Ловушка для матери

Глава 19

За все годы, что я провел с Ниро Вулфом, единственный раз он остался наедине с женщиной в спальне. Спальней служила комната на четвертом этаже, а женщиной — Энн Тензер. Я просто констатирую факты, ни на что не намекая. Дверь комнаты была оставлена открытой, и рядом была еще одна дверь, той комнаты, в которой я держал Мануэля Уитона.

Он сам вел себя тихо, без всякого давления с моей стороны. После того, как он услышал, что Люси пригласила инспектора Кремера зайти к ней, он произнес не больше двадцати слов, причем половина из них была связана с отказом съесть бутерброд с ветчиной и выпить стакан молока, которые принес наверх Вулф.

Сол Пензер внизу помогал Люси принимать и рассаживать гостей, следуя инструкции Вулфа. Позднее он рассказал мне, что все портил Лео Бингхэм, пришедший последним. Было тридцать пять минут второго, когда я услыхал шаги и, выглянув, увидел Сола в дверях другой комнаты. Он повернулся ко мне и сказал:

— Все готовы, — Сол направился к лестнице и спустился вниз. Я вывел Уитона, мы зашли в лифт, и через минуту к нам присоединились Вулф с Энн Тензер. Вулф сам нажал на кнопку и вскинул голову, удивляясь, что лифт не скрипит. Я стал подозревать, что вскоре мне будет приказано выяснить, сколько стоит установить такую штуку.

Я никогда не думал, что инспектор Кремер дурак, и до сих пор так не считаю. Взять, к примеру, его реакцию, когда он повернул голову и увидел, как мы входим в комнату. Он вскочил, открыл рот, но сразу же закрыл его. Он понял, что Вулф не стал бы разыгрывать подобную шутку, если бы не стоял на твердых позициях. По мере того как мы шли через комнату, его лицо становилось все краснее, а губы сжимались все плотнее, но он не произнес ни слова.

Сол расположил всех так, как было приказано. Люси — слева, рядом с Энн Тензер. Уиллис Краг и Юлиан Хафт сидели на диване, а Лео Бингхэм — справа от них на стуле. Стул Кремера стоял напротив дивана, а слева от него сидел Сол. Большое кресло для Вулфа, которое я принес заранее, стояло у левого конца дивана, на котором нам с Уитоном было оставлено место: для Уитона рядом с Хафтом, а мне — поближе к Вулфу.

Но Уитон не собирался садиться. Когда мы дошли до дивана, он повернулся лицом к Кремеру:

— Я прошу вмешательства правосудия, инспектор, — закричал он. -Ниро Вулф и Арчи Гудвин держали меня здесь силой! Гудвин нападал на меня. Я — Мануэль Уитон! Я не знаю, как следует предъявлять обвинение, но вы знаете. Я хочу, чтобы вы взяли их под арест.

Кремер злобно посмотрел на него.

— Им грозит более серьезное обвинение, — прорычал он и взглянул на Вулфа. — Что вы на это скажете?

Вулф поморщился.

— Я полагаю, вы займетесь нашим делом позднее, хотя, вероятнее всего, вам этого и не понадобиться. Миссис Вэлдон позвонила по моей просьбе. Давайте-ка займемся более серьезным делом.

— Когда вы сюда пришли?

— В субботу.

— И находились здесь с этого времени?

— Да.

— Гудвин тоже?

— Да. Вы не присядете? Я не люблю вытягивать шею.

— Арестуйте их, — прокаркал Уитон. — Это официальное требование.

— Не будьте ослом, — сказал ему Вулф. — Я собираюсь назвать убийцу, и мистер Кремер знает это.

Обратившись к Уитону он добавил:

— Мистер Кремер мог арестовать меня, как только увидел, и не по вашему обвинению.

Кремер сел. Я тоже. Таким образом, остался стоять только Уитон. Он подумал, потом сел на диван между мной и Хафтом.

Вулф остановил взгляд на Кремере.

