Люди и нелюди

Глава 7

7 глава (день первый):

— На чем сидишь? — спросил милиционер почти уверенный, что перед ним пробитый наркоман, но помня, что привычных отметин ни на руках, ни на ногах у пленного он не увидел.

— Спеком балуюсь, — не стал скрывать пагубной привычки наркоман.

— Сильная дрянь? — продолжил допрос старшина, прекрасно понявший, что спек это какой–то наркотик.

— Лучше любого героина, но перед выходом из стаба я не колюсь. Хотя доза с собой на всякий случай всегда есть. Им при тяжких ранах ужалиться можно и на этом вытянуть, — похвалился мужик, оказавшийся пусть и не конченным, но полноценным наркоманом.

— Обожди секунду. Никуда не уходи, — банальнейшим и самым плоским образом пошутил Павлов, но это вызвало едва сдерживаемый и вроде даже вполне искренний смех Волчка.

— Да куда я денусь, — сказал он, едва не роняя слезы от сдерживаемого смеха.

Продолжая наблюдать за бандитом и все еще ожидая от него какого–нибудь подвоха, Василий практически приставными шагами сместился к Виктории, смотрящей на ржущего пленника с нескрываемой ненавистью и некоторой растерянностью. Девочка не знала планов своего взрослого спутника и не понимала что происходит.

— Вика возьми нож и выйди на улицу покарауль там пока я с ним беседую. Если что–то заметишь, дай знать. Далеко от входа не отходи. Хорошо? — сказал он девочке потихоньку, но, не особо таясь и прекрасно понимая, что Волчек его прекрасно слышит.

— Хорошо, — девочка подошла к портупее и взялась за нож. — А можно мне взять арбалет? — неожиданно для Василия спросила она глядя на не совсем обычное заряженное оружие.

— Поиграйся, только не застрелись, — разрешил немного успокоившийся от смеха бандит и удостоился от Вики очередного взгляда полного ненависти.

— Возьми, только и вправду поаккуратнее, — сказал в свою очередь Вася, быстро глянув на подопечную.

Девочка подобрала оружие и больше глядя на него чем по сторонам вышла. Милиционер теми же полуприставными шагами вернулся на место и продолжил разговор–допрос. Ему жизненно необходимо выжать из пленного наркомана бандита Волчка как можно больше. Вася прекрасно понимал, что от этого без малейшего преувеличения напрямую зависят их с девчонкой жизни. Чем больше они будут знать об этом мире, тем больше у них шансов.

— Так еще раз о твоем живуне, — старшина с сомнением посматривал на флягу на портупее. — Он точно поможет?

Самочувствие свежего иммунного лучше не становилось и вскоре грозило стать совсем плохим. Сейчас оно было как с особенно крепкого бодуна. Собственно Василий так сильно и с похмелья никогда не болел. Его сушило, подташнивало, голова болела, но этим дело не кончалось. Было ещё нечто вроде изжоги и склизкого комка в желудке. При этом он понимал, что дело не в ранах. Раны беспокоили по–другому. Воспаление и прочие нехорошие процессы их не затронули, и хотелось верить, что не пока, а совсем.

— Да он такой же мой как, теперь и твой. Дай мне заодно глотнуть, а то отоварил ты меня неплохо, а от него мозги на место встанут, и подлечиться он быстрее помогает. Без него подохнешь, а с ним быстрее, чем на дворовой собаке все зарастет, — без сомнений продолжил просвещение бандит.

— Ладно. Сейчас, — Павлов посчитал, что лучше напоить его, что бы испытать живун и упрочить мостик доверия, если тот существует.

Милиционер прекрасно понимал, какой из–за этого образуется тонкий момент. Сейчас складывалась пожалуй наиболее удобная ситуация для нападения и попытки освободиться поэтому был предельно осторожен. Заранее отвинтил крышку. Подошел к пленнику сбоку на расстояние вытянутой руки. Готовый, если что, тут же завалиться на спину и уйти из–под удара присел на корточки. Протянул флягу левой рукой и приложил к губам пленного. При этом держал направленный на него пистолет у пояса, так что бы его даже теоретически выбить не получилось.

