Медиум

Глава 12

– Не понял ты ни хрена, братиш! Для полноценной прокачки необходим духовный покровитель, бог, проще говоря, помечающий тебя своей меткой. Наш бог – Присносущее Пламя, его воплощение в Кладерате – костёр перерождения. При убийстве любого существа метка вытягивает из него жизненную энергию, иначе говоря, остатки души, и копит аналогично опыту. Приходя к алтарю божества, отдаёшь собранные души и взамен получаешь дары – повышение параметров, таланты. А ещё, если очень постарался, вправе попросить оружку и снарягу, и получишь вещь из закрытого арсенала Зиккурата. Магическую! Может, даже уникальную!

– Погоди. Я же поднял уровень без метки.

– Костёр не требует душ за первый уровень. Типа бесплатной дозы у наркоторговцев. Понравилось – вступай в паству и причащайся регулярно, хе.

– А другие боги? Не может быть, чтобы Присносущее Пламя было единственным. Таларианом владели Повелители до катаклизма, в Эргуме им до сих пор поклоняются.

– Ну, ты сказал! Где мы и где Эргум. Наши так далеко не забредали. Мы о нём только из легенд аборигенов знаем. Может, его разрушили давно.

М-да. Выбора действительно нет. Эх, мало, мало информации!

– Что скажешь? Хромому помощники нужны, кстати. Тоже уважаемая профессия.

– В рыскари пойду. Клан тайно возлюбил, понимаешь, всем моим естеством, сразу, как Зиккурат увидел.

– Ну и молодец, братиш. Стезю выбрал? Нет? Совет тебе: воина не бери. Ближний бой проклятым противопоказан. Уполовиненное здоровье не даст долго воевать. На тебя дунешь, и развалишься. Дальником выгоднее.

– Да понял уже. Слушай, Серый, ты после штурма Зиккурата странствующего торговца по имени Бернар Клюге не видел? Он мне назначал у курганов встречу. Из-за него я туда и попёрся.

Разведчик задумался.

– Ты о нём на допросе вспомнил. У нас, братиш, нет вольных странствующих торговцев. Все подчинены клану и торгуют с ближайшими племенами кочевников по нашему разрешению, отстёгивая часть прибыли. Твой Клюге значится пропавшим без вести уже полгода. Он скупал у аборигенов безделушки и не вернулся в город. Охрану из рыскарей тоже не нашли. Тебя либо обманули, назвавшись чужим именем, либо наш потеряшка уже не наш, и ты вляпался в крысиное дерьмо не случайно.

– А я в ответ на твой обман найду ещё кудрявее, а наш роман и не роман, а так, одно заглавие, – пробормотал я слова древней песни.

– Куда уж кудрявее? – рассмеялся разведчик.

Мы проговорили до полудня. Серый к тому времени успел основательно напиться и, вставая из-за стола, покачивался. Удивлённо хмыкнув, он опустился на стул, велел пареньку принести чего-нибудь горячего, а мне сообщил об окончании разговора и порекомендовал возвращаться в библиотеку, мол, меня там ждёт сюрприз.

Чёрный город днём был куда многолюднее Белого. По улочкам сновали шустрые мальчишки-оборвыши, на углах домов кричали продавцы, расхваливая свой товар перед наводнявшими улицы угрюмыми типами в разномастных доспехах и видавшей виды одежде. Иногда в поводу вели ездовых химер, однажды мне попался вепрь в кожаной с нашитыми металлическими пластинами броне. Её хозяин шёл рядом в кольчуге, зерцалах, при двухметровом копье и изогнутом мече. Видно, воин, причём неслабый.

Серый дал дельный совет. Мастером ближнего боя мне не быть. Изначально я планировал орудующего железной палицей тяжеловеса. Сколько себя помню, всегда выбирал персом воина. Доспехи и двуручка – сила! Воитель выглядит представительно, не то, что хиляки в тряпках, размахивающие посохами.

Чародеем стать тоже не светило. Для обучения требовался учитель, а учить меня никто не захотел бы. Во всяком случае, из клановцев. Найти наставника в степи равнозначно шансу отыскать легендарку на территории стартовой локации. Оставалась стезя стрелка.

