Лобановский

Глава 23 ДОГОВОРНЫЕ МАТЧИ И ОЧКИ ПО ПРИКАЗУ

После финала Кубка кубков в Базеле (14 мая 1975 года) и сверхнапряжённого официального матча с Ирландией (18 мая), против которой в форме советской сборной на поле вышли одиннадцать киевских динамовцев (двенадцатый — защитник Решко — появился во втором тайме), Лобановский и Базилевич предоставили команде два дня отдыха. Затем предстояло переключиться на чемпионат страны.

Первый во внутреннем турнире матч заметно уставшей физически и выхолощенной психологически команде предстояло сыграть во Львове с «Карпатами». 2:2, и спустя годы Стефан Решко назовёт этот матч «договорным». Как относиться к тому, что Львов, засевший на дне таблицы, попросил помощи у измочаленного на тот момент Киева, а измочаленный Киев на просьбу эту положительным образом среагировал? Тем более что перед отъездом во Львов динамовцев навестил не самый последний их куратор — заместитель председателя Совета министров Украины Владимир Семичастный и сказал, «тонко» намекая на «толстые» обстоятельства: «Это — наши львовские друзья, надо им помочь. Посмотрите, может, своих обижать не надо?»

К Семичастному, который обращался к команде не только от себя, но и, по всей вероятности, от Щербицкого, прислушались. «Но нам и самим, — говорит Стефан Решко, — после финала и матча с ирландцами надо было отдохнуть морально».

На мой взгляд, ничего в этих 2:2 предосудительного нет. Игру никто не покупал и не продавал. В букмекерской конторе на её результат ставок не делали, потому что их — контор этих — в СССР не было. Существовали, по слухам, подпольные тотализаторы, но их участники не могли воздействовать ни на команды в целом, ни на отдельных футболистов так, как воздействуют на них в XXI веке азиатские представители легальных и нелегальных контор, подкупая игроков.

Киевские динамовцы, насколько известно, никогда ни у кого очки не просили. Просили у них, да и то обычно в конце сезона, когда «Динамо» ничего уже не было нужно, а «просители» хотели либо спастись от вылета из высшей лиги, либо подняться на более высокое место. Об одном из таких матчей рассказывает Вадим Евтушенко:

«Разговоры о таких подозрительных играх шли часто. Мы приехали в Кутаиси в ранге чемпионов СССР. Местный клуб висел над пропастью, и ему нужно было побеждать кровь из носу. В зоне риска находилось много команд — московское “Динамо”, “Кайрат”, “Нефтчи”, “Черноморец”. Тогда существовал лимит на ничьи. Кутаисский клуб его исчерпал, и в случае ничьей с нами команда не набирала ни одного очка. Нас настойчиво просили сдать матч, пригрозив, что в противном случае живыми из Грузии не выберемся. С другой стороны нам говорили, что в Киеве уже ожидают премиальные от других команд. На Лобановского давило московское “Динамо”. Игроки собрались, обсудили эту тему и пришли к единогласному решению — играть! Самое интересное, что поединок этот мы всё равно проиграли — 1:2. Проиграли честно. Через пару часов после игры мы должны были улетать рейсовым самолётом, который курсировал два раза в неделю. Но нам сообщили в раздевалке, что самолёт... улетел без нас. Я же вспомнил эпизод, случившийся в штрафной хозяев в конце матча, когда я пытался замкнуть передачу партнёра в падении головой. Промазал самым непостижимым образом, мяч пролетел в пяти сантиметрах от штанги. Даже не представляю, что было бы, если бы встреча завершилась со счётом 2:2! Из Кутаиси улетели мы только через три дня».

После игры во Львове в мае 1975 года «Динамо» проводило матч в Одессе против «Черноморца». В Одессе киевляне проиграли. Одесситы, рассказывают, просили ничью, но на этот раз динамовцы отказались (Семичастный, видимо, за Одессу не хлопотал...). Доминировали на протяжении всей встречи, однако пропустили в начале игры гол, оказавшийся единственным. И тут же клеймо — «договорняк». После поездки во Львов и Одессу в команду, которая только-только выиграла европейский Кубок и в майках сборной показала отличную игру, пришло письмо от болельщиков: «Назвать вас командой классной — стыдно. А за игру с “Черноморцем” абсолютно нельзя. Можно сравнить с дворовой командой. Зазнались, лодыри! Ленитесь бегать за мячом. Головокружение у вас получилось от зазнайства. Чем так играть, лучше не выходить на поле. Фу! Фу! Ещё раз фу! Позор!»

17 октября 1975 года «Динамо» проиграло в Ташкенте «Пахтакору» с ужасным для действующего чемпиона и обладателя европейского Кубка кубков и Суперкубка счётом 0:5. На следующий день, за субботним обедом, члены Политбюро ЦК компартии Украины только и говорили об этом поражении, называя его «позором».

