Lvl 2: Рок-н-ролльное сердце

TRACK_03

Я оставил Рому и Вивьен миловаться вдвоём в «Апельсине», а сам побрёл домой. Шёл почти прямо, только немножечко зигзагами, да и похрен, я рок-звезда, пусть дорожное движение под меня подстраивается.

В сущности, Рома так и жил у меня, а соответственно, Вивьен он притащит туда же... Так что у меня есть шанс успеть отрубиться до того, как он начнёт её трахать. Господи, вот ведь жизнь какая сложная стала... А раньше всё проще было, когда я в зоне комфорта жил на втором этаже кабака.

Возле самого дома меня ждала толпа с плакатами.

— Это ещё что за херь? — пробормотал я, мучительно фокусируя взгляд.

Завидев меня, толпа заволновалась. Их было человек тридцать, но большая часть оказалась близнецами, из чего я заключил, что у меня двоится в глазах. Не без труда сумел прочитать надпись на одном из плакатов: «Требуем почту вовремя!». Для этого пришлось подвалить к держателю, отобрать у него плакат и вчитаться вдумчиво.

— Безобразие! — завизжала какая-то баба. — Я уже неделю не могу получить письмо от мужа!

— У-у-у! — подхватили остальные. — Ы-ы-ы!

— Правильно! — заорал я, ударив себя кулаком в грудь, и выбросил плакат. — Это произвол! Не допустим! Если каждый будет молчать — ничего не изменится!

Толпа с лёгким удивлением нерешительно поддержала меня криками.

— Этот Мёрдок совсем распоясался! — орал я, пробиваясь сквозь толпу к дому. — Бухает целыми днями, вместо того, чтобы ходить по городу и разносить письма!

— А-а-а! — кричала толпа, потрясая плакатами.

Я вошёл в дом, схватил почтальонскую сумку, вышел обратно.

— Становитесь в очередь! — рявкнул я.

Слава Кришне, в дальнейшем от меня не требовалось ни ясного взора, ни ясного сознания. Достаточно было посмотреть на ник, сунуть руку в сумку и достать письмо или письма. За минуту со всем было покончено.

— Скажите остальным, — заплетающимся языком проговорил я, — чтобы они прекращали молчать. Пусть приходят сюда и заявляют о своих правах. Если мы не начнём открыто и категоритически критириктовать действия Мёрдока, а вернее — его пиздействие... В общем, нам понадобится каждый, чтобы заставить его выполнять свои обязанности!

— Мы вернёмся! — взвизгнула та самая баба, с письмом от мужа. — И нас будет больше!

— Да-а-а!

Толпа удалилась. Я проводил их взглядом и вытер набежавшую слезу.

— Храни Господь долбо**ов с активной гражданской позицией. Кабы не они — правда ведь работать придётся. Эх...

Выполнив дневную рабочую норму (минималка — десять разнесённых писем за день) и трахнув антитунеядский закон, я спокойно вошёл в дом и бросил сумку на пол.

— Колян! — заорал я. — Ты не поверишь, что со мной было.

Подвалил к лестнице на второй этаж. Сверху лестницы скатился мне навстречу Коля.

— Что с тобой было, Мёрдок? — спросил он.

— Я нахреначился.

— Ура-а-а! — запрыгал Колян так, что лестница затрещала. — У тебя снова получилось!

— Не стареют душой ветераны! Дай пять папке Мёрдоку.

Колян дал мне пять и пропустил. Я ввалился в свою спальню и рухнул на кровать. Разумеется, не ту, что стояла здесь в ту ночь, когда Даймонд и Экси творили страшное. Может, они, конечно, ничего и не творили, кроме того, что я видел. Может, к постели они и близко не подходили. Но я утилизировал её сразу, как вернулся домой, и построил новую, вдвое п**же предыдущей. На ней и отрубился.

***

Проснулся я от холода.

В город за каким-то хером завезли осень, стало холодать. Нахрена? Опять — «по просьбам трудящихся»? Ночами холодно, постоянно выпить хочется, никак не займёшься здоровым образом жизни, блин.

А деньги-то, кстати, не бесконечные. Вот эта мысль очень угнетает на самом деле. Так угнетает, что не захочешь, а нажрёшься. А проснёшься — денег ещё меньше стало. И холодно опять... В общем, в таком вот замкнутом круге я уже неделю живу.

И дальше бы жил, да Рома с Иствудом решили вывести меня на разговор. Я чухнул, что к чему, и заранее вызвал Вейдера, чтобы симулировать, что я работаю над ситуацией. На самом же деле — нихера я не работаю.

Ну вот Вейдер. Пойду сейчас найду его, потом сразу же придётся п**ды дать, потому что к гадалке не ходи — х**ню какую-нибудь написал. А дальше? Дальше я, наверное, выпью. И снова в «Апельсине», поскольку Дон после выступления даже разговаривать со мной не хочет. Скотина фашистская.

А в «Апельсине» дорого... Вот в прошлой жизни всё было просто: куча бабла — все двери открывает. Там я в такой ситуации в принципе не мог оказаться. Ну, оказался бы, если б не убил какой-то добрый педик.

Я со стоном сел на постели, обхватил гудящую голову руками. Тут же открылась дверь. Беззвучно, но так, сука, раздражающе! Я достал из инвентаря арбалет и шмальнул не глядя.

