Медиум

Глава 21

Не задумываясь, я выбрал отказ. Судя по имени и прозвищу, бросивший вызов игрок из согласившихся на посулы Тёмного Пастыря. Силой Гришу не обделили, тут без вопросов, зато человечность он потерял. Вкупе с длительным сроком пребывания в виртуале кардинальные изменения внешности и организма обязаны сказаться на психике. Талариан покинет не парень Григорий или как его там по-настоящему зовут, а некто, привыкший к существованию в более «продвинутом» теле. Мне с ним не по пути. Я хотел бы возвратиться в реал человеком.

«Вы отказались, и теперь Гриша Потрошитель великанов 55-го уровня не получит после вашей смерти повышения репутации с фракцией Завоевателей и клановых бонусов».

Горбун разразился громким щёлканьем, очевидно, выражая негодование, и широко раскрыл пасть, запрокинув морду к небу. Между челюстей загорелось пламя, сперва алое, оно светлело, и вдруг брызнуло тремя огоньками, оставившими багровый след в воздухе. Уходя с траектории магического снаряда, я перекатился вбок, а в следующую секунду чуть не взвыл от обжёгшей левое плечо боли. Огонёк изменил направление и попал в меня.

Раф выставил меч, защищаясь, но крошечная звёздочка обогнула клинок. Схватившийся за грудь парень покачнулся, тряхнул головой. Ундэс закрутил посох в попытке блокировать колдовской огонь. Снаряд пролетел сквозь защиту, точно её и не было.

«На вас наложена поисковая метка. Куда бы вы ни пошли, где бы ни спрятались, наложивший метку будет знать ваше точное местоположение и когда-нибудь настигнет вас, чтобы принести в жертву Завоевателям. Боги ждут».

– Ну, ты урод, – принимая боевую стойку, процедил Раф.

Горбун сипло рассмеялся.

Благо, я зарядил арбалет по пути к Башне. Осталось поднять оружие, прицелиться и выпустить болт. Одновременно со щелчком враг пропал, взметнув фонтанчик сырой земли на месте, где стоял, и внезапно материализовался рядом с Рафом. Растерявшийся парень сделал неуклюжий выпад мечом, совершенно не предназначенным для уколов. Горбун сместился всего на пядь в сторону, ухватил основание клинка и, поворачиваясь, саданул плечом в корпус бывшего архитектора. Тот отлетел на десяток метров, не меньше, прокатился по земле и замер хрипящей, окровавленной грудой мяса, из которой торчали осколки костей.

В этот момент я понял: у нас ни малейшего шанса на победу. Мы можем либо пасть в бою, либо попробовать удрать. И погибнуть. Существовал крошечный шанс на спасение одного из нас, если другой отвлечёт противника.

– Ундэс, беги! – крикнул, лихорадочно оттягивая тетиву специальным рычагом.

Подволакивая раздробленную и будто пережёванную ногу, горбун направился к лежащему Рафу. Парень мелко подрагивал. Из его рта, ушей, носа, даже уголков глаз текли струйки крови, голова сплющилась. Тем не менее, он ещё жил, видя неспешно приближающегося уродца. Ублюдок словно забыл о нас, сосредоточившись на архитекторе.

Второй выстрел также не удался. Болт летел прямиком в провал виска. Горбун раздражённо отмахнулся от него отобранным у Рафа мечом. Со звоном снаряд отскочил от клинка.

Что мне оставалось делать? Броситься в самоубийственную атаку? В таком случае не спас бы товарища и сам бесполезно погиб. Я отходил по дуге, перезаряжая арбалет и надеясь всё-таки подстрелить прыткую тварь, когда она хотя бы на миг утратит бдительность.

Горбун нагнулся над умирающим парнем. Отложил меч, ощупал переломанную в нескольких местах руку Рафа, легонько дёрнул на себя, вправив кости. Действия нежити вызывали массу вопросов. Добить человека не составляло ни малейших усилий. Вместо того, чтобы закончить с противником и переключиться на нас, уродец проделывал странные манипуляции. Распластал архитектора на земле, придавил коленом и, взявшись за руку, резким движением вырвал её из плечевого сустава. Раф захрипел громче, забулькал.

