Lvl 2: Рок-н-ролльное сердце

TRACK_43

Дальше уже было не до поп**делок. Яма почувствовала, что в неё засунули нечто потолще и посильнее обычных мальчишеских пипеток и принялась сокращаться. Вау-эффекта, как с гарпиями, больше не было, но количество разнообразной швали плавно возросло.

Площадки становились всё больше и замороченней, с препятствиями в виде полуразрушенных колонн, жертвенников, свисающих с потолка цепей и прочего антуражного говна. Если зайти и почитать описание локации, наверняка окажется, что когда-то, миллион лет назад, здесь свирепые ацтеки резали людей, чтобы спасти мир, а десять лет назад это подземелье случайно нашёл маньяк-убийца и, вдохновившись, тоже начал здесь резать людей из любви к искусству.

А потом все эти люди, мать их так, восстали — и нам пришлось с этим разгребаться. Вот и скажите, что эти маньяки и ацтеки были в чём-то не правы. Да я их мысли и чаяния в полнейший рост разделяю. Как такую б**дь не резать. Это уж совсем поехавшим надо быть, блин.

Гоблины и прочая фауна попадались всё реже, упор действительно сделали на загробщину. Вот и пёрло всё подряд. Зомби, скелеты, призраки, вампиры, вурдалаки (последние от предпоследних чем-то отличались, во всяком случае Дон и Экси, в зависимости от того, с кем предстояло меситься, меняли экипу).

Где-то на середине, очистив очередную площадку, Дон вздохнул и постучал по гнутому нагруднику.

— Такой доспех уничтожили, эх...

— Не ко мне вопросы, братуха, — флегматично заявил Мэйтата, колдуя посохом над головой Дона.

Дону, как нашему лютому танку, доставалось больше всех. Само собой разумеется, что и доспехи на нём буквально «горели». Сандра и Экси, конечно, старались изо всех сил, но сил было — так себе. Особенно у Сандры. На неё Мэйтата тратил больше всех времени. Слабое здоровье, слабые силы, слабое всё. Он бы психанул, да кто угодно бы психанул, но вот незадача: самый сильный вурдалак падал замертво, стоило Сандре разок охреначить его своим мечом. Даже Дону на такое требовалось удара три-четыре.

— Кузнеца надо было брать, — зевнул я. — А то вдруг я так на**енюсь, что предложение делать начну.

Экси уже привычно вспыхнула и отвернулась. Красота... Нет, ну реально — красивая девка. Не знаю, как при жизни, но в работе с конструктором уж точно вкус есть, не отнять. Вот если б не вся эта её пидарастическая муть — эх, я бы... Ух, мы бы! А потом — ого-го! И ещё раз — ух...

— Так, скоро там уже подъём начнётся? — поторопился я сменить тему, почувствовав предательское шевеление в штанах.

— Спуск закончится через три площадки, — уверенно заявил Дон.

— Господи, он правда это помнит, — закатил я глаза.

Дон засопел. Потом нехотя буркнул:

— Привал. И — рекогносцировка.

— Вот за что я тебя уважаю, Дон, ты трезвым такие слова произносишь, которые я спьяну — ни-ни.

Привалились, достали пожрать, что инвентарь послал. Жрецу и магу тоже надо было ресурс восстанавливать, оно и понятно — даже пауэрбанк иногда заряжать полезно. Я пододвинулся к задумчивому Дону, устроившемуся на самой лестнице вниз, и толкнул его плечом. Тот нехотя посмотрел на меня, мол, чего ещё.

— Дон, брат...

— Отстань.

— Да я ж про дружбу.

— Мёрдок, ты не умеешь дружить. Ты цепляешься за человека, как за бутылку водки, высасываешь досуха и выбрасываешь.

Вот, между прочим, на ровном месте оскорбил. Пидарасом, считай, обозвал. А я держусь, я не херачу его арбалетом в глаз. Ишь ты — отсосали у него!

— Если ты, Дон, насчёт Присциллы...

— Мы с Присциллой, — перебил Дон меня, — никогда не были женаты, она просто жила у меня дома. Постоянно заводила разговоры про женитьбу, мне это казалось подозрительным, и я тянул. В последнее время начались сцены, и я велел ей выметаться. Ты пришёл, когда она собирала вещи.

— Фух, Дон... Вот — от души тебе, святейший человек, знаешь, как попустило сразу!

— И что? — усмехнулся Дон, — теперь с чистой совестью побежишь уламывать её на второй раз?

— Ни боже мой! — Я перекрестился, причём, вполне искренне: к Присцилле меня не тянуло абсолютно. — Так а чего ж ты тогда так разозлился?

— Я пришёл домой и увидел, как двое людей, которых я ненавижу больше всего на свете, трахаются в моей постели!

— Это да, я после подобного новую кровать себе заделал.

— А в твоей-то кровати кто кувыркался? — заинтересовался Дон. — Грой с Даймондом?

И захохотал.

Ох, Дон, знал бы ты, как близко от истины оказался...

Тут сзади послышалось ещё какое-то хихиканье, а потом меня позвали по имени. Я обернулся, посмотрел через плечо и вскинул бровь, демонстрируя вежливое удивление.

— И что это за херня?

— Это я, — обиделась Экси. — Ну... Настоящая.

Она стояла рядом с Арчибальдом, который, вскинув посох, сколдовал им в воздухе марево, на котором, как на экране, отображалась симпатичная девчушка лет двадцати двух — двадцати трёх. Русоволосая, нос чуть вздёрнут, ямочки на щеках. Лицо выглядело привлекательным, но, судя по его выражению, хозяйка так не считала. Она старалась чего-нибудь там намалевать, чтобы изменить ситуацию кардинальным образом, но с каждым прикосновением косметики мрачнела всё больше.

— Ну, хватит, — попросила Экси, и Арчибальд опустил посох.

— Что за херня? — повторил я вопрос, на этот раз обращаясь уже чисто конкретно к Арчибальду.

— Это заклинание, — промямлил он.

— Серьёзно? А я, б**дь, думал, это банка тушёнки, нихера ты мне глаза открыл!

— Мёрдок, не прессуй его, — толкнул меня Дон. — Он твоего юмора не понимает.

Тупой, что ли? Как можно не понять моего юмора? Самого лучшего юмора на всём белом свете!

— Это заклинание называется Пелена Памяти, — затараторил Арчибальд как можно быстрее, чтобы я не успел перебить его ещё одной сногсшибательной шуткой. — С его помощью можно показать другим людям воспоминания.

— А если я какую-нибудь херню подумаю?

— Только реальные воспоминания, — потупился Арчибальд. — В этом смысл... Заклинание работает с блоком памяти, и...

— Я тебя услышал, Арчи, — перебил я и глубоко задумался. — Я тебя услышал...