«Хотя у меня и была с тренером прямая связь, — рассказывал тогдашний куратор киевского «Динамо», секретарь ЦК Яков Погребняк, — я впервые пригласил Лобановского через приёмную. Он зашёл слегка встревоженный, но не боязливо. Валерий Васильевич всегда отличался сдержанностью. В беседе выяснилось, что “Динамо” проиграло умышленно. Дело в том, что тогда “Пахтакор” тренировал Соловьёв, под руководством которого Лобановский начинал футбольную карьеру в киевском “Динамо”. Лобановский не мог допустить, чтобы команда его учителя вылетела из высшей лиги. И динамовцы особо не напрягались».

«Пахтакор» действительно тогда пребывал на грани вылета. И в итоге, к слову, вылетел. Но дело в том, что на момент матча с киевлянами тренировал ташкентскую команду Гавриил Дмитриевич Качалин, по ходу сезона заменивший заболевшего — инфаркт — Вячеслава Дмитриевича Соловьёва. Лобановский, вполне возможно, хотел поддержать серьёзно захворавшего учителя, но с таким счётом матчи поддержки не проигрывают. 0:1 от «Пахтакора» 29 июня того же года в Киеве, когда Соловьёв ещё сидел на тренерской лавочке, — да, это было похоже на помощь от уверенной в своих силах команды. Но 0:5?!

Яков Погребняк вполне мог за давностью лет спутать киевское поражение с ташкентским. Очевидно, именно после киевского Лобановский говорил ему об «учителе».

Вячеслав Кольцов, некогда выступавший за «Пахтакор» на вратарской позиции, а впоследствии проявивший себя в профессии футбольного селекционера, вспоминал спустя годы, что «в начале игры пахтакоровцы около двадцати минут не давали киевлянам даже прикоснуться к мячу. Вот такой темп навязали они гостям...».

Капитан ташкентской команды Михаил Ан рассказывал, что когда «Пахтакор» выиграл у киевского «Динамо» в 1975 году со счётом 5:0 во втором круге, перед матчем хозяева поля собрали восемь тысяч рублей. «Я, — говорил Ан, — лично возил деньги в гостиницу, где проживало “Динамо”. Киев категорически отказался. Не взяли они ни копейки. Я потом нашим ребятам деньги раздавал. Половину из восьми мы сами собрали, половину республика подбросила».

Не стоит, полагаю, забывать о двух весьма важных обстоятельствах, сопутствовавших ташкентскому матчу.

Во-первых, он состоялся через одиннадцать дней после динамовского триумфа в европейском Суперкубке и через пять дней после победы сборной СССР (с десятью киевлянами в составе) в отборочном матче чемпионата Европы в Швейцарии. Гости прилетели в Ташкент (а маршрут их перелётов после выигрыша у «Баварии» был в течение полутора недель такой: Киев — Москва — Цюрих — Москва — Киев — Москва — Ташкент) в полуразобранном, мягко говоря, состоянии. Более того, и после «Пахтакора» киевское «Динамо» в двух следующих матчах чемпионата страны сумело взять всего лишь одно очко.

Во-вторых, в силу ряда причин в стартовом составе у «Динамо» произошли заметные изменения, на качество игры, несомненно, повлиявшие. Не было вратаря Рудакова, двух мобильных фланговых защитников Трошкина и Матвиенко, ключевых игроков середины поля Веремеева и Колотова.

Ни одно из этих обстоятельств, разумеется, 0:5 от вылетающей команды («Динамо» проиграло в чемпионате-75 четыре матча, два из них — «Пахтакору») киевский клуб не оправдывает, но оба тем не менее на характер игры воздействие оказали.

Не собираюсь оправдывать киевских динамовцев, игравших матчи, которые принято называть «договорными», то есть завершавшимися с заранее обговорённым результатом. Не с конкретным счётом — а только результатом. Хотел бы лишь обратить внимание на следующий весьма важный момент. Матчей таких было мизерное количество. Это только молва приписывала киевскому «Динамо» невероятное число «левых» матчей, и на основании этих слухов выстраивались теории, объясняющие «нечестность» команды при достижении всех успехов и выигрыше всех титулов. И только на основании слухов, достоверность которых, разумеется, никто и никогда не проверял, Владимир Перетурин назвал Лобановского «отцом договорных матчей». Так, по всей вероятности, телекомментатору было велено назвать. Перетурин, человек футбольный, конечно же, знал, что договорные матчи в советском футболе (и не только советском) игрались задолго до того, как Лобановский сам стал футболистом, а потом тренером, игрались и при Лобановском (и не только киевским «Динамо»), и после того, как Лобановский уехал на шесть лет на Восток, игрались в чемпионатах России, Украины и других стран. И — будут играться.

Огульное обвинение киевского «Динамо» в нечестности, в широкомасштабном участии команды в договорных матчах, навешивание на Лобановского ярлыков — на мой взгляд, составная часть кампании по дискредитации киевского клуба. За два почти десятилетия у «Динамо» — ничтожное количество встреч с заведомо известным исходом, не больше, чем у остальных команд, выступавших в чемпионате СССР. Но только на Киев раз за разом обрушивались с обвинениями в нечестной игре.

