Медиум

Глава 24

– Нежить с болот к нам не нагрянет? – задал я вопрос, мучавший меня с того момента, как переступил порог оссуария.

Артефакт заливал нездешним светом старинное подземелье. Скалившиеся с каменных полок черепа приобретали вид по-настоящему жуткий и потусторонний. Двигавшиеся в такт движению хрустальной сферы синие тени превращали груды костей в копошащиеся клубки щупалец.

Я достиг конца подземного хода. Под башней тоннель был завален из-за обрушившегося потолка. Приближаясь к тупику, старался ступать тише и сдерживал дыхание, чтобы не производить лишнего шума. Наградой за осторожность послужил почти неслышный скрип ногтей, скребшихся по камню и заставивший остановиться. Я постоял с минуту, затем медленно развернулся и зашагал назад, к выходу. Возможно, тишина нарушалась лишь моими движениями. А может, и нет. В любом случае, делать здесь нечего. Стиви и Ундэс как сквозь землю провалились.

Следов борьбы не наблюдалось. Куда ребята ушли на ночь глядя, оставалось загадкой. Кто-то вынудил их покинуть укрытие, не исключено, что подручные некроманта. Мало ли, кого скелетам удалось откопать кроме ублюдка, убившего Рафа. И нежить с болот сбрасывать со счетов не стоит. Не только воители в Лощине обитают.

«Если бы гвардейцы могли, они бы уже явились сюда, – печально вздохнул Наставник. – И гейсты не побеспокоят нас. Рыцари Повелительницы не выпустят их из пещеры».

Спрашивать о произошедшем на болоте я не хотел. Есть вещи, ответы на которые человеку лучше не знать. Просто чтобы спать крепче. Сложив ноги по-турецки, сел у выхода. Небо усеивали тусклые мерцающие звёзды, земляные склоны нависали стенами абсолютной тьмы. Издалека доносились отзвуки затихающей битвы – скрежет металла и короткие всхлипывания. С каждой минутой всё тише становилось вокруг. В конце концов, бой завершился. Спустя некоторое время установившуюся тишину бесцеремонно нарушило урчание моего живота.

– Наставник! Ты, случайно, не умеешь создавать пищу из воздуха? – не надеясь особо на положительный ответ, поинтересовался я.

«Изволь в дальнейшем обращаться ко мне на «Вы». Учитывая разницу в возрасте и знаниях между нами, будь добр проявлять уважение к моей особе».

– Думаю, уважение состоит не в одном лишь вежливом обращении.

«Тем не менее. Иначе в определённый момент лишишься совета, весьма уместного в той или иной ситуации».

Прикинув все «за» и «против», я решил не раздражать мага по пустякам, он не заслужил грубости, по большому счёту.

– Хорошо. Так что относительно пищи?

«Нет. Ничто не воспроизводится из ничего, запомни сию истину, ученик».

Смотря на небо и слушая концерт в животе, думал об Ундэсе, Стиви и остальных. Удалось ли степняку найти еду? Благополучно ли возродился Рафаэль на костре? И чего ждать от завтрашнего дня?

Завтра мои злоключения вполне могут закончиться с приездом всадников из Зиккурата. По-хорошему, они уже должны отправиться за отрядом. Расстояние, пройденное пешком за два дня, на химерах покрывается за несколько часов. Вряд ли клановцы забрали Стиви и Ундэса. Скорее всего, ночную стоянку оборудовали бы в тоннеле, раз башня – единственное укрытие от Мглы на многие километры вокруг – разрушена.

«Королевство, простоявшее десять тысячелетий и заставшее эпоху Героев, кануло в небытие. Какая… жалость, – произнёс маг. – Впрочем, я рад. Лучше пасть в одночасье на пике величия, нежели чахнуть в течение веков, осознавая собственную немощность».

– Немощность, говоришь…

Адреналин прекращал подпитывать меня, и скопившаяся усталость начинала давать о себе знать слабостью и тупой болью в мышцах. Хотелось пить, есть, спать. Веки тяжелели и опускались, вынуждая вздрагивать. Однако, сон был непозволительной роскошью в моём положении.

По идее, люди не могли уйти далеко от башни, даже верховые. Если именно они забрали парня. На ночь им необходимо разбить лагерь. С возвышенности их заметить не составит труда. Например, с развалин башни. Заодно проверю, не вылез ли ещё кто-то из-под камней.

Подъём по склону дался тяжело. С разбегу выскочить наверх сил не хватило, пришлось постараться, чтобы не скатиться вниз. В паре шагов от края склона меня встречала Мгла во всей своей безумной красе – колышущееся море белесых чудищ. Так близко я их раньше не видел и чуть не свалился назад в лощину. Почти сразу же накрыло страхом и громким, сливающимся в гул шёпотом сотен мёртвых голосов, призывающих бросить оружие и влиться в сонм призраков. В оглушающем шуме эхом отдавалось биение огромного сердца. Зажмурившись, я выставил перед собой бирюзовую сферу. Чёрное пламя заметалось внутри, на мгновение жадно прилипая к хрустальным стенкам. Толпа фантомов раздвинулась, точно занавес, пропуская меня. В стихающем шёпоте сквозило раздражение, только сердце билось по-прежнему громко.

