Лунный камень Сатапура

21. Что видела княжна

С Рамой Первин говорила уверенно, на деле же ее терзали сомнения. Одна надежда — что Арчена и другие обитательницы дворца поверят, что она не повинна в похищении. Кроме того, исчезновение махарани тревожило Первин не меньше, чем исчезновение князя Дживы Рао.

— Пройдете со мной, мемсагиб? Собаку нельзя. Раджмата ее не любит. — Арчена проворно зашагала к арочному проему, который вел в длинный коридор зенаны. Первин подумала, куда ее ведут: на беседу с раджматой или на что похуже.

— Стойте. Сперва я должен с ней поговорить.

Первин резко развернулась и вздрогнула — она раньше не видела мистера Басу в зенане. За стеной-джали из бежевого мрамора просматривалась длинная тень.

— Это вы, Басу-сагиб?

— Да, — подтвердил старческий голос. — Прошу вас, пройдите за дверь, чтобы я мог с вами поговорить.

Первин в замешательстве огляделась.

— Я нигде не вижу двери.

— Вот она. — Арчена отперла дверь из того же ажурного мрамора, что и вся стена-джали. Дверь без намека на ручку была подогнана так искусно, что оставалась почти незаметной.

Арчена осталась в зенане и заперла у Первин за спиной дверь. Мистер Басу стоял в темном главном зале. Он сгорбился и повесил голову, как будто от скорби. Первин подумала: а может, он знает что-то, чего больше не знает никто.

— Не думал, что вы вернетесь. — Голос его звучал глухо. — Но это хорошо. Раз вы здесь, значит, не вы его похитили.

От этих слов у Первин затеплилась надежда.

— Вы правы. Я встревожена судьбой махараджи. Можете сказать, где его уже искали?

Узкие плечи приподнялись, потом вновь опали — с видом полной безнадежности.

— Где только не искали. Во дворце, в садах.

— А существует план комнат старого и нового дворца? Может, он где-то прячется.

— Мне карта не нужна, — перебил старик, и тон его напомнил ей тон князя Сварупа. — Комнат сотни. Стражники их все обыскали. А теперь прочесывают лес.

Странно, что они с Рамой никого не встретили.

— А стражники — люди надежные? Вы их знаете всех до единого?

— Да. Ни у кого из них нет оснований причинять зло будущему повелителю.

Первин придвинулась ближе, понизила голос:

— А как по-вашему: стражники из старого дворца больше преданы вдовствующей махарани, а стражники из нового — махарани Мирабаи?

— Не должно такого быть, они все одна семья. — Потом он добавил со вздохом: — Не выдержит мое сердце этой беготни за детишками.

Заметив, что на лбу у него выступил пот, Первин сказала:

— Буду молиться за ваше здоровье. Отдохните, сколько потребуется, — теперь я буду руководить поисками. Вы мне очень поможете, если передадите свои полномочия.

Он провел ладонью по глазам и сказал:

— Да, ищите повсюду. Если махараджу найдут, я попрошу махарани освободить меня от должности. Старому учителю не пристало жить дольше собственных учеников.

Первин почувствовала, что старик едва сдерживает слезы, на нее нахлынуло сочувствие. Она вытащила из кармана чистый платок, вложила ему в руку.

— Представляю, как горько терять учеников. Вам, конечно, больнее, чем всем остальным.

Учитель прижал хлопковый платок к глазам.

— Да. Я так мечтал, что они займут свое место в истории, — но вотще. А что касается Дживы Рао, я мало чему смог его научить. Если он погибнет, то войдет в следующую жизнь почти несведущим.

— Не будем думать о худшем, — ласково произнесла Первин. — Кстати, у главных ворот меня дожидается помощник из гостевого дома.

Мистер Басу отнял платок от глаз, моргнул.

— Англичанин?

— Нет. Рама-джи — целитель, специалист по аюрведе, — сказала Первин, потому что, если назвать Раму поваром или преподавателем йоги, вряд ли его впустят в ворота. — Он хорошо знает местность, поскольку собирает целебные травы. Если Раме-джи понадобится войти и переговорить со мной, вы ведь ему позволите, правда?

