Ложное божество (СИ)

Глава 36

Прекрасная женщина, с великолепной фигурой, одетая в обтягивающую кожаную броню и длинную накидку поверх плеч, мягко приземлилась перед Зигфридом, спрыгнув с по-настоящему огромной высоты. Ее длинные светло-голубые волосы элегантно развивались, а на красивом лице играла улыбка, взгляд же был прикован к парню перед ней.

— Вы сестра Сильфии, — разглядел в прибывшей ряд знакомых черт, он.

Девушка улыбнулась еще шире.

— Я ее мама, — шокировала она своим откровением, — что здесь случилось Зигфрид.

— Э? Вы меня знаете?

— Конечно, мне о тебе много рассказывали, так что произошло?

— Нас атаковали масштабным заклинанием ранящим души, а затем прибыл вражеский отряд из четырех, возможно больше, человек. Как итог мы смогли отбиться, погибших нет, ваша дочь в безопасности, правда сейчас окружена барьером Эдварта Золотого.

— Ясно, — крайне спокойно вела себя женщина, — кто убил тех четверых возле барьера?

— Я, мне удалось подловить их на эффекте неожиданности.

— Понимаю, — кивнула она, подойдя совсем близко к Зигфриду, — полагаю, никому и в голову не могло прийти, что есть подросток способный полностью блокировать свою ауру. Ксвим о таком не рассказывал, когда и как ты этому научился.

«А она разве не должна сначала о своей кровиночке беспокоиться? — попытался отойти подальше он».

— Молчишь, — положила женщина на плечи мальчишки свои нежные ладони, — а ты выглядишь очень взрослым для своих шестнадцати, — вплотную прильнула красавица к Зигфриду, — я тебя арестую, если не будешь отвечать на мои вопросы, ясно? — мягко на ушко прошептала она, — а если будешь совсем гадким, я ведь и за ушко могу укусить.

«Черт, теперь понятно почему Сильфия такой выросла, ее мать дьяволица».

— Недавно я открыл в себя одну из сиддх, — произнес Зигфрид, все же отойдя от женщины, — это произошло совсем недавно, я еще никому не говорил, но думаю многие стали догадываться о чем-то неладном. Особенно обладатели магического виденья.

— Сиддха, в таком возрасте? Как ты ее открыл? — с явным удивлением спросили у него.

— Я продолжил практику «Песни Жизни» начальному акту которой меня научил мистер Ксвим, и затем это произошло само по себе.

— Вот как, это невероятно, — на секунду женщина о чем-то задумалась, а затем изрекла, — ты хорошо ладишь с Сильфией?

— Ну, да, — не понимая к чему сейчас такое спрашивать, ответил Зигфрид.

— Отлично, тебе нужно обязательно как-нибудь прийти к нам на ужин, хорошо?

«Она головой стукнулась, когда прыгала? Нашла место и время на ужин приглашать, о дочери бы сначала подумала!»

— Так ты придешь? — настаивала она, — я хочу обещания?

— Я это, хорошо.

«Не время сейчас об этом, соглашусь пока, а потом откажу».

— Тогда я буду ждать Зигфрид.

— И я, миссис Грэйс, то есть Ваша Светлость! Простите, я так груб в общении это из-за стресса.

«Она ведь действующая княгиня, о чем я думал? Только сейчас это понял!»

— Когда мы одни зови меня Анжелика.

— Эмм, но…

— Возражения не принимаются, мы ведь не чужие люди, да.

«Да?!»

— В общем, отдыхай Зигфрид, со всем остальным разберусь я, конечно неминуемы допросы с пристрастием, но ты не переживай, я буду на них присутствовать.

«А вот сейчас я запереживал».

— Ну, приступим к осмотру места происшествия.

«Да давно пора! Что с этой женщиной не так, что у нее в голове?!»

— Не смотри на меня так страстно Зигфрид, я замужняя женщина, — кокетливо улыбнулась Анжелика, — к тому же мы не одни.

«Да я в нее сейчас камень кину! Со всей страстью при этом, и плевать что мы не одни».