Лучники хороши в группе, поодиночке они сравнительно лёгкая добыча из-за плохой защиты. Стрелы имеют дурную привычку заканчиваться, урон оставляет желать лучшего. Тесных пространств следует избегать, на открытых же проворный противник успеет увернуться от снаряда. Преимущество стрелка – скорость. Тактика его сводится к уклонению, разрыву дистанции и расстрелу вражины. Добавим ловушки и пета, в итоге получается жизнеспособный билд. Против магов биться не рекомендуется. Атаками по плащади накроют, и капут. Маги в Талариане имба, им и латника разобрать не проблема. Защита у них отменная, бросают петов в ближний бой, заклинаниями швыряются будь здоров. Помню по бою под городской стеной.

Подумав, решил наведаться к костру и всё-таки взять стезю охотника на призраков. Базис лучника смогу и так освоить, а редкий класс может быть востребован кланом. Или чистым лучником быть? Аргх, трудный выбор!

В любом случае стоит развивать ловкость для скорости атаки и уклонения, а также выносливость, живучесть и чуть-чуть силу. Сила нужна для переноса тяжестей, доспехов. На будущее пригодится. Не всю жизнь мне ходить проклятым.

Вечером спросил у Библиотекаря, какого он мнения о рыскарях.

– Сборище искателей приключений, – скривив физиономию и отставив тарелку с ужином, сказал он. – Мягко выражаясь. Туда идут, чтобы заработать и завоевать доверие Зиккурата. Вместе с тем, это кузница кадров для армии клана. Серый в рыскари приглашал?

– Предложил как один из вариантов дальнейших занятий. Расписал выгоды от вступления он, конечно, здорово, но я бы хотел прежде, чем принять решение, с вами посоветоваться.

Ренат Султанович отхлебнул из кружки горячего напитка и хитро сощурился.

– Я тоже тебе работу предложу. Вижу, в библиотеке скучно, в поле рвёшься. Молодой, горячий. Засохнешь здесь, поэтому держать не буду. Больше того. Меня наружу не выпускают, чересчур ценный кадр, а мне позарез нужны знания о мире, причём не записанные в древних фолиантах на забытых языках, а живые, от свидетелей. Ежедневно в степи происходит масса интересных событий. То развалины ушедшей эпохи найдут, то нового монстра. От клановцев редко добьёшься внятных описаний. Ты парень смышлёный. Работай на меня.

– Э-э, – не сумел я ответить. Это получается, надо лазить по степи, организовывая экспедиции в глушь ради описания какую-нибудь зверюги? – Работа, безусловно, интересная и опасная, – как сование собственной башки в пасть крокодилу, – но, боюсь, не для…

– Я не прошу специально лезть в смертельные пустоши континента, – перебил нетерпеливо Библиотекарь. – Состоя в отряде рыскарей, описывай происходящее вокруг. Общайся с местными, осматривай попавшиеся места, нечисть, животных, людей и нелюдей, и пиши заметки о них. Отчёты будешь отдавать по возвращении в Зиккурат. А я взамен подтяну тебя по языкам и предоставлю доступ в читательский зал к переводам.

Звучит заманчиво. Со знанием языков и общей подготовкой открываются неплохие перспективы. Независимо от того, решу быть в клане или уйти, сведения о мире пригодятся. В конце концов, самое ценное в моём положении – информация.

– Обдумаю всё и отвечу завтра, Ренат Султанович. Кстати, ещё хочу спросить. Почему возрождённые на костре иногда теряют память и долго восстанавливаются?

Библиотекарь наградил меня долгим, тяжёлым взглядом.

– Тебе объяснение таларианское или псевдонаучное?

– Желательно, правдивое.

– Тут уж с какой стороны смотреть. Коренные обитатели Кладерата верят, что при гибели тела наши души переносятся к костру перерождения, и их облекает плотью Присносущее Пламя. Душа в данном случае является некоей инфоматрицей, живительной эссенцией человеческого «я». Смерть повреждает её, истощает, в результате наблюдаются частичная амнезия, различные психические расстройства вплоть до шизофрении. Крайне редко человек не возрождается. Совсем.

– Это же виртуал, как такое возможно?

Библиотекарь пожал плечами.

– Перерождение предмет тёмный и исследованию не подлежит. Мы лишь строим гипотезы. Моё мнение – из-за стресса, вызванного так называемой искусственной смертью, наш настоящий мозг даёт сбой, и случается подобная ерунда. Ощущения ведь идентичны натуральным – боль от ран и прочее. Человек страдает, воспринимая окружающее за подлинную реальность, происходит самовнушение на глубочайшем уровне, и смерть кажется настоящей, из-за чего психическое здоровье пошатывается. Надеюсь, там, – Ренат Султанович показал пальцем вверх, – за колпаком вирт-капсулы, не допускают неизбежного и вовремя выдёргивают человека из Талариана.

