Лёха — сокрушитель Вселенной

Глава 48 В Осаде

— Итак, война началась, — произнёс Архимаг.

Экстренный совет созвали, как только бегущих разведчиков увидели со стены города. Зал для церемоний, огромный и пышный, срочно переоборудовали в штаб, туда принесли столы и карты, повсюду бегали посыльные и адъютанты. Всё это сильно напоминало разворошённый улей, полный злых пчёл, и даже если с виду это казалось полным хаосом, на самом деле в каждом движении был свой порядок и цель.

Триумвират старейшин выглядел единственным оплотом невозмутимости и спокойствия. Архимаг задумчиво теребил седую бороду, лорд-протектор склонился над разложенной картой, консул с отсутствующим видом ждал. Рядом стоял Лёха, поясняя им за расположение войск противника.

— Бля, ну дохера их, говорю же, — докладывал он о результатах разведки. — Тыщ сто, может. Или ваще мильон.

Посчитать хотя бы примерно Герой не додумался.

— Слишком размытые данные. Где, сколько, какие рода войск? — генерал тщетно пытался выдавить из него хоть какие-нибудь сведения.

— Да бля, урки всякие, чуханы. Воняют сильно, — Лёха счёл важным уточнить этот момент.

— Только орки? — спросил Архимаг Гонорий.

Избранник Богини почесал затылок. Для него все эти монстры из фэнтезийных фильмов и игрушек были на одно лицо.

— Да не знаю, — признался он. — Всякие там, разные. И большие, и маленькие.

Одна важная деталь вдруг пришла ему на ум, и он ткнул грязным пальцем в карту, оставляя жирный след на тонком пергаменте.

— Вот здесь я их видал. Ага, точно, здесь. Но только они вперёд двигались, так что сейчас уже наверное не здесь, а вот тут, — он провёл пальцем в сторону города, ещё больше размазывая пятно.

Лорд-протектор едва сдерживал эмоции, изо всех сил сжав кулаки.

— К вечеру, наверное, и к стенам подойдут. Они медленные, у них там орудия, бля, здоровенные, их люди пленные тащат, — рассуждал Герой.

— Какие орудия? Катапульты? Требушеты? Баллисты? — сквозь зубы вопросил фон Брюк.

— Слышь, ты если такой умный, сам иди и смотри, — огрызнулся Лёха.

В осадной инженерии он не разбирался совсем. Вот если бы враги ехали на «тридцатьчетверках» или «тиграх» с «пантерами», Лёха бы их обязательно узнал, даже несмотря на свой коэффициент побед в сорок процентов. Он даже Т-34 и Т-34-85 различать умел, по командирской башенке. Но Силы Зла командирской башенкой не пользовались и наклонной брони не знали.

— Идут! Под стенами уже! — дверь распахнулась, в штаб влетел запыхавшийся посыльный.

Он тяжело дышал, массивный шлем съехал набекрень, похоже, он преодолел весь путь от стен до штаба за считанные минуты. В штабе повисла тишина.

— Бля, не угадал, — тихо произнёс Избранный. — Раньше успели.

— Штурмуют? — робко проблеял консул, будто вырвавшись из какого-то оцепенения.

— Лагерь ставят, ваша Светлость! — ответил посыльный.

— Что ж, на это стоит взглянуть, — сказал Архимаг. — Думаю, в ближайший час на приступ они не осмелятся.

Он оказался прав.

Через полчаса они стояли на первом рубеже обороны — на внешней городской стене, прямо над главными воротами. Внизу, в долине, копошилась орда нечисти, не обращая внимания на защитников и не пытаясь атаковать. Орки, кобольды и гоблины разжигали костры и ставили палатки, огромные каменные тролли флегматично ждали, прикинувшись обычными валунами. Долина оказалась заполнена полностью, до горизонта.

Лёха перегнулся через каменные зубцы на стене и харкнул вниз, наблюдая за полётом. Харчок ни в кого не попал, враги даже не пытались подобраться так близко, но простое, наивное желание Лёхи было исполнено, и ему стало чуточку веселее.

— Где ж мы вас всех хоронить-то будем, — хмыкнул он, пытаясь разглядеть арьергард вражеской армии.

— Ох, мамочки… — консул, завидев столько нечисти, пошатнулся и едва успел схватиться за локоть фон Брюка, который хмуро глядел на долину.

Лёха и сам понимал, что попал в заплёт куда более глобальный, чем очистка сарая от крыс. Ему тоже было страшновато, хоть он бы и не признался.