На этом разговор собственно и завершился, еще через час подъехал отряд медицинской службы, а после них прибыло еще несколько князей, с которыми Зигфрид уже не встретился лично, ибо как раз в это время его сопроводили на допрос.

Благодаря неожиданному поручительству матери Сильфии, обращались с ним очень гуманно и на первом допросе не стали применять сыворотку правды, хотя главный дознаватель то и дело пытался пропихнуть данный метод, видимо уж очень привычный в подобных случаях. После допроса Зигфрида посадили в одиночную камеру со всему удобствами. Камера была вполне себе хороша, сюда обычно сажали чиновников высокого ранга, чья вина еще не была полностью доказана, а потому совсем за скотов их еще не считали. Напрягало конечно то, что не поручись за него Анжелика, то сидел бы он в обычном карцере для магов и плевать бы всем было доказана его вина или еще нет.

В тюрьме Зигфрид провел десять дней, допросы были трижды в сутки, рано утром, поздно вечером и ночью, в районе двух часов. Дознаватели всегда были разные и схемы допроса также не повторялись. Первые пять дней были самые тяжелые, Зигфрид был очень сильный духом человек, его психика закалялась с детства, но даже так, не отдыхай он в своих снах, то мог бы сломаться. Дознаватели в столице были настоящими профессионалами, даже без сыворотки правды и физических пыток, они умудрялись так сильно давить на психику, что обычный человек либо двинулся бы умом, либо сознался бы во всем и сразу, даже если ничего не делал.

Разумеется, спустя время ко всему привыкаешь, так сказать заколешься, и после десяти дней допросов, дознаватели, коим, по всей видимости, так и не разрешили применить пытки, перестали вызывать юношу к себе, а спустя еще один день Зигфрида под конвоем доставили в какой-то подземный бункер возле столицы. Доставили его туда естественно с завязанными глазами и в оковах маны, а потому точного месторасположения данного строения он не знал и знать не мог.

Там Зигфриду выделили комнату, размером три на четыре метра, с диваном, столом и стулом, а также оставили несколько книг патриотического содержания. Здесь парень провел почти месяц, не видя ни единого живого человека. Еду и воду ему выдавали через специальное окошко с лифтом, лифт приезжал и уезжал в определенное время, успел ты взять еду или нет, никого не волновало.

И возможно, для кого-то провести месяц в подобных условиях было бы пыткой, но Зигфрид посчитал это настоящим отпуском. Здесь уже не вызывали на допросы, а потому можно было прибывать в мире души по двадцать, а то и двадцать два часа в сутки.

Разумеется оковы маны, в виде браслетов блокирующих, а точнее очень сильно усложняющих, течение внутренней энергии, с него никто не снял, и обычный маг, вплоть до пятого круга включительно, не смог бы в них даже нормально себя ощущать, прибывая в постоянном унынии и хандре. Но Зигфриду это не мешало, по правде говоря, они совсем на него не подействовали, и он лишь притворялся подавленным и очень послушным. Проверить действия блокираторов никто не мог, ибо не было людей способных ощутить ток маны в теле парня, и им не оставалось ничего кроме, как верить своим глазам и устройству, никогда до этого не подводящему.

Тот же факт что Зигфрид лежал на постели с закрытыми глазами по двадцать часов в сутки, никого не настораживал, ибо все наоборот думали: — Как же эффективно на него действуют блокираторы, и оно понятно парень совсем молодой.

Молодой же парень вовсю занимался техникой плетения «Песни Жизни» на том самом причудливом цветке внутри черного дуба. Дерево к слову, окончательно свернулось в шар, и если бы не его корни, уходящие под землю, форма была бы идеально сферической.

Сам цветок, сильно похожий на лотос, расцвел и изо дня в день становился все краше и краше.

И все было бы хорошо, вот только Зигфрид заметил одну странность в своем мире души. Дело в том, что в безбрежном водоеме, окружающем островок с древом, откуда-то появились рыбы. Они были черно-синими, зубастыми, очень агрессивными и около полуметра в длину.

Было их немного, не больше десяти, и как таковых проблем они не доставляли, вот только было у Зигфрида по поводу них одно смутное подозрение.

А не те ли это духи что исчезли в нем во время битвы с колдуном? И если да, то делать то с ними что?

