Личная ученица Огненного лорда 2 (СИ)

Глава 4

Алентор, лорд Огня

На вопросе о родителях взгляд Евы потух, и это оказалось неожиданно больно. Даже мелькнула мысль отступить, махнуть на всё рукой, но я не мог.

Уж слишком странно повела себя директриса Иллария — с появлением Евы в приюте точно связана какая-то тайна. Возможно не опасная, но я не люблю находиться в неведении. Я должен знать.

Второй момент был важнее — если чокнутая Данаралия права, и Ева действительно та, о чьём появлении она болтала, то рано или поздно Еве придётся познакомиться с представителями огненного народа. У сородичей возникнут вопросы, и мне категорически не хочется, чтобы расследованием занимался кто-то кроме меня.

Ну и последнее, личное — мне важно понять, кто она и откуда. Хочу. Для меня это весомо.

Самой Еве подобная информация тоже может пригодиться, а раз так…

— В нашей памяти сохраняется абсолютно всё, — сказал я. — Воспоминания, особенно ранние, могут быть скрыты, вымещены другими, но они никуда не делись.

— Даже младенческие? — в голосе Евы прозвучало сомнение.

— Верно. До них можно достучаться, и это несложно, если понимать как.

Тут взгляд монашки полыхнул огнём. Она напоминала человека, который что-то забыл, но отчаянно желает вспомнить.

Я порадовался:

— Твоё желание — это уже половина дела.

Девушка медленно кивнула.

— Закрой глаза и представь, что тебе один день от роду. Для начала попробуй пофантазировать на эту тему — как бы это могло быть?

Фантазия раскачивает память, помогает разуму настроиться. Это первично. Затем можно пойти глубже, нащупав пласт настоящих воспоминаний. Главное — хотеть.

Ева выполнила указание, но, когда её глаза закрылись, я застыл изваянием. Слишком красивая, слишком притягательная — внутри поднимался новый ураган. Только бури допускать нельзя, иначе сорвусь и ничего не получится. Ева — это тот случай, когда нужно держать себя в руках.

Я не просто смотрел — я любовался! В какой-то момент напрочь забыв о том, что нужно давать инструкции. А очнувшись, выдохнул:

— Теперь попробуй пройти вперёд. Представь, что тебе не один день, а месяц.

Выражение лица Евы и до этого было не самым спокойным, а теперь в нём проявилось напряжение.

— Что-то не так? — спросил я.

— Всё не так, — пробормотала адептка.

— В каком смысле?

— Я даже фантазировать на эту тему не могу!

Она распахнула глаза, а я опять поплыл. Пусть на несколько секунд, но всё-таки. Эти ресницы, эти волосы, губы…

Ева поколебалась, прежде чем объяснить:

— Упираюсь в стекло. Оно плотное, совершенно непробиваемое.

Стекло? Занятно. На уровне первичной подстройки никаких стёкол быть не должно.

— Стекло — это самый распространённый образ восприятия собственных ментальных блоков, — сказал я. Ева не удивилась.

Мне же стало ещё интереснее. Блок? Почему Ева не удивлена?

— Попробуй продавить, — предложил я.

Ева поморщилась и призналась:

— Мигрень начинается.

Вот как? И кто же так постарался?

— Очень странно. — Подумав, я сказал: — В таком случае вариант один — нужно пробовать снова и снова. Не доводя себя до сильной боли, постепенно. Когда научишься хотя бы фантазировать, сможем пойти дальше. При должном упорстве этот блок рано или поздно уйдёт.

Ева посмотрела с сомнением и задала до неожиданного здравый вопрос:

— Это не опасно? Вдруг за стеклом скрыто такое, от чего мои мозги сплавятся?

— Блоки, которые несут прямую угрозу жизни или ментальному здоровью, никогда не открываются. При попытке их взлома подключается инстинкт самосохранения, а он сильнее любой магии. В данном случае — сильнее всего.

— Ясно, — пробормотала она.

Я же зачем-то добавил:

— Второй вариант нерушимых блоков — это добровольная кровная клятва. Но, будучи младенцем, принести такую ты точно не могла.

Ева посмотрела так, словно о подобной тонкости клятв и не знала.

— Полагаете кто-то заблокировал мою память? Но кто и зачем?

Хорошие вопросы. Ответы на них мне тоже хотелось бы знать.

