Люди и нелюди

Глава 6

6 глава (день первый):

Схватив насильника за руку, Павлов скинул его с бесчувственного тела Виктории. Тот при этом ударился головой о кирпичную стену, но мужчине не было до этого дела. Он склонился над девчонкой и, приложив пальцы к жилке на шее убедился, что она жива. Возможно, такая проверка была даже излишня, поскольку обнажённая грудь подростка с уже относительно сформировавшимися выпуклостями заметно вздымалась, несмотря на отсутствие сознания. Кигуруми Вики оказалось изодрано, но тело вроде не пострадало. Единственным повреждением на теле, что он заметил, оказалась кровь в промежности и синяки на бедрах. Насильник или с такой силой пытался развести девчонке ноги или так ожесточенно лапал.

Вася выдохнул, чуть успокоившись, но это не значило, что он прекратил злиться. Его подопечной не повезло лишиться невинности с тем, с кем бы она меньше всего этого хотела. Отчасти в этом оказался виноват его недосмотр, но это не снимало вины с урода достающего член из штанов только при виде одинокой женщине. С каким бы удовольствием он сейчас наступил ему каблуком на горло и раздавил твари в человеческом обличье кадык, добивать его милиционер все же не стал. Еще не до такой степени происходящее отразилось на нем, что бы вот так сходу добивать беспомощного. Да и если отбросить эмоции источник информации о новой окружающей среде, хотя бы такой, но был нужен. Посему вытащив из спущенных до колен брюк насильника ремень, старшина связал пленнику руки за спиной одновременно простым и при этом хитрым самозатягивающимся при попытках освободится узлом. Этому его научили ещё в милицейской учебке, но до сих пор он этим никогда не пользовался. Все время, когда кому–то нужно было зафиксировать, под рукой имелись соответствующие специальные средства. Однако же, теперь вот пригодилось.

Со связанного мужика Вася снял кроссовки и совсем стянул полуспущенные штаны. Преступник остался в футболке и носках, трусов на нем отчего–то не было. Но так милиционеру показалось даже лучше. Василий в теории знал, что обнажённые люди в большинстве случаев чувствуют себя не так уверенно как одетые и становятся гораздо сговорчивее. Достоверно убедившись, что кроме ладанки на шее у насильника больше ничего не осталось, стал приводить в чувства Вику. Мужчина похлопал её по щекам, но не помогло, тогда старшина взял из оставленной им при начале обхода тут же аптечки нашатырь. Это помогло моментально.

Девочка первым делом скривила носик, а потом сжала ноги, закрылась руками и вытаращила на старшину глаза полные слез.

— Дядя Вася, что он со мной сделал? — тихо всхлипывая, спросила она.

— Ничего солнышко. Ничего страшного, — Павлов искренне сочувствуя, обнял Вику и стал поглаживать ту по спине.

— Он меня изнасиловал? Да? — девочка была готова разрыдаться всерьез, а то и впасть в настоящую истерику с громкими криками и прочими соответствующими ей атрибутами.

— Он пытался, — сказал Василий, гладя Викторию по волосам и прекрасно понимая, что по закону и моральным нормам акт сексуального насилия вполне состоялся, хорошо хоть девочка пережила его без сознания.

Насильник оказался с крепкой головой, он пришел в сознание довольно быстро и без посторонней помощи. Вася был вынужден оставить девочку и метнуться к поясу, на котором приметил стандартную милицейскую кобуру с ПМом. Заряженный арбалет старшина проигнорировал осознанно, поскольку для него это оружие казалось почти экзотическим и его аналог, он держал в руках только в детстве и стоит понимать, что тот арбалет из детства имел в конструкции прищепку и швейную резинку, которую в народе чаще зовут резинкой от трусов. В такие же моменты осваивать новое оружие при присутствии знакомого до мелочей попросту глупо.