Третий болт впился в затылок горбуна. Никак не отреагировавший на смертельную для большинства живых существ, да и мёртвых тоже, рану, адепт Завоевателей деловито отвернул край пелерины. Из ошмётков его плеча высунулись тонкие щупальца. Горбун приставил к культе оторванную руку. Судорожно извиваясь, змееподобные отростки вонзались в человеческую плоть и пришивали конечность к телу нежити.

Четвёртый снаряд застрял в горбе уродца. Тот, по-моему, не ощутил неудобств от попадания, лишь едва заметно вздрогнул. Он сжал ладонь обретённой руки в кулак, согнул в локте и, отодвинувшись, принялся за ноги Рафа. На меня обращал внимания не больше, чем на комара, а мои тщетные попытки навредить ему воспринимал со спокойствием машины, выполняющей поставленную оператором задачу, отчего мне стало не по себе. Сражаться с ним означало смерть. От него не убежать. Уродец найдёт повсюду и уничтожит. И хорошо, если убьёт быстро. Чтобы хотя бы ранить это чудовище, необходимы сила и скорость, сопоставимые с его уровнем. Возможно, какой-нибудь топ Зиккурата зашибёт горбуна, не напрягаясь. А как поступить мне? До города-крепости с клановыми бойцами и магами далеко, поблизости только Стиви да Ундэс. И Лощина, кишащая неживыми воителями.

План созрел за доли секунды, простой как пика и ненадёжный как плот из мусора. Другого варианта всё равно не было. «Погибну, так погибну» – подумал я и шагнул назад. Вот он, мой шанс отдалиться от горбуна на максимальное для выстрела расстояние. Тварь занята собственным восстановлением и не бросится за мной сразу. Посылая в урода болт за болтом, я медленно отступал к Гиблой Лощине. Не обязательно попадать в голову, достаточно попасть в тело, тем самым раздражая. Горбун кинется ко мне, других целей в зоне видимости нет – Ундэс скрылся за невысоким холмом, а я на открытой местности, хочешь – бери.

После очередного выстрела адепт прекратил терзать погибшего Рафа и повернул ко мне жуткую морду. «Пора», – понял я и, бросив оружие, помчался со всех ног к обрыву. Никогда не бежал так быстро. Отделяющие меня от Лощины триста метров преодолел, не оглядываясь и не вслушиваясь в шум позади, за считанные секунды. Двести метров, сто, пятьдесят. Десять! По лопаткам кто-то точно провёл концом жёсткой проволоки, вызвав взрыв адреналина. Я прыгнул. Степь подо мной закончилась, земля круто ушла вниз, к чёрной воде болота, принявшей меня в жадные объятья. Ступни погрузились в мягкий ил и на моё счастье коснулись твёрдой опоры. Я тут же двинулся вдоль склона. Сверху раздалась серия щелчков, от которых у меня похолодело внутри. Горбун наблюдал за мной.

– Давай, иди сюда! – крикнул я, продолжая двигаться. – Иди, чёртов ублюдок! Боишься утонуть, горбатая сволочь?

Ответом послужили те же щёлкающие звуки.

В глубине души проклюнулся росток надежды. А что, если тварь оставит меня в покое? Воители не вылезали, может, сочли одинокого человека недостойной добычей. Я уже начинал выстраивать новый план, когда проклятый горбун плюхнулся в болото и разразился шумным цоканьем.

Не сводя глаз с урода, вынул нож. Не убью тварь, так умру с оружием в руке.

Вода за адептом вздулась холмом и опала. Почуявший неладное горбун завертел головой, озираясь по сторонам. И всё же, качнулся ко мне. Позади него из болота беззвучно выросла облепленная тиной высокая фигура, рядом с ней ещё одна. Вот теперь подручный некроманта осознал в полной мере, в какую неприятность вляпался. Стремительно развернулся и еле успел отразить мечом удар павшего воителя, погрузивший его по пояс в воду. Ил не позволял резво передвигаться, скоростные способности горбун здесь применять не мог, в то время как хранители Лощины находились в своей стихии. Они не ходили, а скользили, били молниеносно с двух сторон. Горбун защищался, движения давались ему с каждым разом всё труднее.

Я не стал ждать финала боя. И без того ясно, чем всё закончится. В поединке против воителя у горбуна имелись неплохие шансы на победу, слаженная двойка же не давала ему возможности атаковать, а болото отрезало путь к отступлению.

Условный берег уводил влево, в некое ответвление. Поскольку мне было всё равно, куда идти, главное подальше от места схватки, я свернул в узкий проход. Вода здесь поражала превращаясь в жижу, земляные отвесные стены почти смыкались в потолок. Между ними серело хмурое степное небо. Казалось, я видел подобную местность раньше.

