Марина Цветаева. Письма 1905-1923

1-19. <Н.А. Плуцер-Сарна>

<Январь 1919 г.>

Из письма.

…«Милый друг! Кем бы Вы меня не считали: сивиллой — или просто сволочью»…

Любовь — разложима, но не делима.

Вы меня никогда не любили. Если любовь разложить на все ее составные элементы — все налицо: нежность, любопытство, жалость, восторг и т.д. Если всё это сложить вместе — может и выйдет любовь.

Но это никогда не слагалось вместе.

…Элементы, входящие в наши отношения (пишу «отношения» и сомневаюсь, есть ли у Вас какое-н<и>б<удь> отношение ко мне…)

Конечная точка линии, исходной точкой которой является Очарование — есть Магия.

Любовь — параллельная линия к нашей с Вами прямой, проведенная на миллиметр расстояния.

Аристократизм: враг избытка. Всегда немножко меньше, чем нужно. <Над строкой: Не перед<ать> (явно.)>

Вечное Вы любовнику.

Аристократизм — замена принципов — Принципом. (Legrand Principe ^{69}).

(Н<икодим>)

Клянусь Богом, что Вы меня ни капельки не любите, клянусь Богом, что я от этого люблю Вас гораздо меньше и любуюсь Вами гораздо больше, а так как это и Вам и мне дороже, чем любовь, продолжайте не любить меня — на здоровье!

Впервые — НЗК-1. стр. 292–293. Печ. по тексту первой публикации.

Адресат установлен предположительно.

2-19. <Н.А. Плуцер-Сарна>

<Январь 1919 г.>

Из письма:

«Милый друг! У меня к Вам нежнейшая просьба: никогда не заставляйте понапрасну ждать. Прошу не за себя, а за тех, к<отор>ые не умеют писать стихи, когда не приходят — а просто плачут!

Дайте мне это обещание! Каждый раз, когда Вы намереваетесь не придти, предупредите — Вы сделаете доброе дело — во имя мое.

Сколько добрых дел в течение всей Вашей красоты!<»>

Почему я не смею — чрез горло не идет — сказать Вам, что я Вас люблю? Всё, что угодно, — только не это!

Всё, что у меня осталось свободы с Вами — это мой смех.

Вы меня не любите, а я Вам не доверяю.

(Любовь.)

Впервые — НЗК-1. стр. 293. Печ. по тексту первой публикации.

Адресат установлен предположительно.

3-19. В.К. Звягинцевой

— (Вопросительный знак — для оклика.)

Приходите. У меня много новых стихов и я Вас люблю. А если Вам нездоровится, и Вам нельзя придти, и нельзя сидеть у Вас, — выйдем на волю, посидим где-нибудь. Расскажу Вам про чудовищную поэтессу [708], вообще расскажу Вам разные вещи, — удачи и злоключения.

Целую Вас.

Москва. 11-го июля 1919 г.

— Приходите пока есть кофе и сахар. Оба кончаются.

Впервые — Швейцер В. стр. 327. СС-6. стр. 148. Печ. по СС-6.

4-19. <Н.А. Плуцер-Сарна>

<Между 24 и 29 июля 1919 г.>

Не называя Вашего имени (дабы не ставить точку над i Вашего тщеславия!) скажу Вам, что Вы единственный из поступили со мною правильно, ибо поступили чудовищно.

Ebaubie ^{70} таким поведением, я буду Вас помнить вечно, лучшее доказательство тому, что я не дальше, как сегодня утром, совсем не думая о Вас несколько месяцев! — видела Вас во сне: Вы у меня под большой пестрой подушкой забыли цепочку с сердечком, к<отор>ые я Вам когда-то — в каком-то предыдущем сновидении — подарила.

— Милый друг! Вы — не в сновидении! — сделали лучше: Вы невинно забыли у меня книжечку стихов, Вам мною посвященных [709].

Таких вещей с людьми даже я не делала. Vous avez été plus royaliste que le Roi ^{71} [710].

