Любить буду жестко (СИ)

Глава 16

— Данте, что происходит? — Спросила, когда он прервал связь.

— Происходит то, что тебе пора ложиться спать, — ответил Данте и протянул мне фонарь, — посвети, надо поставить палатку.

Мои вопросы он игнорировал, только раздавал указания, куда светить и подойти. К тому времени, когда на берег вышла группа из десяти крепких мужчин Данте уже закончил с палаткой.

— Командир, — поприветствовал Данте мужчина лет сорока с темным ежиком на голове.

Меня мужчины игнорировали, начали разбивать лагерь вдали от палатки Ромки и Макара, не трогая разбросанные по берегу предметы. Все они были вооружены винтовками, пистолетами, ножами, словно пришли воевать, а не спасать.

Двигались собрано и деловито. От происходящего кружилась голова. Все менялось слишком быстро.

— Держи, перекуси и ложись, больше повторять не стану, — Данте протянул мне термос и упаковку галет, — не станешь есть, накормлю силой, если хочешь завтра идти с нами, а не ждать здесь, тебе понадобятся силы. Никто тебя на горбу не попрет, я тоже.

Судорожно сглотнула, но все-таки взяла термос и сделала глоток. Какао. Горячее какао. На глаза снова навернулись слезы.

Ну, почему он то козел, каких свет не видывал, то такой заботливый и внимательный.

Желудок требовательно заурчал, но прежде, чем приняться за галеты, спросила:

— Думаешь, их больше нет в живых? Дыры от пуль…

— Утром осмотримся, пока рано делать выводы. Чтобы ты ни думала обо мне, Инга, я держу свое слово.

— Да, и ты здесь ради украшений, я помню, — прозвучало жалко до отвращения, отвернулась от Данте, отошла к озеру, чтобы не мешаться под ногами, пока отряд разбивал лагерь.

Съела достаточно галет, чтобы утолить голод, запивая сладким какао, таким, как я люблю. Напиток горчил лишь от воспоминаний, мы с Данте привезли с собой несколько шариков какал из Доминиканы. Он сам натирал из них порошок и варил для меня напиток, рассказывая его историю, а я слушала его, как зачарованная.

Данте не остался в стороне, помогал подчиненным ставить палатки и разводить костер.

Усталость и нервное напряжение давало себя знать. Я устала, вымоталась морально и физически. Допив, поставила термос на уже разложенный переносной столик и заползла в палатку Данте. После увиденных дыр от пуль возвращаться в палатку брата и жениха было страшно. Я старалась прогнать жуткие мысли, что утром на спальных мешках мы найдем кровь.

В двойной спальник заползла не раздеваясь, уже проваливаясь в сон, почувствовала, как ко мне присоединился Данте, положил на талию руку и притянул к себе, чтобы согреть.

— Все будет хорошо, малыш, мы их найдем.

Не понимала приснился мне его шепот или он действительно это сказал.

Проснулась от яркого света, бившего в глаз и тихих голосов снаружи. Данте в рядом не было. Зато мой рюкзак стоял в ногах. Пользуясь одиночеством, первым делом переоделась и только потом вышла наружу.

Было ранее утро и над озером курился легкий туман.

Поежилась от прохлады.

— Доброе утро! — Поздоровался один из наемников, молодой парнишка с ямочкой на подбородке, махнул рукой в сторону переносного рукомойника, — удобство номер раз, — и в сторону леса, — удобство номер два, — там за деревьями белела то ли душевая, то ли туалет.

— Спасибо, — ответила, оглядываясь в поисках Данте.

Он с командиром отряда изучал лагерь Ромы и Макара.

Удобства подождут. Я пошла к ним.

— Дождь прошел, следы смыло, — произнес командир, задумчиво посмотрел на меня и замолчал.

— Инга, не мешай только, лады? — Сказал Данте и вернулся к разговору с подчиненным.

А у меня сердце пропустило удар. На палатке виднелись подтеки крови.