Ответов на эти вопросы не было, и их решение наш герой решил оставить на потом. Толку ломать об этом голову сейчас он не видел.

Итак прошел месяц, и восемнадцатого октября 1616 года, дверь в комнату к Зигфриду отворилась, и в нее вошел здоровенный мужчина пятидесяти лет, с ярко-красными короткими волосами, косой саженью в плечах, и под два метра ростом.

— Снимите с него блокираторы, — глубоким голосом изрек он, и по комнате повеяло невероятной силой.

Двое магов в серых мантиях, сильно контрастирующих с княжескими одеждами на мужчине, аккуратно обойдя его, сняли браслеты с рук Зигфрида и, ретировавшись, закрыли за собой дверь.

— Премного благодарен вам Ваша Светлость, — поклонился юноша, главе семьи Стронг, одному из двенадцати князей.

— Вы отлично осведомлены, хотя это нормально я полагаю, давайте присядем, — взяв один-единственный стул, сел на него мужчина, Зигфриду же достался краешек кровати, — как вы провели этот месяц? — осматривая помещение, нейтрально спросил князь.

— Терпимо Ваша Светлость.

— Хороший ответ, мужчине не пристало жаловаться, — кивнул головой он, — сегодня вас освободят, расследование показало, что вы невиновны. Надеюсь, вы не держите зла?

— Нисколько, я все понимаю.

— Отлично, тогда на этом вопрос закрыт, да?

— Так точно.

— Теперь давайте поговорим о том, зачем я сюда пришел на самом деле, — взгляд князя стал острее, а Зигфрид подумал, что если бы ни его уникальная способность, аура этого человека давно раздавила бы его.

«Этот маг просто монстр, какой у него резервуар силы? С ума сойти никогда такого даже близко не видел, бред какой-то».

— Так вот, — продолжил он, — я хочу поговорить о моей дочери, вам не кажется Зигфрид, что вы стали слишком близко с ней общаться?

— Я считаю это моей ошибкой, осознанной только недавно. Я заигрался Ваша Светлость.

— Вот как, — приподнял брови князь, — я рад присутствую столь большого благоразумия у вас, это приятный сюрприз, если учесть возраст. Хотя, талантливый человек талантлив во всем, теперь мне ясно как ребенок из простой семьи смог достичь так многого. Не примите мои слова за грубость, но Эрис вам действительно не пара. Я не хочу вас принизить или оскорбить, сегодня мои глаза лично узрели наличие сверхестественной силы в вашем теле, вы гений, что рано или поздно поднимется на самую вершину, но даже так, этого мало.

— Я понимаю Ваша Светлость, ваш личный визит уже показывает ваше отношение, и я это ценю.

— С вами приятно общаться, острый ум и умеренное смирение, отлично сочетаются в теле мужчины, не удивительно, что Эрис вами заинтересовалась. Надеюсь, вы останетесь с ней друзьями.

— Скорее знакомыми, по крайней мере я отстранюсь на время. Думаю, вы понимаете зачем.

— Конечно, конечно, это будет идеально, с глаз долой из сердца вон, старая добрая мудрость, — с этими словами, Стронг улыбнулся и встал, за ним последовал и Зигфрид, — мне пора, надеюсь, мы еще сможем пообщаться в более подходящей обстановке, — протянул князь свою руку.

— На все воля Бога, — почтительно приклонил голову юноша при рукопожатии.

— Невероятно, даже так я не могу почувствовать что-либо, — усмехнулся Стронг, когда в его алом взгляде возгорелось пламя, — знаете, на самом деле сиддхи есть ложные и истинные. Ложные это те, что появляются в связи с наложенными на тело заклинаниями или призванными в него потусторонними силами, истинные же сиддхи — это явленная в мир божественная мощь, несокрушимая и неодолимая. Девяносто девять процентов людей со сверхспособностями это обладатели ложных сиддх, но ты не они, и это радует, желаю тебе удачи, мой юный друг. Теперь я уверен, что мы еще встретимся.

С этими словами князь ушел, а за Зигфридом явились двое спец. агентов, снова сковавших его и впоследствии в закрытой специализированной карете доставившие в столицу.