— Отличный выстрел, Мёрдок!

В комнату вошла улыбающаяся Вивьен с подносом в руках и арбалетным болтом в плече.

— Чё-чё — болт в плечо, — буркнул я.

— Что ты говоришь?

— Молчу я, не видишь, что ли. Ты какого хрена тут забыла?

Вивьен поставила поднос на бутылочный столик. В списке предметов, которые можно было изготовить из дерева, он значился как «журнальный». Но поскольку журналов в этой педовне не водится, то мне виднее, для чего столик использовать. Я на него ставил недопитую бутылку, чтобы утром сразу поправиться. А эта непись с монадой — поднос, значит, ставит. Неуважение. В приличном отеле я б за такое всю администрацию вы*б.

— Рома привёл, сказал — «живи», — беззаботно сказала Вивьен и выдернула болт из плеча, протянула мне. — Я у Гроя готовить научилась. Буду приносить пользу. Вот, пожалуйста, лёгкий супчик, почти бульон, очень хорошо после трудного дня. И хлебушек.

Вертя стрелу между пальцев, я тупо посмотрел на жратву. Ну а чё? Красиво. Как в рекламе какой-нибудь «Галины-лесбиянки», или как её там, не помню. Буль-буль, короче.

— Нормально. Дом мой, а он, значит, привёл, сказал — «живи». Прям коммуна хиппи какая-то.

— А это хорошо или плохо? — поинтересовалась Вивьен, садясь рядом.

Я покосился на неё.

— Поровну. Важны не поступки, а намерения. И если Ромыч решил начать борзеть — надо выбить ему зубы. А так-то — живи, конечно, места вагон, х*ли мне тут, на велосипеде, что ли, кататься...

Я взял ложку, чуток похлебал супчика.

— Вкусно? — спросила Вивьен.

— В жизни ничего вкуснее не ел.

— Правда?

— Вру. Да чего ты прикопалась? Суп как суп. Ты хотела чего-то?

За дверью послышалось покашливание, и тут же вошёл Рома. Я наградил его мрачным взглядом. Ещё один разговор. Блин, как они задолбали-то... Сам нихрена ладу дать не могу, так эти ещё лезут со своими проблемками. Им-то чего? Играй себе да играй, стучи в барабаны, струны дёргай. А тут — думать надо. Башка аж трещит...

— Медс, такая тема, — заюлил Рома, и я внутренне приободрился. Без наезда начал, значит, умолять будет. — Короче. Вивьен, типа, это — от Гроя убежала. Он её, типа, ищет.

— Ну, и чё? — пожал я плечами. — Пусть ищет, если больше заняться нечем. Хотя зачем глиномесу баба — в душе недоумеваю.

— Она безвольная ж, — продолжал Ромыч. — Типа, он её позовёт, как меня не будет — она и пойдёт к нему.

— Да все бабы такие, — махнул я ложкой.

— Да ни фига! — возмутился Рома.

— Забьёмся?

— На косарь — хоть щас.

— Без проблем. Назови любую бабу — через неделю моя будет.

Рома назвал. Я смущённо откашлялся...

— Чё? Слабо, да? — обрадовался Рома.

— Ну, ты, это... Присциллу?

— А чё?

— Она ж с Доном.

— И чё? Боишься, что он тебе вломит? Не боись, Колян его вынесет, еслифчё.

— Так-то да. Но Дон — мой друг. Так... так не делается.

— Херасе — друг! — всплеснул руками Рома. — А чё он нас тогда поиграть не пускает, а? Чё он с тобой не здоровается даже?

— Ну подговнили мы ему, знаешь! — завёлся уже и я тоже. — Что мне теперь — пойти из принципа бабу его чпокнуть? Выбери другую!

— Экси! — хихикнула Вивьен.

— Я тебе башку щас оторву! — подскочил я. — Вы чё, стебаться припёрлись?

— А, да не, — тут же переключился Рома. — Такая тема. Ты же тут самый такой прокачанный в плане воли. Скажи ей, чтобы она со мной была?

Я секунд десять тупо моргал на Рому. В смысле — перепрограммировать ему Вивьен, что ли? Серьёзно?

— Ром, это так не работает.

— В смысле? Ты ж не пробовал!

— Дык... Тысячелетия истории уже всё перепробовали. Джульетте, вон, говорили — херли ты, дура мозга е**шь, выходи за Париса. А она? Зарезалась нафиг, но замуж — так и не пошла.

— Да мне и не надо замуж.

— Ром, ты не шаришь...

— Да ладно, Медс, ну чё те — жалко попробовать?

Я вздохнул и демонстративно повернулся к Вивьен. Та напряглась, приосанилась. Рома подошёл к ней, взял её за руку. Е**ть-колотить, прям обряд бракосочетания...

— Властью, данной мне штатом Калифорния, приказываю тебе, Вивьен, всю вечность оставаться с Ромулом, любить его верой и правдой, ни с кем не е**тись на стороне. Сойдёт?

— Типа, наверное, — сказал Рома и посмотрел в глаза Вивьен. — Ты как себя чувствуешь?

— Мне кажется, — прошептала та, — у меня в душе запели ангелы.

Закатив глаза, я поспешил свалить из собственной комнаты. Дебилы малолетние, госссподи...