Масонская карта Поволжья

Глава 17

Глава семнадцатая

В Самаре нас ждал неприятный сюрприз, по крайней мере, для меня это было серьёзным разочарованием: мы не возвращались в Казань, а оставались в Самаре в распоряжении полковника Ватулина. Получалось так, что на приём к его светлости мне ещё долго не попасть. А жить как-то надо. Сначала как-то мы жили на постоялом дворе. Данилыча с его контингентом отправили в родные казармы, или где они там живут, а сами вшестером на постоялом дворе, со всем имуществом. Вшестером - это я, два офицера, капрал, или карпорал, я не понял, они то так, то так его назовут, и два солдата, которые сопровождали Старинова из Казани.

Я на всякий случай поинтересовался у отца-командира, полагается ли мне жалование за период вынужденного простоя, оказалось, что нет, ибо я не оформлен, а сама экспедиция прервана. Чудесно! Вот только этого и не доставало! Тогда что? Тогда возвращаемся к первоначальному плану: поиск работы в уездном Эх-Самар-городке. А по какой специальности, позвольте Вас спросить, товарищ старший прапорщик? Да! Вопрос на миллион, не меньше.

А кем я вообще могу работать, ну, или служить, в этом место-времени? В хронотопе, если по-модному. Будем рассуждать логически, хотя, конечно, жуть, как не хочется, но придётся. Итак, служба в армии мне не заказана, но это на самый что ни на есть крайняк: местным оружием я почти что не владею, это раз. Устава местного не знаю, это два. Да какой хрен устава?! Я вообще тут ничего не знаю, это три. Так что в армию пока не стоит.

Что я ещё умею? Геодезистом могу, но вакансии тут только в экспедиции Старинова, а в ней прямо сейчас денег не платят, так что тоже отпадает. Карты рисовать? У меня теперь оригинала нет, я от него предусмотрительно избавился. Справочник Кукса? Это долго.

Что ещё? Рекламное агентство, в котором я «рисовал» карты, владело собственной типографией. Я в ней бывал и не однократно, но смотреть, как работают другие, и делать то же самое своими руками, это, как говорится, две большие разницы. Петрович – форвард-печатник типографии – заверил, из меня может выйти толк, поскольку печатники, по его словам, не выходят только из женщин и сантехников, ну, а раз я не относился ни к тем, ни к другим, то все шансы у меня есть. Шансы-то есть, а вот есть ли в Самар-городке типография? Запросто может не оказаться, век-то позапозапрошлый. Да даже если и есть, станки однозначно другой конструкции. Ладно, как вариант сгодится. Как предпоследний вариант. Последний – армия.

Что ещё? Водителем по понятным причинам устроиться всё равно бы не вышло, так что это даже не рассматриваем. Да и практики у меня последние два года не было. Всё, водителем точно не вариант. Или это… взять и изобрести им тут автомобиль? Ага! На конной тяге. У них же тут даже парового двигателя ещё нет, а что такое двенадцати цилиндровый вэобразный с турбонаддувом, здесь никто не поймёт. Закись азота… не-не-не, это всё только по разряду фантастики, причём здесь, в этом времени, фантастики ненаучной рядом с бороводородным топливом, варп-двигателями и нуль-переходами.

А может, изобрести им простейший паровик, а местные кулибины уже пускай доводкой занимаются? По-любому, всё зависит от уровня научно-технического прогресса в отдельно взятом нашими войсками городе. Как проверять, мы уже знаем, главное снова на какого-нибудь Евдокима не напороться. Тут ведь следственных экспериментов могут и не проводить, ногой или не ногой, а просто взять и… и что-нибудь плохое сделать. Мне. Не хотелось бы.

Как поступить? Да, просто: взять с собой поручика, ну, или подпоручика. Это как повезёт. Повезло взять Ракова. Я настоял, чтобы он непременно в мундире был. Для солидности. У офицера же не будут пытаться ножик отнять. У него, у офицера, шпага с собой имеется, её всякий опознать сможет, ну, и воздержится от лишних телодвижений, я надеюсь.

С поиском кузнеца заморачиваться не стали, а сразу в лоб спросили у хозяина нашего постоялого двора, кто бы, в его понимании, смог изготовить копию мультитула, желательно один в один, ну, или хотя бы просто приличную. Тот, подумав, послал нас в скобяную лавку неподалёку, типа там, если что перенаправят. Определённый резон в этом имелся, и мы с Лёхой, я теперь его так зову, почиполинили к продавцам слесарных изделий. Вообще-то скобяные изделия – это по большей части вещи кованые, но я надеялся, что и нечто слесарное там тоже обнаружится. Ну, а дальше уже, то что называется, язык до Киева доведёт, главное было бы у кого спросить.

Всё-таки торгаши – народец ушлый. Приказчик в лавке, отвечая на вопрос, может ли кто-то в городе сделать такое, взял мультитул в руки, небрежно повертел и выдал:

- Оставьте, вечером хозяин вернется, поглядит.

