Люди и нелюди

Глава 29

29 глава (день 17):

Ночевали на приличного размера с каким–то одиноким хутором. Дом в котором когда–то жили хозяева лишился крыше полностью. Забор из толстого штакетника стоял, но сквозь него в нескольких местах, словно трактор проехал. Скотный сарай был разметан по дощечке и бревнышку. Однако уцелела баня и дровяной сарай. Первая оказалась вообще не тронута, а во втором не было одной дощатой стены, но зато осталась на месте крыша. Баня буквально три на два метра и в ней всемером не развернуться, так что решили располагаться в дровяном сарае. Без боязни сложили и разожгли костер из готовых колотых сухих дров. Развесили одежду и сумели просушиться. Ужинали горячим и пили крепкий заварной душистый чай.

После спокойной ночи, утром позавтракали, порадовались закончившемуся дождю, да ясному небу и тронулись в путь уже вместе — двумя лодками. К обеду, как и обещала Валентина, доплыли до окраины стаба. Там их встретили патрульные на двухместной резинке. Люди друг друга увидели издалека. Кто–то из мужиков с лодки местных просигналил патрулю жестами и те подплыли ближе, что бы опознаться с полной достоверностью. После этого по затопленной части стаба поплыли к видимому уже оттуда жилью.

— Что это? — спросила Виктория, таращившаяся на массивный силуэт.

— На многоэтажку похоже, но не сильно, — поджал губы Рыбак.

— Все увидите, — напустила загадочности Стрыга, а Феррум не стал пояснять, хотя уже догадался, что за сооружение стало обителью для здешних людей.

Стаб местных оказался достаточно большим, но пустым и затопленным до самого центра. Собственно и центр был затоплен. Из воды возвышался бункер. Разумеется не тот, что подземный, а тот самый что наземный. Буккер противовоздушной обороны, о которых не сказать что бы много народу слышало. Большой бетонный блокгауз, приспособленный для концентрированного размещения зенитных орудий. G — башня. Со стороны выглядящая круглой, но на самом деле шестнадцатиугольная колонна диаметром 43 метра. В высоту 9 этажей или 45 метров, Толщина железобетонных стен 2,5 метра. В мире Феррума и Панды, как впрочем, и во многих иных мирах мультиверсума, такие строил только расточительный и любивший все монументальное Третий рейх. Их часто и называли Зенитными башнями люфтваффе.

В этом типе башен конструкция предусматривала 4 входа, но на текущий момент два из них оказались надежно заложены, а через два оставшихся на лодках можно было заплыть внутрь башни. Первый этаж почти полностью затоплен на высоту не меньше чем в метр, так что лодки, если не были слишком перегружены, не садились на бетонный пол днищем, а могли плыть по широким коридорам. По бокам от входов и над ним устроили бойницы и помосты для стрелков не предусмотренные изначально. Многие не несущие стены оказались снесены, что бы сделать единое пространство. В центре, у уводящей наверх основной лестницы устроили настоящий пирс, у которого стояло больше десятка различных заводских и явно самодельных лодок.

Встречать Валентину с ее группой и гостями, вышел мужик, уступавший ей ростом лишь на пяток сантиметров и с огромными ладонями, по ширине равными двум обычным мужским каждая. Мужика звали Волот и квазом он не был. Просто мужик от природы являлся таким здоровым еще в своем мире и при этом не страдал от гигантизма. Настоящий богатырь из старых былин. Этот громила с добродушным лицом, носом картошкой и голубыми глазами оказался вождем местных жителей и встречал Стрыгу являвшуюся одним из его доверенных лиц. Несмотря на внушительный вид вождя болотников рядом с ним находились два охранника закованных в броню с головы до ног и вооружённых короткоствольными скорострельными автоматами незнакомой Павлову модификации. Что–то похожее на Вереск, висевший на Василии, но не со складным, а с полноценным скелетным прикладом и интегрированным в ствол глушителем.

— Ну, привет Валька, — прогудел точно здоровенная труба хозяин G — башни.

— Привет Волот, — леди кваз вылезла из лодки на пирс, и они сжали друг друга в таких объятьях, что если бы на месте одного из великанов оказался Вася, то от него бы остался кожаный мешок со сломанными костями.

— Кого это ты тут привела? — спросил мужик, когда они с квазкой перестали пытаться друг друга раздавить.

