Медиум

Глава 31

От летунов отделились небольшие пятна. Выбросив груз, крылатые твари закружили над городом-крепостью. По ним не стреляли, слишком высоко они летели.

Что-то с влажным шлепком впечаталось в стену ближайшего дома и съехало по ней, оставив красно-бурый след. Я инстинктивно отшатнулся от упавшего снаряда. Им оказался мешок из травяного волокна, какие в ходу у степняков и жителей Зиккурата. При ударе ткань порвалась, и из мешка выпала человеческая рука. На тыльной стороне ладони виднелся след от ожога в виде языка пламени – клеймо, символизирующее Присносущее Пламя и ставящееся при вступлении в клан.

Ругнувшись, я побежал дальше. «Бомбардировка» закончилась, улицы усеивали пропитанные кровью мешки и вывалившиеся из них конечности. Едва принявшиеся сооружать баррикады в Чёрном городе ополченцы и рыскари прятались под навесами возле домов, слабонервных из новичков рвало.

Некроманты перед штурмом устроили психическую атаку, и на многих она подействовала. Игроки бледнели, не зная, как реагировать. Кто-то хватался за оружие, кто-то испуганно искал укрытие. В жарком бою при отступлении воинов клана новички побегут. Ополченцы останутся на некоторое время. Местные, привыкшие к разного рода «сюрпризам» от врагов Зиккурата, явно спокойнее едва прибывших в Кладерат. Рыскари в основе своей также не поддавались панике. Происходящее нервировало их, но они вели себя дисциплинированно, как и должны солдаты.

Я нагнал отряд у угловой башни. Ребята с кислыми физиономиями подходили к внешней стене, посматривая на кружащих в небе крыланов.

– Кир, что оно такое? – Раф, по-моему, совершенно не беспокоился по поводу моего затянувшегося отсутствия. Парней озаботило появление тварей, клановцам также было не до отставших рыскарей.

Вопрос я переадресовал Наставнику. Тот лаконично ответил:

«При мне подобные существа не обитали в Талариане».

– Неопознанные летающие объекты, – огрызнулся я. – Откуда я знаю? Произведения некромантского искусства, наверное. Пошли в башню.

В здании мы почувствовали бы себя увереннее. А ещё лучше – в бомбоубежище. Сейчас летуны доставили нам жуткие послания от хозяев, а что скинут в следующий раз? От увесистого булыжника, сброшенного с трёхсотметровой высоты, крыши здешних домов не уберегут.

Мы поднялись по наружным ступеням из каменных блоков на крепостную стену, где вовсю готовились к отражению штурма. Устанавливали жаровни для стрельбы горящими стрелами, складывали горками булыжники с острыми краями, ставили на специальные полозья котлы с чернильной, маслянистой жидкостью. Посреди суеты рабов и рядовых бойцов возвышались часовые – лучники, обращённые к степи. У одного из них я осведомился, где тут командир.

Лейтенант, ответственный за участок стены, контролировал работы по укреплению обороноспособности с крыши угловой башни. Молодой мужик с тремя шрамами от рваных ран, пересекавших лицо, и перебитым носом. Короткий ёжик волос делал его похожим на большинство клановцев. В рифлёной кирасе поверх кольчуги, тяжёлых наплечниках и поножах, с мечом-бастардом и шлемом «сахарной головой», прицепленной к поясу, выглядел он солидно по сравнению с окольчуженными рядовыми бойцами.

– Кирилл Стерхов, командующий отрядом Висельника, по приказу капитана Молота прибыл, – доложился я.

– Оружие оставляйте в башне и беритесь таскать камни, – безо всякого приветствия приказал лейтенант, окинув нас брезгливым взглядом.

Раф чуть не высказал командиру всё, что о нём успел подумать за секунды знакомства. Я жестом остановил открывшего искривлённый в гневной гримасе рот парня. Неприятностей нам не хватало. Наш отряд в глазах ветеранов-клановцев действительно выглядел не солидно. Новички, только-только научившиеся держать оружие, казались бывалым воякам балластом. Мы пока никто, и звать нас никак. К Висельнику, будь он тут, относились бы иначе. У него авторитет, основанный на десятках, а то и сотнях битв.

