Леонард и Голодный Пол

Глава 16 Торговая палата

Голодный Пол вернулся из больницы в приподнятом настроении. Бросив ключи на столик в холле, он вразвалку направился на кухню поцеловать мать и преподнести ей купленный в супермаркете букетик хризантем. Пачку субботних газет он с глухим стуком опустил на стол перед отцом.

Посещение больницы прошло хорошо. Когда он явился, миссис Готорн спала, поэтому он поговорил с Барбарой о том о сем. Кровать между ними была пуста, но не заправлена. Он рассказал Барбаре о своем награждении и не забыл спросить про ее взрослых детей. Все происходило во время игры в дорожный вариант «Морского боя», который он специально принес с собой, так как успел выяснить, что скребл провоцирует ее на дискуссии. Хоть время и поджимало, перед уходом он подошел к миссис Готорн, которая все еще спала, но уже с капельницей. Голодный Пол сел на свое обычное место рядом с ней и замер на несколько мгновений, слушая хрипловатое дыхание, вырывающееся из груди больной. Когда она проснулась и увидела, что он сидит у ее постели, на ее лице появилось выражение облегчения, она потянулась к нему и тихонько взяла за руку. Минут двадцать он так и сидел, а миссис Готорн снова заснула. Голодный Пол положил ее руку поверх одеяла, переставил подальше от края тумбочки стакан с водой и только потом отправился домой.

Из больницы он выходил с новым ощущением уверенности и независимости. Оно не покидало его и дома, когда он стал готовиться к церемонии, даже начал насвистывать во время бритья и издавать в ванной прочие несвязные звуки, отдаленно напоминающие пение: ля-ля-ля, тра-ля-ля — вроде мелодий из какого-нибудь мюзикла. Синяк под глазом тоже начал бледнеть и теперь отливал желтизной. Но Голодный Пол отличался сложной чувствительной натурой, чья энергичность могла быть подорвана самым ничтожным обстоятельством. В данном случае его веселое настроение сдулось, когда у новой рубашки, купленной вместе с костюмом на свадьбу Грейс, обнаружились двойные манжеты. Хелен, погладив рубашку, повесила ее на дверцу шкафа, и Голодный Пол, заметив, какие на ней манжеты, сразу распереживался по поводу возможных осложнений. Двойные манжеты предполагали запонки, а запонок у него не было; следовательно, придется попросить их у отца, и сразу же возникает опасность их потерять. Нельзя забывать и о возне с этими приспособлениями: когда у тебя руки как крюки, застегнуть запонки практически невозможно. Голодный Пол сидел на краю кровати бледным подобием недавнего триумфатора — в брюках, носках и рубашке с нелепыми болтающимися манжетами.

В таком полуодетом виде он нехотя отправился к отцу за запонками, потому что не мог же он сам рыться в отцовских ящиках! Потом пришлось просить маму их застегнуть. Мама, правда, сказала, что с удовольствием поможет, отметив, что здесь нет ничего постыдного и что она всегда помогает в этом деле отцу. Но ее слова не спасли положения. Уверенность в себе, еще совсем недавно наполнявшая Голодного Пола, улетучилась, как плохо завязанный воздушный шарик, который вырвался из рук и со свистом носится по комнате. Они поехали на награждение. Голодный Пол сидел на заднем сиденье с открытым окном, тихий и лишенный всякой способности к социализации.

Они подобрали Леонарда по дороге к местному центру, где в три часа должно было состояться вручение призов Торговой палаты — кульминация ряда событий того дня, идущих под рубрикой «мероприятия местного сообщества». Леонард запер входную дверь и сел к ним в машину. Сам он тоже был в расстроенных чувствах. Пребывая в хорошем настроении, он без лишних раздумий послал Шелли эсэмэску с вопросом, не хочет ли она присутствовать на награждении его друга. Теперь он уже был вполне уверен в своем статусе бойфренда и был готов не без хвастовства представить ее друзьям. Ее жизнерадостный по тону ответ, к сожалению, оказался отрицательным: она занята с Патриком. Не желая легко сдаваться, Леонард предложил взять Патрика с собой, потому что там наверняка будут какие-нибудь развлечения для детей. Она ответила, как ему показалось, терпеливо, но сдержанно, что, по ее мнению, их еще рано знакомить, и, кроме того, она пообещала сыну кое-что другое, а свое слово надо держать. Леонард ответил коротко, что понимает, и предложил в понедельник вместе пообедать, скрыв обиду на то, что ему указали его место и оно было на несколько ступенек ниже, чем ему представлялось.

И теперь Леонард и Голодный Пол страдали от жалости к себе, сидя на заднем сиденье и почти не разговаривая. Поскольку каждый подозревал в товарище некоторую холодность из-за отмены игры в «Монополию» в середине недели, они неверно истолковали настроение друг друга, и таким образом каждый удвоил свою порцию несчастья.