Пары секунд милиционеру хватило, что бы проверить наличие патронов в магазине и дослать патрон с патронник, так что пленник еще хлопал глазами и соображал, что с ним произошло, а на него уже смотрел черный зрачок пистолетного ствола. Положение пленника и наличие оружия не особо успокаивало Павлова, поскольку он еще не забыл Калача с его параличом и невидимого бойца из Калачёвской банды. Как бы и у этого не оказалось какого–то волшебного сюрприза.

— Дернешься и я тебе тут же пущу пулю в башку, — со всей серьезностью предупредил Василий.

— Меня скрутили свежаки, — пленник как–то не выказал особого беспокойства.

Он невесело усмехнулся. При этом смотрел не на милиционера в изодранной форме, а бросал плотоядные взгляды на девочку. Казалось, что он еще планирует закончить свое незаконченное дело. Видимо на что–то рассчитывал или просто оказался тупым имбецилом.

— Вика, на поясе фляга. Умойся и оденься. Возьми себе его куртку, штаны и кроссовки, — велел Вася, проследив его взгляд и сохраняя видимость спокойствия, но при этом совсем его не испытывая, а все больше желая выжать спусковой крючок.

Девочка благоразумно не став возражать встала и, кое–как запахнувшись в остатки кигуруми, стала собираться на переодевание.

— Какое имя Вика. Виктория, — насильник блаженно прищурился и только что губы в предвкушении не облизнул.

— Ладно, сейчас устроим ментовский беспредел, — кивнул старшина понявший, что просто не будет и шагнул к пленнику

Не жалея силы милиционер ударил его твердым носком ботинка в бедро, что вызвало гримасу и болезненное шипение со стороны того. Сотрудник знал куда бить, что бы при минимальном вреде причинить боль и подавить сопротивление. Их этому учили на специальных занятиях по физ. подготовке, хотя далеко и не так хорошо как бойцов спец подразделений.

— Не трогайте фляжку с ремня. В ней живун. Пусть возьмет баклагу с велика в ней простая вода. Живуном подмываться больно роскошно, — уже другим тоном заговори насильник с лица, которого еще не сошла гримаса боли.

— Вика возьми воду с велосипеда. Он на улице. Увидишь. И не отходи дальше велосипеда, — еще не зная, что такое живун, сказал девочке Павлов не бросая наблюдать за бандитом ни на единую секунду.

— Хорошо, — ответила малолетняя жертва насилия и, выглянув на улицу и убедившись, что там никого, вышла вон из тамбура.

— Как зовут? — спросил Василий.

— Волчок, — глядя из–под редких бровей ответил пленник.

— Меня не интересует твоя кличка. Как тебя убогого мама с папой назвали? — не удовлетворился ответом Вася.

— Не кличка, а честная погремуха, в крайнем случае, можно сказать прозвище, но никак не кличка, — не на шутку возмутился насильник.

— Хорошо, — старшина снова быстро шагнул к пленнику.

Милиционер второй раз пнул бандита в то же самое, прежде чем тот успел отдернуть ногу, а после так же быстро, как и приблизился, отскочил. Не стоило забывать, что ноги бандита свободны, и он ими может выкинуть что–то неполезное для здоровья Василия. Вася бы на его месте однозначно попытался подсечь ногу и уронить противника. Ну, если бы был уверен, что его все равно не выпустят.

— Больно же, — задрыгавшись всем телом от боли и злости сквозь сжатые зубы прошипел бандит.

— Имя? — Павлов напрягся, готовый еще раз применить меры физического воздействия и в этот раз использовать их куда серьезнее.

— Да нет у нас здесь имён, — сказал мужик с каким–то вызовом.

— Поясни, — милиционер решил повременить с не конвенционными методами ведения допроса.

— Ты же свежак? И девка свежая? — вместо ответа спросил Волчок.

— Не понимаю о чём ты, — честно сказал Василий.

— Ну, туман с кислым запахом был, а потом все стали жрать друг дружку, точно в фильме про зомбей, — не без раздражения высказался насильник.

— Было такое, — с внешним спокойно кивнул Вася.

— Так вот этот туман это кисляк и он перенёс вас в другой мир, который все зовут Ульем, — пояснил насильник.