Высадили его возле ворот магической академии, когда на улице уже стемнело.

Идти в общежитие не хотелось, впервые за месяц очутиться на свежем воздухе дорогого стоило и потому, он решил прогуляться.

Слежку за собой Зигфрид заметил сразу и в теории благодаря своей способности к полному подавлению ауры, он мог от нее уйти, но не стал этого делать, ибо смысла нервировать разведку империи попросту не было. Ничем не законным он так и так не занимался, а потому пусть себе следят.

Ночью столица была очень красива, особенно в своей безлюдности и тишине, иногда разбавляемой разговорами гуляющих парочек и редкими проносящимися мимо экипажами.

«Интересно, а Эрис тоже дали нагоняй за наши слишком долгие встречи или мне еще и придется самому с ней все улаживать? Надеюсь, что нет, если что свалю все на ее отца, хотя князь то прав мы с ней не пара. Учитывая ее статус, ей даже другие князья толком не пара, как по мне Эрис попытаются выдать за королевскую кровь из другой страны, дабы она стала королевой и еще больше укрепила клан. Да, скорее всего так и будет, а потому каким бы могущественным магом я ни стал, я никогда не заменю принца и целое царство, особенно царство. Остается надеяться, что она будет счастлива со своим мужем. Эрис, я искренне желаю тебе счастья».

По городу Зигфрид гулял до самого утра, а затем вернулся в академию, где преодолев ограждающую стену, пошел напрямик к общежитию студентов магистратуры.

Идя туда, он уловил целый ряд слабых аур идущих от жилого сектора, принадлежащих, по всей видимости, поступившим недавно учащимся, и оно было логично ведь по словам директора как раз в сентябре-октябре магическую академию должны были вновь открыть для поступления.

Вот только ни одной знакомой ауры не было, а общежитие магистратуры, было полностью пустым.

«Видимо, лечение травм души затянулось, тогда нужно сходить к директору и узнать, в какой больнице мои одноклассники, грубо будет их не навестить».

Подождав еще немного, Зигфрид перехватил приехавшего в академию Чарльза у входных ворот и довольно легко выяснил, где сейчас находятся его одноклассники. Директор если честно вел себя немного странно, был слишком вежливым и каким-то отстраненным. Но много думать об этом не было нужды и юноша, убедившись, что он может не ходить на занятия до выздоровления большей части его одногруппников, распрощался с Чарльзом и направился к назначенной цели, а именно к одной вполне ему известной больницы.

Шел он пешком, денег у него было немного, а те что были, пришли в карман по милости общества «Восход» еще в те времена, когда его только отправили на данное задание. Конечно, ему могли дать гораздо больше пары золотых, вот только это могло стать подозрительным, учитывая его легенду.

«Когда там уже стипендию начнут выплачивать, что за бардак? Вечно я с ней пролетаю, — возмущался Зигфрид, — видно судьба у меня такая, ничего прорвемся, когда-нибудь я стану тем, у кого все будет. Хотя нет, не так, я стану тем, кому ничего не будет нужно, да так лучше».

Потихоньку, никуда не спеша, думая о многих вещах, он шел по оживленному тротуару, не замечая лиц прохожих, и не обращая внимания на шум. Мысли его витали где-то высоко, а сердце странно тосковало о земном, и уже потерянном чувстве любви, от которой он сам и отказался.

«Все что не происходит к лучшему, это будет мне уроком. Поддаться чувствам, равно открыться, если ты слаб лучше быть одиноким и не рассчитывать на многое. Нет, лучше вообще ни на что не рассчитывать, если ты ничего не ждешь, то и разочароваться не сможешь, ведь так? — остановившись и немного отойдя в сторону, дабы не мешать прохожим, Зигфрид присел на корточки и закрыл лицо руками, — что-то мне совсем хреново, не ожидал от себя такого, чего это вдруг? Я же знал все с самого начала, лучше бы я ее вообще не встречал… Плевать, я с этим справлюсь, так для всех будет лучше, я все перенесу, все превозмогу, чувства ничто — разум все, нужно лишь утвердиться в этом!»