Да. Вот так запросто: «Оставьте». Ага! Прямо вот щас и оставлю! Вот именно тебе, рожа прохиндейская!

- Нам сейчас надо, - мрачно ответил я.

- Тодыть не знаю. Оставляйте, хозяин придёт, поглядит.

- Слышь, браток! – не выдержал я. – Вот господин подпоручик подтвердит, одному такому умнику двадцать плетей всыпали, как раз за предложение оставить. Тоже нас за лохов держал. И, да, ему перед этим ещё и морду разбили. Он всех уверял, что дубиной. Так чё делать-то будем, брателло? Скажешь куда идти, или сначала по морде?

Ушлость торгашей, она ещё и в том состоит, что при реальной опасности огрести, они резко меняют тон и уже героев не напоминают даже отдалённо. Этот тоже уменьшился в плечах на пяток размеров, да и ростом поскромнел. Но тут на его счастье у меня из-за спины раздался голос уверенного в себе человека:

- За что ж Вы его по морде-то?

Я обернулся: там стоял хорошо одетый мужчина лет тридцати и со спокойным деловым интересом наблюдал за мной. Надо же, а ведь я даже не услышал, как он появился. Наверное, я был слишком занят этим придурком, когда в открытую дверь заведения неслышно вошёл новый посетитель.

- Ефрем Дмитрич! – притворно обрадовался приказчик. – А мы Вас завтречко ждали. Седни хозяин распоряжений не давал.

Посетитель обратил свой взгляд на него:

- Степашка! Вы мне деньги ещё на прошлую седьмицу отдать должны были. Не отдали. Уговорились на сегодня, а ты мне поёшь будто на завтра? Видать и вправду, тебя сперва по морде угостить надобно, а уж опосля и разговаривать.

- Ефрем Дмитрич, да помилуйте! Меня-то за что? Хозяин так наказал говорить, вот я и…

- Ты, Степан, помолчи лучше, а то вот и эти господа тебя попотчуют, и я, - тут он обратился к нам. – Прошу простить меня, господа, не представился. Крикунов Ефрем Дмитриевич, купец третьей гильдии.

Лёгкий кивок-поклон завершил представление. Настала наша очередь.

- Подпоручик Раков Алексей Николаевич, состою при его светлости князе Семихватове.

При этих словах лицо купца третьей гильдии посетило удивление, и даже некоторый пиетет к имени генерал-губернатора.

- Кукушкин Андрей Иванович прапорщик в отставке, - мои слова подобного фурора не произвели, но Лёха это исправил:

- Андрей Иванович в пластунской бригаде служил.

Вот теперь, да. Теперь Ефрем Дмитриевич впечатлился, и то выражение глубокого уважения уже относились ко мне лично, а не через какого-то там князя.

- По совести сказать, Стёпка частенько выпрашивает по морде-то. Иной раз так и хочется ему по зубам съездить. Но позвольте спросить: вам, господа, он, чем досадил?

Я рассказал о поисках человека, который смог бы воспроизвести мультитул, ну и, показал имеющийся у меня экземпляр. Ефрем Дмитриевич, внимательно изучив инструмент, произнёс:

- Занятная вещица. Желаете производство наладить?

- Ну, это если получится, то лишним не стало бы, - стараясь говорить хоть чуть-чуть в похожей манере, сказал я.

Крикунов вздохнул:

- Тогда Вам одна дорога – к Михал Макарычу. Лучше него здесь никто не справится.

- А как нам его найти не подскажите?

- Рад буду вам услужить, господа, - учтиво поклонившись, произнёс купец третьей гильдии.

- И родне за одно, - проговорил это Стёпка довольно тихо, но мы все услышали.

- Чё ты там бормочешь? – наехал на него я.

- Андрей Иванович, - примирительно произнёс купец. – Михаил Макарович действительно доводится мне родственником, он двоюродный дядя моей матери. Помогать родне дело благое, но и поручиться в его умении могу чем угодно.

Я пожал плечами:

- Давайте попробуем. В конце-то концов, если он не сможет сделать, то наверняка так и скажет. Ну, а уж если возьмётся и не сделает, тут, сами понимаете, другой разговор.

Мне показалось, что я вполне доходчиво изложил ситуацию. К слову сказать, купец понял всё правильно:

- Михал Макарыч никогда не даёт пустых обещаний. Не в обычае у него такое.

Рекомендация солидная, ещё бы соответствовала, но в принципе особых проблем во всём этом я не усматривал:

- Ефрем Дмитриевич, а не покажите ли Вы нам дорогу?

Как мне показалось, Ефрем Дмитриевич впал в какую-то задумчивость, но причину её он раскрыл почти сразу:

- Видите ли, в чём загвоздочка, господа офицеры, я сюда на бричке приехал, а втроём-то в ней никак не поместиться.