5 мая 1981 года в Киеве состоялся матч «Динамо» — ЦСКА. Армейский клуб тренировал тогда Олег Базилевич. К встрече этой динамовцы подошли в роли лидера, набрав 10 очков из 12 возможных. ЦСКА в таблице расположился рядышком — 9 очков, но из 14 возможных: армейцы провели на матч больше. Совершенно разумным, полагаю, с точки зрения турнирной стратегии был выбор Лобановского и Базилевича: максимально, пусть даже в ущерб зрелищности, обезопасить собственные ворота. ЦСКА при поражении получил бы заметное отставание от лидера, «Динамо» при проигрыше теряло лидирующие позиции. Обстановку перед матчем нагнетали. Всезнающая «молва» запустила слух о договорном характере предстоящей встречи, о том, что «руководители этих клубов договорились разойтись вничью» (руководители — это начальники из Украинского совета общества «Динамо» и Спорткомитета Министерства обороны СССР?). Когда встреча действительно завершилась вничью (0:0), против обоих тренеров выкатили «тяжёлую артиллерию»: матч стали разбирать на президиуме Федерации футбола СССР. Определение «договорный» обвинители не применяли, потому что это стало бы серьёзным обвинением, предъявленным официально, и потребовались бы доказательства сговора, которых, понятно, не было и в помине — одни эмоции. Ограничились выражениями «голый практицизм», «отказ от борьбы», «неуважение к зрителям».

«Володя, — как-то поинтересовался репортёр у Владимира Бессонова, — много на вашей памяти договорных матчей?» Бессонов, к удивлению журналиста, назвал игру киевского «Динамо» со «Спартаком», завершившуюся вничью. «Его можно назвать договорным?!» — воскликнул репортёр. «Наоборот, — сказал Бессонов, — про этот матч никто бы не сказал, что договорились. Зато любой ничейный результат с украинским клубом — ага, всё понятно... На поле идёт битва, но счёт 1:1, и тут же делаются выводы... А если “Динамо” победило на выезде, значит, местные сдали игру».

«Допустим, я уже чемпион страны, — рассуждает Олег Протасов, — решил свою задачу. А ты, к примеру, в последнем матче играешь против меня, и от того, как покажешь себя на поле, зависит дальнейшая судьба твоей команды. Ты из кожи вон лезешь, для тебя это вопрос жизни и смерти, а я, хоть меня убей, не смогу выложиться на все сто процентов. Я — чемпион, думаю уже об отпуске. И не хочу тебя топить, понимаешь? Человеческий фактор. Я не могу сказать, что отдал игре всё. Нет, не отдал. Потому что мне тебя жалко. Это договорный матч?..»

Футболистов, надо сказать, память иногда подводит. К приводимым ими фактам следует подходить с известной долей осторожности. Стефан Решко, например, поведал о том, как киевское «Динамо» в 1977 году умышленно проиграло в Тбилиси местным одноклубникам со счётом 0:1 только для того, чтобы не пропустить «Спартак» в призёры. «Мы лишь однажды подарили два очка, — говорит Решко об этом матче. — Мы досрочно стали чемпионами СССР. Едем в Тбилиси, грузины нас встречают хлебом-солью и с вышитым рушником как национальных героев. С грузинами мы всегда жили хорошо. Им нужны были очки для бронзы как кровь из носа. Если не “Динамо” (Тбилиси), то московский “Спартак”. Мы посоветовались и решили подарить им победу, чтобы не пустить “Спартак” на пьедестал. Никто из начальства не знал об этом. Если бы узнали, то на игру поставили бы дубль. Выходим на тбилисский стадион “Локомотив”, 40 тысяч зрителей нам аплодируют и поздравляют с чемпионством. “Динамо” проигрывает со счётом 0:1, но показывает хороший футбол. Никто не догадался, что мы подарили грузинам победу. Подчёркиваю, мы подарили, а не продали матч за деньги».

Всё бы ничего, но вот незадача. «Спартак» в 1977 году играл в первой лиге и ни в какие призёры, понятно, не стремился. В Тбилиси киевское «Динамо» сыграло в том сезоне 0:0. Грузинская команда до самого конца чемпионата боролась не за «бронзу», а за «серебро», и в итоге его получила.

Когда киевляне в ранге чемпионов СССР проиграли в 1985 году два заключительных матча чемпионата в Тбилиси и Кутаиси и отправлялись на два коммерческих матча по мини-футболу в США, президиум Федерации футбола СССР, во-первых, «подверг острой критике руководителей команд, проведших отдельные матчи на заключительном этапе чемпионата страны пассивно, без должной спортивной борьбы и ответственности перед зрителями», и, во-вторых, «выразил озабоченность степенью готовности киевского “Динамо” к зарубежным матчам».

«Всё понятно» было и задолго до матча «Динамо» (Киев) — ЦСКА. Причина очевидна — команды возглавляли друзья-единомышленники: обязательно договорятся! Заседание президиума Федерации можно было собирать до игры и обвинять тренеров в том, что они собираются договориться. Ведь все же об этом говорят!

