Флавиан взял Лилит за подбородок и развернул ее миловидное лицо к себе, пристально глядя в синие глаза миндалевидными и чуть раскосыми янтарными, словно намереваясь воспрепятствовать ее побегу.
Лилит противиться не решалась, чувствуя, что она и так дала лишку, вися на волоске от грандиозной ссоры с темпераментным Флавом.
— Вот что, радость моя… Я думал о сложившейся ситуации… Очевидно, ты жаждешь славы, но…
Лилит пытливо вскинула брови, безмолвно приглашая Флавиана продолжать.
— Но твоя пластичность оставляет желать лучшего… Податливость и умение наполняться разным… Чтобы вкусить актерских почестей, недостаточно один раз исполнить роль самой себя в мегапьесе с талантливыми коллегами…
Лилит мягко высвободилась:
— И? На что ты намекаешь?
Флавиан решил сказать, как есть, внимательно отслеживая ее реакции:
— Объективно ты соответствуешь уровню третьесортной актрисы. Рекламные ролики максимум. Увы…
Нельзя было сказать, что ее надежды рухнули, но удар стал весомым. Лилит выдавила:
— Вот что… Это твоя плата за мое своеволие — унизить меня? Растоптать мои мечты?
— Нет, — Флав сделал протестующий жест рукой, — просто пришло время это сказать. Будет глупо, если ты потратишь кучу энергии в ложном направлении.
— И какое же направление верное? — Лилит начала закипать.
— Может, сделаем из тебя певицу?
— Что? — Лилит несказанно удивилась. — Я же не умею петь!
Флавиан сложил губы трубочкой и лениво потянулся:
— Ууу, это дар богов! Можно у них попросить, и если они не откажут, а с чего бы им, будешь петь. На этой «должности» не нужно изображать никого, кроме себя, и чем лучше ты раскрываешь свою личность, тем ярче успех… Да и вдобавок у меня нет особых связей в музыкальном мире, ты будешь предоставлена сама себе, независимая крошка, — он улыбнулся.
Лилит нашлась:
— Если мои дела так плохи… Понятно, что никто из актеров этого не говорил… Допустим, ты запретил им… Но почему же молчали критики?
Флав просиял:
— Малышка лишь потому, что я ооочень способный. И я прописывал твои роли так, чтобы сыграть их не составляло тебе труда. Вспомни характеры спектаклей, в которых ты принимала участие. Там справился бы почти кто угодно.
Лилит захотелось заявить, что он мерзавец. Но это прозвучало бы глупейше, учитывая, насколько «мерзавец» действовал в ее интересах.
Золотистые локоны величаво обрамляли его широкие плечи, касаясь горделивых скул:
— Боги милостивы. Если твое желание петь будет велико, они непременно помогут. Другого пути к славе для тебя я пока не вижу…
Лилит откинулась на возвышении ложа. Флавиан смотрел на нее и кожей ощущал капли дождя, падающие с хмурого неба, туманную дымку и нежелание Лилит общаться.
Наконец, она отозвалась:
— Поразмыслю над этим…