— Благодарчик, — поблагодарил насильник, сделав несколько больших глотков из собственной ёмкости и пытаясь облизать облитый подбородок.

Милиционер отошёл от бандита и понюхал содержимое фляги. Пахло отнюдь не розами и не аптечными микстурами. Угадывался запах чего–то спиртного разбодяженного с чем–то непонятным. Запах ему не понравился. Даже самогон очень плохого качества пах гораздо лучше. Желание принять эту бурду внутрь сильно поубавилось, но, тем не менее, Волчек же выпил, и на его лице прибавилось жизнерадостности.

— Как именно это сделано? — спросил Василий, все еще с сомнением поглядывая на трофейную фляжку.

— Да там все просто. Берёшь споран и растворяешь его алкашке. На этом можно и закончить, но многие алкашку бодяжут, что бы ни крепко было, но так–то мы тут все на постоянном подсосе. Не готовится живунок без алкашки. Хотя бы слабая, но нужна. Я на честной водке свой делаю, а потом минеральной водой бодяжу. Разбавляю, что бы действительно бухим не шарахаться, — насильник снова заулыбался. — А знаешь, откуда это добро достают? — спросил он.

— Так откуда? — Вася не стал ждать ответа, а сделал маленький робкий глоток содержимого фляги.

— Помацай свой затылок, — сказал бандит.

— Шуткуешь? — не понял его старшина.

— Да какие уж шутки крестник, — ответ был таким, но с лица не сходил веселье говорившее об обратном.

— Ладно, — Павлов отложил фляжку и, потрогав затылок, нашёл там какой–то маленький нарост, которого раньше не было.

— Нашёл? — спросил насильник.

— Нашёл, — не стал отрицать милиционер. — Что это? — спросил без особого беспокойства, но с интересом.

— Зародыш спорового мешка. У свежаков он часто есть, а потом обычно сходит. У тварей он растет, и в нем появляются сначала спораны, потом горох, а потом и до жемчуга дело доходит. Мы их так и делим на пустышей, споровиков, горошников и жемчужников. Но это самая общая дележка. Так–то ещё всех, кроме жемчужников, делят…

— Погоди, — Василий остановил собеседника.

Новичок собрался с мыслями и ему показалось, что он вроде как чувствует себя чуть получше. Значит можно было сделать глоток побольше и посмотреть на результат, а уж от этого плясать дальше.

— Что? Понравилось моё пойло? Помогло от хвори? — усмехнулся Волчок, глядя как милиционер делает сразу пару больших глотков из фляги.

— Не нектар, но лекарство похоже и впрямь неплохое, — кивнул Вася не став отрицать очевидного.

— Ну вот, я тебя лекарством пою и за жизнь толкую, а ты меня в путах держишь. Не по–людски как–то, — с не скрываемым намёком сказал бандит.

— Не напел ты ещё на свободу, — думая о следующих вопросах сказал старшина и озвучил новый. — Как из этого дерьма выбраться домой?

— Никак, — коротко ответил насильник.

— Совсем никак? — уточнил Павлов.

— Всё о чем знаю я, никак не работает. У меня кореш полез на кластер когда тот обновлялся, так дураком остался и сгинул после. Базарили бред о какой–то машине на ядерной тяге, которую хрен знает где строили, так там все кончилось большим хипишом и стаб с тех пор под атамитами. Им там теперь самое место. В общем, нам, простым смертным из Улья в нормальные миры никакого выхода нет.

— А не простые смертные, значит, покинуть Улей могут? — уточнил уловивший самую суть Вася.

— Не все приходят сюда, так как мы. Есть люди из мира, что похож на наши, но отличается. Они нашли сюда дорогу и приходят сами, что бы добывать различное добро. Они тащат к себе золотишко и прочий хабар, ловят иммунных и делают из наших органов и крови какие–то лекарства для себя. Из–за этого они там у себя в большом почёте, а тут строят такие базы, что не подлезешь к ним. Вся округа под ними ходит, и все её Внешкой зовут. Только ходят они всегда в противогазах или вообще в защитных костюмах, а то заразятся и тут же сыграют в лотерею Улья на общих основаниях…

— Снова стой, — остановил говоруна старшина.