Через год с небольшим, осенью 1982-го, Федерация футбола не стала почему-то разбирать два матча минского «Динамо» в московских манежах, после которых, выиграв у столичных одноклубников 7:0 и у «Спартака» 4:3, минчане стали чемпионами Советского Союза. Никто не скрывал тогда, и спустя годы всё это подтвердилось, что московские команды «Динамо» и «Спартак», мягко говоря, «без должной спортивной борьбы» проиграли минскому клубу. «Динамо» — по ведомственной принадлежности, «Спартак» — из-за «любви к искусству»: только чтобы не Киев, который осенью 1976 года победой над москвичами посодействовал их вылету в первую лигу, стал чемпионом.

«Спартак» тогда, по словам бывшего спартаковского футболиста Александра Бубнова, «сдал игру в пику своему злейшему врагу, киевскому “Динамо”». «У Бескова, — говорит Бубнов, — была информация, что игроки помогли минчанам. И он постоянно об этом напоминал. Но здесь было хотя бы оправдание: помогли минчанам, чтобы Киев не стал чемпионом. В “Спартаке” они не боялись договариваться, потому что понимали, что в подобных случаях, как со СКА и Минском, Бесков закроет на всё глаза».

Глаза закрывал не только Бесков — деятели из Федерации футбола, с радостью набросившиеся из-за 0:0 на Лобановского и Базилевича, не стали ничего обсуждать ни после спланированной минской «феерии» в Москве («Чистой воды “искренний футбол”», — если вспомнить терминологию Эдуарда Малофеева!), ни после того, как «Спартак» в конце 1979 года обыграл в Ростове упомянутый Бубновым СКА. Бубнов, ссылаясь на защитника ростовского СКА Александра Андрющенко, рассказывает о том, как «Спартак» в 1979 году стал чемпионом: «Тогда ростовчане в последнем туре сдали ему матч со счётом 2:3. Бесков догадывался, что игроки между собой могут договориться. Сам он участия в этом не принимал. Но тогда ситуация сложилась так, что “Спартаку” во что бы то ни стало надо было победить, потому что в случае поражения его мог настичь “Шахтёр”».

Разбирать и обсуждать матчи — не проходные из седьмого тура только-только начавшегося чемпионата, каковым был привлёкший внимание «общественности» матч «Динамо» (Киев) — ЦСКА, — а повлиявшие на исход чемпионата, никто не стал и не собирался этого делать по той простой причине, что среди «фигурантов» не было Лобановского с его киевским «Динамо».

Не припомню, чтобы в те годы мелькало выражение «двойные стандарты», но подобная разница в подходах и есть «двойные стандарты». Более того, под них была подведена теоретическая база. Называя киевское «Динамо» «нечестной командой», Аркадий Галинский не отказывал себе в удовольствии делить договорные матчи на «неправедные» и «праведные». «Спартак» принимал минское «Динамо» в памятном матче под крышей манежа, в котором спартаковцы, можно сказать, не знали себе равных — они будто родились и выросли на бетоне, покрытом зелёной тряпкой (в ту пору искусственных газонов новейших поколений не было и в помине). Развесёлый манежный футбол начался с того, что спартаковцы открыли счёт. Не прошло, однако, и сорока минут, как они пропустили четыре мяча. Потом спокойно забили два и поздравили минчан с чемпионством.

«Когда речь идёт о матче “Спартака” и минского “Динамо”, — говорил Галинский, — я совершенно не исключаю, что у спартаковцев могло возникнуть аналогичное (перед этим Аркадий Романович рассказывал о сочувствии футболистов сталинградского «Трактора» к ЦДКА в 1947 году, когда команда из Сталинграда на своём поле проиграла московским армейцам матч с нужным москвичам для победы в чемпионате счётом 0:5. — А. Г.) сочувствие к минчанам. Во-первых, из-за симпатии к их игре; во-вторых, из-за нелюбви к киевскому “Динамо” или, вернее, к той системе, которую олицетворяла эта команда».

«...Не было ли это прежде всего реакцией молодых ребят на несправедливости, существовавшие тогда в нашем футболе? — Владимир Степанов в книге «Спартак — 8 лучших лет моей жизни» идёт в рассуждениях о договорных матчах с минчанами и ростовчанами ещё дальше. — Когда киевляне априори имели ежегодный гандикап перед другими клубами и вся страна, в том числе и спартаковцы, в борьбе за чемпионство 1982 года, собственно, болели за минчан. И я уверен, что здесь больше был порыв души, чем пошлая корысть».