— Я не знаю, что вам известно, но пробелы могут быть заполнены позднее. Этот убийца — одна из тех несчастных натур, которые не созданы и не подходят для той роли, которая им предназначена...

— Оставьте эти рассуждения, — рявкнул Кремер.

— Это необходимое введение. Около семи месяцев назад Кэрол Мардус попросила убийцу помочь ей избавиться от ребенка, которого она не хотела воспитывать, и он выполнил её просьбу. Если бы ему тогда сказали, что в результате этого милого одолжения он в течение года совершит двойное убийство, то подумал бы, что вы свихнулись. Следующий его роковой шаг был просто злобным. Зная, что отцом ребенка был Ричард Вэлдон, он взял...

— Слишком большой пробел. Это был тот ребенок, что воспитывался у Элен Тензер?

— Да. Вы узнали женщину, вошедшую со мной в комнату?

— Это племянница Элен Тензер, Энн Тензер. В ходе расследования её допрашивали, но очевидно, не вы, — Вулф повернулся к Энн. — Мисс Тензер, будьте любезны, расскажите мистеру Кремеру, чем вы занимаетесь.

Энн кашлянула. Если бы вы спросили десять мужчин, кто из двух сидящих здесь дам более привлекателен, возможно, семеро из них выбрали бы её. Когда Энн вошла в лифт и увидела меня, то сказала довольно бесцеремонно лишь одно слово: «Привет».

Её холодный уверенный взгляд остановился на Кремере.

— Я секретарь из «Бюро временного найма». Мы заполняем вакансии, любые свободные вакансии. Замещаем ушедших в отпуск или в декрет. Я считалась специалистом высшего исполнительского уровня.

— Следовательно вы работали на многие фирмы? — спросил Вулф.

— Да. Мой работодатель — «Бюро временного найма». За год я меняю, в среднем, около пятнадцати мест.

— Есть ли в этой комнате кто-нибудь, у кого вы когда-нибудь работали?

— Да.

— Вы его узнали?

— Конечно. Юлиан Хафт, президент «Парфенон-пресс».

— Когда это было?

— Я точно не помню числа, но где-то в начале прошлого лета. Я думаю, это были последние две недели июня и первая неделя июля.

— Вам часто приходилось контактировать с мистером Хафтом?

— Да. Я замещала его личного секретаря. Она была в отпуске.

— Было ли имя вашей тети — Элен Тензер — когда-нибудь упомянуто в беседе с ним?

— Да. Он диктовал письмо какому-то автору, женщине, няне по профессии, и я сказала ему, что у меня есть тетя, которая тоже была няней. Мы немного поговорили о ней. Должно быть, я упомянула о том, что она иногда нянчит младенцев у себя дома. Несколькими месяцами позднее, я думаю, где-то в январе, он позвонил в «Бюро временного найма» и спросил, берет ли еще моя тетя детей, и я ответила ему положительно. Тогда он спросил её имя и адрес.

— И вы их ему дали?

— Да.

— Вы были...

— Минутку, — Кремер пристально посмотрел на Энн. — Почему вы не сказали об этом, когда вас расспрашивали в полиции?

— Ну, я просто забыла... Нет, не забыла, скорее не подумала. С чего я должна была об этом вспомнить?

— А почему вспомнили сейчас?

— Пришел человек и спросил меня, — она кивнула на Сола. — Вот этот. Он назвал имена четырех мужчин и спросил, встречалась ли я когда-нибудь с кем-нибудь из них. Я сказала, что знаю Юлиана Хафта, работала на него. Тогда он спросил, не слышал ли Хафт о моей тете. Конечно, я вспомнила и сказала ему. Тем более, что он обещал помочь найти того, кто убил мою тетю.

— То есть, он выманил у вас признание.

— Я не знаю, что вы имеете в виду. Я отвечаю за свои поступки. Как он мог меня вынудить?

— Он мог сделать предположение. Предположить, что вы рассказывали мистеру Хафту о тете, которая нянчит детей. И вы поддались на провокацию, — добавил Кремер.