— Скажу слугам, — с решительным кивком ответил мистер Басу. — А сам подожду внизу, у себя в кабинете. Если вам что-то еще понадобится…

— Я хотела бы видеть раджкумари, — сказала Первин. — Не могли бы вы меня к ней отвести?

— Что? Почему ее? — В голосе звучала досада.

— Княжна Падмабаи осталась без матери и без брата. Полагаю, ей трудно такое выдержать. Она в смятении и напугана. — Первин удивилась, что он и сам об этом не догадался.

— Неправда. Мы слышали — она весь день играла, — невинно вставила Арчена с другой стороны джали.

Первин чувствовала, что ее не пускают к княжне намеренно.

— Я была бы признательна, если бы вы отвели меня к ней…

Арчена ответила прежним своим неприятным тоном:

— Не выйдет. Никто не захочет вас к ней вести.

Первин с трудом скрыла свой гнев.

— Вы слышали, что Басу-сагиб только что дал мне разрешение осмотреть дворец. Поскольку отец княжны мертв, я официально являюсь ее опекуном. И я крайне встревожена.

В голосе Арчены звенел холод:

— Я вам верю. Но никто не хочет вас сопровождать. Говорят, вы на всех назар наложите.

Первин пришла в ужас.

— Я ни на что такое не способна. Я обыкновенная женщина.

Последовало долгое молчание, которое прервал тихий голос:

— Я ее отведу.

На другой стороне перегородки раздалось громкое бормотание фрейлин. Потом вновь заговорила незримая Арчена:

— Позволяю.

Золотая дверь в стене открылась, через порог переступила горничная средних лет в скромном бело-синем сари. Первид ободряюще улыбнулась ей:

— Как вас зовут?

Горничная сложила руки в намасте и пробормотала:

— Свагата. Все дурное, что могло произойти в моей семье, уже произошло. Я готова к любым жертвам.

Они двинулись в путь — вышли из старого дворца и пошли через двор; Первин попыталась подбодрить горничную, которая шагала скованно, не поднимая головы:

— Свагата-бхаи, я не причиню вам вреда. Мне просто нужно попасть к княжне.

— Я вас отведу. Только не давайте мне ни денег, ни писем.

Первин на ходу обдумала эти слова.

— Это как-то связано с Читрой?

Свагата искоса посмотрела на нее.

— Да. Она моя дочь. Из-за вас ее бросили в дворцовую тюрьму.

Первин вздрогнула.

— Где эта тюрьма?

— Под старым дворцом. — Губы Свагаты мучительно искривились. — Там холодно, мокро и крысы.

— И преступники? — Первин не смогла скрыть свою тревогу.

— Сейчас там больше никого. А в старые времена махараджи сажали туда воров. Дурное место.

Первин стало стыдно за просьбу отправить письмо — тем более что сама она благополучно добралась до гостевого дома еще до его получения.

— Я прошу прощения. Понятия не имею, кто обвинил вашу дочь в дурном поступке.

— Кто-то находился в коридоре у вашей двери. Тут стража повсюду, — угрюмо произнесла Свагата. — Просто сейчас они ищут махараджу, а обычно подслушивают по всем углам.

Глядя сквозь ряды колонн в полумрак, пронизанный тенями, Первин убедилась, что они одни. Впрочем, пусть повторяют то, что она скажет вслух.

— С Читрой поступили несправедливо. Я поговорю про это с раджматой.

— После встречи с княжной? — Глаза у Свагаты вспыхнули.

— Да. Сразу после.

Дверь детской, расположенной на первом этаже нового дворца, стояла открытой. Падмабаи сидела в центре зелено-розового агрского ковра и играла с большой нарядной английской куклой. Подойдя поближе, Первин заметила, что в руке у девочки серебряные маникюрные ножнички и она отрезала кукле половину черных кудряшек.

Падмабаи подняла глаза, когда ее айя — худощавая пожилая женщина — вскрикнула при виде Первин. Айя, частя, заговорила со Свагатой на том же местном диалекте, на котором говорили и носильщики паланкина. Свагата перевела:

— Она испугалась, когда вас увидела. Я объяснила, что вы не похищали махараджу. А приехали помочь.