Стратегический расклад, сделанный Лобановским и Базилевичем в начальной стадии чемпионата, подвергается жёсткой обструкции («Нас, — говорил на заседании президиума Федерации Лев Филатов, — тревожит их сомнительная репутация. Оба ежегодно попадают в скандальную хронику. Высказываемые на совещании сомнительные идеи проявляются в игре команд, которыми они руководят»), а по сдаче матчей, результаты которых назвали чемпионов страны, — полное молчание радетелей за чистоту футбола, в мощный бинокль рассматривавших соринку в киевском глазу и не замечавших бревно в глазу московском. «Сочувствие к минчанам», «нелюбовь к киевскому “Динамо”», «порыв души» — разве такие благородные позывы «романтиков с большой дороги» подлежат обсуждению и осуждению?..

Константин Иванович Бесков, к слову, ещё в 1968 году на страницах «Советского спорта» говорил: «Я не могу привести точных фактов и доказательств, но впечатление складывается такое, что в конце сезона некоторые результаты матчей чемпионата были достигнуты благодаря “договорным” началам».

В условиях жесточайшего цейтнота — постоянные матчи и тренировки, в сборной и клубе, перелёты-переезды, — заниматься восстановлением сил (просто — восстановлением, об отпуске нормальном и речи не было!) приходилось на ходу. «Это означает, — говорил Лобановский, — что с каждой конкретной командой мы будем играть по-разному. С одной на максимуме, с другой — на “достойном минимуме”».

«Класс команды, её мудрость как раз в том и состоит, что, играя со слабым соперником, она затрачивает лишь необходимое для сохранения статус-кво количество усилий. В высшей степени неразумно требовать от команды только шумных и убедительных побед. При таком подходе (такова уж, к сожалению, психология многих болельщиков и кое-каких руководителей команд) мы вознесём её до небес за две-три победы над второразрядными коллективами и сами же утопим после первой неудачи в ответственном матче».

Лобановский никогда не бросался случайными, спонтанными высказываниями. Это, датированное 1974 годом, то есть тем периодом, когда Лобановский и Базилевич фактически начали работать в киевском «Динамо», тоже хорошо продумано. Лобановский пытался «застолбить» право высококлассной команды, в состав которой входили не по два, как в XXI веке, примерно равноценных футболиста на одну позицию (если говорить о серьёзных клубах), а весьма ограниченное число игроков действительно высокого уровня, — на проходные матчи. Матчи, в которых можно было бы не выкладываться в полную силу, считая их своего рода дополнительными тренировочными занятиями, не заниматься бессмысленной работой в ситуации, когда вполне можно было обойтись, сыграв на классе, «малой кровью» и сохранить силы и свежесть для встреч, в которых без предъявления запредельных усилий никак не обойтись.

«Динамо» время от времени и проводило, не выкладываясь полностью, подобные матчи. За кулисами их называли «договорными». Впрямую — «матчами, в которых отсутствовала спортивная борьба». В обоих случаях называли бездоказательно, поскольку никаких доказательств сговора — ни за кулисами, ни во время публичных разборов — предъявить не могли.

Так проводило ли киевское «Динамо» договорные матчи? Да, наверное, если считать договорными встречи, перед которыми хозяева поля, занимавшие не самое лучшее турнирное положение, обращались с просьбой к пребывавшим на завидном ходу динамовцам особенно не усердствовать и заведомо согласиться с ничейным исходом. Такого рода просьбы вполне вписывались в стратегию турнирного поведения «Динамо», и киевляне — не так часто, как могло казаться и казалось со стороны — просьбам этим шли навстречу. И припоминают-то динамовцам — из публикации в публикацию — с дюжину подобного рода матчей. За шестнадцать-то лет!.. «Разве можно, — говорил Юрий Войнов, — упрекать команду, которая в воскресенье “дарит” на выезде ничью аутсайдеру, а в среду так выкладывается в матче в рамках еврокубкового турнира с грандом из Германии, что все только диву даются?»

Помимо решения задач стратегического свойства, трата минимума усилий, достаточных при этом для достижения необходимого в данный конкретный момент результата, позволяла Лобановскому держать под контролем такой важный фактор, особенно для команды с весьма ограниченным количеством высококвалифицированных игроков в составе (13—14: очень и очень мало для сезона внутреннего и международного), как баланс функционального состояния футболистов. На длинной дистанции сезона не так уж и легко распределять силы. Надо уметь делать это. Тот, кто умеет управлять усилиями, достоин уважения.

И ничего, на мой взгляд, страшного нет в том, что Блохин юбилейный свой гол — 200-й — забил в Харькове в ничейном (2:2) матче с «Металлистом» — матче, возведённом в разряд договорных. И в том также, что повеселили публику голами (3:3) футболисты ростовского СКА и киевского «Динамо», когда при счёте 2:2, обе стороны устраивавшем, вышедший на замену молодой ростовчанин Курятников, о задуманном не ведавший, вколотил потрясающий по красоте гол в киевские ворота, тут же получил взбучку от опытных партнёров, в следующем игровом эпизоде заваливших в своей штрафной ради немедленного пенальти Блохина. С кем-то следовало играть, как говорил Лобановский, «на максимуме», а с кем-то — «на достойном минимуме».

