Любовь зла, полюбишь и феникса

Глава 10

— Принесите мне, пожалуйста, ужин. Я буду в ванной, так что просто оставьте все на столе, — попросила я девушку из серых фениксов, которая явилась на мой призыв.

— Да, эйна Лорейн, — вежливо кивнула она и удалилась.

Я же сняла с себя, наконец, платье и сделала то, о чем так мечтала. Погрузилась в горячую воду с пеной. Блаженство прямо! Артефакт и так изрядно мне помог. Но вода оказывала еще и расслабляющий эффект, смывая усталость моральную. Было настолько хорошо, что я даже задремала ненадолго, представляя себе, что плаваю в теплом водоеме.

Вот только пробуждение оказалось не из приятных! Кто-то рывком погрузил мою голову под воду и удерживал там, не давая свободно вдохнуть. С ужасом распахнула глаза, но разглядеть хоть что-то на поверхности было трудно из-за пены. Я напрасно боролась с сильными руками, удерживающими меня. Легкие разрывало от нехватки кислорода. Изо рта вырывалось отчаянное бульканье. Уже хотела превратиться в феникса, не думая о последствиях, но в этот самый момент меня отпустили. Я резко вынырнула на поверхность, кашляя и судорожно втягивая воздух. И тут же натолкнулась на неприязненный взгляд сестры. На ее губах играла неприятная усмешка.

— Ты что совсем ополоумела?! — хрипло выдавила я из саднящего горла. — Едва меня не утопила!

— Жаль, что едва, — еще более неприятно растянула губы Алэйна. — Но отец был бы недоволен. Так что живи пока! Впрочем, когда ты будешь ему больше не нужна и турнир пройдет, мы вернемся к этой теме. Если, конечно, и тогда будешь стоять на моем пути.

— Стоять на твоем пути? — хмуро спросила, вылезая из ванной. Находиться там и дальше рядом с этой психованной гадиной было как-то неуютно. Вдруг опять топить вздумает или сварит в воде с помощью огненной магии? — Не объяснишь, в чем дело?

— За этим и пришла! — улыбка на лице сестры пропала, и стало еще более неуютно от выражения ее глаз. — Одевайся. Жду тебя в спальне, — отдала она приказ, похоже, ничуть не сомневаясь, что я тут же кинусь его исполнять.

Вот же стерва! Сильно хотелось сделать назло, но любопытство победило. Нужно узнать, что у нее в голове творится, а потом уже выводы делать. Так что я поспешно накинула халат, висевший на крючке рядом с полотенцами. Кое-как подсушив мокрые волосы с их помощью, двинулась к выходу.

Ужин мне уже принесли, но думать сейчас о еде как-то перехотелось. Так что я молча уселась в кресло рядом со столиком и уставилась на Алэйну, облюбовавшую себе место у окна. С видом королевы она стояла вполоборота ко мне и смотрела на ночное небо.

— Ну? — не стала я дожидаться, пока до меня снизойдут, и сама ее окликнула. — Что же ты хотела мне сказать?

Алэйна медленно обернулась и скрестила руки на груди.

— Лишь одно. Держись подальше от Тео! Попроси отца, чтобы подобрал тебе другого наставника.

— Вот даже как? — хмыкнув, я скопировала ее позу с руками, и чуть насмешливо изогнула бровь. — С чего бы это? Тео в качестве учителя меня вполне устраивает.

— Еще бы он тебя не устраивал! — прошипела Алэйна, отбрасывая мнимую сдержанность. — Я видела, как ты на него пялилась и как висела у него на шее!

— Что ты несешь?! — даже опешила я.

Потом до меня дошло, что эта полоумная наверняка наблюдала из окна за нашим с Тео возвращением. И мою попытку устоять на ногах, для чего пришлось схватиться за парня, восприняла в меру своей распущенности.

— Неужели ты еще и следишь за ним? — я покачала головой.

— Тебя это не касается! — процедила Алэйна сквозь стиснутые зубы.

— Как раз таки касается, если ты явилась сюда и предъявляешь подобные обвинения. Тео просто помог мне, вот и все. После наших занятий я едва на ногах держалась.

— Представляю, что у вас были за занятия! — с сарказмом отозвалась она, буравя меня злыми черными глазами с алыми искорками. — Ты такая же шлюха, как и твоя мать!

И вот тут я не выдержала. Вскочила с кресла и бросилась на нее, забыв обо всех правилах приличий и о разнице в физической подготовке. Но оскорблять мою мать я никому не позволю!

