Маски сброшены

Глава 17

— Ну, чем порадуешь? — с трудом подавив зевок, поинтересовался я у Милтона, который тоже, судя по мятом виду, не выспался, если он вообще, конечно, спал этой ночью. Мне пару часов удалось перехватить уже под утро, но спать всё равно хотелось неимоверно, и сейчас мы встретились с ним внизу постоялого двора, в общем зале, в ожидании, когда нам чего-нибудь сообразят на завтрак.

— Боюсь, что ничем, — глухо произнёс он, с сомнением принюхиваясь к содержимому своей огромной кружки. Судя по запаху, который добивал даже до меня, там явно был какой-то ядрёный травяной взвар. Он осторожно глотнул, одобрительно хмыкнул, и сделал ещё пару больших глотков. Мы были с ним единственными постояльцами, подскочившими в такую рань, так что в зале больше никого не было.

— Никаких следов под окнами мы, как и ожидали, не нашли. Опросили слуг, никто ничего не знает, — угрюмо продолжил он, — Осталось дождаться последней не опрошенной служанки. Она на ночь уходит ночевать в деревню к родителям. Вот сейчас дождусь её, и пойдём с обходом по деревне. Деревенские встают рано, так что в самый раз будет.

— Хорошо. Думаю, я с вами схожу, — бросил я ему, благодарно кивнув служанке, поставившей передо мной сковородку с яичницей на сале.

— Да зачем это вам? — удивился он, придвигая ближе к себе поставленную перед ним сковородку с чем-то напоминающим жареную картошку. Понятное дело, что еда была тут самая простая, но при этом довольно вкусная и сытная, — Отдыхали бы себе дальше. Будь моя воля, я и сам бы не ходил. Да не будь девушка личной служанкой госпожи, мы бы тут и время терять не стали. Всё равно шансов найти её почти нет. Одна надежда, что похитители её всё же отпустят...

— Я бы на это особо не рассчитывал, — скептически заметил я, — Неужели вы действительно верите в такую возможность?

— Увы, но нет. Не верю, — с тяжёлым вздохом, вынужденно согласился он со мной, — Им логичнее или убить её, или продать в рабство где-нибудь подальше отсюда. Девушка она красивая, так что скорее даже второй вариант. Эфы очень рациональны, и не упустят возможность слегка подзаработать. Но её высочеству об этом говорить не стоит. Да где же уже там эта служанка? — вдруг спохватился он, и громко гаркнул, — Хозяин!

— Слушаю вас, уважаемые, — сразу же выскочил к нам то ли из кухни, то ли из какой-то подсобки хозяин, и подобострастно уставился на нас маленькими глазками.

— Что там с девкой твоей? Пришла? — грозно прорычал Милтон.

— Никак нет, ваша милость, хотя уже давно должна быть здесь, — развёл он обескураживающе руками, — Как раз собирался послать одного из своих мальчишек в деревню, узнать, что с ней.

— Как вернётся — разу же сообщи, — проворчал стражник.

— Нет, лучше не так сделаем, — поправил я его, вставая, — Бери людей, сходим с этим парнем. Всё равно пора уже с обходом идти, а проводник лишним не будет. Покажет нам, кто и где живёт.

— Тоже верно, — нехотя согласился он со мной и тяжело поднялся с лавки, — Хозяин! Пусть твой парень нас у входа ждёт. Мы с ним пойдём.

На улице немного распогодилось. Тучи всё ещё нависали над нами, но уже не сплошной тяжёлой угрюмой массой, а с большим количеством просветов, через которые пробивались солнечные лучи. Дождь лить перестал, но его последствия мы ещё долго будем ощущать. Земля основательно размокла, превратившись в настоящую трясину, и пробираться по улицам пришлось с большим трудом, то и дело рискуя остаться без сапог, которые вязли в этом месиве.