Выражение «выездная модель», будто бы объясняющее футбольную философию Лобановского, стало нарицательным. Таковым его сделали, не вникая в суть явления, безудержные критики Лобановского, никогда не принимавшие, не принимающие и не желающие принимать в будущем взгляды киевского тренера на футбол только потому, что взгляды эти — Лобановского. Выражением этим пугают «романтиков», пытаются объяснить отсутствие зрителей на трибунах стадионов, неудачи клубов и сборных: «Как они могут что-то выиграть, если взяли на вооружение пресловутую выездную модель Лобановского?»

Буряк смеётся над выражением «выездная модель», придуманным журналистами для характеристики игры киевского «Динамо» в гостевых матчах. «Не было никакой “выездной модели”, — говорит он. — Наши соперники не шли вперёд, хотели лишь одного — не проиграть. Мы пытались их выманивать, катали мяч на своей половине поля. Наш рационализм был спровоцирован соперником».

«В понимании тренеров и футболистов киевского “Динамо” то, что некоторые журналисты называют “выездной моделью”, — объяснял Лобановский, — является всего лишь одним из многих способов ведения игры. Причём мы используем его не все полтора часа матча, а на отдельных временных отрезках. В зависимости от различных обстоятельств команда либо борется за пространство, перенося активные действия на половину поля соперника, либо отдаёт пространство сопернику, желая получить оперативный простор для скоростных атак, либо применяет попеременно оба варианта игры.

Во всех случаях преследуется одна цель — победить. Иначе ведь невозможно выиграть турнир. Но: какова цель матча — такова и модель игры.

Когда мы считаем, что успех в игре с конкретным соперником может быть обеспечен искусственным — нами предложенным! — созданием оперативного пространства для наших скоростников, и избираем соответствующий стратегический план на матч, нас называют рационалистами. Когда же киевское “Динамо”, играя подобным образом, добивается победы (как, например, в матче с венским “Рапидом” в четвертьфинале Кубка кубков весной 1986 года, окончившемся со счётом 4:1 на поле соперника), о “выездной модели” никто и не вспоминает».

Не стал бы пользоваться отговоркой: «А кто этим не занимался?» (как не вспомнить, например, о массе «стратегических результатов» на чемпионатах мира и Европы, в групповых турнирах Лиги чемпионов, таких как, скажем, победа ФРГ над Австрией в 1982 году в Хихоне с необходимым для обеих сборных счётом 1:0), потому что она уводит в сторону от главного. Главное же в том, что подавляющее большинство матчей, названных «договорными», является на самом деле не результатом сговора, а порождением стратегии. Плохая стратегия? Не знаю. Хорошая? Тоже не знаю. Но она была в футболе, как в любой другой игре, от карточной до бейсбольной, есть и будет. Тренер сборной Юпп Дерваль, к слову, отметил после Хихона: «Мы хотели всего лишь пройти в следующий этап, о футболе мы не думали», а ведущий игрок сборной ФРГ Лотар Маттеус сказал: «Мы прошли дальше. Только это имеет значение».

На чемпионат мира в Испанию сборная СССР попала, стоит напомнить, выиграв отборочный турнир в группе, в которой вместе с ней выступали команды Чехословакии и Уэльса. Последний отборочный матч советские футболисты проводили 29 ноября 1981 года в Братиславе против сборной Чехословакии. Очки гостям уже не были нужны. Хозяевам же, для того чтобы получить путёвку на чемпионат мира, вполне хватало одного очка. Матч завершился вничью — 1:1 (на гол Олега Блохина, забитый на 14-й минуте, ответил на 35-й чехословацкий защитник Воячек), и Уэльс открыто обвинил Москву и Прагу в сговоре. Офицер КГБ Валерий Балясников, сопровождавший команду, косвенно подтвердил, что сговор был. «Вызывает меня руководство, — рассказывал он на страницах журнала «Матч». — Следует примерно следующий диалог: “Вы летите с командой? — Да. — Нужно сыграть вничью. — А я при чём? — При том”. Комментарии, как говорится, излишни. До матча решил ничего не предпринимать, ни с кем не разговаривать — думал, обойдётся без меня. Сижу на трибуне, стадион переполнен. Наши, как назло, играют очень хорошо. Блохин, Буряк, Гаврилов, Дараселия, Шенгелия — состав самый боевой. На 14-й минуте Блохин забивает гол. Ну, думаю, если так дальше пойдёт — задание мне не выполнить. Пришлось спуститься к скамейке запасных... Сыграли 1:1».

В самолёте, летевшем в Москву, сокрушался телекомментатор Николай Николаевич Озеров. Переживал, что его не предупредили о ничейной договорённости — проинформировали только постфактум: «Я бы иначе построил репортаж!»

В разговоре с журналистом Дэви Аркадьевым Лобановский привёл пример из чемпионата СССР: «Динамо» (Киев) играет в Ленинграде. Ничья — и «Зенит» призёр, а киевское «Динамо» — чемпион: «Вот вы, как педагог, скажете игрокам: “Да нет, надо играть! Лучше лишимся чемпионского звания, но будем рисковать, биться за победу...” А игроки что? Дураки, что ли? Да нет, конечно... Дело в том, что иногда это делается без тренера, который порой и повлиять на эти вещи не может. Всё это было, есть и будет! Ничего нельзя сделать. И повлиять на это никто не может. И тренер бывает бессилен. Не хотят одни, хотят другие, третьи...»