Ожог на плече перестал болеть. Ощупав себя, убедился, что метка пропала. Вероятнее всего, горбуна всё-таки зарубили, и его магия перестала действовать. План сработал! Ундэс жив. Со Стиви он дождётся клановцев, и они вернутся в Зиккурат. Мы с Рафом встретим их там. Воители ведь скоро придут за мной.

На земляных стенах плясали бирюзовые отсветы, самую малость разгоняя сгустившийся мрак. Дно полого поднималось, образуя берег, усеянный костями мелких животных. Пришлось выдёргивать ноги из вязкой жижи, чтобы продвинуться дальше и вылезти из болота. Стены надо мной, соединившись, создали сводчатый потолок пещеры, в глубинах которой мерцал источник удивительного света.

– Птица счастья завтрашнего дня прилетела, крыльями звеня. Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня, – тихонько пел я, задаваясь вопросом: находится ли пещера на охраняемой воителями территории?

Ил уступил твёрдой почве. На суше, прислонившись спинами к стене и уронив головы на грудь, сидели воины в пластинчатой броне. Подле них торчали из земли мечи. Отсветы окрашивали металл стилизованных под чешую доспехов и оружия в бирюзовый цвет. Сидящие были мертвы – шлемы, повторяющие формой змеиные головы, валялись рядом, открыв взору покрытые редкими волосами черепа. Броня нашедших здесь последний приют воинов до боли походила на изуродованные доспехи болотных воителей, наталкивая на мысль о кошмарных метаморфозах, постигших обитающих под чернильной водой существ.

Похоже, я наткнулся на сокровища, за которыми охотился Алмаз. Оружие отличного качества, разве только выщерблено немного. Броня смята у большинства павших, кое-где продырявлена, однако, её несложно починить. Во сколько клан оценил бы мою находку, я не представлял. Наш отряд, наверное, стал бы самым богатым и хорошо экипированным в Зиккурате.

Естественный тоннель заканчивался щелью, откуда лился странный свет. За ней располагалось нечто вроде зала с изогнутыми столбами. Под куполом пылал окутанный бирюзовым свечением чёрный огонь, прямо под ним лежал вцепившийся в большую книгу скелет в ветхом одеянии.

Меня точно кто-то мягко толкнул в спину ладонью, вынуждая войти. Мимолётом подумал, что сюда не протиснуться воителю Лощины. Значит, здесь относительно безопасно.

Необыкновенное пламя притягивало взор. Как бы я ни отводил глаза, всё равно останавливал взгляд на трепещущем языке абсолютной тьмы, издали напоминающем изменчивый зрачок пресмыкающегося. Выругавшись вслух, прошёл в центр зала, присел на корточки у скелета с книгой. На тёмном кожаном переплёте позолотой горели символы неведомого языка. Линии единственной строки опускались вниз и переплетались в сложный узор округлой формы. Сверкали на накладках крошечные драгоценные камни.

За такой артефакт Библиотекарь наградит самое меньшее пожизненным читательским абонементом. К сожалению, вынести из пещеры книгу не представлялось возможным. Выхода, кроме как на болото, я не заметил.

Неразборчивый шёпот выдернул из размышлений, вынудив пристально осмотреть зал и выглянуть в тоннель. Павшие по-прежнему неподвижно сидели, опустив головы. Ничего не изменилось за исключением невнятного шума на грани слышимости. Я протёр ладонями лицо и лишь сейчас обнаружил кровь на руках. Рукава пропитались ею, она тяжёлыми каплями пятнала пол пещеры и в зале, и в проходе. Я снял верхнюю одежду, стащил рубаху. На плаще от плеча до плеча шёл разрез, оставленный, надо полагать, мечом горбуна.

По телу разлилась слабость. «Вот ведь не везёт, так не везёт», – думал я, усаживаясь рядом со скелетом. Собрал достаточно эссенции души с зомбаков для повышения уровня, нашёл сокровища Гиблой Лощины, поспособствовал поражению сверхмощной нежити, спас товарищей, и в итоге пополню ряды стерегущих сокровища мертвецов, потеряв опыт, эссенцию, снаряжение. Обидно. Зато впечатлений не вагон, а целый поезд.