По сравнению со вчерашним вечером, деревня уже не производила такого ощущения заброшенности и запущенности. В лужах валялись местные свиньи, очень похожие на земных, но меньше размером, с шерстью на спине, и грозно похрюкивали при нашем приближении, настороженно провожая нас взглядом. Скорее даже, они были больше похожи на наших кабанов, чем на свиней. В кучах мусора копошились домашние птицы. Несколько тощих собак выбежали при нашем приближении из дворов, испуганно тявкнули пару раз, и тут же скрылись обратно, исполнив миссию по предупреждению хозяев о возможной угрозе. Сами же хозяева показываться на глаза не спешили, предпочитая наблюдать за нами через ставни домов. Лишь пара стариков сидела вдалеке на лавочке, о чём-то переговариваясь, и усиленно делая вид, что мы их не интересуем.

Делегация у нас получилась приличная. Милтон взял себе в помощь десяток человек, рассчитывая с помощью их побыстрее закончить опрос местных жителей, но пока мы всей этой дружной толпой вместе шли к дому родителей служанки. Меня терзали нехорошие предчувствия. Ну не верил я в такие совпадения, что девушка задержалась дома именно после той ночи, когда было совершено нападение. Мы подошли к старенькому покосившемуся домику, и наш провожатый, зайдя через калитку во двор, заколотил в дверь.

— Тина, ты тут? — заорал он, видя, что никто не спешит ему открывать, — Тина это я, Рон! Тебя хозяин ждёт, Тина!

Минут пять он разорялся под окнами без всяческого успеха, и обернулся к нам, обескураживающе разведя руками, мол, я сделал всё что мог.

— Скажи своим, пусть дверь ломают, — бросил я Милтону, скрестив руки на груди. Происходящее мне не нравилось всё больше и больше. Конечно, я и сам мог без проблем дверь выбить, но не видел в этом необходимости. Тут и без меня справятся. Начальник стражи отдал короткую команду, к двери метнулись двое подручных, которые с первого же удара выбили дверь, в которую тут же проскользнул наш провожатый, но уже через несколько секунд он с крайне бледным лицом, перекошенным от ужаса, выскочил обратно.

Вскоре мы с Милтоном оказались внутри, и разглядывали безрадостную картину. На широкой лавке лежало безжизненное тело довольно симпатичной девушки, а на неказистой печке мы обнаружили ещё два тела пожилых людей, видимо её родителей. Казалось, что все они просто спали, вот только сон их был вечным...

— Следов насильственной смерти нет, — тихо произнёс мне начальник стражи, закончив осмотр трупов. Стража оцепила дом, не пуская к нам начинавших скапливаться вокруг дома местных жителей, которым, видимо, уже успел растрепать всё наш проводник.

— Дверь была закрыта изнутри, как и ставни. И что с ними тогда произошло? Я бы предположил отравление, но не слишком ли много чести для этой нищеты? — озадаченно чесал затылок он, — Проще было просто сжечь их.

— Угу, — кивнул я ему, — Деревня окружена лесом. Поджигая дом, ты мало того, что рискуешь сжечь все дома, но и можешь устроить лесной пожар. Думаешь, эфы пошли бы на это?

— Нет, — вынужденно согласился он со мной, — Они даже за одно срубленное дерево удавить могут, что уж о пожаре говорить... Значит, ты всё же думаешь, что это они?

— Пока мне эта версия кажется наиболее логичной, — я медленно подошёл к деревянному столу, на котором лежало что-то завёрнутое в тряпочку, и, аккуратно развернув её, обнаружил там половину румяного каравая.

— Ого! Это же белый хлеб! — удивился подошедший ко мне Милтон, — По местным меркам, это прямо роскошь. Тут в деревнях в основном чёрный хлеб едят, ну, ещё серый иногда, но чтобы белый... Белый хлеб из семян зерницы делают, а эта мука очень дорогой получается. Зерница очень капризна и растить её тяжело. В деревнях её мало кто сажает. В основном, все растят ругож, да орис. Откуда, интересно, они взяли его тут?