Остаток дня мы трудились. Таскали камни, подвозимые на телегах, на стены и складывали в непрочные конструкции, предназначавшиеся для скидывания на штурмующих. На верёвках поднимали и ставили на полозья котлы с зажигательной смесью – «подарки» мертвякам. Катапульт и баллист у защитников не имелось, поэтому готовились применять подручные средства. Камни побочный продукт добычи металлов под Зиккуратом, а земляное масло находили в оврагах на севере от города-крепости и везли для нужд ремесленников.

На улицах росли баррикады. На их сооружение шло всё, попадавшее под руку, включая мусор. В спешном порядке разбирались хозяйственные постройки обычных жителей, телегами со снятыми колёсами перекрывались дороги. Оставались проходы для людей и животных, и те могли быть перекрыты повозками за минуту.

Клановцы бросили к внешней стене отряды тяжеловооружённых бойцов в отличной броне – танков, чья задача заключалась в перемалывании пробившихся наверх мертвяков и некромантских созданий. Формируя войско, Тёмные Пастыри не ограничивались ходячими мертвецами. Чем ближе подходила нежить, тем больше чудовищ мы различали в её рядах. Над морем неживых плыли синюшными айсбергами распухшие полуголые здоровяки в обрывках одежды. За ними химеры тащили огромные повозки степняков и платформы из гигантских костей. Издали загадочный груз походил на холмы, укрытые шкурами. В центре войска везли колоссальных размеров разноцветный шатёр, сшитый из шкур, кожи и ткани. Перевозили его на нескольких платформах. Скорее всего, в нём полагалось отдыхать колдунам.

Тёмные Пастыри ехали на зверюгах, представлявших собой адских гибридов медведей и быков. Некроманты отличались друг от друга доспехами, оружием. Все они были основательно закованы в броню – и всадники, и животные. Свиты я не заметил, что навевало нехорошие мысли. Если в планах колдунов штурм, то не обычный. Против нас применят хитроумную тактику, акция устрашения на это намекала. В мешках, которыми бомбардировали город, находились конечности разведчиков, посланных отслеживать передвижение нежити. Клановцы нехотя говорили о двух потерянных взводах. От одного, отправленного ранее, не поступало вестей. Узнать причину «молчания» послали второй. Никто не вернулся и не подал сигнала, а спустя несколько часов прилетели крылатые твари.

Клановцы, равно и рыскари, лишь гадали об участи разведчиков. В мешках чудовища несли только конечности, никто из бойцов не переродился. Значит, живы. Я невольно вспомнил порабощённого чарами некроманта Стиви, и меня передёрнуло. С парнями из разведки могли сотворить нечто значительно более страшное.

– Давно ты здесь? – тронул я, пронося камни в кожаной сумке, лучника-часового. Тот недовольно обернулся.

– Чего тебе?

– Давно служишь, спрашиваю?

– Тебе какое дело?

– С теми «птичками» сталкивался? – Я подразумевал тварей, круживших над нами уже несколько часов.

– За два года ни разу, – отвернулся часовой.

К вечеру нежить остановилась на расстоянии полёта стрелы от крепостных стен. Прах, занявший позицию вместе с Алмазом на надвратной башне, не атаковал. Видимо, для заклятий чересчур далеко. За воротами расположилась рота клановцев с люцернхаммерами, немного дальше на центральной дороге в домах засели стрелки. У площади выстроилась конница или химерница, не знаю, как правильно назвать. В общем, латники с пиками и полуторными мечами верхом на боевых вепрях. Слева от ворот, в конце улицы, разместили отряд всадников для удара во фланг прорвавшимся в город. На площадь у здания Зиккурата свезли телеги, обитые по бортам прямоугольными пехотными щитами, и перекрыли ими центральную улицу. Возле них выставили сотню копейщиков в кольчугах.

На нашем участке стены прибавилось лучников. Стрелков расставили по одному между зубцами-мерлонами, возле каждого дымилась жаровня с углями.

Солнце закатывалось за горизонт, окрашивая пурпуром низко висевшие облака и заливая медью осколки чистого неба. Степь за считанные минуты изменилась до неузнаваемости. Серая поросль трав приняла вид красноватых игл, торчащих из алой земли. Лучи уходящего светила горели пожаром на доспехах клановцев и отражались сгустками яркого огня на кольчужных вставках и металлических пластинах курток рыскарей. Мир замер в ожидании. Застыли на своих местах защитники Зиккурата, в уродливые статуи обратилась нежить. Крылатые посланники колдунов улетели за наползавшие с востока тучи.