— Да нет, он этого не делал. Никаких предположений, только задавал вопросы. Это вы сбиваете меня. Я говорю только то, что знаю. Работа, которую я выполняю для множества различных солидных людей, не позволяет сплетничать, и я никогда этого не делаю. Тем более, что речь идет не о моей работе, а о тете, которая убита.

— Этот человек заплатил вам за информацию, которую вы ему дали? — продолжал Кремер.

— Нет, — глаза Энн засверкали, и кожа её слегка порозовела. — Я думаю, вам должно быть стыдно. Моя тетя была убита более шести недель назад, а вы — инспектор по расследованию убийств — до сих пор не нашли убийцу, да еще обвиняете в подкупе человека, который пытается хоть что-то сделать.

— Я никого не обвиняю, мисс Тензер, — Кремер не выглядел пристыженным. — Я задаю вопросы, как и этот человек. Он обещал вам что-нибудь заплатить?

— Нет.

— Поклялись бы вы под присягой в том, что сейчас сказали?

— Конечно.

— Вы когда-нибудь встречались с кем-нибудь из вызванных сюда джентльменов, кроме мистера Хафта?

— Нет.

— Нет? В заявлении, которое вы подписали несколько недель назад, вы рассказали о разговоре, который вы имели с одним из них.

Она посмотрела вокруг.

— С Арчи Гудвином. Да, но ведь он не из приглашенных.

— Виделись ли вы с мистером Гудвином после того разговора, упомянутого в заявлении?

— Нет.

— Когда этот человек — Пензер — впервые с вами встретился и задал вопросы?

— Сегодня утром.

— Сегодня? И никто до сегодняшнего дня не задавал вам подобных вопросов?

— Нет. Я думаю, никто.

Глаза Кремера остановились на Соле.

— Пензер, вы подтверждаете то, что сказала мисс Тензер?

Сол кивнул.

— Да, все это так.

— Вы пошли с ней на встречу по указанию мистера Вулфа?

— Да.

— Когда и где он дал вам инструкции?

— Спросите его.

— Я спрашиваю вас.

— Пф! — сказал Вулф. — Скажи ему, Сол.

— В кухне этого дома, — ответил Сол. — Около половины десятого сегодня утром.

Кремер повернулся к Вулфу.

— Как вам в голову пришла эта идея об Энн Тензер?

Вулф покачал головой.

— Это не было неожиданным. Я просто ухватился за нить, — он взглянул на Юлиана Хафта. — Я полагаю, вы воскресили в памяти события, описанные мисс Тензер, мистер Хафт? Прошлое лето, год назад, когда она рассказала вам о тете и прошлая зима, когда вы позвонили ей, чтобы получить адрес?

Хафт еще не решил как ему поступить. Должно быть, мысль его лихорадочно заработала, как только он увидел Энн Тензер, входящую вместе с Вулфом. Он три раза снимал очки и снова надевал их, и если не мог решить, что делать со своими руками, то, конечно, не решил и того, что делать со своим языком. Не подумав, Хафт выпалил:

— Я ничего такого не помню.

— Не вспомнили этого разговора?

— Нет.

—- Вы опровергаете её показания? Следовательно, она лжет?

Он облизнул губы.

— Я не говорю, что она лжет. Просто ошибается. Она, наверное, спутала меня с кем-нибудь другим.

— Это неблагоразумно. Более того, сплошное ребячество. Вам следует или признать факты, о которых она рассказала, или доказать, что она лжет. Но, конечно же, вы тупица. Вы глупейшим образом привлекли к себе внимание тогда в июне, в моей конторе, когда я рассказал вам об анонимных письмах. Вы никак не хотели составить список и неохотно мне его дали. Но вы попросили взглянуть на конверты анонимных писем, будто бы надеясь определить почерк. Здесь напрашивалось предположение. Не то предположение, что вы знали, что их не было. Но то, что знали вы, не знал никто, и если вы знали об отсутствии таких писем...

— Вы говорите что писем не было? — прервал его Кремер.

— Да.

— Это все было вранье?