— Что опять? — Волчек был даже недоволен, что его лекцию опять прервали на полуслове.

— Вика, — не громко позвал Павлов, не обратив на недовольство пленного никакого внешне проявленного внимания.

— Что такое? — девочка заглянула внутрь тамбура.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил он.

— Плохо, — не стала скрывать Виктория.

— Попей из фляжки. Там лекарство оно на спирту, но не крепкое, — милиционер не глядя протянул фляжку девочке и не стал объяснять подробностей о происхождении пойла.

— Ну и гадость, — скривилась Вика, отпив осторожный глоток.

— А ты не кривись, тебе всю жизнь эту гадость пить, — оскалился в ехидно–алчной улыбке пленный насильник.

— Как самочувствие? — тут же спросил Василий, пока его спутница не вступила в ненужную перепалку со своим обидчиком.

— Не поняла пока, но вроде не тошнит, — пожала печами девочка действительно хотевшая сказать Волчку что–то резкое, но теперь смотревшая на сосуд в своих руках.

— Хорошо. Должно полегчать. Мне полегчало. Ты еще глотни и иди пока ещё покарауль, — голос Васи невольно стал отеческим.

— Как ты с ней? Прямо папочка, — подметил насильник, пристально наблюдавший, как девочка положила фляжку и вышла.

— Так, значит, внешники. Ну, золото и ценности понятно. А органы вы им, что добровольно отдаёте или прямо как сказал — ловят? — сделав вид, что не заметил слов пленного, Василий вернулся к теме прерванной беседы.

— Бывает, что кто–то и добровольно, но в основном им банды муров эти органы притаскивают. Ловят по кластерам рейдеров и разбирают на органы. Тем и живут. Ещё в некоторых стабах за косяки органы вырезают и могут на полную разборку отправить. В других совсем гнилых стабах людей прямо из постелей по ночам воруют, — поведал бандит.

— Они такую большую власть у вас взяли эти муры с внешниками? — немного подивился старшина.

— Не везде. Дальше на западе не так много у них власти, а на дальнем западе её и вовсе нет, но там другие беды. Говорят, там матерые жемчужники, что у нас бегуны за каждым углом. А так да. Власть у внешников тут крепкая. Несколько сильных баз на отличных местах. Их базы муры прикрывают. Да ещё корпус у внешников особый есть. Они как–то там отбирают среди своих иммунных и определяют в этот корпус, так что те не просто люди в противогазах, а как мы. А оружие у них ни как у нас в лучшем случае из ментовских оружеек, да от охотников — с бору по сосенке, а хорошее. Вся Внешка на сотни километров под ними. Все тутошние стабы под ними. А кто вдруг в позу встанет, к тому корпус быстро придёт и раком поставит. Они бывает даже на запад рейды устраивают, что бы наказать кого–нибудь и потрохов побольше набрать, — пояснил ситуацию насильник.

— Твой стаб какой? — задал новый вопрос милиционер.

— Я сейчас в Калабахе обитаю. Тут не больно далеко. Вроде стаб нормальный. Беспредела большого нет. Народ по ночам не воруют, но за большие косяки могут и в мясной отдел отправить. Если вопрос какой на метлах решить люди не могут, то можно на перьях в загоне специальном порешать. Тот кто вышел тот и прав, а тот кто не вышел того на органы. Победителю с этого процент. Цены тоже нормальные. Горошина за 12 споранов идёт, а в некоторых за 13, а то и 14. 100 грамм золота споран. Я сюда за золотишком обычно прихожу. С Недельки каждую неделю считай 3 кила золотишка собираю, а это уже сумма. При этом не парюсь. Все золото по 4 местам раскидано. Нужно только зайти и взять. А я же ведь попутно ещё и охочусь и подбираю, что хорошее найду, так что не золотом одним живу. А так с Недельки в основном Калач кормится, шестёрка Васера. Васер сам под Мутным ходит, а тот на своих ногах стоит. Мутный с внешниками напрямую шашни водит. Так что Калач хоть мелочь вроде, но отсюда его не подвинут. Вашу оружейку он стрижет. Не познакомился с ним?

