— Чтобы достичь хоть какого-то результата в зельеварении, вам понадобится хорошее знание и других наук. На начальном этапе хватит гербологии, астрономии и базового представления разницы между различными магическими и немагическими существами. Но чем дальше, тем больше я буду от вас ожидать. Хорошее знание трансфигурации, чар, — проговорил Снейп, делая паузы после названия каждой дисциплины, — владение латынью и хотя бы еще парой других языков обязательно для того, кто хочет сдать СОВы на «Превосходно». И я не возьму в свой класс высших зелий на шестом курсе того, кто не озаботится самостоятельным изучением иных наук, которые сейчас в Хогвартсе не преподают. Вам нечего делать на моих уроках при подготовке к ТРИТОНам, если вы хотя бы по верхам не знакомы с такой наукой, как алхимия… — буравя первокурсников жестким взглядом, под которым те боялись даже дышать, добавил профессор и мысленно скривился, заметив поплывшие взгляды гриффиндорцев.
Десять лет одно и то же. Одни и те же лекции, студенты, среди которых едва ли найдется один-два на курс, кому зельеварение на самом деле интересно, одни и те же учебники и, как итог, одинаково раздражающе схожие эссе от учеников, никогда не уходивших дальше третьей книги из списка рекомендованной литературы. Списка, устаревшего, кажется, еще до рождения самого преподавателя.
Хотя бы раз в семестр зельевару хотелось что-то поменять. Хотя бы книги, по которым предлагалось учить студентов. Или котлы. Но нет, в Хогвартсе вот уже тридцать лет царил полнейший застой, превративший некогда лучшую школу Европы в самое настоящее болото. И не удивительно! Пока в других школах если не место директора, то место его заместителя отдавалось кому-то молодому, деятельному, а работа образовательного учреждения курировалась магическим правительством, то в Соединенном Королевстве школа магии, будучи, в общем-то, независимым государством в государстве, возглавлялась пусть заслуженными, но все же пожилыми волшебниками, которых более чем устраивало, что учебная программа соответствует… скорее временам их юности.
Снейп раз за разом просил сменить учебники, привозил с выставок, конференций и симпозиумов интересные пособия для самых маленьких, популярные во Франции и Германии, надеясь на закупку экземпляров для Библиотеки, писал разгромные статьи для «Зельеварение сегодня» об оловянных котлах, но за десять лет ничего не добился. Директор ласково улыбался, МакГонагалл поджимала губы и складывала предложения зельевара в высокую стопку дел, Флитвик слушал с сочувствием и только Спраут с такой же горечью сетовала о невозможности добыть из администрации лишние пару галеонов на саженцы каких-нибудь растений сверх учебной программы.
Порой, устало сидя в кресле у камина с порцией огневиски, Северус пытался понять, что скрывается за тем упадком, в который погрузился Хогвартс. Он, как декан, прекрасно знал, что Попечительский совет каждые три года подписывал документы о выделении средств на небольшой ремонт и каждые семь лет — на полное обновление расходных материалов и инвентаря. Но…
Дети ели досыта, конечно, но пища не изобиловала большим разнообразием. Новое постельное белье закупали каждые семь лет, но вот матрасы, подушки и одеяла меняли только раз в четырнадцать лет. Будучи одним из немногих преподавателей, кто оставался или часто бывал в Хогвартсе летом, Снейп лучше других знал, что никакого ремонта в школе не было вот уже десять лет. Да и в остальном!.. Не закупалась новая мебель, метлы, книги. Библиотечные фонды не пополнялись ничем, кроме подшивки «Пророка» последние лет пятьдесят! Что там говорить! Если не считать небольших перестановок в списке учебников, даже лист с перечнем необходимых студентам вещей не менялся с тех пор, как в моду вошли жабы-фамильяры, а это еще при матери Снейпа случилось.