Они прибыли на место, немного опоздав. В зале уже было шумно и многолюдно. Мероприятие, претендующее на выявление лучших бизнес-умов округи, было отмечено обычной местной суматохой. Главное внимание уделялось продвижению предприятий малого и среднего бизнеса посредством нестареющего способа — информационных стендов. Местная пиццерия показывала, как надо раскатывать тесто, а представитель компании, продающей окна «Велюкс», просил двух девушек убрать пальцы от движущейся петли на демонстрационной модели. В дальнем конце зала располагалась секция муниципальной библиотеки, где демонстрировалась выставка работ победителей конкурса детского рисунка, прошедшего ранее. Первые места заняли грустный щенок, глядящий в окно, маяк в бурю, Роналдо и нечто, напоминающее Мону Лизу, но в образе маленькой девочки, которая ее нарисовала. В противоположном углу дама раскрашивала желающим лица и надувала шарики в форме животных. Бедняжке пришлось изображать Человека-паука на лице рыдающего мальчика, которому, наверное, давно пора было лечь поспать. Посреди всего этого расхаживал человек в берете, с выкрашенным белой краской лицом и с клоунской слезой на щеке. Он подходил к выбранным наугад посетителям и повторял их движения в пантомиме. Отцы включались в игру и веселились — отцы, вообще, в любой ситуации знают, что делать. Актер-мим подошел и к Голодному Полу. Он уставился на него, надеясь сымитировать его реакцию. Голодный Пол, в свою очередь, уставился в лицо мима, почувствовав в нем родную душу, предпочитающую, как и он, молчаливое существование. В конце концов мим ткнул пальцем в бейджик Голодного Пола с надписью: «Особый гость» — и, когда тот опустил глаза, проделал известный трюк, щелкнув пальцами перед носом Голодного Пола, а потом убежал, сотрясаясь от беззвучного истерического смеха.

Хелен и Питер бродили среди стендов, колеблясь между почти искренним любопытством и нежеланием вступать в разговоры о продаваемых товарах. Организатор из Торговой палаты подбежала к Голодному Полу со словами: «Наконец-то я вас нашла! Пойдемте со мной, хочу познакомить вас с нашим новым президентом — его только что назначили. Вон тот, с должностной цепью на шее. Через несколько минут он объявит победителей. Поэтому, когда вы увидите, что он поднимается на кафедру, подойдите к краю сцены и ждите».

Голодного Пола представили президенту палаты по имени Майк Брайн, который помимо этого был владельцем грамматически ущербного велосипедного магазина «Майкс байкс», расположенного на главной улице возле вокзала. Майк с воодушевлением говорил о конкурсе, утверждая, что важно не количество участников, а качество присланного материала, фактически подтвердив, что в короткий список вошли все, кто откликнулся на призыв палаты, а именно три человека. Слева от Голодного Пола стояли двое других номинантов. Это была женщина по имени Кэрол, владелица салона красоты и член Торговой палаты. Она предложила свой вариант лишь по одной простой причине: было похоже, что отклика от жителей нет, и ей хотелось избавить палату от конфуза. Ее фраза: «Пожалуйста, смело обращайтесь к нам», по мнению жюри, была «практичной, побудительной, но не вполне оригинальной». Кэрол же видела в ней отражение своей прочной репутации надежного работника. Вторым номинантом был водитель такси Дермот — а вовсе не таксидермист, как первоначально послышалось Голодному Полу, — который принял участие исключительно из-за денег и хвастался, что не пропускает ни одного конкурса. Включение его фразы «Не будьте чужими» вызвало споры, причем один из членов жюри охарактеризовал ее как «краткую, однозначную и идиотскую».

Организатор взяла микрофон и попросила всех поаплодировать «нашему новому президенту», пропустив ненужное уточнение, что речь идет не о главе государства, а о президенте Торговой палаты. Майк из «Майкс байкс» пустился в непомерное восхваление вдохновляющей природы данного события, заявив, что о нем будут говорить еще многие годы, ввернув что-то про общество, в котором всегда присутствует идея «общего». Во время речи рядом с оратором стоял мим и жестикулировал, словно делал сурдоперевод, но на самом деле это было обыкновенное обезьянничанье. Майк, который в своей рассеянности вполне походил на президента, решил придать объявлению призеров драматический накал, называя номинантов по результатам в обратном порядке.

На третьем месте, что неудивительно, был Дермот, чья фраза принесла ему корзину с товарами для велоспорта, в том числе набор для ремонта шин и пару лосин с амортизирующими вставками, которые велосипедисты носят для профилактики наминов от седла. Второе место досталось Кэрол, получившей в награду бесплатное посещение спа-процедур по ее выбору в собственном салоне — президент Майк назвал это «баш на баш».

По мере того, как отпадали конкуренты, Голодный Пол еще до официального объявления вычислил, что победитель — он. Хелен и Питер тоже сложили один и один и с неподдельной гордостью обняли сына. Леонард, следуя писательскому дару предвидения, присоединился к поздравлениям, дважды пожав руку и широко улыбнувшись своему старому другу и получив такие же искренние рукопожатия и улыбку в ответ.