— Хорошо. Улей так Улей, — снова внешне спокойный кивок.

— Даже так, — пожал губы бандит, поражённый спокойной реакцией. — Вы из какого кластера? В смысле, где появились? — он видимо от нервов пару раз дернул подбородком.

— В Дзержинке мы жили и с Дзержинкой сюда попали, — пояснил Павлов, не посчитав нужным скрывать такую информацию.

— Значит Неделька. Не обратитесь уже точно. Кто оттуда, если не иммунный, больше 3 часов не тянет. Урчать быстро начинает. Бывает, что вообще ни одного иммунного на загрузку. Единицам только везёт как тебе, — мужик обнажил зубы в улыбке. — Ты может, развяжешь меня, и нормально поговорим? — предложил он при этом, что было довольно неожиданно для пленившего его милиционера.

— С чего бы это? — старшина чуть не засмеялся от такой простоты, когда через пару секунд сообразил, о чем его просят.

— Ну, я тебе объясню тут все, к людям выведу, а без меня ты тут сдохнешь, как пить дать. За девку же не злобься, ей все равно судьба остаток жизни ноги раздвигать, если вообще до стаба доберётся. Нет у нас другой работы для девок. Либо в бордель, либо к мужику сильному приклеиться. Иначе никак. Так что не злобься, что я её первым попробовать хотел. Если сам хотел распечатать, то извини, — с энтузиазмом убеждал милиционера Волчок.

— Что так с бабами строго? — приподнял брови Василий.

Милиционер хоть никогда и не был работником уголовного розыска, но с методами оперативной работы оказался немного знаком. Он знал, что иногда лучше чуть подыграть преступнику, сделать вид, что ты его понимаешь и даже высказать сочувствие. Таким вроде бы банальным способом раскололи не одного бандита. Конечно, в этих случаях речь не шла о матерых и проезженных людях. По большей части метод работал с недалекими людьми и еще не опытными преступниками, но работал. Вася решил его попробовать.

— Так мало их выживает, а сунуть куда–то всем хочется. Если выживших баб ещё из стаба выпустить без надзора и тех сожрут. Так что можно сказать бережём их. А дорогие сучки в борделях ужас. И все как одна крокодилы и молоденьких ужас как мало. А я как в Улей попал молоденьких стал любить сильно. Вот такой вот выверт сознания. Ты не подумай, на детей как некоторые не кидаюсь, но девчоночки лет 14 – 17 с ума сводят. Как их вижу сам не свой. Но 14 у нас уже рабочим возрастом считается. Такую не грех оприходовать… — бандита понесло и Васе его пришлось оборвать, что бы не получить рассказа о тонкой душевной организации педофила.

— Стоп. Мне это не интересно, — сказал старшина и тут же задал практический вопрос. — Что такое стаб?

— Ну, мы сейчас на небольшом стабе. Тут все из кусочков, которые кластерами зовут. Они грузятся, в смысле появляются по новой, раз за разом, но по–разному. Какой–то раз в месяц, какой–то раз в сутки, у какого–то время не одинаковое. Ваш вон как по часам раз в неделю грузится с точностью до часа. Оттого Неделькой его зовём. Стаб же это кластер, который сломался и больше не грузится. Стабильно на нем значит все. Если стаб большой и на хорошем месте стоит, то там посёлок могут поставить, а то и город — с немалым энтузиазмом рассказал насильник, — Так развяжешь? — спрашивая, он нацепил на лицо столь заискивающую улыбку, что Василию сразу стало очевидно сколь она неискренняя.

— Посмотрим, как поговорим, — пожал плечами Павлов, пытаясь подостовернее изобразить раздумье на лице.

— То есть я тебе все расскажу, а ты меня отпустишь? — улыбка не сходила с лица бандита предлагающего сделку.

— Я же сказал, как поговорим. Но я думаю, два практичных человека всегда договорятся, — Василий улыбнулся и даже подмигнул Волчку, но ствол пистолета по–прежнему смотрел в сторону преступника. — За девку в стабе этом твоём дорого дадут? — продолжая свой развод, спросил Вася потише и даже, вытянув шею, чуть подвинул голов к пленному.