— Да ладно, не ссыте вы, — произнёс Герой. — Как-нибудь раскидаем.

Генерал презрительно хмыкнул. Архимаг Гонорий что-то подсчитывал, загибая пальцы и шевеля губами.

— Если я не ошибаюсь, то на каждого защитника крепости приходится по пять сотен чудовищ, — постановил он, из-за чего консул снова чуть не упал.

— Нормально. Вывезем, бля буду, — попытался приободрить их Герой, но цифры, конечно, внушали страх.

— Стены Белого Города ещё никто не брал штурмом, — глухо произнёс лорд-протектор.

— Стены — херня, — возразил Избранный. — Главное, чтоб не зассал никто. Один зассыт — пиши пропало.

Генерал посмотрел на него так, будто Лёха вдруг заговорил на эльфийском.

— Припасы есть, ополчение собрано, защитники на стенах, — флегматично промолвил Гонорий. — Будем держаться.

— Других вариантов нет, — сказал фон Брюк. — Усилить караул.

Триумвират отправился обратно в штаб, Лёха же оказался предоставлен самому себе. Он ещё немного постоял на стене, глядя на копошение вражеской орды. Что именно они делали — он не понимал, но догадывался, что идёт подготовка к штурму.

Гарнизон, впрочем, тоже без дела не сидел. Наверх затащили огромные чаны с водой, которые тут же принялись кипятить прямо здесь, на стене. Ополченцы поднимали камни и складывали вдоль зубцов, приносили боеприпасы для будущего сражения. Лёха даже хотел помочь как-нибудь, но ему мягко отказали. Помощь пока не требовалась, ополчение справлялось само.

Поэтому Избранный спустился со стены и оказался на небольшой площади, где стоял уже знакомый ему каменный карп. Палатки беженцев по-прежнему теснились друг к другу, но атмосфера здесь царила совсем другая, нежели в прошлый раз. Теперь, когда угроза подошла совсем близко, уже никто не смеялся и не шутил, настроение у всех было хмурое и подавленное. Люди не знали, чего ждать, и удастся ли вообще спастись.

Лёха снова подошёл к фонтану. Воды в нём уже не было.

— А чё, этсамое, где вода? — громко спросил он.

Кто-то из беженцев молча указал ему направление, где виднелся колодец и длинная очередь. Люди набирали воду впрок, заполняя все доступные ёмкости. Догадывались, что скоро и там вода может кончиться.

— Ну и дела, бля, — хмыкнул Герой.

Где-то рядом захныкал ребёнок, следом за ним второй. Словно гнетущая атмосфера безнадёги прорвалась через самые хрупкие места.

Лёха терпеть не мог плачущих детей, и раньше он бы просто ушёл, но теперь его словно что-то удержало здесь, среди сирых и убогих. Будто бы он был тут смотрящим на районе, и эти дети попросили его зарешать вопрос. Он подошёл к плачущим детям, и те разревелись ещё сильнее.

— Чё вы, это самое, боитесь что ли? — Герой сел на корты, чтоб оказаться на одном уровне с детьми.

Бабы тут же постарались оттащить детей от него подальше, но Паладину оказалось достаточно зыркнуть на них исподлобья, и те замерли. Посыл был ясен.

Сопливый пацан лет пяти, в одной рубахе, кивнул, взглядом сперва испросив разрешения у матери.

Лёха вдруг ощутил, что взгляды всех людей, что ютились в палатках на этой площади, вдруг оказались прикованы к нему. Будто вопрос, заданный конкретно плачущим детям, оказался адресован абсолютно всем, и пацан своим ответом выразил всеобщее настроение.

— Ну и не бойтесь, — громко произнёс Избранный. — Мы этих уродов всех до одного размотаем. Слово пацана даю.

Лёха видел, что большинство он всё-таки не убедил, но хотя бы этот пацан плакать перестал, только шмыгал носом, втягивая сопли обратно. Прямо как Лёха в детстве, много лет назад.

— Не ссы. Норм всё будет, — добавил Герой, вставая с корточек.

Он потрепал мальчика по волосам и отправился дальше.

Вечерело. Лёха решил пойти во дворец, поспать. Консул обещал ему выделить самую лучшую комнату, как почётному гостю. Лёха попытался вспомнить, когда в последний раз ночевал на нормальной кровати, с одеялом и подушкой, но не сумел. Он надеялся, что хотя бы сегодняшняя ночь пройдёт спокойно.