— Это был маневр. Я сказал вам, что пробелы будут заполнены позже, — Вулф повернулся к Хафту. — Если вы знали, что анонимных писем не было и не сказали этого, то, вероятно, поняли, для чего меня наняла миссис Вэлдон. Как я уже сказал, вы по-глупому привлекли к себе внимание. Но больше не подвергали себя риску с тех пор, как сняли петлю, задушившую Элен Тензер. Это должно...

— Это подлая ложь! Вы лжец!..

— Конечно. Вам нечего меня бояться, мистер Хафт. Я не могу доказать, что вы убили Элен Тензер, но могу заявить это. Я удовлетворен. Работа, которую просила меня выполнить миссис Вэлдон, окончена два дня назад. Было бы неблагодарно ждать, что она будет платить мне за роль Немезиды. Сейчас, когда я разоблачил вас, вашу виновность и ваше бесстыдство, я могу вам посоветовать: немедленно уходите отсюда и готовьтесь к защите. Так неумело продуманная операция должна оставить следы — письма или телеграммы, корешки чеков и аннулированные чеки, если вы платили Элен Тензер, моток веревки, выброшенный где-нибудь, номер телефона Элен Тензер, детский гектограф, на котором вы напечатали записку, прикрепленную к детскому одеялу, волос с головы Кэрол Мардус в вашей машине, волос с вашей головы в машине Элен Тензер. Улики далеко не все, что я вам перечислил. Есть и другие, которые вы можете уничтожить. Например, доказательство, что вы пользовались вашей машиной или чьей-то другой прошлой пятницей ночью. У вас впереди масса работы и вам следует приступить к ней не откладывая. Приступайте!

Лео Бингхэм пробормотал:

— Мой Бог, это жестоко...

— Вы чертовски хорошо знаете, что он не уйдет, — пробормотал Кремер. — Никто не уйдет.

Он встал:

— Где телефон?

Вулф вытянул шею.

— У меня есть предложение. Два часа назад я задал мистеру Уитону вопрос, на который он отказался ответить. Он сказал, что ответит тому, кто имеет право его спрашивать. Он должен признать, что вы имеете на это право. Я предлагаю вам спросить его, сказала ли ему Кэрол Мардус, кто помог ей избавиться от ребенка.

Кремер посмотрел на Уитона.

— Она сказала?

— Да, — ответил Уитон.

— Какого же черта вы не сказали об этом вчера?

— Меня не спрашивали. И я не знал того, что знаю сейчас. Я повторяю моё официальное требование об аресте Ниро Вулфа и Арчи Гудвина по моему ходатайству. Но я отвечу на ваш вопрос. Кэрол Мардус рассказала мне, что Юлиан Хафт встретил её на аэродроме сразу после того, как она уехала, и забрал ребенка.

Он повернулся к Хафту, сидящему рядом с ним.

— Юлиан, ты не можешь ожидать от меня...

Он не докончил. Хафт пытался снять очки, но его руки дрожали, и он никак не мог с ними справиться.

Кремер спросил миссис Вэлдон:

— Где телефон?

Она показала. Кремер направился к нему, но остановился и повернулся к присутствующим.

— Оставайтесь все на своих местах, — скомандовал он. — Вы все. Я посылаю за машиной и я заберу вас всех в окружную прокуратуру. — Он посмотрел на Вулфа. — Включая вас. Вы никогда не выходите из дома, да? Теперь, когда вы вышли, вернетесь обратно только тогда, когда я разрешу. Он направился к телефону.

Вулф повернулся к клиентке.

— Миссис Вэлдон. Вы доставили мне большое удовольствие, и я вам признателен. Я предлагаю вам покинуть эту комнату. Поднимитесь наверх и запритесь. С тем настроением, которое сейчас у мистера Кремера, он еще потребует, чтобы вы ехали с нами. Но на это нет никаких причин. Пожалуйста, идите.

Люси встала и вышла. Сорок восемь дней прошло с того дня, когда она ушла из этой комнаты из-за меня.