— Древние травники передавали свои знания устно, а потому о самых старинных зельях мы знаем лишь вскользь. В более поздних, уже письменных свидетельствах, зачастую осталось лишь упоминание названия, производимого эффекта и, много реже, часть входящих в рецепт ингредиентов. Самые ранние зельеварческие трактаты, содержащие в себе подробные рецепты, были написаны более пяти тысячелетий назад. Часть этих древних рецептур до сих пор остается недоступна для изучения ввиду того, что древние ученые нередко намеренно вносили ошибки в свои записи или пользовались только им известными шифрами. Есть и такие составы, повторить которые нельзя из-за исчезновения того или иного ингредиента и невозможности его замены. Но при всем при этом известно множество зелий, которые были созданы давно, но распространены и очень популярны до сих пор. Например, больше половины лечебных зелий дошли до нас без значительных изменений.
Ничего подобного в учебнике не было. Тот больше напоминал самый банальный сборник рецептов. Северус давно хотел изменить выбор пособия, но Альбус, Минерва и Министерство, занимавшееся распространением книг, всячески противились. Снейп даже начал подозревать, что директор получает какой-то процент от продажи «кулинарных сборников» Мышъякоффа.
— В состав зелий могут входить разнообразнейшие компоненты. В первую очередь это травы: листья, стебли, соцветия различных магических и немагических растений. Травы могут быть как свежие, так и высушенные. Для некоторых рецептов необходимы травы, прошедшие предварительную обработку: вяленые под светом луны, в тени или под лучами солнца; обжаренные, вымоченные в различных жидкостях. Следующая по значимости группа компонентов — минералы. В зависимости от места добычи они делятся на чистые, грязные и магические. На чистых нет следов магии, грязные подвергались магическому воздействию, но не напитались магией. Такие минералы можно использовать в зельях, но для сложных высокоуровневых зелий необходима очистка минералов, что долго и трудно. Проще принудительно насытить ингредиент магией и использовать в другом рецепте. Магические минералы насыщены магией естественным образом, — продолжал лекцию Снейп, внимательно отслеживая тех, кто отлынивает от написания конспекта. Его змейки дружно скрипели перьями. Даже Поттер, хотя было заметно, что мальчишке неудобен взятый Северусом темп. Гриффиндорцы ерзали, вертели головами, заглядывали в тетради друг друга. Только девочка с гривой нечесаных волос казалась сосредоточенной, но так сильно нажимала на перо, что то прогибалось, а пергамент отчаянно шуршал. Сделав короткую паузу, зельевар продолжил чуть медленнее: — Семена, плоды и коренья — следующая группа ингредиентов. Используются в свежем, вяленом, высушенном, маринованном виде. Части животных, как магических, так и обычных. Например, когти, шерсть, кости, сухожилия. Части птиц. Например, перья. Ингредиенты из частей животных и птиц заготавливаются тридцатью шестью различными способами для немагических существ и пятьюдесятью четырьмя — для магических. С 80 годов до нашей эры редкие легендарные травы, ингредиенты из полумифических и мифических животных, птиц и рыб принято выделять в отдельную группу. Впервые это было сделано в десятитомнике «Естественной истории», в магической ее версии.
Скрестив руки, профессор неторопливо прошелся вдоль первой парты, посматривая в конспекты.
— Зелья бывают жидкие (отвары, настои, настойки, суспензии, эликсиры, болтушки, примочки), твердые (высушенные, замороженные, затвердевшие, кристаллические, минеральные), порошкообразные (смесь растертых ингредиентов), на жировой основе (основу готовят из жира животных или масла различного растительного происхождения, для нескольких не самых распространенных зелий — из сливочного масла), астральные и полуастральные (изготовленные из чистой магической силы или смеси силы и материальных ингредиентов). По цели использования: физические зелья (влияют на физическое состояние человека, животного или предмета, например, зелье сна), психические (влияют на психологическое состояние, например, морочащее зелье, вся группа любовных зелий), целительные (мази, снадобья, противоядия, возвращающие физическое и психологическое здоровье внешним или внутренним воздействием на организм), преображающие (применяются для изменения внешнего вида, например, оборотное зелье, способное на короткое время превратить одного человека внешне в кого-то другого), защитные (например, зелье ледяной кожи, после нанесения которого человек может выдержать один или два залпа драконьего пламени), боевые (сюда относят, например, взрывные зелья) и яды.