— Имел счастье. Больше не хочу, — Василий несколько лукавил, поскольку отчаянно хотел увидеть Калача под стволом автомата, который будет именно в его собственных руках.

— Считай, повезло, что не вальнули. Эти свежаков не больно берут ни к себе, ни на мясо. Внешники органы берут только у тех, кто хотя бы месячишко в Улье перекантовался. Ферм же Мутновские не держат. На торговле с вот таких точек как ваша оружейка, ювелирках и отлове живут…

— Пока не забыл. Кто такие атомиты? — перебил свою певчую птичку Василий, что бы задать интересовавший его вопрос.

— Да хрен их знает. Я не видел. Слышал что они вроде как иммунные попавшие под радиацию и ей изуродованные. У кого лицо на жопе, а у кого хер на лбу. Уроды те еще. Воюют со всеми, жрут и иммунных и пустышей, но далеко от радиации не отходят. Без нее вроде дохнут…

Продолжался разговор–допрос несколько часов. Вася сообразил, что хаотичные расспросы не помогут ему и начал все сначала, переходя от общего к частному. В какой–то момент дал возможность пленнику говорить самому в рамках темы Улья, а сам только задавал уточняющие вопросы. Бандит охотно рассказал обо всем, что знал и о чем догадался вызнать старшина. Волчек рассказал об устройстве Улья, или Стикса, он раз или два использовал и второе название, так как его, устройство, понимал. Впрочем, понимал бандит не слишком много — университетов не кончал и подпортил мозг спеком, но все же смог доходчиво объяснить какие бывают кластеры, что такое тянучка, чернота и как в целом устроена география этого странного, похожего на испорченный механизм неведомой цивилизации мира. Также насильник подробнее поведал об основных стадиях развития заражённых от пустышка, до самой элиты. Тут он рассказывал в красках и Павлов смог себе представить, как и кто выглядит. Выяснилось, что гонялся за Нивой ночью всего–то молодой лотерейщик, а то и вовсе лишь матёрый бегун, только собиравшийся лотерейщиком стать. С такими Волчок, с его слов, легко справлялся при помощи своего арбалета, а твари развитые сильнее оказались не столь частыми гостями в ближайшей округе. Самых матерых зараженных, то есть руберов и элиту, по наводке муров уничтожали внешники с их беспилотникам. Тем нужен был жемчуг для бойцов их специального корпуса и расчетов с мурами. На тех же, кто оставались ради споранов и гороха активно охотились сами муры и вообще все кто мог.

Между делом выяснилось, что сам себя Волчок муром не считал и сам верил в то, что он честный рейдер с Внешки. Ведь он лично на органы никого не потрошил как Калач с бандой и прочие. Даже никого под это не подводил, что бы порезали другие. Правда пару раз выходил на ножиках в загон и получал свой победительский процент. Ещё, как упоминал, таскал золотишко и другие ценности для внешников перекупам в стабах, но это муром его, с его же слов, вроде как не делало. Изнасилование девочки он тоже плохим поступком не числил и говорил, что так бы поступили многие, да вообще практически все, местные рейдеры. Доходило до того, что некоторые ловили свежих пустышек и пользовались их, так что сунуть в свежую бабу против её воли, считалось почти правилом — своеобразной платой за спасение от зараженных и первый глоток живуна.

Отдельно разговор зашёл подробнее о трофеях, которые можно получить с монстров. Не забыли поговорить о том, для чего эти трофеи нужны. Спораны для изготовления живуна, без которого иммунные не могут жить как диабетики без инсулина. Горох для медленного, но стабильного и безопасного развития дара Улья, имеющегося у всех иммунных. Жемчуг для резкого усиления дара и приобретения новых даров. Сам Волчок имел один дар и утверждал, что он бесполезен. При этом бандит никогда не видел жемчуга, а горох предпочитал использовать как деньги, а не употреблять самостоятельно. Бандит мечтал о жемчуге и приобретении крутого дара, но сам эту драгоценность добыть не мог, а стоил красный или черный шарик безумно дорого и продавали его крайне редко. Жемчуг люди, добывшие его, в основном ели сами, несмотря на риск приобрести внешние черты заражённого — стать квазизараженным или по–простому квазом.