— Мне нужно задать княжне Падмабаи несколько вопросов, — обратилась Первин к Свагате на маратхи. Старшая горничная передала ее слова айе — та села на пол, не сводя с Первин подозрительного взгляда. Первин чувствовала себя неуютно в присутствии женщин, зная, что они понимают маратхи.

— Вы не будете так добры подождать снаружи? Если княжна чего-то не поймет, я позову вас на помощь.

Судя по выражению лиц служанок, им совсем не хотелось оставлять последнего отпрыска княжеской семьи наедине с человеком, обладающим дурным глазом. Однако проявить откровенное неуважение к высокопоставленной посетительнице они тоже не решались.

Первин закрыла тяжелую дверь и подошла к княжне Падмабаи. Села с ней рядом на ковер и спросила:

— И что делает ваша кукла?

Падмабаи поглядела на нее серьезными глазами и ответила:

— Она готовится. Нужно ей обрезать волосы, а потом надеть белое сари.

Видимо, девочка вспомнила, как мать или бабушка вели себя после гибели князя Пратапа Рао. Итак, Падмабаи считает, что с князем Дживой Рао случилось худшее.

— Понятно. А расскажите-ка мне, чем вы вчера занимались с братом.

Ножницы замерли у девочки в руке, и она ответила:

— Все меня об этом спрашивают!

Первин напомнила себе, что в разговорах с представителями княжеской семьи необходимо проявлять почтительность. Но как одновременно получить нужные сведения?

— Вы же знаете, что меня тогда здесь не было. Расскажите, пожалуйста.

Падмабаи продолжила отхватывать прядки.

— Мы играли со змеем на крыше. Потом приехал дядя, вы ушли с ним разговаривать. Потом Адитья заплакал, потому что его обезьянка умерла. Я тоже плакала. Почему Бандар умер? Это неправильно. А потом брат тоже заплакал.

— Из-за обезьянки?

Девочка снова взглянула на нее, но ничего не ответила.

Первин попробовала еще раз:

— Так почему же плакал махараджа?

Падмабаи замотала головой.

— Я вам не должна говорить.

Первин, чтобы не напугать ребенка, тщательно подбирала слова:

— Княжна Падмабаи, я боюсь, что ваш брат мог заблудиться. Ему, наверное, очень страшно. Я должна его найти.

— Ну уж нет! Ему не страшно. Он пошел в хорошее место.

Тут Первин вдруг обожгла мысль про тюрьму, о которой упомянула Свагата. А если князь знал про нее, туда и отправился — и не смог выбраться?

— А это место внутри дворца? — Княжна молчала, но Первин решила не отступать: — Пожалуйста, скажите мне все как есть. Вы же очень умненькая девочка, вы должны знать правду.

— Я не девочка! — выпалила Падмабаи. — Я княжна.

Первин решила попробовать другой подход:

— Княжна Падмабаи, вы играете в самых разных местах, а в старом и новом дворце сотни комнат, есть даже и подземелья. Может, князь где-то прячется?

Она качнула головой.

— Откуда вы знаете?

— Я видела с крыши, как он убежал.

Первин попыталась скрыть волнение — не хотела, чтобы Падмабаи поняла, какие важные сведения сообщила.

— У вас острые глаза, вам и бинокль не нужен. Как же он выбрался из дворца, если всюду охрана?

— Через маленькую дверь в зенане, пока все дамы пили чай.

— Какой молодец. И куда он отправился?

Падмабаи молчала.

— Почему вы не хотите сказать?

— Он мне не велел.

Первин сменила тактику.

— А почему он решил уйти? — Падмабаи опять покачала головой, и тогда Первин продолжила: — Очень важно, чтобы вы пересказали мне все его слова. Я ведь хочу, чтобы вы снова встретились с братом.

На сей раз Падмабаи так затрясла головой, что коротенькие косички взметнулись в воздух.

— Но вы тогда увезете его от нас в школу.