— Надо выяснить, — отозвался я. — Если блокировка не несёт прямой угрозы жизни, то способ её вскрыть точно есть.

Тут я всё-таки перешёл в состояние концентрации, и настроение стало ещё более хмурым. Блок, о котором говорила адептка, просматривался только на «третьем», самом глубоком уровне концентрации. Захотелось кого-нибудь испепелить.

Зато вспышка злости ненадолго отвлекла от ощущения девичьей ауры… Но стоило вернуться в реальность, опять посмотреть на Еву, как меня накрыло с головой.

Встречу пора заканчивать, иначе сорвусь. Начну действовать вопреки здравому смыслу, приличиям и логике. Причём трусиками в этот раз точно не ограничусь, а подобный напор может привести к провалу. Ведь с точки зрения магии Ева одна из нас.

Оболочка человеческая, зато всё остальное…

По магии Ева чистокровная огневичка, со всеми вытекающими. А с огневичками так нельзя. Нет и ещё раз нет.

Кое-как усмирив желание притянуть адептку к себе, накрывая губы поцелуем и вдыхая её умопомрачительный запах, я сказал:

— Что ж, на сегодня всё. Ты можешь идти.

К моей потаённой радости, Ева поднималась с лавки не так уж резво. Будто не очень-то и хотела уходить.

Этот момент вызвал лёгкую улыбку — кажется, я действую правильно. Ну а раз так…

— Кстати, — окликнул я. — Раз ты такая трудолюбивая и настаиваешь на собственных, лично заработанных деньгах, для тебя есть работа.

Видимо зря сказал — флёр очарования сразу развеялся, Ева посмотрела остро и с подозрением. Будто почуяла подвох.

Подвох этот не то чтобы был, но…

— Работа несложная, но требует кропотливости и внимания. Оплата, полагаю, будет не меньше, чем предлагал Тариус. Кстати, сколько он тебе платил?

— Один золотой в неделю, — помедлив ответила Ева, и моё лицо непроизвольно вытянулось.

Сколько? И за эти деньги она была готова по два часа в день рыться в бумажках? Ещё и сопротивлялась, когда я запретил?

— Что-то не так? — Ева насупилась, а наше общение как-то очень неожиданно и легко свернуло к ссоре.

Я пребывал в недоумении и даже негодовании. Монашка тоже собиралась негодовать.

И ладно я, со мной всё ясно, но она-то? Работать за один золотой, когда можно щёлкнуть пальцами, и к твоим ногам упадёт весь мир? Явный перебор с независимостью. Стремление к свободе на уровне бреда.

Рассказать кому из наших…

Да ладно наши! Сказать той же прожжённой Иргиль! Вот уж…

Впрочем, хватит. Не важно.

Я не стал развивать тему — просто открыл портал и повторил максимально мягко:

— Ты можешь идти, Ева.

Девушка посмотрела пристально, опять кивнула и по какой-то непонятной причине сменила гнев на милость:

— До завтра, лорд Алентор, — таким медовым, таким приятным голосом произнесла она.

Сказала и шагнула в огненный овал.

Ева

Вечер, как ни странно, оказался полон открытий.

Открытие номер один — Лорд умеет быть нормальным. Открытие номер два — мне не померещилось, стеклянная стенка — действительно блок.

Вот только не совсем понятно, где этот блок стоит. Я думала запрет на воспоминания связан с моей душой, а получается проблема в теле — том самом, в котором я переродилась? Или там всё вместе? Увы, даже от этих мыслей начинала ощутимо болеть голова.

Ещё я запоздало задумалась о том, зачем Алентору копаться в моём прошлом. Мне самой настолько хотелось разобраться в происходящем, что его приказы не вызвали никакого протеста. Может зря?

Вдруг Алентор что-то заподозрил? Или…

Впрочем, нет. Всё гораздо проще. В его школе, в его владениях, появилась странная девица, которую прямо-таки преследуют нетипичные события. Будь я на месте Лорда, давно бы начала рыть землю, пытаясь выяснить что к чему.

Вот и Алентор пытается. Только странно, что начал с моей памяти, а не с монастырской школы, например.

Ведь логично сначала наведаться в Истем, поговорить с теми, кто вероятно помнит как именно меня подбросили. Потребовать мои детские вещи — вдруг они сохранились? Допросить, надавить, нарычать.