Впрочем, Алэйна очень быстро мне напомнила о том, что у фениксов даже девушек учат с детства, как за себя постоять. Мои руки перехватили моментально и едва не сломали, а я оказалась лежащей на полу под разъяренной фурией, нависшей надо мной. Положеньице не из легких, конечно! И ведь сама нарвалась! Позже, когда слуги найдут мой бездыханный трупик, Алэйне даже врать не придется о том, кто на кого напал. Но к счастью, кое-какие крупицы благоразумия у сестры в голове все же остались. Презрительно усмехнувшись, она поднялась, отпуская меня, и отошла на прежнее место у окна.

— Как видишь, силенок у тебя маловато, чтобы тягаться со мной! — сказала она с усмешкой.

— Это временно, — хмуро пообещала я, поднимаясь и потирая запястья, которые болезненно саднили после жесткого захвата сестры.

— Ты действительно собираешься сражаться со мной? — Алэйна презрительно расхохоталась. — Уймись, девочка! И лучше запомни раз и навсегда: для тебя же лучше знать свое место и не нарываться!

— И какое же у меня место? — едко осведомилась.

— Ты никогда не будешь здесь своей, — в этот раз сестра все же удержалась от прямых оскорблений. — И ты сейчас в этом доме только из-за того, что отец надеется с твоей помощью получить преимущество перед остальными кланами. Но когда ты его разочаруешь — а это непременно произойдет, учитывая, какая ты слабачка! — он просто вышвырнет тебя прочь. Или выдаст замуж за кого-то, с кем ему выгодно будет заключить союз. Кто тоже купится на якобы большой потенциал радужного феникса!

Может, если бы мы с отцом не заключили сделку всего лишь на полгода, ее слова бы сейчас и задели. Но теперь я лишь презрительно улыбалась, глядя на распинающуюся Алэйну. Ту, похоже, моя выдержка не порадовала. Она ожидала совсем другой реакции.

— Пока я вижу совершенно иное, дорогая сестрица, — проговорила я. — Именно тебя хотят выдать замуж за того, с кем отцу выгодно заключить союз. И тебе тоже не мешало бы помнить о том, что сговорена за другого. И не предъявлять непонятных претензий на Тео.

Сестра судорожно стиснула зубы.

— Это временные затруднения, ясно?! Тео вернет себе положение и тогда я смогу убедить отца расторгнуть помолвку с Эдгаром и выдать меня за него.

— Интересно, а сам Тео что думает по этому поводу? — не удержалась я от очередной шпильки. — Что-то не похоже, что он испытывает по отношению к тебе какие-то чувства.

Очередной болезненный укол достиг цели. Алэйна даже отвернулась, чтобы скрыть выражение лица.

— Ты не понимаешь! — наконец, сдавленно выдохнула она. — Он просто слишком боится вызвать недовольство отца, поэтому и не проявляет в открытую чувств ко мне. Для Тео очень важно вернуть прежнее положение своего рода.

М-да, похоже, случай безнадежный… Алэйна убедила себя в том, что ее чувства взаимны, и совсем сдвинулась на этой почве. Впрочем, а с чего я взяла, что она ошибается? Насчет Тео вообще трудно понять, что у него в голове творится.

— Нам суждено быть вместе, ясно тебе? — напряженно сказала сестра, по-прежнему не глядя в мою сторону. — Еще когда Тео впервые появился в нашем доме, я это сразу поняла! Когда посмотрела в глаза тому бледному от пережитых потрясений мальчику, который лишился всего, но так отчаянно скрывал свой страх и неуверенность. Он уже тогда поражал своей стойкостью и силой. Был совсем не похож на моего брата, который думал лишь о детских шалостях и о том, как бы выманить у поварихи еще немного сладостей. Я пыталась стать Тео другом. Хотела, чтобы он хотя бы со мной поделился наболевшим. Чтобы ему от этого стало легче. Но он всегда держал все в себе. Никому и никогда не позволял увидеть свою слабость. Я восхищаюсь им и хочу именно его видеть своим мужем! Отец заявил, что не отдаст меня за того, у кого нет ничего своего, и чтобы я выкинула это из головы. Но я уверена, что Тео добьется всего, чего захочет! Ему просто необходимо немного помочь. Отец давно уже мог бы это сделать, но Тео ему нужен. Из него получился хороший помощник в делах. На него всегда можно положиться. Но если турнир для нашего клана закончится удачно, все изменится. Отец ему это пообещал. Ты же можешь все испортить! Слабачка, от которой никакого проку не будет! Ты только мешаешь всем нам, — она резко развернулась, и я с каким-то странным чувством отметила, что на ее глазах сверкают слезы. — Оставь его в покое, слышишь?!