Голодный Пол поднялся по ступенькам на сцену. Его победившую фразу развернули через всю сцену на плакате, который был любезно отпечатан «Перфекто-принтом» с девизом «Ваше слово, наше дело». Она звучала так: «Возможно, Вы захотите обратить внимание на вышесказанное».

В этом был весь Голодный Пол. Его фраза подразумевала, что в предыдущих абзацах содержится информация, которая может быть действительно интересна читателю, и ненавязчиво отмечала ее полезность. В то же время, если адресат не был расположен к чтению, его никто не неволил. А что еще более важно, она не привносила в письмо ничего нового и таким образом била в цель, ибо заключительные фразы служат всего лишь средством избежать невежливости при завершении письма. Члены жюри Торговой палаты были несказанно рады, что появилось такое содержательное и ценное предложение, учитывая крайне ограниченное число участников конкурса. Собравшиеся громко зааплодировали, раздались приветственные возгласы, кое-кто подошел ближе, намереваясь прочесть слова внимательнее. А кто-то повторял фразу вслух, чтобы привыкнуть к ее звучанию. Некоторые ретивые бизнесмены уже названивали по телефонам, отдавая распоряжения сотрудникам обновить шаблоны писем, чтобы первыми выйти на рынок с победившей фразой. Атмосфера в зале была приподнятая и праздничная, хоть и слегка недоуменная, потому что президент Майк забыл сообщить тем присутствующим, кто не являлся членом Торговой палаты, в чем, собственно, состоял конкурс. Артист-мим прекрасно отразил это в сложной пантомиме, прелесть которой нелегко передать здесь словами.

Президент Майк вручил Голодному Полу рекламный чек гигантского размера на десять тысяч и статуэтку-приз, изображающую отрезанную руку, пишущую пером. Затем он предложил Голодному Полу сказать несколько слов. Мим пристроился рядом для «сурдоперевода».

Голодный Пол подошел к микрофону и посмотрел на лица собравшихся вокруг. Раньше ему никогда не доводилось смотреть на зал с такой точки — на всех этих счастливых и оживленных людей, хотя и не особенно вникающих в происходящее, выкрикивающих что-то радостное, просто чтобы было веселее. Голодный Пол стоял молча и смотрел на толпу, которая постепенно затихала, ожидая от него каких-нибудь слов. Президент Майк, прирожденный лидер, решил, что призер нервничает, и прошептал:

— Просто поблагодарите всех и пожелайте им хорошо провести время.

Но Голодный Пол спокойно стоял и молчал. Мим уселся на край сцены и смешно почесал в затылке, потом посмотрел на часы. В конце концов президент Майк, истинный профессионал, забрал у Голодного Пола микрофон, поблагодарил собравшихся и сгладил неловкость, сказав, что победитель не может справиться с эмоциями.

Сойдя со сцены, Голодный Пол еще раз принял поздравления от своей семьи, членов палаты и других доброжелателей. Леонард выразил особое восхищение легкостью победившей фразы, и это много значило для Голодного Пола, потому что Леонард был не только его близким другом, но и профессиональным писателем, который в таких делах знал толк.

Корреспондент «Голоса округа» попросил Голодного Пола высказаться, чтобы использовать его слова для статьи о конкурсе, но тоже наткнулся на молчание. Позади Голодного Пола стоял мим и делал знаки, как будто застегивает рот на молнию, а потом душит себя удавкой перед отрубанием собственной головы.

— Это что, шутка? — спросил корреспондент.

Но Голодный Пол просто стоял, наслаждаясь моментом, словно теплой ванной.

На следующей неделе «Голос округа» на двух страницах сообщал об имевшем место мероприятии, присовокупив большую фотографию Голодного Пола с подписью: «Одно предложение вместо тысячи слов». В статье приводились длинные цитаты из речи Голодного Пола о прекрасной работе Торговой палаты, сочиненные и посланные президентом Майком по электронной почте.

После вручения призов завершились и прочие мероприятия. Зал опустел, чтобы вновь открыться для безалкогольной молодежной диско-вечеринки, которая должна была начаться через несколько часов.

Пока Леонард помогал Питеру засунуть гигантский рекламный чек в багажник, для чего потребовалось убрать полку, Голодный Пол сидел на ступеньках с мимом, который, выйдя из образа, курил и разговаривал. Было похоже, что им есть о чем поговорить. Прощаясь, они пожали друг другу руки, и мим дал Голодному Полу свою карточку. Чтобы развеяться, Леонард решил идти к себе пешком, и Питер, будучи в прекрасном настроении, словно после выигрыша Кубка мира, повез Хелен и Голодного Пола домой. Сам герой, обдуваемый приятным ветерком из открытого окна, сидел на заднем сиденье, в новом костюме, с сознанием раскрепощенным и свободным, как и его двойные манжеты.