— Испекли, — кивнул я ему на лежавшую невдалеке глиняную форму, в которой явно были видны следы каравая, — А вот кто им дал такую муку, это уже другой вопрос...

Я отломал небольшой кусок, и вышел с ним во двор. У калитки скопилась уже приличная толпа народу, который, впрочем, не пытался пробиться через охрану, и расступился передо мной, когда я вышел на улицу. Оглядевшись, я увидел в стороне тощую собаку, и свистом подозвал её к себе, махнув рукой с хлебом. Пёс трусливо подошёл чуть ближе, и остановился, не дойдя до меня метров десять, с любопытством разглядывая мою руку.

— На! — кинул я ему хлеб. Он суетливо подбежал к упавшему рядом куску, обнюхал его, и приступил к трапезе, одним махом проглотив его. Маловато будет! — явно читалось в его взгляде, а хвост отчаянно заколотил по земле. Блин, мне его даже жалко стало на секунду, но на ком ещё было проверить своё предположение? Не на людях же? И сколько, интересно, времени ждать эффекта? Судя по телам, умерли они не сразу, а спустя какое-то время. Может быть, даже во сне. Но пёс гораздо меньше человека, так что по идее у него проявиться должно гораздо быстрее... Я не успел додумать мысль, так как собаку вдруг как будто судорогой свело. Она замерла со стеклянным взглядом, и через несколько секунд рухнула на землю.

— Значит, всё же яд... — задумчиво пробормотал незаметно подошедший ко мне со спины Милтон.

— Угу, — односложно ответил я. Собаку было жалко. У меня даже вдруг совесть проснулась. Лучше бы на свинье опробовал. Её не так жалко было бы. Но свинья — это мясо для и так не шикующих людей. Вряд ли бы они оценили мой столь благородный шаг.

— Почто собачку то загубили, господа хорошие? — с тоской в голосе произнёс подошедший вдруг к нам какой-то дедок, — Хороший ведь пёсик был... С кем теперь мой сын на охоту будет ходить? Пока другую собаку не обучит, вся семья без мяса сидеть будет...

— Не держи зла, отец, — вежливо ответил я, и потянулся за деньгами, — На, держи. Тут десяток золотых. Купите себе всё, что вам надо. Надеюсь, этого достаточно?

— Вот спасибо, ваша милость! — суетливо пробормотал он, убирая трясущимися руками монеты куда-то за пазуху, и опасливо оглядываясь, не увидел ли кто его сокровище.

— А собачку можешь считать, что не мы погубили, а тот, кто отравил ваших соседей, дав им хлеб с ядом, — тихо продолжил я, — Не знаешь, кто бы это мог быть?

— Великие сёстры... — с ужасом выдохнул он, — Да кто бы мог такое злодейство учудить? В нашей деревне на такое злодеяние никто не способен, клянусь вам!

— Да я верю. Верю! — успокоил я его, — Значит, это был кто-то чужой. Подскажи, в последнее время кроме нас тут были какие-нибудь чужаки?

— В деревне-то нет, не были... — задумчиво и даже как-то опасливо отозвался он, покосившись по сторонам, где за нами наблюдали десятки глаз.

— Так! А пойдём-ка, отец, я тебя до дома провожу, — громко произнёс я уловив в его словах какую-то недосказанность. Явно он не хотел откровенничать при людях, — Пить хочу. Найдётся у тебя там колодец поблизости?

— А то как же! — откровенно обрадовался он, — Аккурат прямо рядом с моим домом! Пойдём, уважаемый, у меня и кружка из бересты есть. Из неё-то гораздо приятнее водицу-то пить! И слаще! И с сынком своим познакомлю! — он засеменил вперёд, я пошёл следом. Не знаю, что из этого выйдет, вполне может быть такое, что он рад исключительно потому, что в моём присутствии никто не будет отбирать у него подаренные деньги, но может что-нибудь из этого и получится...