— Я не претендую на Тео, — глухо проговорила.

Несмотря на все, что между нами только что произошло и обидные слова сестры, почему-то ощущала сейчас только жалость к ней. Это чувство к Тео, похоже, превратилось в болезнь или одержимость. Алэйна прямо-таки зациклена на нем. Да и я действительно не имела никаких подобных намерений по поводу Тео. А окончательно превращать сестру во врага — тем более.

— Хорошо, — так же глухо отозвалась она. — Тогда я не стану вредить тебе. Пока ты не претендуешь на то, что принадлежит мне, — уточнила Алэйна. — И даже помогу в тренировках. Мы все заинтересованы в победе в этом турнире!

А вот это было услышать неожиданно! Я даже дар речи потеряла. Но Алэйна, похоже, не ожидала от меня никакого ответа. Напоследок окинула долгим взглядом и двинулась к выходу.

— Да, и еще… — она остановилась у самой двери, и не оборачиваясь, проговорила: — Отец попросил передать, что церемония принятия в клан состоится через два часа. Ты должна быть готова. Ритуальное платье тебе принесут.

Я лишь кивнула, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Не ожидала, что все произойдет уже сегодня. Что если отец обманет и ритуал пройдет по-настоящему? А я окажусь навсегда связана с этой семейкой?

Нет уж, я должна непременно выбраться отсюда! Пусть сами варятся в котле своих страстей и амбиций! Так что буду внимательно следить за формулировками того, что будет произнесено на церемонии. И если почую подвох, пошлю все к демонам и сбегу оттуда!

Ритуальное платье оказалось вовсе не таким, как я предполагала. Почему-то представляла какое-нибудь яркое и вычурное, а оно оказалось совершенно простым и полностью белым. Больше напоминало длинную рубаху до пят, чем, собственно, платье. Напялив этот балахон и распустив волосы, как меня инструктировала принесшая наряд служанка, я была готова к церемонии.

Проходить та должна была в небольшом святилище, находящемся в двух километрах от дома. Причем добираться туда пришлось собственными ногами, на которые не разрешили надеть никакой обуви. Немного утешило то, что в таком же облачении были и другие фениксы, которые отправились со мной и отцом. На них всех тоже были длинные балахоны: что на мужчинах, что на женщинах. Волосы тоже полагалось распустить.

Единственный, кто отличался по внешнему виду, был отец, которому полагалось провести церемонию. Рубаха на нем была красная, с каким-то орнаментом. Как мне объяснили, цвет зависит от клана. К примеру, на том, кто проводил бы подобную церемонию у водных, было бы синее одеяние.

Мы шли в полнейшем молчании, что несколько напрягало. Впереди отец, за ним все остальные по старшинству. Даже слуги и воины серые фениксы были с нами и шли вслед за эйнами. А я замыкала процессию, как та, кто еще формально не являлся членом клана.

Чтобы хоть немного отвлечься, я начала находить во всем этом действе что-то веселое. К примеру, то, как непривычно выглядят мужчины, одетые в подобные наряды. Особенно смешно смотрелся Эдгар с его-то мощным сложением! Как какая-то громадная бабища в ночной сорочке с мужеподобным лицом. С трудом удержалась от того, чтобы не захихикать.

Еще вызвало улыбку то, как держалась Алэйна. Она явно считала, что выглядит неотразимо с распущенными волосами, и то и дело косилась на Тео и пыталась снизить шаг, чтобы с ним поравняться. Парень же вообще, похоже, ее игнорировал и изображал на лице подобающее случаю торжественное выражение. Мол, все его мысли сейчас занимает предстоящая церемония и посещение святилища. Он тоже смотрелся немного комично, но не настолько, как Эдгар или Стефан. Все-таки фигурой Тео был более худощавым и пропорционально сложенным.

А вот отец, как ни странно, выглядел очень органично в своем красном одеянии! И правда, казался сейчас каким-то жрецом, чуть отрешенным и осознающим величие своей миссии.

Идти босой по голой земле было не слишком приятно. Еще и ночью стало прохладно. Плюс еще мелкие камушки или веточки порой впивались в ступни. Остальные, похоже, никаких трудностей не испытывали или были более привычны к такому. Никто даже не морщился. Эх, похоже, я и правда чуть ли не неженка по сравнению с теми, кого всегда считала избалованными аристократами!

Наконец, показавшийся бесконечным путь был закончен и мы подошли к округлому сооружению, где наверху возвышалась мраморная статуя в виде феникса, распахивающего крылья.