М-да. Я тоже надеюсь.

***

Неделя миновала под знаком тренировок. Каждый день, позавтракав, я до обеда упражнялся в стрельбе из лука и арбалета на тренировочной площадке. Наставник, проинструктированный Серым, разрешил практиковаться и даже обучил стойкам, правильному натяжению тетивы. За отведённые до полного восстановления слуха дни я постиг азы стрельбы и к концу работы у Рената Султановича с двадцати шагов попадал в цель размером со средний арбуз. Не ахти какие успехи, конечно, но это же только начало. Стиви – мелкий карманник, угодивший в Талариан из конголезской тюрьмы и избравший стезю лучника, – еле попадал в человеческий силуэт, причём после нескольких дней упорных тренировок.

С моим вторым уровнем я не мог изучить специальные приёмы ни в стрельбе, ни в спиритуализме. Прокачать характеристики хоть на единичку не получилось, и я оставался тем же посредственным новичком, каким был до памятного разговора с Серым. Лучник на старте может освоить способность «Соколиный глаз», повышающую меткость, я же к костру не ходил и стезю не выбрал, поэтому не отличался от едва перешагнувших порог виртуала участников эксперимента. Серый отказался вести меня повторно к костру, мол, набьёшь уровень, тогда и поднимешься на вершину Зиккурата.

Более-менее годные умения начинались с четвёртого уровня. У медиумов появлялась пассивная способность чувствовать присутствие призраков, лучники могли использовать «Верный выстрел», «Изготовление ядов» и «Беглый огонь».

Пообедав, опять тащился на тренировочную площадку, где наставник с помощниками раздвигали границы моего сознания, избивая меня палками, растягивая и заставляя таскать неподъёмные обычному человеку грузы. Под вечер натурально еле тянул ноги с непривычки. Голова раскалывалась, мышцы ныли. Ужинать не садился, всё равно съеденное просилось наружу. По ночам снились щерящие клыки наставник и площадка, заставленная пыточными инструментами.

Сил на чтение не оставалось. Библиотекарь, гад, иногда, наслаждаясь моими мучениями, подсовывал бестиарии и справочники по географии, книги невероятно полезные, но мне было не до них. Мерзко хихикая, Ренат Султанович уносил фолианты. Я с ним даже не говорил толком, так, перекидывались парой фраз.

Утром вставал, чувствуя себя разбитым, плёлся завтракать, и всё повторялось.

В библиотеке не происходило ничего чрезвычайного, не считая странных хлопаний страниц и высовывавшихся книг, на сообщения о чём Ренат Султанович лишь отмахивался.

Через неделю меня разбудил Серый, проорав на ухо:

– Подъём!!!

Я вскочил, не понимая, что происходит, и бешено озираясь. Никто никого не убивал, пожаром не пахнет, стены на месте, в каморке один разведчик. Колокола и рога дозорных молчат, враги в дверь не ломятся.

– Какого х… – заорал я, обрушив на возмутителя спокойствия матерную тираду. Вспомнил и мои бедные перепонки, только восстановившиеся, и соблюдение тишины в библиотеке. Завершил предупреждением: – Ты своим крохотным мозгом, затерявшимся в районе пониже поясницы, хоть понимаешь, что громкие звуки могут пробудить могущественных сущностей, заключённых в древних фолиантах? Они же похоронят весь Зиккурат, твою-то…

– Не похоронят, – бодро заявил Серый, надо полагать, донельзя довольный моей реакцией. – Зиккурат Падальщики не завалили, и эти не смогут. А ты в курсе, какие мощные Падальщики? То-то же.

– Я вообще не знаю, кто это такие.

– О-о! Какой же из тебя помощник Библиотекаря?

– Зато мне известны рецепты восьми самых распространённых в Кладерате ядов. Меня, конечно, здорово накажут, но тебе от этого будет не легче.

– Остынь, горячий библиотечный парень. Падальщикам, чтобы ты знал, поклоняется тёмный клир как богам. Сказать по правде, они не очень-то сильные. Один чёрный, другой белый. Чёрному мы рыло начистили пару лет назад. Ладно, давай, одевайся, братиш, и ходу на тренировочную площадку. Кстати, может статься, я твой будущий командир.