Жалко только, что я больше ценю этот роялизм, чем Вы сами, — ибо Вы о нем давно уже забыли!

Запах из распахнутой двери кафэ — кофе — ванили — сигары — каких-то печений кажется.

Вы думаете мне захотелось зайти в кафэ, пить и есть? — Нет — слезы на глазах! — целовать.

Впервые — НЗК-1. стр. 384. Печ. по тексту первой публикации.

Адресат установлен предположительно.

5-19. В.К. Звягинцевой

Я так отвыкла от любви, что была почти в недоумении, получив Вашу записку: из другого царства, из другого мира.

Живу окруженная и потопленная Алиной иступленной любовью — но это уже не жизнь, а там где-то — как герои моих пьес.

Живу — правда — как на башне, правим с Алей миром с чердака. Ирина тоже на чердаке, но не правит.

В быту продаю и бегаю за казенными обедами.

Недавно пошла вечером с Алей и Ириной в церковь — оказалось: канун Воздвижения, Асиного 25-летия. — Мы обе родились в праздник [711]. Простояла часть службы, кружила по Собачьей площадке, был такой вечер. — Я думала: «Если Ася жива, она знает, что я об ней думаю», — думала именно этими словами, только это, весь вечер [712].

— Да.

— Приходите. Вечерами я дома, каждый вечер, нигде не бываю. Но предупредите заранее, тогда я в этот день не буду днем укладывать Ирину и смогу уложить ее вечером пораньше.

Целую Вас. Поговорим о «Червонном Валете» [713], к<оторо>го С<печин>ский [714] все просит у меня для Вашего театра и в к<отор>ом — я хочу — чтобы Вы играли Червонную Даму — героиню!

— Скорее приходите!

Москва, 18-го сентября 1919 г.

Впервые — Швейцер В. стр. 329. СС-6. стр. 149. Печ. по тексту СС-6.

6-19. A.C. Эфрон

<13 ноября 1919 г.>

Алина тетрадка.

Что мне тебе сказать? — Ты уже всё знаешь! И что мне тебе дать? — У тебя уже всё есть! — но все-таки — несколько слов — на дорогу!

Ты сейчас спишь на моей постели, под голубым одеялом и овчиной, и наверное видишь меня во сне. Так как ты меня любил только еще один человек: Сережа. Та же любовь, те же глаза, те же слова.

Алечка! — Спасибо тебе за всё: и за окурки, и за корки, и за спички, и за окаренок, и за бесконечное твое терпение, и за беспримерное твое рвение, — я была тобой счастлива, ты мне заменяла: воду, которая замерзла, хлеб, к<отор>ый слишком дорог, огонь, которого нет в печи — смеюсь! — ты мне была больше этого: Смыслом — Радостью — Роскошью.

Милая Алечка, не томись, не горюй. То, что сейчас бессмысленно, окажется мудрым и нужным — только надо, чтобы время прошло! — Нет ничего случайного!

Целую тебя нежно. Пиши на букву . Люби меня. Знай, я всегда с тобой.

Москва, 13-го ноября 1919 г., ночь.

Алина приписка:

— Марина! Я Вас люблю — я Вечно Ваша.

Впервые — НЗК-2. стр. 62. Печ. по тексту первой публикации.

7-19. A.C. Эфрон

<Конец ноября 1919 г.>

Письмо к Але, после первого посещения ее в приюте

Это письмо ты прочтешь уже в Борисоглебском. Будет топиться печечка, я буду подкладывать дрова, может быть удастся истопить плиту — дай Бог, чтобы она не дымила! — будет вариться еда — наполню все кастрюльки.

Ты будешь есть — есть — есть!

— Будет тепло, завесим окна коврами.

— Аля, уходя я перекрестила красные столбы твоего приюта.

Аля! Ангел, мне Богом данный!

У меня глаза горят от слёз. Дай Бог — Бог, на коленях прошу Тебя! — чтобы всё это скорей прошло, чтобы мы опять были вместе.

(Не кончено.)

Впервые — НЗК-2. стр. 48–49. Печ. по тексту первой публикации.