— Да случайно подобрали. Топают со стороны внешки. Хотят в Муромское, но я объяснила им что да, как и они решили у нас перекантоваться пока, — пояснила женщина и этого хватило.

После встречи и короткого знакомства с главой стаба группу Феррума отправили на жилые этажи, то есть на 3 и 4 этаж башни. Там в оборудованных закутках и относительно больших комнатах, жили местные иммунные и располагались комнаты для съема не частыми гостями. В башне всего набиралось человек 50 не больше и все они пометились на 4 этаже. Часть почти пустого третьего занимали комнаты для съема, куда и определили Феррума, Панду и Рыбака. Всех в одну комнатку.

Василий сходу отметил, что в башне больше мужиков. На 50 человек всего с десяток женщин, пользующихся здесь едва не королевским статусом. За внимание любой из них местные мужики оказались готовы на многое, даже если женщина, мягко говоря, не отличалась красотой. Павлов вообще был уверен, что среди этого контингента есть и те, кто не отказался свести предельно близкое знакомство с Валентиной, не смотря на ее экзотический внешний вид. Сам он не обладал настолько широкими взглядами. Ну, по крайней мере, пока их не приобрел.

В комнате отведенной компании Феррума стояли двухъярусные старые армейские кровати с провисшими сетками и тонкими ватными матрацами. Павлов определил Викторию на нижний ярус и стал ждать явление знахаря, которого обещали обязательно прислать. Рыбак ничего ждать не стал. Он почти сразу же отправился посмотреть, что и как устроено у приютивших их людей. По счастью знахарь не заставил себя долго ждать и уже через несколько минут без стука вошел в нее.

— Привет мальчики и девочки, — сказал жизнерадостный подросток лет 16 – 17 с всклокоченной давно не мытой шевелюрой.

— Привет. Чего тебе? — поздоровался и спросил Феррум знавший о юном возрасте местного эскулапа, но не понявший кто перед ним.

— Так мне Валентина сказала, что вам помощь моя нужна, — вытянул не понимающее лицо паренёк.

— Мы знахаря ждали. Ты знахарь, — тут Павлов догадался.

— Да, но пока как видишь молодой. А еще я немного хиллер, то есть могу лечить раны наложением рук. Так что все будет хорошо. У вас тут вроде всего–то перелом, — снова заулыбался местный доктор.

— Меня Панда зовут, — улыбнулась ему в ответ Виктория.

— Я Веселый. Так пациент стало быть ты? — помахал он девочке ручкой.

— Я, — она закивала. — Ты что прямо вот так вот сразу перелом вылечить сможешь? — заинтересовалась она, даже сильнее чем следовало.

— Перелом вполне смогу, если кости не сильно раздроблены. Да даже если раздроблены, вылечу, но не так быстро. Не за раз — охотно подтвердил, но с оговорками знаток даров и целитель.

— Кости не раздроблены. Был открытый перелом дней 5 назад. Врач на скорой на свежем кластере провел операцию и наложил гипс. С тех пор рану не тревожили, — доложился Василий, решив относиться к Веселому не как к малолетнему недорослю, а как к серьезному специалисту.

— Отлично. Ты ложись пока и ногу уложи, — знахарь указал сидевшей девочке на подушку. — Как вообще ощущения от ноги? Болит? Тянет? Чешется?

— Когда сломала, думала, описаюсь, как больно было, но сейчас ничего. Ноет иногда, но не болит, если сильно что–нибудь не задеть. Чешется постоянно. Сил нет, как чешется, — ответила Виктория, укладывая ногу руками на койку.

— Так, сейчас посмотрим, — Весёлый с нисходящей с лица улыбочкой подвинул к кровати стул и сев на него положил руки на гипс.

— Может, гипс снять? — влез с предложением Феррум.

— Пока не нужно. Он мне не помешает, — уже несколько отрешённо ответил специалист. — Процесс заживления идёт хорошо. Без моего вмешательства и с учётом явной свежести Панды денёчка через три — четыре гипс можно будет снимать. Если хотите можете подождать эти дни здесь. Всё равно раньше вам никуда не выйти, — Весельчак на последних словах отвлёкся и бросил взгляд на Феррума.

— А после твоей работы она, когда на ноги встанет? — уточнил Павлов.