— Угощайся, уважаемый! — протянул он мне шикарную берестяную кружку, зачерпнув воду из колодезного ведра. Было видно, что кружку делали с любовью. Вырезали её из какой-то коричневой коры, прошили суровыми нитками, по бересте шли какие-то узоры. Не кружка, а прямо произведение искусства. Из такой действительно и пить было приятнее. Я глотнул ледяной воды, одобрительно хмыкнул, и решил завести разговор на нейтральную тему.

— А ведь и впрямь хороша кружка-то, отец. Я даже, пожалуй, купил бы, если продашь. Сам делал? — начал я издалека. Впрочем, я и впрямь был готов её купить. Кружка действительно понравилась. Когда мы подошли к колодцу, он зашёл в соседний дом, не став звать меня с собой, и вынес её оттуда.

— Да куда там! — довольно замахал он руками, — Я и по молодости-то так не умел, а уж сейчас, со своим зрением, так и вовсе не сумел бы. То сын мой расстарался. Он у меня и охотник, и на все руки мастер. То из бересты нужную в хозяйстве вещь сделает, то из шкуры зверя какого, или из рога. С ним и разговор о покупке вести надо. Пройдём в дом, уважаемый, там и поговоришь с ним. Вот только... — замялся он было, а потом махнул рукой, — Вы не судите его строго, ежели что... Очень уж ему Тинка нравилась. Свататься хотел к ней, а тут вишь как вышло... Горе у него... Немного не в себе сейчас. Уж не гневайтесь, если что не так будет...

— Не переживай, отец. Я всё понимаю. Потерять любимую, это и правда очень тяжело, — успокоил я его, — Пойдём в дом уже.

Немного не в себе, это он весьма слабо, надо сказать, сказал, понял я, когда мы вошли в дом, где царил полный разгром. Перевёрнутые лавки, стол, на полу валялись груды каких-то вещей, шкуры, поделки, посуда и тело молодого парня, пустыми глазами смотревшего не мигая в потолок. А быстро он нажрался... И часа ведь не прошло, как мы трупы обнаружили. Судя по алкогольно-ягодному запаху, надирался он брагой.

— Ты кто? — выдохнул он, пьяно уставившись на меня мутным взглядом.

— Я тот, кто собирается найти и наказать убийц твоей Тины, — мрачно произнёс я, переворачивая лавку, и усаживаясь на неё, — У нас есть подозрение, что это могли сделать эфы... Ты случайно не знаешь, не объявились ли они тут у вас поблизости и не виделась ли она с ними? Хотя в таком состоянии ты вряд ли мне чем поможешь... — покачал головой я, не обращая внимание на его отца, который при слове «эфы» приглушенно охнул и затих.

Несколько секунд парень мучительно обдумывал мои слова, а потом медленно встал, покачиваясь. Оказался он по местным меркам высоченного роста, лишь на пару сантиметров уступая мне, и почти такой же мощной комплекции. Вот только мне с ней магия помогла, а у него всё было свое, родное, так сказать.

— Ща... — угрюмо буркнул он, и побрёл к выходу. Пока его не было, я стал рассматривать его поделки. Чего тут только не было. Какие-то заколки то ли из рыбьих костей, то ли чего то похожего на них. Каменные ножи с рукоятками из чьих-то рогов, искусно изукрашенных вырезанными на них рисунками, берестяные кружки и лукошки, какие-то амулеты из дерева, камней и зубов на шнурках. Один из них особенно выделялся на общем фоне. Огромный чёрный клык, сантиметров двадцать в длину. Тяжёлый, — взвесил я его у себя в руке. Под килограмм, пожалуй. Такой на шее не на носишься.