— Девка высший сорт, а я знаю бордель, где за таких можно получить лучшую цену, — перейдя на заговорщицкий полушепот, насильник тоже подмигнул милиционеру и добавил. — А ты хоть и мент, но, похоже, свой. Хочешь крестным твоим стану?

— Ты о чем сейчас? — Павлов нарочно резко нахмурился, хотя и в самом деле не понимал, о чем Волчек ведет речь.

— Так положено. Всем кто попадает в Улей, дают вместо старых имён погремухи, а старые имена положено забыть. Иначе не приживешься в Улье. А тот, кто даёт новичку погремуху становится его крестным, — бандит снова заулыбался с откровенно наигранным заискиванием.

— Быть может позже. Ты лучше скажи, всем новичкам плохо как сюда попадают и долго ли это продлится? — продолжил выяснять жизненно важное для него и подопечной девочки Василий.

— Да ты живуна глотни и все как рукой снимет. Это у тебя как ты из родного кластера вышел споровое голодание началось. Мы же тут все заражены херней какой–то, только мы в зомби не превратились как остальные. Поэтому нам нужно бодяжить спораны в бухле с водой и хлебать. Иначе все. Амбец за несколько дней придёт. Смерть жутко мучительная, — пленник стрельнул глазами в сторону своей портупеи, но которой висела фляжка.

— Живун, значит из каких–то споранов, — подумал в слух Вася и чуть громче обычного сказал. — Вика ты там как?

— Секунду, — отозвалась с улицы девочка.

— Вы бы потише голосили, — скривился точно от зубной боли Волчок. — Тут конечно стаб, но рядом свежий кластер, может тварь, какая мимо проходить к нему будет, услышит крики ваши и придёт на шум.

— Так значит если не шуметь тут безопасно? — уточнил старшина.

— Вполне. Сам по себе стаб тварям не интересен. Тут жрать нечего. Я, тут часто останавливаясь на пути в Недельку, — бандит смолк и уставился на появившуюся в створе ворот девчонку.

Виктория сменила кигуруми на мужские вещи большого для нее размера. Кроссовки с неснятыми с ног бинтами не болтались, а точно одетые на пару шерстяных носков сидели относительно нормально. Штаны девочка несколько раз подвернула снизу и стянула ремнем на талии. Так что носить эту одежду было можно, хоть и выглядело все как на корове седло. С кожаной курткой пришлось труднее. Рукава висели, и подвернуть толстую кожу оказалось далеко не так просто как простую материю. С этим девочка попросту не справилась.

— Тебе не идет Панда. Придется сменить гардеробчик, — заулыбался бандит, снова буквально облизывая ее взглядом.

Павлов для себя понизил оценку умственных способностей пленника, еще сильнее. Он до этого прикинул, что перед ним пусть не клинический дебил, но индивидуум с откровенно невысоким интеллектом. Дело было даже не в том, что он набросился на девочку что бы изнасиловать, ведь можно встретить и довольно умного преступника. В том числе и насильник мог быть далеко не дураком. Дело было в том, как он совершил свое преступление. Чудак–человек даже не осмотрелся и не подумал, что девочке одной, без оружия и подготовки почти невозможно выбраться с полного зомби и мутантами поселка. А что у девочки нет ни оружия, ни подготовки легко можно было понять с самого первого взгляда. Вот смотришь на нее и понятно — не подбери ее милиционер на машине, то Виктория почти наверняка погибла бы.

Невысокий интеллект бандита подтверждала и его путанная, неграмотная речь. То как он строил предложения. Теперь же вот он увидел, как его вещи безоговорочно присвоили, но и в этот раз не догадался, что ему уготована не самая веселая судьба. Однако можно было подумать, что он подыгрывает, как в случае с заискиванием, в надежде улучить момент и каким–то образом завладеть ситуацией, но на это не было похоже. Хотя совсем сбрасывать со счетов такой вариант не стоило. Делает же попытки, хоть и бездарные.