Я рассмеялся:

- Ну, если дело только за этим стало, то не тревожьтесь! – и я обратился к Лёхе: - Лёш, давай так, я тогда поеду, познакомлюсь с Михал Макарычем, а ты, наверное, ступай, доложи Роману Елизарычу, что так, мол, и так, да и дело с концом.

Раков ничуть не обиделся, а довольно бодро попрощавшись, скорым шагом отправился в расположение. Я, конечно, не рассчитывал на то, что обратно меня тоже с таким комфортом доставят, но старая Самара – не такой уж огромный городище, дойду как-нибудь. Разумеется, здесь нет привычных ориентиров типа поляна Фрунзе и ЖэДэвокзал, но я искренне полагаю, что не заблужусь.

По сложившейся здесь традиции мастерская Михаила Макаровича находилась рядом с домом. Занимались в ней изготовлением самых разных вещей. Делали ножницы, гвозди, якоря, а случалось и оружием заниматься. Последние сильно меня вдохновило: люди, способные изготовить огнестрельное оружие, к делу подходят серьёзно. А это как раз то, что мне было сейчас нужнее нужного. Правда, пока всё это я знал со слов Ефрема, а как там дела обстоят в реальности, это мы сейчас и поглядим.

Самого хозяина мы нашли не сразу, мастерская только называлась мастерская, в действительности же она представляла собой небольшой комплекс мастерских поменьше, которые размещались в нескольких расположенных близко друг к другу, но всё же отдельных зданиях. Мы побывали в большой кузнице, в маленькой, в цеху, который я бы обозвал механо-сборочным производством, но я мог и неправильно истолковать всё увиденное.

В итоге Михаил Макарович обнаружился в здании принятом мною поначалу за конюшню, но всё оказалось прозаичней: три лошади, наличие которых в помещении и сбило меня с толку, двигаясь по кругу, крутили вертикальный вал, а от него вращение посредством ремённой передачи передавалось токарному станку. Если бы не вся вот эта заморочь с конями, станок было бы не отличить от современных мне токарных станков по дереву, да на нём, собственно, дерево и точили. Крепкого вида мужик, широко расставив ноги, зажатым подмышкой метровым резцом, упираясь изо всех сил, точил какую-то балясину. Рядом, наставляя токаря советами, стоял крупный человек лет пятидесяти. Внешний вид выдавал в нём итээровца, содержание советов – мастера, а интонации голоса – начальника. Короче, это был тот самый человек, которого я здесь и искал.

- Доброго здоровьичка тебе Михал Макарыч, вот заказчика тебе привёл.

- И ты, Ефремка, не хворай! – поздоровался он с троюродным внуком, после этого повернулся ко мне и, учтиво, но с достоинством поклонившись, спросил: - Какая надобность привела Вас ко мне?

Я достал надобность и предъявил для осмотра. Надо сказать, что Михаил Макарович, разглядывая мультитул, удивлялся не меньше остальных, правда, он-то как раз лучше всех понимал необычность изделия.

- Сможете такое сделать? – поинтересовался я.

Михаил Макарович усмехнулся:

- Смочь-то смогу, только времени, боюсь, немало на него уйдёт: железо уж больно добротное понадобится.

- А немало – это сколько? – вопрос непраздный.

Хозяин местного механического завода повертел в руках инструмент, подумал и, наконец, произнёс:

- Дней, думаю, за десять управимся.

- Десять дней – это на оба изделия, или на каждое?

Михаил Макарович снова задумался.

- Полагаю, оба успеем.

- Угу, а по деньгам, что выходит?

- По деньгам? – усмехнулся Михаил Макарович. – По деньгам три рубля.

Теперь задумался я, денег-то у меня не было совсем, и зарплата мне теперь не полагалась. Стоп! Что-то я уже совсем в роль вошёл, мне же эти мультитулы-то как таковые и не нужны совсем, это же просто для оценки возможностей. А возможности, скорее всего, имеются, но убедиться, никогда не повредит.

- Три рубля это за каждый?

- Да, помилуйте! За оба! И вот ещё что, это вот что за штучка? – с этими словами он показал на крестовую отвёртку.

- Это не пригодится, - заверил его я.

- Ну, тодыть ещё гривну скинуть могу.

Два девяносто. А мне какая разница? У меня вообще ни копейки. Надо чего-то придумывать с деньгами, сидеть на шее у поручика один хрен не получится, да и не дело это.

Мою задумчивость Михаил Макарович истолковал по-своему:

- Ну, коли дорого, ещё одну гривну скину, а боле нет, не могу, сударь.

Два восемьдесят? Как будто разница есть. Нет, ну, для него-то есть, конечно, а вот для меня…

- Андрей Иванович, - обратился ко мне Ефрем. – А вот вещица эта, она для чего Вам нужна?