— Да прямо как закончу, но стоить вам это будет горошину или десять виноградин, — парень заулыбался особенно широко.

— Ладно. Лечи. Спораны есть, — дал добро Василий.

— Хорошо, — ответил парнишка.

Он закрыл глаза и накрыл ладонями гипс над местом перелома. Его лицо напряглось. Улыбка, естественно, сошла как и не было. Почти сразу со лба побежали крупные бисеринки пота.

— Феррум ноге тепло. Так приятно, — с какими–то особенно детским восторгом сказала Панда глядя в лицо опекуну.

— Фух, закончил, — почти сразу после этих слов Весельчак убрал руки с гипса и смахнул с лица пот. — Где мои спораны? — на его лице снова заиграла та же веселая улыбка, словно парень и не проделал короткую, но тяжёлую работу.

— Погоди ка, — Павлов задумался. — Сколько возьмешь за то что бы посмотреть мой дар?

— Если открыть дар, то пяток виноградин возьму, а если просто посмотреть, то трех вполне хватит, — пожал плечами мальчишка.

— Давай посмотрим, — махнул рукой мужчина и уселся на стул.

— Так, так, так, — знахарь–хиллер, встал за спиной рейдера и положил ему одну ладонь на лоб, а вторую на затылок в то место где у заражённых находится споровый мешок. — Дар получился не самый слабый для свежего иммунного, но ничего выдающего. Руки приобретают прочность металла и некоторую пластичность. Теоретически им можно придавать форму различных предметов, например, клинков, но это не в ближайшее время. Придется съесть немало гороха. Ну, или может на жемчуг повезет, — мальчишка закончил осмотр и убрал руки с головы.

— Будешь как Т 1000, — Вика изобразила что ее рука клинок и несколько раз взмахнула ей издавая непонятно что значащие звуки.

— А да. Похоже. Как в той сцене, где он из пальца пику сделал и в глаз отчиму ее воткнул через пакет с молоком, — Веселый радостно закивал соглашаясь.

— Отчима? — удивился вставший со стула Феррум.

— Ну да, — повернулся к нему мальчишка.

— Да нет. Т 100 убил мачеху Джона. Это мой самый любимый фильм из витражных фантастических боевиков, — сощурилась, собираясь отстаивать свою точку зрения девочка.

— Проделки мультиверсума, — отмахнулся знахарь. — Давайте мои спораны, и я пойду, — он протянул раскрытую ладонь сначала в сторону Панды, но тут же сообразил, кто будет платить, и развернулся с протянутой рукой к старшине.

Проводив знахаря и немного подумав, Василий и Виктория сняли гипс, что бы убедиться, что девочка вполне может пользоваться ногой. Перелом полностью зажил, а от раны на ноге остался только небольшой шрамик, который со временем должен был рассосаться полностью. Вика обрадовалась и была готова бежать, куда глаза глядят, поэтому они с Феррумом отправились искать Рыбака. Как выяснилось их передвижение по стабу больше пределов разумного не ограничивалось. То есть им нельзя было без разрешения брать с пирса лодки, кроме своей, заходить в чьи–то комнаты и лезть в узловые точки обороны. Вполне разрешалось шататься по коридорам жилых этажей и выше. На втором и пятом и девятом этажах лучше было не появляться из–за того что они и являлись теми самыми основными узлами обороны и на них же хранились боеприпасы. Разрешалось выходить на крышу и бродить по первому этажу, но при выходе из Башни ее руководство снимала с себя всю ответственность за безопасность.

Своего третьего товарища Виктория и Павлов нашли за пределами стен Башни у второго входа, на оборудованных мостках для рыбной ловли. Мужчина уже успел найти какого–то единомышленника и, беседуя с ним о жизни в столь примечательном укреплении, занимался рыбной ловлей. Как выяснилось где–то в этих местах грузилось полноводное водохранилище, так что рыбы, несмотря на не слишком для нее хорошие условия существования хватало, ее ловили, когда было безопасно, и она составляла приличную часть рациона местных обитателей. Ели рыбешку жареной, соленой, коптили, сушили и варили ушицу.