Я вообразила, как Огненный лорд нависает над директрисой Илларией, требуя ответов, а заодно выговаривая за попытку продать меня наместнику Свэргу, и… тряхнула головой, прогоняя бесполезные мысли.

Глупости. Хватит мечтать.

Портал перенёс меня в коридор второго жилого крыла, к самой моей двери. Отперев замок, я порадовалась встретившим меня питомцам, и тот факт, что каменное хранилище снова валяется на полу, почему-то не смутил.

— Знаете, а кажется всё не так уж плохо, — поделилась впечатлениями я.

Дикарь радостно оскалился, демонстрируя внушительную пасть, а Огонёк прищурил глаза с этаким ленивым равнодушием.

Миг, и в ментальном поле проскользнуло знакомое — мол, хватит болтать, хозяйка. Лучше покорми!

Слова Алентора о том, что выгорание мне не грозит, всё-таки успокоили. Зато прожорливость стража наоборот напрягала — ведь он уже отрастил все конечности, так зачем? Кормёжка ради насыщения или стремление к новой трансформации? Надеюсь, Огонёк не отпочкуется, подарив мне пару «котят», которых потом придётся пристраивать?

Впрочем, если предложу кому-нибудь из сокурсников «котёнка стража», его с руками оторвут.

Я хотела отказать, но Огонёк не унимался. Сначала ходил за мной и настойчиво тёрся о ногу, потом и вовсе начал орать. Звуки получались не совсем кошачьими, но до того противными, что душа адептки не выдержала. Я всё же запустила в заразу целым снопом искр!

Сожрав все, Огонёк сыто икнул и, взлетев на шкаф, развалился там пузом кверху. Лёг так, что аж руки зачесались погладить его мохнато-огненное богатство, но увы. Шкаф был высоким, а гладить кота, стоя на табуретке, да ещё на цыпочках, мало кто рискнёт. Поэтому пришлось обнимать эрса, чему тот был невероятно рад.

Спустя полчаса я вернулась к насущным делам — вынула из сумки учебники и засела за домашку. А едва закончила — вздрогнула! Послышался неожиданный, зато очень вежливый стук в дверь.

— Кто там? — приблизившись к двери, спросила я.

Оказалось Иргиль.

Я, конечно, открыла, но… В этот раз никто не шипел и не рычал, поэтому про питомцев я благополучно забыла!

Вспомнила в самую последнюю секунду и, вместо того чтобы впустить рыжую в комнату, бодро шагнула вперёд.

Как и в прошлый раз, я загородила собой и проход, и вообще всё! Иргиль тоже ринулась навстречу, и мы столкнулись. Вышло опять-таки неловко, однако отступать я не собиралась.

Новая неловкая пауза, и глаза рыжей неодобрительно сощурились.

— Ты что так ничего и не уяснила? — возмутилась девица. — Снова водишь парней?

Сказала так, словно я «изменяю» не Лорду, а лично ей. Впрочем неважно.

— Нет. Просто бардак в комнате, — ответила я.

Прозвучало не слишком убедительно, и Иргиль покачала головой.

Как и при прошлом похожем визите, она попыталась надуться, а я, помня о вкладе рыжей в моё спасение, поспешила исправить ситуацию:

— Извини, но там действительно не убрано. Даже стыдно людей пускать.

Теперь с актёрским мастерством вышло получше, и девица смягчилась. Но буркнула:

— Разве в монастыре не учат порядку? Я думала там с этим строго.

— Ну здесь-то нет сестры-хозяйственницы, которая проверяет и устраивает разнос, — пожала плечами я.

На губах Иргиль заиграла пусть натянутая, но всё-таки улыбка.

— Ладно, — сказала она. — Я пришла узнать, как поживаешь.

— Неплохо, и… Благодарю тебя ещё раз! Если бы не ты…

Я замолчала — мы обе понимали, что бы тогда случилось. Теперь Иргиль подобрела по-настоящему и протянула мне небольшой бумажный пакет.

Новый подарок? И снова за счёт Лорда? Ох…

Но отказаться я не могла — взяла и посмотрела с благодарностью. Тут в голове мелькнула мысль: вдруг Алентор признался ей в своей выходке и краже? Если в этом пакете предмет, призванный восстановить целостность моего гардероба, то… Вот даже не знаю, что на такое скажу!

— А это что? — спросила я осторожно.

Собеседница фыркнула.

Тогда я открыла пакет и, заглянув внутрь, посмотрела на визитёршу непонимающе.