Класс дружно вздрогнул на последнем слове. Декан Слизерина не удержался от едва заметной усмешки. Студенты всегда бурно реагировали на слово «яд», хотя у большинства к концу практической части занятий в котлах обычно плескалось что-то более чем ядовитое.
Продолжая лекцию, Снейп задумался над собственными попытками хоть что-то донести до детей за последние десять лет. Что же, он без ложной скромности мог гордиться теми студентами, которые все же набирали нужный балл для обучения зельеварению на шестом и седьмом курсах. Эти студенты после легко поступали во всевозможные академии и блистали на занятиях. Вот только было их слишком мало. Но Северус и не ставил себе цели воспитывать по сорок новых хороших зельеваров каждый год. Его расстраивало то, что большинству студентов не удавалось за первые пять лет привить хотя бы элементарных навыков и знаний. Снейп очень надеялся, что никто из тех, кто посредственно сдал СОВы, не надумает сварить какое-нибудь лекарственное зелье, ведь, если судить по демонстрируемым знаниям, эти волшебники, ежегодно получая в Больничном крыле порцию бодроперцового, не могли отличить его по внешнему виду даже от кровотворного. Зная это, зельевар не удивлялся тому, что каждый год они с Поппи отпаивали антидотом от амортенции как минимум пятерых старшекурсников.
Если на остальные три факультета Северус не мог как-то повлиять, то за своих змеек брался всерьез с первых же дней в школе. Вот и в этом году декан на индивидуальных встречах расспросил первокурсников об их дошкольной подготовке и выдал брошюры собственного авторства, где, кроме прочего, имелся список дополнительных предметов, желательных к покупке.
Детям предстояло десять из двенадцати месяцев в году проводить в школе, где нет родителей, близких, старых друзей и привычных условий. В холодном продуваемом замке, где нельзя обойтись сиротским списком Минервы. Детям предлагалось или самим докупить то, о чем они и их родители не подумали, или озаботить вопросом родичей. И редко кто не находил в списке того, что забыл дома.
Остальная часть книжицы посвящалась базовым бытовым чарам, полезным подсказкам, предупреждениям, списку дополнительной литературы, которую нельзя было найти в Хогвартсе. А на последнем развороте имелся вполне подробный план замка с указанием расположения классов.
В дальнейшем Северус вызывал к себе первачков хотя бы раз в месяц, отслеживая эмоциональный фон, физическое состояние и успеваемость. И настаивал на визитах в другое время, если требовалась помощь или поддержка. Правда змейки этим пользовались редко (кто справляясь сам, кто обращаясь к старостам).
Но сама по себе первая беседа стала большим и важным нововведением. Индивидуальная и спокойная. Без чая с печеньем, в лучших традициях Альбуса, но достаточно уютная.
В этом году беседы с большинством первогодок заняли совсем немного времени. Почти всех детей Снейп хоть немного, но знал, да и родители постарались. Для многих зачисление на Слизерин было уже свершившимся фактом, так что письма начали слетаться к зельевару еще в июле. Даже не самые разговорчивые Гойл и Крэбб старшие поспешили предоставить будущему декану краткую характеристику, список увлечений, проблемных предметов, перенесенных детских болезней и… знание о боггарте своих отпрысков. На следующие семь лет декан становился первым между слизеринцами и остальным миром, а потому с ним делились даже некоторыми тайнами.
Северус ожидал проблем только с распределением Блейза Забини, мать которого настрочила профессору дюжину писем уже в феврале. И вторую дюжину — Филиусу. И за три дня перед началом года два мага искренне посочувствовали друг другу, понимая, что в дальнейшем один из них имеет шанс время от времени получать то ворох писем от знойной итальянской мамаши, то — не дай Мерлин! — стаи вопиллеров от нее же. Успокаивало только то, что и шестой отпрыск Молли Уизли, Лонгботтом и Поттер должны достаться Минерве.
