитель Вселенной

Глава 12 Камуфляж

— Никто не смеет нарушать закон в МОЮ смену!

— Эй, начальник, — Лёха остановился и показал им пустые ладони. — Чё за рамсы? Нормально всё, никто не пострадал даже особо.

Стражники быстро рассредоточились по таверне, заглядывая практически в каждый угол, трое отправились на кухню, ещё трое пошли обыскивать общий зал, четверо остановились перед ним.

— Ты тут дебоширишь? — грубо, как может только полицейский при исполнении, спросил стражник.

Лёха моментально принял вид оскорблённой невинности.

— Я?! — искренне удивился он. — Да я ни в жисть ни разу не дебоширил нигде! Я вообще гражданин порядочный!

Стражник, коренастый сержант в островерхом шлеме, из-под которого виднелись только впалые глаза и трёхдневная щетина, презрительно хмыкнул. Таких порядочных граждан у него была полная темница. Два десятка лет на службе порядка кого хочешь научат разбираться в людях.

Этот город, погрязший во грехе, где как раз в это время жадные шлюхи и лживые политиканы проворачивали свои тёмные делишки, а всяческая мразь выходила на промысел по подворотням и переулкам, залитым грязью, давно осточертел стражнику. Он всей душой ненавидел всю эту бандитскую нечисть, что оставалась безнаказанной за свои преступления. И сейчас видел перед собой такого же кровожадного ублюдка, который изображал из себя невинную овечку.

— Взять его, — тихо процедил сержант.

— Э, бля, за чё?! — возопил Избранный, отскакивая назад, на лестницу.

Стражники взялись его ловить, погнались за ним по лестнице, но Лёха в три прыжка преодолел ступеньки и ворвался в комнату, где ведьма до сих пор лечила раненого. Избранный запер дверь за собой в последний момент, по двери тут же принялись колотить.

— Именем закона! Открывай! — раздался приглушённый голос из-за двери, но это была скорее формальность, потому что стражники принялись бить в дверь ещё сильнее.

Ведьма на мгновение оторвалась от процесса и посмотрела на Лёху. На губах её играла паскудно-ехидная улыбочка, но она молчала.

— Бля… — выдохнул Герой, спиной прижимаясь к двери.

Хлипкие доски уже трещали от каждого удара, и Лёху каждый раз отбрасывало чуть вперёд, но он стоял и думал, как же поступить. Вариант сдаться мусорам он даже не рассматривал, не в его это было стиле. В комнате было небольшое оконце, но в него Лёха не протиснулся бы при всём желании, да и бросать Петровича здесь было бы некрасиво. Паладин успел привыкнуть к своему говорливому питомцу. Петух по-прежнему оставался где-то внизу. Выскочить на толпу стражников с дубинками — совсем глупая затея, это понимал даже Лёха, да и топор тоже остался внизу.

— Слышь, мадама, — просипел Герой. — А ведь тебя как сообщницу примут.

Ведьма снова посмотрела на него, на дверь, прислушалась к крикам с другой стороны. С той стороны уже доносились угрозы повесить Лёху за неповиновение власти.

— А я скажу, что ты меня в заложницы взял, — фыркнула она, возвращаясь к лечению.

— Ведьму? В заложницы? Я? Чёто ты дуру гонишь, красавица, — ответил Лёха.

Колдунья задумалась на мгновение. И это было трудно признать, но Паладин был прав, разбираться стражники не станут. Повяжут обоих, потащат в управу, пока разберутся, что к чему… Она уже начала жалеть, что согласилась придти в «Речного Дракона» и помочь раненому, жизни которого, в принципе, ничего особо и не угрожало.

— Так, — произнесла она. — Как зовут-то тебя?

— Лёха, — представился Лёха.

— Я — Амабель, — представилась ведьма в ответ. — Подойди сюда, к стене. Прижмись.