– Чего? – не осознал я сказанного. – Серый, спросонку у меня мозги неспособны к глубокому анализу. Скажи прямо, зачем нам в такую рань понадобилось тренироваться.

– Мда, и вправду, утром соображаешь туго. Окончен бал, потухли свечи. Собирайся, говорю, на линейку, первоклашка. Кончилась твоя привольная жизнь в книжном царстве. В рыскари кто заявку подавал? Одобрили. Идём знакомиться с отрядом, куда тебя определили.

– Заранее не мог предупредить, – проворчал я, натягивая штаны.

– Что предупреждать, тебе собраться – одеться и обуться. Личных вещей нет. Или задумал ограбить Библиотекаря? Ну, ну, признавайся, я сам подумывал выкрасть кое-какие труды мастеров меча, к которым мне доступ ограничили по Ренатовой милости.

– В библиотеку вход мне будет закрыт без особого разрешения, так? А я хотел побеседовать с Ренатом Султановичем. Попрощаться. – И вызнать информацию о квестах, наиболее загадочных локациях Мглистой Равнины, опасных существах и степных фракциях. Позднее мне расскажут обо всём командиры и товарищи. А я хотел знать заблаговременно, на кого напрыгивать, у кого брать побочные задания, куда не соваться и с кем остерегаться «дружить» из представителей кочевых племён.

На площадке выстроились шеренги рыскарей – преимущественно молодых мужчин. Всего около сорока человек, из них большинство меднокожие юноши с раскосыми глазами. Дети кочевников, воспитанные кланом, эдакие янычары Зиккурата. Стоят ровно, выпятив грудь, во взглядах, устремлённых прямо, решительность и гордость. Одеты в кафтаны, за широкими поясами кинжалы и изогнутые мечи. Новички из наших выглядят не столь презентабельно. Клан одарил их лохмотьями – залатанными рубахами, мешковатыми штанами и плащами. Я по сравнению с ними щеголь в своей чистой одёжке. Перед строем выхаживали крепкие бойцы в кожаных и кольчужных доспехах, выкрикивая имена.

Серый показал на моё место и скрылся.

Мне досталась шеренга из семи бойцов – двух кочевников и пятерых новичков, судя по одежде. В неё и Стиви затесался, выделяясь среди белых и азиатов и тёмным цветом кожи, и низким, мне до плеча, ростом. Ну, хоть одно знакомое лицо. С лучником мы ладили.

– Кирилл! – крикнул невысокий, до черноты загоревший мужчина лет так пятидесяти, сухопарый и коротко стриженый. На продолговатом костистом лице горели глубоко посаженные зелёные глаза.

– Здесь, – ответил я, становясь между Стиви и черноволосым парнем, очевидно, выходцем из кочевого племени. Тот неодобрительно глянул на меня и переместил взгляд на командира.

– Тумур!

– Я! – выкрикнул стоявший рядом молодой боец. В руке он сжимал двухметровое копьё, из-за плеча выглядывали короткий лук и колчан со стрелами. Настоящий кочевник, коня лишь не хватает.

– Стиви!

– Я здесь, – отозвался голосом умирающего лебедя сосед по шеренге.

– Никита!

Здоровяк дальше по строю промычал что-то невнятное.

– Альберт!

– Присутствует. Куда же без меня?

На миг наш командир скривился и продолжил перекличку.

– Эдуард!

– Здесь, сэр.

– Ундэс!

– Я!

– Рафаэль!

– Здесь!

– Зовите меня Висельник, – представился светловолосый зеленоглазый воин, проводивший перекличку. Вместо доспехов он носил добротный шерстяной плащ и камзол, предплечья и голени защищали нашитые на штаны куски толстой жёсткой кожи. Позывной ему шёл как нельзя кстати – жилистую шею пересекал шрам. Его действительно хотели повесить. – С сегодняшнего дня вы подразделение рыскарей, а я ваш командир. Это значит, что с этого момента – никаких убийств, краж, неподчинения командованию. Простые правила. Будете их выполнять, и получите награду. Ослушаетесь приказа, стащите что-то у товарища – вылетите из посёлка с волчьим билетом. Убьёте товарища и, в зависимости от обстоятельств, кончите бродягой или в вечном заточении. Всем всё ясно?

– Командир, такой вопросец, – раздался голос назвавшегося Альбертом бойца. – Как обстоятельства влияют на приговор? Допустим, накажут за то, что я перережу глотку во сне моему, как вы выразились, товарищу из-за личной неприязни? Без корыстных мотивов.