А потом прошло распределение, и декан Слизерина с ужасом осознал, что Блейз — меньшая из его проблем…
Первым на растерзание пожаловал Лонгботтом. Еще одно отсроченное проклятие, как понял Северус, когда в кресло подле его стола опустился пухлощекий перепуганный ребенок, зачем-то притащивший на встречу жабу. Жаба постоянно кряхтела и пробовала вырваться из потных ладошек, мальчик то бледнел, то краснел, а отвечал, заикаясь ничуть не меньше Квиррелла.
Сегодня, когда с вводной лекцией было покончено, а впереди ждало приготовление первого зелья, профессор искренне опасался, что Лонгботтом, так и не переставший посматривать на преподавателя со страхом, что-нибудь учудит. Успокаивал себя волшебник тем, что гербологи, по его собственным наблюдениям, являлись вполне пристойными зельеварами. Но тревожный колокольчик недоброго предчувствия дергался всякий раз, когда Северус посматривал на внука Железной Августы. Поттер на фоне Лонгботтома казался совершенно беспроблемным.
Этот несостоявшийся гриффиндорец на беседу пришел вовремя, вел себя сдержанно, на несколько провокационных фраз никак не отреагировал и сумел удивить зельевара не только полным отсутствием подготовки к учебе, но и огромным желанием это исправить. Снейп пытался поймать мальчика на лжи, но не смог, ждал дерзостей и нахальства, но заметил лишь тень страха перед незнакомым взрослым.
За неделю учебы на Поттера ни разу не пожаловались. Да и сам декан не видел причин придраться: ребенок по ночам спал, в Большой зал и на занятия не опаздывал, выглядел достойно и, похоже, не планировал сливаться в экстазе шалопайства с гриффиндорцами.
«Еще неделя не кончилась, — напомнил зельевару его внутренний пессимист. — У мальчишки есть два с половиной дня, чтобы изменить мнение о себе на прямо противоположное».
— Сегодня вы попробуете сварить свое первое зелье, — объявил профессор, завершив лекцию. — Мазь от фурункулов. Это одна из самых простых рецептур. Но и она требует сосредоточенности. Внимательно прочитайте рецепт и приступайте. До конца урока я хочу получить приличный образец мази.
Отойдя к доске, Северус Снейп стал наблюдать за студентами. Половина занялась котлами, водой и огнем, вторая отправилась за ингредиентами. Зельевар поморщился, видя, что в головах Уизли и Финнигана не задержалось ни одного из двух дюжин пунктов по технике безопасности. Отвлекшись на ало-золотых, декан Слизерина пропустил момент, когда Поттер что-то извлек из своего рюкзака. Сначала волшебник хотел сделать мальчишке замечание, но подавился вздохом, видя, как это человекообразное существо избавляется от мантии и заменяет ее какой-то непонятной курткой-рубашкой черного цвета.
— Это что? — озвучил невысказанный вопрос декана Малфой-младший, вернувшись из кладовой с подносом.
— Так удобнее, — ответил ему шепотом Поттер, пожав плечами. Снейп никогда не жаловался на слух, так что в тихом гуле прекрасно расслышал каждое слово. — Как можно работать над зельем в мантии? Широченные рукава так и норовят упасть в миску, в банку или в котел.
Правила не регламентировали, как должен был быть одет студент на уроках зельеварения, только указывалось, что кожу должно защищать не менее двух слоев ткани, так что Снейп не мог к чему-то придраться. Но через миг ему очень захотелось это сделать, когда Поттер извлек из сумки еще один предмет. Это оказалась круглая тканевая шапочка без полей. Черная. С рисунком из ярко-зеленых улыбающихся кактусов. Преподаватель уже открыл рот, желая отчитать нахального мальчишку, когда всех отвлек непонятный звук, раздавшийся со стороны гриффиндорцев.
— Мерлин, что это? — громко простонал шестой Уизли, таращась на шапочку, которую Поттер без стеснения водрузил на свой чуб. — Что это за монстры?
— А? — обернулся к нему сын Лили. — Что случилось?
— Что нарисовано у тебя… на шапке? — воскликнул рыжий гриффиндорец.