Мы неподвижно стояли на крыше угловой башни. Под нами, за стенами трёхметровой толщины, лейтенант нервно сжимал рукоять меча. Клановец виднелся в отверстии открытого люка у нас под ногами.

Небесный свет угасал. Цвета меркли, огонь на доспехах тускнел. На степь с неспешностью и величавостью короля опускался вечерний сумрак, распахивая двери в мир живых призракам. Земля покрылась, будто гнойниками, пятнами пробуждающейся Мглы.

Фигуры в степи ожили. К краю войска нежити выехал Тёмный Пастырь в латах под обтрёпанным плащом, воздел посох, похожий на искривлённую, изломанную алебарду, и резко опустил.

Несколько минут царила неестественная тишина. По-прежнему не двигались воины клана и воинство некромантов. Подавший сигнал Пастырь сидел на застывшем звере. Только очаги Мглы разрастались.

Резкий крик дозорного разодрал натянутое полотно безмолвия, разносясь над городом-крепостью:

– Воздух!!!

Защитники Зиккурата синхронно задрали головы к небу. В вышине едва угадывались силуэты крылатых тварей. Сделав круг над Зиккуратом, они кинулись вниз.

– Стрелки, готовсь! – каркнул из-за пересохшего горла лейтенант. Та же команда раздавалась отовсюду. – Тяжи, на стену – марш!

Лучники наложили на тетивы стрелы, направив в небеса. Клановые воины без суеты начали подъём по лестнице. Взойдя на стену, принялись формировать линию за лучниками.

Летающие создания внезапно взмыли ввысь, сбросив груз. Снаряды падали, ускоряясь, прямо на внешнюю стену. Вскоре у летевших вниз шарообразных предметов стали различаться руки, ноги, головы, утопленные в распухшие тела.

– Толстяки! – заорал клановец из танков.

Раф вскинул заряженный арбалет, одновременно с ним его действие повторил взволнованный Ундэс. Немой, прищурившись, с недовольной физиономией наблюдал за несущимся к стене «десантом».

– Они же с такой высоты в лепёшку разобьются! Какой смысл? – не понимал противника Рафаэль.

– Стреляем! – чуя подвох, скомандовал я и выпустил болт в падавшую на нас тушу.

– Залп! – из башни крикнул лейтенант.

Щелчки тетив слились в единый звук. Стрелы мелькнули в воздухе тёмными росчерками и исчезли на фоне темнеющего неба. Наш отряд выстрелил вместе с лучниками. На второй залп времени не оставалось.

– В люк! – гаркнул я.

Ундэс влетел в башню первым. Что-то он знал о толстяках, не зря же перепугался. За ним прыгнул Раф, Немой замешкался, и я столкнул его вниз. С грохотом сверзившись, он, наверное, мысленно обругал меня последними словами. Особенно после того, как я едва не рухнул на него сверху.

– Какого вы тут забыли, тупые макаки?! – рыкнул лейтенант. – Бегом на крышу!

По башне ударили сверху, отчего она вздрогнула, с деревянных перекрытий потолка посыпалась пыль. В дверном проёме было видно, как метрах в двадцати от нас на мерлон налетел раздувшийся труп. Гнилая плоть лопнула с оглушительным хлопком, забрызгав лучников и щитоносцев ошмётками желеподобного мяса. Спустя мгновение воздух над жаровнями воспламенился, образовав огненное облако, поглотившее клановых воинов и стрелков. Оно просуществовало всего секунду и развеялось, но огонь на людях продолжал гореть, сея панику в рядах клановцев. Некоторые, вопя и стараясь сбить с себя пламя, падали со стены.

На внешней стене уцелевшие командиры старались взять бойцов под контроль, им это даже кое-как удавалось. Пока защитники справлялись с беспорядком на своих позициях, армия некромантов пришла в движение. Проходя сквозь призраков, мертвецы хлынули к городу-крепости. С повозок и платформ срывали покрывала из шкур и кож, обнажая горы тел вперемешку со щитами, доспехами и оружием.

Ветер донёс до нас зловоние разложения.