Все остановились неподалеку, словно боялись переступить какую-то невидимую черту. Первым к храму двинулся отец и встал на колени перед входом, запрокидывая голову к небу. Забормотал что-то, что мне отсюда не было слышно. Вся моя веселость куда-то улетучилась, когда массивные двухстворчатые двери святилища внезапно сами собой распахнулись, будто в ответ на молитву. Стало не по себе.

Отец поднялся на ноги и вошел внутрь. Вслед за ним двинулись остальные. Я переступала порог храма с каким-то жутковатым ощущением. Никогда не была особенно религиозной, но тут невольно пробирало до мурашек. Слишком необычная атмосфера чувствовалась в этом святилище. А еще возникало странное ощущение, будто отовсюду за мной пристально наблюдают чьи-то глаза.

Храм внутри оказался довольно просторным, так что все без труда тут поместились. Вдалеке находилось что-то вроде алтаря с еще одной статуей феникса, в этот раз со сложенными крыльями. Отец двинулся туда, склонился в почтительном поклоне, а потом развернулся в нашу сторону:

— Лорейн, подойди! — в совершенно мертвой тишине его голос прозвучал настолько громко и резко, что я невольно вздрогнула.

Медленно двинулась туда, осторожно ступая по холодным плитам. Но чем ближе подходила к алтарю, тем теплее становились камни под ногами. Так, будто от статуи на самом деле исходил огонь, согревающий все вокруг. Едва я поравнялась с отцом, как на несколько метров вокруг вспыхнуло пламя, словно отгородившее нас от остальных. Нервно сглотнув, ощутила себя будто в ловушке.

— Не бойся, девочка, — отец чуть заметно улыбнулся. — Я сделал это, чтобы никто не смог услышать наши слова. Для них церемония должна проходить так, как они и ожидают.

Я облегченно выдохнула. Значит, отец вовсе не собирался меня обманывать.

— Что мне нужно делать? — чуть срывающимся от волнения голосом спросила.

— Встань на колени перед статуей и сложи руки перед грудью. Я пока буду произносить все положенные молитвы.

— Поняла.

Что больше всего поразило, так это то, что с каждым словом отца воздух вокруг нас словно накалялся. Так, будто невидимое божество и правда реагировало на ритуальные фразы. К тому времени как отец закончил, по моему лицу градом катился пот. Плохо, что я еще не умею управлять своей силой и ставить защиту. По отцу вон даже не видно, что он ощущает какие-то перепады температуры. Наконец, молитва была закончена, и Леонард Нуари произнес:

— Теперь подойди к статуе и коснись ее. Произнеси, что просишь признать тебя частью клана Красных фениксов на определенный срок. И готова выполнять все, что от тебя требуют наши обычаи и законы. Если бы ты собиралась насовсем стать одной из нас, про срок можно было бы и не говорить. Хотя, если ты передумаешь и захочешь этого, я буду только рад, — губы отца тронула улыбка.

— Нет уж! — поморщилась я. — Договорились на полгода, значит, именно на такой срок я с вами.

— Уточни, что до окончания великого турнира, — напомнил эйн Нуари. — Чтобы не было никаких недоразумений в понимании.

— Хорошо, — пожала я плечами и с некоторой робостью подошла к статуе.

Вблизи опаляло жаром еще сильнее, и я опасалась, что обожгу руки, если прикоснусь к раскаленной поверхности. Но нет. К моему удивлению, никаких неприятных ощущений не последовало.

— Чужака, в котором нет крови фениксов, сожгло бы на месте, — послышался рядом голос отца. — Но тебе нечего волноваться. Аура Великого Феникса не причинит боли никому из своих детей.

Я только кивнула и срывающимся голосом начала произносить нужные слова.

— И что дальше? — неуверенно посмотрела на отца.

Он же напряженно смотрел на статую, словно чего-то ожидая. Стало не по себе, и я попыталась убрать руки, но с ужасом поняла, что не могу. Они будто приросли к поверхности.

А дальше меня ослепило вспышкой яркого света, а ладони в месте соприкосновения будто обожгло каленым железом. Я истошно закричала и начала терять сознание. Руки, наконец, оторвались от поверхности статуи, но это слабо утешало. Затухающее сознание успело уловить фигуру огромной полупрозрачной радужной птицы, распростершей надо мной свои крылья. А потом я будто провалилась в темноту, где не было совершенно ничего.