Практицизм Лобановского неразрывно связан с таким понятием, как стратегия. Лобановский разделял её на несколько видов — стратегия турнира, стратегия матча, стратегия эпизода — и в работе своей строго придерживался законов, связанных с этим понятием. Основной из них — игра против каждого конкретного соперника с предельной для себя выгодой: с учётом турнирной ситуации, места проведения встречи, состояния противника, собственных — на данный конкретный момент — командных и индивидуальных возможностей, значимости следующего матча, логистики необходимых передвижений (автобус, поезд, самолёт).

Практицизм, по Лобановскому, — свидетельство силы, а не слабости. Команда, умело владеющая методами, присущими практицизму, практически всегда диктует свои условия на футбольном поле. Она, будучи отменно подготовленной физически, в состоянии либо, выложившись полностью, подавить соперника всей своей мощью, либо сыграть с предельной осторожностью, граничащей с расчётливостью, затратив минимум усилий. Считается, что осторожная, расчётливая игра не нравится публике. Ещё как нравится, если она приносит желанный результат в турнире.

Договорные же матчи, на мой взгляд, — это доказанные, подтверждённые неопровержимыми фактами деяния, связанные с финансовым обеспечением услуг футболистов и тренеров. Все остальные разговоры о договорных матчах — художественная самодеятельность.

За истину выдаётся чья-то давняя выдумка: дескать, по указанию первого секретаря ЦК компартии Украины Владимира Щербицкого украинские клубы «обязаны были дома играть с киевлянами вничью, а в Киеве проигрывать». Так пишет в «Советском спорте» журналист Геннадий Ларчиков и утверждает, что только первый выигранный командой «Динамо» (Киев) чемпионат СССР — в 1961 году — «не вызывает подозрений», а все остальные, в которых с «Динамо» побеждали тренеры Виктор Маслов (трижды), Александр Севидов (один раз) и Валерий Лобановский (восемь) — подозрения вызывают. И как, действительно, не подозревать чемпионские титулы, завоёванные, к примеру, «Динамо» при Маслове в 1966, 1967 и 1968 годах? Мыслимое ли дело, команда мало того что три года подряд выигрывала чемпионаты СССР, так она ещё и полностью всех соперников превосходила по всем показателям. В 110 матчах, проведённых масловским «Динамо» в эти годы, оно 65 раз побеждало и лишь в восьми встречах (за три года!) проигрывало, а в 74 играх (67 процентов от общего количества) не пропустило ни одного мяча. Разве не подозрительно?

Если же серьёзно, то вброшенная некогда «утка» об «указе Щербицкого» «летает» и по сей день.

«В один из мартовских дней 1968 года, во время предсезонных сборов команд и судей в Сочи, — пишет в книге «Футбол оптом и в розницу» бывший арбитр Марк Рафалов, — мы с известным судьёй Сергеем Алимовым решили навестить парную гостиницы “Интурист”. Одновременно с нами туда пожаловали знаменитый тренер Олег Ошенков и харьковский арбитр Юрий Сергиенко. Видимо, хороший пар и последовавшее затем обильное застолье расслабляюще подействовали на наших друзей. Под большим секретом нам сообщили, что на днях в Киеве состоялось совещание тренеров украинских клубов, представленных в высшей лиге. От имени и по поручению одной из организаций, считавшей себя “умом, честью и совестью нашей эпохи”, участникам “тайной вечери” было предписано безоговорочно при выездах в Киев жертвовать “старшим братьям” по два очка, а у себя дома дозволялось (и то только при благоприятных обстоятельствах) изобразить ничью. Став обладателями подобных секретов, мы с повышенной заинтересованностью ожидали дальнейшего хода событий. Нет, не обманул нас Олег Александрович. С “Черноморцем” киевляне сыграли 4:2 и 2:2, с “Шахтёром” — 3:2 и 1:1, с “Зарей” — 2:0, и получалось, что ещё в марте, до начала чемпионата страны, в сейфе киевлян уже лежало ДЕВЯТЬ очков!»

Можно ведь, во-первых, и по-иному повернуть: партийные власти Украины своим «решением» заведомо лишили киевское «Динамо» 25 процентов очков, фактически «запретив» им выигрывать все матчи у украинских команд. Во-вторых, получается — по Рафалову — так, что до 1968 года никаких «указов» подобного рода не было, и, значит, с команды Маслова времён 1966 и 1967 годов снимаются все подозрения. И, наконец, группа наблюдателей во главе с Рафаловым с радостью убедилась в том, что их «не обманули», но не стал Марк Михайлович по каким-то причинам уточнять, что вничью «Динамо» сыграло с «Шахтёром», «Зарей» и «Черноморцем» на своём поле, причём произошло это в начале чемпионата (в Кировабаде и Баку в первых турах тоже были ничьи), когда была заметна «стартовая пробуксовка» киевлян, а выиграло у этих же команд в гостях, когда набрало ход и когда киевлян остановить было невозможно.