— Клык карамона, — донёсся от входа мрачный голос парня. Он подошёл ко мне, не обращая внимание на льющуюся с его длинных чёрных волос воду, и взял у меня из рук амулет, — Два дня я на дереве просидел, спасаясь от него. В итоге понял, что он не уйдёт, и ещё немного, и я просто свалюсь оттуда без сил прямо ему в пасть, слез с дерева, и дал ему бой. Три шрама он мне на память оставил. Вот этот, — ткнул он себе в щеку, по которой змеился от правого глаза почти до губ тонкий шрам, — И вот эти, — показал он на свои рёбра, где рубцы были гораздо толще и грубее.

— Так почему ты решил, что это были эфы? — вдруг резко сменил тему он, не выказывая ни малейшей принятой у местных почтительности к тем, кто выше по положению.

— Да уж есть у нас основания так думать, — криво ухмыльнулся я ему, и вдруг неожиданно даже для самого себя рассказал ему всё, что произошло ночью, не став скрывать и наши предположения о том, что это Тина слила информацию этим эфам.

— Так вот как она заработала эти деньги... — тяжело вздохнул он, и мрачно покачал головой, — А я ведь чувствовал, что что-то тут не так... Я виделся с ней вчера вечером, — продолжил он глухо, — Тогда она и рассказала, что ей пообещали за кое-какую работу целых двадцать золотых, и теперь мы сможем пожениться и уехать отсюда. Она так мечтала о городе... Ты прав насчёт эфов, — тяжелым взглядом посмотрел он на меня, — Она виделась с ними вечером. Я не мог допустить, чтобы она шлялась по ночному лесу одна, и проследил за ней. Эфы разбили лагерь у Проклятого холма, в роще древних шарух. Я не слышал, что она им рассказывала, но видел, что они дали ей мешочек с монетами и какую-то сумку, после чего она пошла домой. Я видел, каким странным взглядом смотрел ей вслед один из них, но понял, почему... Теперь же всё стало ясно... — он замолчал, угрюмо глядя куда-то в стену.

— Ты сможешь проводить нас туда? — осторожно нарушил я затянувшееся молчание, мысленно отметив себе про очередной Проклятый холм. Говорю же, тут похоже они реально были у каждой деревни.

— Да зачем вам это? — неожиданно яростно глянул он на меня, — Что тебе за дело до похищенной служанки и моей мёртвой девушки? Мы же все для вас всего лишь пыль под вашими ногами, на которую можно не обращать внимания. Ехали бы себе дальше спокойно! Зачем ссориться с эфами из-за такой ерунды? Ты же и сам знаешь, что не можете вы их убить! За подобное их родичи обязательно отомстят. Всем. Деревне, вам, не важно. Они убьют всех, кто хоть как-то будет замешен в смерти их сородичей! Все же боятся их и не хотят вставать у них на пути. Все! Даже император не рискует с ними связываться!

— Я — не все, — мрачно усмехнулся я, — Я отвечаю за всех этих людей, которые приехали вчера вечером. Нам ещё несколько дней ехать по лесу, и я уверен, что на этом они не остановятся. Чем ждать выстрелов из-за каждого дерева, я лучше сейчас предпочту закрыть этот вопрос. Окончательно! Так что можешь быть уверен, если ты нам поможешь, им не избежать наказания. Ну а насчёт мести их сородичей... — на секунду замолчал я, — Мне на неё плевать, тебе, думаю, тоже. Если нам удастся убить их всех и не допустить побега ни одного из них, и некому потом будет рассказывать об этом, то, думаю, и деревне не будет ничего угрожать. Мои люди точно будут держать язык за зубами.

— А справитесь со всеми-то? — ухмыльнулся он, — Там их точно не меньше десятка, воины они отменные, да и чародей среди них есть. Я видел как один из них призывал ветер.

— Справимся! — твёрдо пообещал я, сжал руку в кулак, тут же вспыхнувший ярким пламенем, — Это я тебе обещаю... Ты только покажи нам их, и я сделаю всё, чтобы никто оттуда не ушёл живым, — тихо закончил я, умолчав про ещё одну причину, из-за которой мне так хотелось до них добраться. Очень меня интересовал их заказчик...