Очнулась я от того, что к моему лбу приложили что-то прохладное, отчего по телу разносилось приятное покалывание. Знакомые ощущения. Такие же, как от целительского артефакта. С трудом разлепив веки, поняла, что так и есть. Я лежала на земле перед храмом, при этом моя голова покоилась у отца на коленях. Он сам прижимал к моему лбу такой же целительский артефакт, какой подарил мне недавно. Боли в ладонях и чудовищного жара больше не ощущалось, и это немного утешило. Но ровно до того момента, как я поднесла руки к лицу, чтобы и правда удостовериться, что все в порядке. На одной ладони был словно выжжен небольшой знак в виде красного феникса, на другой — такой же, но переливающийся разными оттенками.

— Что это такое? — с ужасом произнесла.

— Не переживай, — отец убрал артефакт и успокаивающе погладил по голове. — Знаки уже завтра утром станут невидимыми. И будут проявляться, только если ты сама захочешь. Вот этот, — он провел пальцем по левой ладони, на которой находилось изображение красного феникса, — означает, что ты теперь стала частью нашего клана.

— А этот? — я посмотрела на правую руку.

— Вот этот появляется настолько редко, что мы сегодня это восприняли не иначе как чудом, — отец смотрел на меня как-то странно. — Как и то, что Великий Феникс самолично явился на церемонию, а не послал лишь отголоски своей силы. Он показал, что ты находишься под его особым покровительством, девочка. И это большая честь!

В полном ступоре я смотрела во взволнованное лицо отца, пытаясь осмыслить его слова. Повернула голову в сторону стоящих поодаль от нас других фениксов и поймала их напряженные взгляды. Они тоже смотрели на меня немного иначе, чем раньше. Но если на лицах серых читалась какая-то боязливая почтительность, которой раньше не было, то у остальных — досада и непонимание. За исключением Тео. Тот, хоть и был бледнее, чем обычно, что выдавало его волнение, но смотрел даже несколько ободряюще. Невольно улыбнулась ему, о чем тут же пожалела, когда заметила хмурый взгляд Алэйны. Чтобы сестра не надумала себе лишнего, подарила улыбку и ей. Но она вздернула нос и отвернулась к стоящей рядом Клементине, сделав вид, что потеряла ко мне интерес.

— Чем мне это грозит? — спросила у отца.

— Грозит? — он посмотрел несколько озадаченно. — Ты, похоже, не понимаешь! Наше божество проявило к тебе особую благосклонность. А значит, твое обращение Великий Феникс услышит без всяких посредников и вне святилища. Возможно, даже придет тебе на помощь в трудную минуту, если об этом попросишь. Только не стоит злоупотреблять этим.

— Я и не собираюсь, — отозвалась я. — Как-то всегда обходилась без помощи богов. И дальше так и планирую. Но я не о том. Оба эти знака ведь исчезнут, когда срок нашей сделки закончится? — с надеждой спросила.

— Насчет знака нашего клана, то да, — отозвался отец. — А вот по поводу второго, полагаю, это навсегда. Великий Феникс признал тебя частью нашего народа. Ты теперь навсегда останешься одной из нас, хочешь того или нет, даже если не будешь входить в какой-то клан.

— И какие обязательства это на меня налагает? — напряженно спросила.

— Трудно сказать, — удивил отец. Я почему-то считала, что он знает все, что касается фениксов. — Слишком редко подобное происходит. И никто из тех, кто пользовался особым покровительством Великого Феникса, не изъявлял намерения уйти из своего клана. Тебе придется узнать это на собственном опыте, Лорейн. Но думаю, ничего плохого тебе наше божество не сделает в любом случае.

— Всего лишь так думаешь? — в сомнении спросила. — Как-то меня это не успокаивает.

Отец хмыкнул и перевел тему:

— Тебе уже лучше?

Я кивнула, и он помог мне подняться. Потом обратился уже ко всем:

— Что ж, церемония закончена! Теперь Лорейн официально стала частью нашего клана. И судя по тому, какую благосклонность проявил к ней Великий Феникс, мое решение сделать эту девушку одной из нас было абсолютно верным. А теперь пойдемте домой. Нам всем нужно отдохнуть и обдумать то, что произошло!

Мы той же процессией двинулись обратно к дому. Только на этот раз мое место было рядом с другими членами семьи, а не в конце. Хотя, если честно, предпочла бы второе. Слишком неуютно было чувствовать на себе всеобщие изучающие взгляды. Оставалось делать вид, что меня это ничуть не беспокоит и я абсолютно невозмутима. О том же, чем может грозить такое неожиданное завершение ритуала, подумаю позже, когда буду одна, а не под прицелом стольких глаз.