Герой кивнул, отклеился от несчастной двери, дрожащей от ударов с той стороны, и подошёл куда сказано. Ведьма вытянула к нему руки, потрясла пальцами, будто стряхивая на Лёху какие-то брызги.

— Замри и молчи, — прошептала Амабель. — Ты невидим, пока не двигаешься.

— Э-э-э… Ага, — протянул Избранный в ответ.

— Молчи! — зашипела ведьма.

Амабель пафосным жестом протянула руку к двери, и задвижка открылась будто сама по себе, в тесную комнатушку влетели стражники с дубинками наперевес. Ведьма встала перед ними, сложив руки на груди.

— А где этот… Преступник? — хмурый сержант жестом остановил всех остальных. — Точно видели, он сюда забежал.

— Здесь только я и мой пациент, — надменно произнесла колдунья. — Выйдите, будьте добры. Ему нужен воздух.

Несколько стражников попятились обратно в коридор, сержант остался стоять на месте, цепким намётанным взглядом осматривая комнату.

Лёха вдруг почувствовал, как чешется кончик носа. И как затекла нога, которую он поставил не совсем удобно, а резинка трико неприятно давит на живот. Но сержант дотошно осматривал комнату, пусть и издалека, а любое движение мгновенно разрушит заклинание.

— Он не мог отсюда сбежать, — процедил сержант.

— Сюда никто не входил, — спокойно соврала Амабель.

Сержант хмыкнул.

— Я бы точно заметила, — сказала ведьма, стараясь встать как раз на одной линии между Паладином и стражником, чтобы хоть как-то прикрыть его.

Избранный ухмыльнулся, по-прежнему стараясь не шевелиться. Если выгораживает, значит, понравился, и других объяснений Лёха не видел.

Нос зачесался невыносимо, Избранный поморщился, и вдруг увидел на себе пристальный взгляд сержанта. Похоже, тот заметил что-то неладное, но пока не понял до конца. Лёха замер, словно кролик перед удавом.

— Нам доложили, что тут массовая драка и смертоубийство, — произнёс сержант, не прекращая бурить Лёху взглядом.

— Вас обманули, — пожала плечами Амабель. — Разве что вот этот здоровяк упал с лестницы, но и это он сам поскользнулся.

— Товарищ сержант! Товарищ сержант! — раздался голос из коридора. — Гляньте сюда!

Сержант в последний раз зыркнул на Лёху, на ведьму, молча развернулся и вышел, оставив дверь открытой. Герой тихо выдохнул и наконец почесал нос плечом.

Из коридора, а точнее, из общего зала, донеслись вопли Петровича.

— Я требую зачитать мне мои права! Это полицейский произвол! Адвокат! Мне нужен мой адвокат! В чём меня обвиняют?!

Ведьма посмотрела на Паладина и вопросительно изогнула бровь.

— Бля, петушара… — прошипел Герой.

— А-а-ай! Вы не имеете права! Я разумное создание! Я буду жаловаться! Ай! — доносились жалобные вопли.

Петровича надо было снова выручать, а спускаться вниз самому — это самое настоящее самоубийство.

— Бля, Мебель… Прости, Амабель… Можешь петуха моего выручить? — тихо произнёс Герой.

— А жирно не будет вам? — фыркнула колдунья, тряхнув рыжими волосами.

— Бля, благодарен буду, — пообещал Лёха.

— А-а-а-а-а! Перья! Не тронь! Ай! — снова кричал петух.

Амабель нахмурилась. Снова помогать этому мерзавцу казалось совсем плохим решением, но Печать Богини просто так кому попало не раздают, это значит, сама Властительница отметила его своим благословением. А если он и правда Избранный…

— Ладно, посмотрим, что я смогу сделать, — ответила она. — Жди здесь.

Колдунья спустилась вниз, в общий зал, и увидела, как десять стражников и один сержант гоняются по всей таверне за взъерошенным петухом, который носился по залу с дикими воплями, то и дело взлетая до самого потолка.