— Что? Что нарисовано? — состроив совершенно честное лицо, переспросил Поттер. — Что-то нарисовано? Но шапочка черная. Если ты что-то видишь, то с тобой не все в порядке, — добавил он с сочувствием. — Стоит обратиться в Больничное крыло, знаешь… Мало ли.
Слизеринцы и сами хотели получить ответ на вопрос Уизли, но, видя его озадаченное выражение лица, дружно умерили пыл и слаженно закивали. И даже Снейп не решился вмешаться. Не столько из-за нежелания опровергать нелепое утверждение Поттера, сколько из желания узнать, что же будет дальше.
— Это похоже на куртку профессионального повара и… медицинскую шапочку, — обломала всех громким шепотом Грейнджер. — Мои родители используют похожие, только… с персонажами из… мульт… сказок, когда на прием приводят детей.
— Что за разговоры? — оборвал всех Снейп. — Занимайтесь зельем!
От зельевара не укрылся пристальный взгляд Забини на необычную штуковину. Но к концу занятия профессор забыл и об этом, и об одежде Поттера. Финниган умудрился взорвать котел на стадии, когда в нем плескалась одна вода, Томас на пару с Браун сварили что-то сиреневое, хотя итоговое зелье должно было получиться красным, а Лонгботтом только чудом не ссыпал иглы дикобраза в еще булькающее на огне варево.
— Разлейте зелье по флаконам, подпишите и оставьте на моем столе, — объявил зельевар, когда до звонка оставалось не больше пары минут.
Многие тут же с облегчением бросили помешивать и занялись сбором вещей. Только пара Малфой-Поттер еще следила за реакцией охлаждавшегося зелья, да Грейнджер недовольно хмурилась и теребила волосы рукой, перепачканной в чем-то зеленом.
— Драко, а кто будет убираться? — наполняя пробирку красной жидкостью, которая медленно густела и светлела, спросил Поттер как раз в тот миг, когда в аудитории воцарилась тишина. На лицах студентов тут же возникло удивление и недоумение, только змейки будто бы призадумались. Вид студентов показался профессору столь забавным, что он не без злорадства ответил Поттеру:
— Раз вы спрашиваете, мистер Поттер, то вам мы и предоставим эту честь. Сегодня вечером. В шесть.
Зельевар ожидал злости и обиды, но мальчишка встрепенулся, улыбнулся ему и радостно уточнил:
— Правда, профессор Снейп?
— Именно, мистер Поттер.
— Потрясающе! — воскликнул мальчик так, будто декан добавил пятьдесят изумрудов в его личную копилку заработанных баллов. — А вы все-все мне объясните? Там… Какие тряпочки, губки, терки, да? Специальные средства? Технику? Тайные секреты правильного замачивания?
Энтузиазм Поттера выглядел удивительно искренним, а напор сбивал с ног.
— Вы узнаете все, что вам требуется знать, Поттер, — выдохнул зельевар, не в силах придумать хоть сколько-то язвительный ответ нахальному ребенку.
— О! Я буду ждать! — с улыбкой ответил мальчишка и с какой-то плотоядной нежностью окинул взглядом использованные слизеринцами котлы.
Снейп должен был заподозрить неладное уже тогда…
Драко вернулся из Библиотеки в восемь и озадаченно оглядел спальню. Невилла он заметил в гостиной, где его, будто картошку, окучивали даже четверокурсники. От растерзания юного герболога спасала только Панси, лупившая по лапкам нахальных второкурсниц и третьекурсниц, пока Лонгботтом витал в райских кущах от вида каких-то отростков в маленьких горшочках. Поттера не было ни рядом с ребятами, ни в спальне. Не оказалось Харо и у сокурсников, с недоумением уставившихся на Драко, когда он вломился в их спальню.
— Передай Поттеру, что я хочу такую шапочку, — крикнул Блейз, когда Малфой уже закрывал дверь.
Ничего не оставалось, кроме как идти вызволять приятеля из лап крестного, почему-то решившего поизмываться над одним из своих змеенышей. Уже возле кабинета мальчик замер, удивленно прислушиваясь к шуму, доносившемуся из-за двери. Опасаясь худшего, Драко без стука ворвался внутрь и замер на пороге.