— Краска, Ева. Смотрю я на тебя и понимаю, что это нужно исправлять.

А вот это было поистине внезапно!

— Со временем, конечно, сама порыжеешь, а сейчас разумнее прибегнуть к небольшой хитрости.

— Зачем мне к ней прибегать?

На меня посмотрели как на глупую, совершенно не знающую жизни… монашку.

— Ева, ну сколько можно? Я ведь уже объясняла, нужно выглядеть прилично! И конечно учитывать вкусы… ну сама знаешь кого.

От такого намёка щёки порозовели, а уровень симпатии к Иргиль снова рухнул в пропасть. Не будь того спасения, я бы, наверное, сказала несколько очень неприличных слов.

Стало по-настоящему обидно, и я пошла в атаку:

— С чего ты решила, что Алентору нравится рыжие?

— Ну а какие ещё? Он Лорд огня!

Логично, разумно, и я даже согласилась, но тут вспомнилось, что, невзирая на всю неправильность масти, Лорду интересна именно я. Одновременно внутри поднялся протест — не желаю никому угождать. Я такая, какая есть, и подстраиваться не буду.

— Ой, да что ты опять артачишься? — видя мою реакцию, подзавелась Иргиль. — Просто попробуй. Краска лёгкая, смывается быстро. Да многие красятся! В чём проблема?

У меня аж зубы свело от такой бестактности, но послать её я по-прежнему не могла. Зато вспомнился один вопрос:

— Иргиль, ты ведь никому не рассказала о том, что случилось тем утром в канцелярии?

Девица поджала губы, произнесла нехотя:

— Нет. А надо было?

— Почему? — Я в самом деле не понимала. Прямо сейчас, глядя в глаза рыжей, возникло ощущение, что молчание далось ей ой как нелегко.

— Ну ты же тихушница. Ни о чём никому не рассказываешь. Я, знаешь ли, тоже умею хранить секреты.

Намёк? Да, это определённо был он — Иргиль по-прежнему набивалась в подруги. Неоднозначный интерес, помноженный на неоднозначное поведение, с которым непонятно что делать. Хоть вой.

В итоге я выдавила из себя:

— Спасибо за краску, я попробую.

— Рада, что ты понимаешь. — собеседница снова смягчилась, но в её глазах я по-прежнему оставалась дурочкой-простушкой.

Девушка махнула рукой и поспешила прочь, а я, оставшись в одиночестве, всё-таки выругалась. Да что за жизнь такая? Я ведь только-только успела расслабиться. Всё же было нормально! А теперь… опять какая-то ерунда.

В комнату я вернулась злая, однако пакет не выкинула. Более того, пошипев какое-то время, высыпала его содержимое на кровать, чтобы рассмотреть.

Кроме краски для волос в пакете обнаружилось несколько косметических карандашей, помада и сухая тушь… Я всё ещё злилась, но косметика всколыхнула воспоминания — в прошлой жизни я любила краситься и делала это легко.

После недолгих раздумий я собрала «подарки» и отправилась в ванную. Зеркало, висевшее над раковиной, было в этом плане удобнее, чем зеркало в платяном шкафу.

Повертев в пальцах чёрный карандаш для глаз, я взяла другой — рыжий. Слова Иргиль всё-таки задели, но перекрашиваться я не хотела. Мне было интересно другое — а подойдёт ли мне вообще рыжий цвет?

Поколебавшись, я занялась бровями. Карандаш ложился неплохо и был не слишком ярким. Через несколько минут я оценивающе посмотрела на своё отражение — рыжие брови на фоне каштановых волос и тёмных ресниц смотрелись так себе.

Впрочем, дело не в ресницах. Я просто не готова порыжеть.

Вздохнув, я потянулась за мылом, и тут что-то случилось. Голова резко закружилась, меня дёрнуло в сторону и окунуло в знакомый водоворот.

Меня тащило сквозь пространство, разбирая на атомы, но всё происходило настолько быстро, что испугаться я не успела. Страх накрыл чуть позже, когда вместо ванной комнаты я увидела серый мох, затянутое облаками небо, кривые деревья и телепортационный столб.

А ещё мальчишек! Наонграс, Олтаринус и Дайтарон стояли в трёх шагах и смотрели с изумлением.

— Да ладно? — воскликнули едва ли не хором. — Серьёзно? У нас получилось?

О, Пресветлый! Что за ерунда⁈