«Не смей подыхать! – завопил кто-то на краю угасающего сознания. – Забери меня отсюда!»

Бирюзовый свет померк, и тьма опустила занавес жизни. Привет, перерождение?

***

Мне снились рыцари на ладьях. Серые пластины брони казались чешуёй, выкованные в виде змеиных голов шлемы придавали воинам сходство со вставшими на задние лапы бесхвостыми ящерами. В руках они сжимали алебарды, за поясами были мечи и кинжалы с изогнутыми клинками. Все как на подбор высокие, статные. Среди них выделялся гигант в белом шарфе, сотканном будто бы из тумана. Его шлем повторял формой голову рогатой гадюки, в раскрытой клыкастой пасти виднелось суровое, покрытое шрамами лицо. Воитель охранял восседавшую на походном троне из белоснежной драконьей кости ослепительно красивую женщину. С другой стороны от Повелительницы стоял белобородый старик с книгой, прикреплённой ремешком к поясному ремню.

Ветер надувал паруса, стремительно неся ладьи по реке. Небо укрывали неповоротливые грозовые тучи, вдали сверкали молнии, предрекая беду.

Из-за деревьев на берегах внезапно хлынули толпы отвратительных существ, кошмарной помеси людей и животных – рогатые, со щупальцами вместо рук и ног. У самых крупных виднелись крылья за плечами. Чудовища держали дубины, палицы, примитивные копья. Копьеносцы атаковали первыми, швырнув оружие в поднявших каплевидные щиты витязей. Затем в реку, вспенивая прозрачную воду, врезались создания с палицами. Крылатые твари воздели к небу узловатые суставчатые руки. От рёва тысяч глоток вздрогнула земля, и отвесные берега перед ладьями обрушились, перекрыв реку.

Гигант, охранявший женщину, потряс громадной алебардой. Атаковавшие получили достойный отпор – воины рубили, кололи заросшие густой шерстью туши, сбрасывая в чернеющую от чужой крови воду. Но с берегов снова полетели копья. На сей раз рыцари не смогли защититься, скованные боем с лезущими из реки чудовищами. Воинов спас белобородый старик. Мановением руки он создал порыв ветра, отшвырнувший летящее оружие. Костяные и каменные наконечники копий в лапах тварей заполыхали чёрным пламенем. Сгустки тьмы обрушились на воинов, невзирая на старания мага убивая и калеча десятками.

И тогда прекрасная женщина на троне свела ладони, произнеся Слово. В тот же миг воды реки вздыбились, отбрасывая чужаков к берегам, и восстали гигантским кружащимся сводом над ладьями. Горящие нечистым огнём копья не пробивали водяную преграду и опадали на дно безобидными палками. Не минуло и минуты, и защитный купол разделился на две волны каждая высотой с крепостную стену, обе ударили по берегам, смывая рогатых тварей. Чудовищ утаскивало на глубину, не давая вдохнуть. Чужаки бились в судорогах, умирая, и зрелище их гибели вызывало холодную улыбку на совершенных устах женщины.

Крылатые уцелели. Они возносили молитву своему богу, призывая его гнев на врагов. Тела погибших рогатых распадались и струйками тёмного дыма поднимались ввысь, скапливаясь над ладьями. В какой-то момент трупы истаяли. С последним убитым чудовищем чернота вытянулась нитью, расширилась, и небеса разверзлись, явив утопающие в вековечной тьме звёзды. Из созданного над рекой портала вылезало нечто – средоточие щупалец, когтей, пастей, клыков, невообразимый хаос, принявший физическое воплощение. Воины кричали и падали на колени, хватаясь за головы, стояли прямо лишь прекрасная женщина, её страж и белобородый старик, невозмутимо листавший страницы увесистой книги с инкрустированными самоцветами накладками на углах.

***

Принудительное удерживание информационной матрицы реципиента завершено. Параметры реципиента скорректированы согласно требованиям рефлектора. Нейро-связь установлена.

Я открыл глаза. Яркий бирюзовый свет слепил, пришлось прикрыть глаза ладонью. Несмотря на это маленькое неудобство, чувствовал себя отлично. Ничего не болело, в теле ощущалась небывалая лёгкость. Только вот терзал вопрос: куда меня занесло перерождение? Точно не на вершину Зиккурата.

«Приветствую! – раздался голос словно бы из ниоткуда. – Мне чрезвычайно приятно познакомиться с тобой, мой ученик!»