— О, Малфой, — с каким-то нечитаемым выражением лица выдохнул зельевар. Драко почудилось облегчение. — Забирай Поттера, и идите на ужин. Уже пора!
— Но, профессор Снейп! — возмутился Поттер.
— На ужин, — повторил зельевар, подходя к брюнету и бесцеремонно подталкивая его к выходу.
— А как же то средство из зеленой колбы? — возмутился Харо. — Оно же явно лучше действует, да? Пару капель в котел, постоявший с водой десять минут, шапка пены — и смыть. Но… а если смешать с той абразивной штукой и нанести на копоть снаружи котлов…
— Поттер!
— А?
— Идите… отсюда, — устало велел профессор.
— Так я завтра зайду? — с надеждой спросил юный маг.
— Нет.
— Почему? — возмутился Поттер. — У меня еще пять котлов…
— Другие домоют, — успокоил преподаватель.
— Мои котлы?! — возмутился Харо на весь коридор. — Да как вы можете?!
— Поттер! — прошипел Снейп. — Будете вопить, отправитесь начищать награды в Зал славы под надзором мистера Филча.
— А вы выдадите мне…
— Нет!
— А я попрошу мистера Филча, сэр, — предупредил Поттер.
— Поттер! — рявкнул декан. — Еще одно слово — и вы на всех отработках будете писать строчки.
Юный маг открыл рот, явно желая что-то сказать, но тут же его захлопнул и воззрился на преподавателя огромными печальными глазами. Чувствуя победу, Снейп дотолкал мальчишку до порога и захлопнул дверь, наподдав ею студента под мягкое место.
— Мои котлы… — с болью в голосе застонал Поттер, приникая к двери.
— Эй, ты что сделал с крестным? — ошарашено спросил Драко, замирая рядом. — Первый раз вижу, чтобы он кого-то выталкивал за дверь.
— Ничего, — глядя на блондина честными глазами, ответил приятель. — Совсем ничего. Так все хорошо начиналось! Флаконы с чистящим средством, щетки, тряпки… Замачивание, скобление, оттирание, полировка… Ну…
— Что?
— Разве нельзя задавать преподавателю вопросы? — удивился Харо.
— О чем? — опешил блондин, но тут же себя одернул, прикрыл глаза и добрым-добрым тоном сказал: — Нет, не так. Сколько ты задал ему вопросов?
— Всего парочку, — выдохнул Поттер и смущенно поковырял носком тупоносого ботинка пол. — Нет… Три.
— Харо! — рявкнул Драко.
— Ладно! Четыре. Всего четыре.
— Харо!.. — наступая на друга, с угрозой выдохнул Малфой.
— М.. С уточняющими... Девять, — наконец признался брюнет. — Всего де... Десять. Десять вопросов!
— Десять вопросов? О чем ты задал десять вопросов?! — вскричал Малфой.
— Одиннадцать. Ну... О чистящем креме. Ты видел его? Да он отмывает все! А профессор патентовать даже не собирается! Это же!..
— Ты... — начал было Драко, но умолк, не в силах передать словами бурю эмоций.
— Что? — невинно спросил Харо.
Драко мог лишь бессильно покачать головой.
А на завтра пришлось звать Нева, Панси и остальных, чтобы спасти декана во время набега Поттера. Блейз согласился только за шапочку и получил темно-зеленую в жизнерадостные желтые черепушки, Панси взяла шоколадом. Тео и Невилл просто пошли за компанию, а Крэбб и Гойл не знали, что можно отказаться. Снейп моральной помощи обрадовался еще меньше, чем Поттеру. И попытался выставить уже толпу змеек, но слизеринцы, ведомые предводителем в шапке с безумными кактусами, прорвались и отмыли не только оставшиеся пять котлов слизеринцев-первокурсников, но и котлы второго курса. Только после этого и после обещания, что Поттеру позволят устраивать уборочные набеги по вечерам в пятницу, декан сумел выставить прочь эту саранчу, почему-то названную студентами.