Не оперирует Рафалов и ещё одной немаловажной деталью. В том же 1968 году киевское «Динамо» встречалось в чемпионате и с московскими клубами, коих было пять. Так вот, в матчах с ними киевские футболисты набрали ровно 75 процентов очков — столько, сколько якобы требовали для «Динамо» украинские партийные власти от своих команд, причём с ЦСКА, «Спартаком» и «Торпедо» киевский клуб сыграл по «заданной» схеме — победа дома и ничья в гостях, — с «Динамо» победы разделил, а у «Локомотива» обе встречи выиграл. Так что московские команды вложили в «сейф киевлян» в общей сложности 15 очков из 20 разыгрывавшихся.

И вот так, с цифрами наперевес, можно пройтись по всем «подозрительным», по мнению недоброжелательно настроенных по отношению к киевскому «Динамо» «знатоков», чемпионатам Советского Союза, в которых команда из столицы Украины, к их нескрываемому неудовольствию, побеждала. Странное совпадение, но основными распространителями сведений, ничего общего с тем, что и как происходило на самом деле, стали телекомментаторы.

«В своё время на Украине, — говорил, например, на страницах «Советского спорта» Владимир Перетурин, — был приказ по команде Лобановского: все украинские команды должны отдавать игры в Киеве и сводить вничью домашние матчи». «Сегодня, — вторит Перетурину его молодой коллега Василий Уткин, — никто не спорит с тем, что делёж очков с киевлянами всеми украинскими клубами по принципу “ничья дома — поражение в гостях” является фактом. Тому очень много есть самых разнообразных свидетельств, их давно устали опровергать».

Даже такой вроде бы серьёзный телекомментатор, как Геннадий Орлов, сам в футбол, в отличие от подавляющего большинства своих коллег, на относительно серьёзном уровне поигравший, не удержался от ретрансляции явной выдумки. «Механизм выведения киевского “Динамо” на верх турнирной таблицы, — заявил он на страницах «Советского спорта», — был разработан ЦК компартии Украины во главе с Владимиром Щербицким. Его первый секретарь (кого — его? ЦК? Щербицкого? — А. Г.) обзванивал коллег из Луганска, Донецка, Харькова, Днепропетровска и Одессы. В трубку он наговаривал примерно следующее: “Динамо” — наш республиканский флагман, надо помочь. Давайте у вас дома сыграем вничью, а в Киеве на равных. Чемпионат начинается, а у “Динамо” уже есть очки в запасе».

В тех сезонах, что киевским «Динамо» руководил Лобановский, его команда лишь в пяти случаях из восемнадцати отбирала у клубов Украины 75 процентов (и более) очков и четыре раза при этом становилась чемпионом СССР! Московские же команды за эти годы киевляне лишали 75 процентов (и более) очков шесть раз. Что ж: Щербицкий и в Москву звонил и диктовал условия московским начальникам?..

В среднем же у клубов Украины киевское «Динамо» набирало за сезон 66,8 процента очков, у московских — 64,4 процента, у всех остальных — 67,4 процента. «Джентльменский набор» обвинителей киевского «Динамо» вообще и Лобановского в частности — «приказ Щербицкого», «победа дома — ничья в гостях», «нечестно выигранные чемпионаты...». «Все знали, — писал Аркадий Галинский, создававший из выдуманных им пазлов любую конструкцию, — что остальные украинские команды высшей лиги — “Шахтёр”, “Днепр”, “Черноморец”, “Металлист”, “Заря” — отдавали динамовцам Киева потребные им для чемпионства очки... Давно уже пора сказать, что эта команда, повторяю, команда, а не её игроки, была нечестной. А в период, о котором у нас идёт речь (когда динамовцев тренировал Лобановский. — А. Г.), особенно нечестной, потому что отбирала по повелению сверху, из украинского ЦК, очки у целой группы сильных команд республики».

«Меня, — говорил мне Лобановский, — всегда забавляют досужие домыслы о том, что, дескать, с украинскими командами киевское “Динамо” набирает столько очков, сколько ему нужно, оставляя соперникам жалкие крохи. Свои изыскания авторы подобных утверждений иногда публикуют в виде статистических сведений, так, между прочим, под видом “неофициального чемпионата Украины”. Странно, но после сезона 1987 года, когда “Шахтёр”, “Днепр”, “Металлист” отобрали у нас восемь очков из двенадцати возможных, информация об этом факте на страницах печати не комментировалась. Легко, между прочим, подсчитать, что, если эти восемь очков приплюсовать нам, место наше в турнирной таблице было бы следующим за “Спартаком”. Поиски несуществующего точно так же отравляют жизнь футбола, как и случающиеся ещё неспортивные моменты реальные...»