– На крышу! – заорал лейтенант, брызжа слюной.

– В трупы закачали газ. Нельзя выходить из башни хотя бы минуту, пусть развеется, – предостерёг я.

Слова застряли в горле. Груда разорванной плоти, повисшая на мерлоне, куда угодил десантировавшийся «толстяк», задрожала и развернулась подобно бутону кошмарного цветка. Из неё, цепляясь когтистыми пальцами, показалось тонкое скелетоподобное существо, покрытое кровью. Череп, позвоночник с рёбрами, и вот, создание вылезло целиком: величиной с карлика или шестилетнего ребёнка, с полупрозрачной кожицей, позволявшей разглядеть сеть кровеносных сосудов. Диспропорционально выпяченный живот заполняли сизые и зеленоватые внутренности. Тварь прыгнула на спину ближайшего человека, ухватившись за лицо и вогнав когти в глаза. Второй рукой кромсала горло, подставляя беззубый рот под струи крови.

Товарищ гибнущего лучника замахнулся коротким мечом-акинаком и как-то неторопливо рубанул, точно в замедленной съёмке. Существо оказалось проворнее. Оно соскочило со спины упавшего на колени клановца и, юркнув между ног другого стрелка, ловко взобралось ему на шею. Тот ткнул мечом над собой в надежде поразить врага и промахнулся, а тварь уже разрывала ему лицо когтями, снимая кожу пластами и добираясь до глаз.

Над нами зашуршало. Я вспомнил летевший к нам на крышу труп. Какая нечисть из него вылезла, известно только некромантам, его создавшим.

– Немой, следи за люком. Ундэс, Раф, перезаряжаемся. Ундэс, смотри за уродом на стене.

– Рубите тварь! – Лейтенант, забыв о нас и надев шлем, вынул меч из ножен и метнулся к алому существу.

Я перезарядил и сосредоточился на видении внутреннего огня. Искорка вспыхнула, обдавая успокаивающим теплом. Потянуться к пламени, зачерпнуть ладонью. В руке зажёгся огонёк. Провёл им по болту, заставляя загореться древко и затлеть ложе арбалета. Понравится нежити жгучая начинка? Проверим.

Из люка по приставной металлической лестнице скатился комок слизи, плохо видимый в полутьме. Реакции Немого позавидовал бы любой клановец, находящийся на стене и отравленный ядовитым трупным газом. Наш здоровяк обрушил палицу на собиравшуюся отскочить тварь, припечатав нижнюю часть худого тельца к полу. Кровавый карлик безмолвно заскрёб когтями по каменным плитам и рванулся в попытке достать ноги Немого. Палица раздробила уродцу таз, что не повлияло на его подвижность.

Болт Рафа высек сноп искр из пола в сантиметре от жуткого создания. Ундэс стрелял точнее, всё-таки опытный рыскарь, приученный к самострелу и луку. Болт по оперение воткнулся в лишённую кожного покрова грудную клетку и умерил прыть карлика. Выпущенный мною снаряд пробил маленький череп. Тварь выгнулась дугой, раскрыв безгубый рот, дёрнулась из последних сил и, наконец, затихла.

Для надёжности растоптав пяткой простреленную голову, я обернулся к дверному проёму. На стене лейтенант добивал первого уродца, схватив левой рукой за короткую шею, а кулаком правой в кольчужной перчатке методично превращал морду в склизкую кашу. Из глазницы мечника толчками выплёскивалась кровь.

– Хилые юниты у некромантов, – поделился впечатлением от творения Пастырей Рафаэль.

– Поодиночке оно бы нас на раз порвало, – возразил я. – Видал, какие выкрутасы его сородич выделывал с клановцами?

В груди почувствовалось жжение, переросшее в боль. Оно вскоре прошло, озадачив меня. Сколько же эссенции души впитала метка? Хватит для повышения уровня? И ведь сколько ещё предстоит накопить за битву, если не буду щёлкать клювом.

– Ух, душ привалило, – улыбнулся Раф.

– Ага. И это только начало. – Я перезарядил арбалет и выглянул в бойницу.

Горы трупов на платформах увеличились и раскачивались, а вал из мертвецов достиг опоясывавшего крепостные стены рва и заполнял трупами, готовя площадку для следующих волн нежити.