Любимая для эльфа 3

Глава 611. Изгой

Лукас и Дамир обменялись сочувствующими взглядами — ни одному из них не удалось переубедить Аурелию, да и Алехандро загорелся от одной новости, что недоступная царевна по-прежнему любит его.

Лукас улыбнулся:

— Тебе чуточку проще, передашь эту строптивицу мне.

Дамиру ничего не оставалось, как улыбнуться Лукасу в ответ.

Кэйли принимала одного из своих близких друзей, Мага, азартно и с веселым смехом рассказывающего, как он «пробирался огородами», скрываясь от сверхревнивой Томоко.

В действительности Томоко детально представляла, где Магнус находится. И сколько бы он ни звал Томоко ходить в гости к Кэйли вместе, упрямица дулась, вставала в позу и велела ему отправляться одному, заявляя, что нисколечко не переживает.

Магнус сиял:

— Вот и умница! Переживать абсолютно не о чем!

Он строил истории о своих «побегах» так, что эти сцены веселили Кэйли, не задевая достоинства Томоко. Смех Кэйли, наполненный перезвоном миллиардов серебряных колокольчиков, заполнял пространство.

Сегодня Магнус говорил о Диего, чей исследовательский интерес к его жрицам забавлял Мага:

— Прыткий малый и почти готовый царевич. Он бы тебе понравился.

Бесконечно прекрасные глаза Кэйли сияли, светясь лукавством, голос зачаровывал:

— Что ж, приведи его!

— Коварно заманю и доставлю. Непременно. Научишь птенчика премудрости.

Кэйли проворковала:

— Посмотрим.

«Я устал. Устал от самого себя. Перерождение в анамаорэ и в жреца не разрешило моих проблем, а наоборот раскалило все до предела»…

Мучимый болезненной ревностью, внезапно полностью осознавший свое «проклятье», Оливер не находил способа отвлечься, послушно снося удары судьбы.

Не важно, как скоро он станет царевичем, ни один Лукас не отменит его невозможность пройти Церемонию с кем-либо.

Вследствие цепочки принятых решений Оливер оказался изгоем.

Анамаорэ любили гулять вечность, но уважали свои законы. В какой-то момент каждая девушка планировала встретить непреходящую любовь, мужчину с совпадающими целями и создать семью, пригласить детей. То, что Оливер не способен был дать уже никогда в Анамаории.

Он мог бы столетиями перебиваться не нагулявшимися девушками, но эльфийки теперь изначально не желали воспринимать Оливера всерьез, несмотря на его таланты, его жреческие способности и даже его происхождение.

Лишь Анеля выглядела равнодушной ко всем этим условиям, и зная собственную исключительность и безнаказанность, снова вела себя невыносимо.

Как и в самом начале их отношений, безнадежно далеком, Анеля будто дивное существо иного мира, легкой бабочкой улетала из его ослабших пальцев.

Лишенная всякого проклятия и в любой момент рискующая быть подхваченной более расторопным любовником, Анеля точно мстила Оливеру за унижения, встречаясь с любыми, к кому лежала ее душа.

Да, Анеля возвращалась, да, она присутствовала рядом, да, Оливер не смел упрекнуть ее в безнравственности, помня о собственном прошлом.

Но ситуация казалась изнуренному Оливеру беспредельно жестокой.

Простым решением служила смена мира, правда, Оливер подозревал, что накликает себе схожие проблемы в любом месте.

Кроме того, его привязанность к Анеле опутала все его существо, а общение с Лукасом приносило ему тихие радости.

Теперь Оливер видел свой путь в смирении и ожидании — когда-то Анеля просто обязана «успокоиться».

Оливер так бегал от отцовства, что теперь оно стало вообще невозможным.

Впрочем, существовали иные пути самореализации, и Оливер надеялся нащупать их с помощью новой семьи. С помощью Лукаса и Тамико.

Скорее всего, перерождаться ему стоило теперь — метания Анели по мужикам совпадут с периодом, когда Оливер не сумеет удовлетворить ее по объективным причинам.