У Первин помутилось в глазах. Либо мальчик подслушивал под дверью дурбара в зенане, либо кто-то пересказал ему разговор с двумя махарани.

— Я никуда его не увезу, если он сам этого не захочет. Обещаю. Вы мне верите?

Падмабаи долго не отрывала от нее глаз, а потом наконец кивнула.

— Так куда он отправился?

— Во дворец к дяде.

Так она и знала, что без Сварупа тут не обошлось.

— Ему дядя сказал туда отправиться?

— Нет. Я же говорю: он пешком пошел, сам, один.

Первин вспомнила, что князь Сваруп приехал на «мерседесе». Он запросто мог подобрать мальчика по дороге, отвезти его к себе во дворец, запереть там, а потом уже поскакать с остальными в гостевой дом. В таком случае Сварупу удобно было бы обвинить в исчезновении Первин.

— Дорогу мы знаем. — Падмабаи отложила куклу и показала рукой. — Крышу его дворца видно оттуда, где мы пускаем змеев.

Оставалось понять, куда направился князь.

— Я вижу, как вы указываете, но все равно не понимаю. Давайте поднимемся на крышу.

Первин вышла из детской и обратилась к служанкам:

— Мы идем на крышу, осмотреться. Не могли бы вы принести бинокль раджматы?

Обе настояли на том, чтобы пойти с ними.

— А он у меня, — сказала Падмабаи, указывая на плетеный ящик с игрушками.

На крыше теплый ветерок заиграл волосами Первин. Вслед за Падмабаи она прошла к западной стене дворца. Девочка указала пальцем, и Первин увидела, что за растянувшимся на несколько километров лесом действительно проглядывает что-то коричневое.

Первин взяла бинокль, подкрутила винтик и поняла, что Падмабаи указывает на трубу. Резиденция князя оказалась ближе, чем Первин думала.

— А дядя говорил вам с братом, что приглашает вас в гости?

— Конечно говорил. Только мама этого не хочет, — ответила Падмабаи, слегка пришепетывая.

Видимо, Мирабаи опасалась за их безопасность — а сама не могла с ними поехать из-за пурды. Труба вдалеке навела Первин еще на одну мысль. Она посмотрела на Свагату и сказала:

— Я заметила, что вчера князь Сваруп прибыл с другой стороны.

— Да! Его дворец к востоку, — сказала Свагата, поворачиваясь и указывая на другой край крыши.

Падмабаи же стояла на западном краю, выходившем на поросшие лесом холмы, которые отделяли дворец от гостевого дома. Первин положила руку на плечико Падмабаи.

— Вы совершенно уверены, что он пошел в эту сторону? Дорога ведь не здесь.

— Я видела, как он вышел из сада вон туда. Ведь дворец дяди там. — Голос звучал настойчиво.

Первин посмотрела на девочку и спросила:

— А вы помните, как раньше ездили к дяде во дворец?

— Да! — воскликнула княжна. — Дворец у него ужасно красивый, прямо как дом мистера Жаба!

Первин улыбнулась, уловив отсылку к «Ветру в ивах».

— У мистера Жаба есть камин. У вашего дяди тоже?

Падмабаи глядела на нее недоумевающе.

— А что такое камин?

— Большая ниша в стене — там жгут дрова, чтобы зимой было тепло.

Падмабаи заговорила медленнее:

— Я точно не помню.

— А в охотничьем домике есть камин, — сказала Первин. — Я сама видела, когда была там вчера. Мне кажется, что здание с трубой, которое видно за деревьями, это охотничий домик. Весь вопрос в том, сумел ли махараджа туда добраться. На паланкине до домика около часа пути. — Первин рассуждала вслух. Махараджа еще маленький, у него уйдет много времени. Идти нужно по неровной каменистой тропе. Тропа ветвится, но махараджа, скорее всего, сумел бы найти дорогу.

Первин посмотрела на небо. Полдень еще не настал, облака рассеялись, светило солнце. Времени хватит, погода подходящая — она доберется до охотничьего домика. Но прежде нужно рассказать старшей махарани обо всем, что она узнала.