Убедившись, что у Рыбака все хорошо Василий и Панда отправились искать Стрыгу, что бы обсудить, где тут можно потренировать девочку в стрельбе и можно ли найти подешовке какое–то малокалиберное оружие или пневматику в прокат. Если у них образовалось полторы свободных недели, то их нужно было как–то использовать. Обучение девочки стрельбе показалось Василию самым оптимальным вариантом. Заодно он и сам планировал дополнительно потренироваться. Освоить, как следует Гюрзу, Вереск и АК внешников под винтовочный патрон.

Дорогой у Виктории разболелась натруженная нога, и пришлось забегать в комнату за костылем, что не сильно, но омрачило поднявшееся настроение. Потом они все же нашли Валентину, и та свела их с человеком, заведующим здешним арсеналом. Малокалиберного у него ничего не было вообще, пистолетов на продажу тоже не оказалось, но он согласился за споран в день давать напрокат ПМ и воздушку, что бы подопечная Феррума могла тренироваться. Правда, патронов к ПМ на продажу тоже не было. Поскольку Павлов не хотел давать в руки девочке сразу мощную Гюрзу, а свой ПМ, как и АКС‑74У вместе с патронами оставил во время первой встречи с беспилотником, что бы взять побольше патронов к оружию внешников пришлось в первый день довольствоваться одной воздушкой.

Стрелять им разрешили сразу за стенами Башни и велели далеко не отплывать, что бы их смогли прикрыть стрелки, а они сами смогли спрятаться. Он бросали в воду что–то не тонущее и стреляли по уплывающей по течению мишени. Виктория потихоньку училась и выглядела почти нормальной, что крайне радовало Павлова. Он ожидал, что после плена у муров с ней будет совсем не хорошо. Хотя над ее психикой поработал их мурский знахарь. Может, именно поэтому не было истерик и попыток суицида, а может девочка сама по себе стойкая.

Вечером при свете керосиновой лампы занимались чисткой оружия. Все это время толком его обиходить не представлялось возможным, а любое оружие, даже самое простое и надежное любит уход. Произвели подсчет патронов и потрохов. После этого Василий стал разводить горох, для очередного приема.

— На меня не разводи, — предупредил Семен–Рыбак, видя такую картину.

— Чего такое? Изжога? — поинтересовалась вместо Феррума Виктория, да еще с проявившимся подростковым ехидством.

— Нет не изжога. Просто не хочу быть вам должен больше, чем уже задолжал на сегодняшний день, — не обратив на ехидство внимания, ответил Рыбак.

— Крестник, мы в одной группе, так что никаких счетов. Я же говорил, что ты не будешь должен мне ничего, если я, давая тебе что–то, перед этим не сказал иного, — Павлов оказался немного удивлен таким поведением товарища.

— Мы больше ни в одной группе. Я решил остаться и какое–то время пожить тут, — признался свежак.

— Ну, мы тут тоже поживем, пока не начнется сезон загрузок, — почесал в затылке Василий и спросил. — А что так резко решил остаться?

— Да до этого вашего Муромского княжества еще пилить и пилить. Я спрашивал. Минимум 7 дней на обход заражённых радиацией кластеров, а потом еще по сухой земле несколько дней топать. Я же намотался уже. А тут место тихое. Башня вон какая. Ее если только бетонобойной бомбой, какой подорвешь. Чем живут местные, пока не знаю, но не бедствуют. Это у нас халупа гостевая с кроватями и столом, а у них и телики и компики. Своя какая–то сеть. Пусть телевещания нет, но они там записи крутят…

— Да это тут все бесплатно взять можно. Я спрашивал у Стрыги, если надо, то и нам найдут за небольшую доплату, — перебил крестника Василий в общих чертах понявший его резоны.

— А может, и мы останемся? — спросила Панда, которая весь день то и дело отвлекалась на мысли о местном молоденьком знахаре, показавшемся ей очень симпатичным.

Вася поставил руку на стол и подпер ладонью подбородок, размышляя над тем, не стоит ли им и в правду остаться. За столом все притихли, ожидая его решения. Феррум видя это улыбнулся, и широко развел руками.

— Ну что вы на меня смотрите? Место вроде ничего на первый взгляд. Нам все равно тут до Сезона торчать. Давайте поживем пока и присмотримся к местным, разузнаем, чем они тут живут, а уж потом решать будем. Тебе бы я, кстати, Рыбак, тоже советовал сделать так, а не принимать решение в первый же день, — он откинулся на спинку стула и поставил его на две задних ножки.

Конец первой книги.