Развалины возвышались на горизонте изломанным бугром черноты. Над ним сияли звёзды, под ним колебалась светло-серая масса, и ни намёка на огонёк лагеря. Надежды на помощь клановцев таяли. Я обернулся, выискивая взглядом хотя бы какое-нибудь доказательство пребывания в окрестностях Сломанной Башни бойцов Зиккурата. Или, что вероятнее, признаки вражеского присутствия.

На невысоком холме в нескольких километрах от развалин мерцало пламя костров, оттуда же и доносился барабанный бой, принятый поначалу за сердцебиение.

– Наши, – вырвалось у меня.

Разгоняя Мглу хрустальной сферой, я направился к лагерю.

Кланлид быстро сориентировался и, наверное, послал крупный отряд. Тут не какой-то десяток, а самое меньшее сотня бойцов. Алмаз, оказывается, хороший мужик, раз дорожит нашими жизнями. Ясно, не из-за нас одних столько бойцов прибыло. Зиккурат намеревался ударить по некроманту. Так я сначала думал.

По мере приближения к лагерю росло чувство неправильности происходящего. К размеренному бою барабана примешивалось пение, похожее на волчий вой. Не такой представлялась мне магия клановцев, отпугивающая призраков. Пройдя с километр, различил освещённые пламенем костров очертания лагеря – низенькую ограду из размалёванных шкур и с дюжину внушительного размера шатров.

– Празднуют, что ли, – задумчиво пробормотал я.

Участок ограды раскрылся подобно воротам, и наружу высыпали всадники на химерах. Многослойные кожаные слои брони накладывались друг на друга, от остроконечных шлемов опускались на плечи защитные полосы из кожи. У всех на плечах шкуры – совершенно разные, и чёрные, и серые, и рыжие. На клановцах я почти не видел шкур, тем более, в таких количествах. Нарукавники, пояса из меха, шлемы украшены и утеплены мехом. Столько пушистой живности возле Зиккурата не водилось. Значит, всадники из далёких краёв. Каждый держал по факелу и размахивал кнутом. Мгла неохотно расступалась на пути скачущих верховых.

«Беги, ученик! Люди поддадутся на посулы Чужака и освободят его!»

Я поспешно снял сферу с копья и замотал в тряпьё, взятое в пещере. Бежать от всадников было бессмысленно, сражаться с ними на моём уровне всё равно, что покончить с собой.

Резкие крики раздавались совсем близко. Из Мглы вылетели четверо воинов на химерах. Меня окружили, щёлкая кнутами по воздуху. Сыны степи, тут уж никаких сомнений – за шрамами, уродовавшими лица, не скрыть характерных черт. Ткнув в меня факелом, здоровяк с обвислыми седоватыми усами каркнул что-то на своём языке, после чего подкрепил фразу жестом, показав огнём на землю.

Я сбросил с плеча сооружённую из тряпья сумку, подумывая, не уйти ли на перерождение прямо сейчас. Сфера достанется кочевникам, ну и пусть. Всё равно ведь убьют.

Рука крепче сжала древко оружия. Я уже собирался ткнуть ближайшего клинком, но на плечи мне легла петля аркана. Рывком меня сбили с ног и протащили по земле. Спрыгнувшие с химер кочевники навалились сзади, выворачивая руки за спину и сноровисто связывая запястья. Затем закинули на ездового зверя. Быстро, без лишних слов и телодвижений. И только сейчас я осознал, насколько глубоко влип. Между новичком, едва попавшим в Кладерат, и опытным воином-кочевником пролегала бездна. Степняки всю жизнь повышали скил и характеристики, нам же предстояло достичь их уровня хорошо, если за пару-тройку лет. Ясно теперь и то, почему клановцы считают местных достойными противниками.

Во время короткой скачки до лагеря размышлял над тем, зачем кочевники нарушили условные границы Зиккурата. Набегом их поступок назвать нельзя, слишком они углубились во владения клана. Неужели война? Для взятия крепости племени маловато, по-моему. Штурм стен требует лестниц, а в степи древесины мало. Численное преимущество опять-таки на нашей стороне. По-хорошему, степнякам подходить к крепости опасно. Стычка с топами обернётся для них поражением.

В лагере меня столкнули с химеры, приземлив на утрамбованную копытами и ступнями землю. Ограду тут же восстановили, сведя конструкции из жердей и растянутых на них шкур и кож. Рядом бил в огромный барабан полуголый кочевник, у шатров чадили жаровни, в центре лагеря горели небольшие костры, у которых суетились женщины в тёплой меховой одежде.

Усатый здоровяк, схватив за волосы, приподнял мою голову. Тем самым дал возможность рассмотреть сидящего на низком стуле упитанного старика с накинутой на плечи косматой серой шкурой неведомого зверя. В расстёгнутом вороте расшитой разноцветными нитями кожаной рубахи виднелись висящие на шее амулеты из когтей и зубов. Над бритой головой торчал пучок крашеных красных волос. Нижнюю челюсть, когда-то изрубленную на несколько частей и кое-как сросшуюся, покрывала жёсткая седая щетина. На её фоне чужеродными выглядели увитые медной проволокой красные усы. Изломанный кривой нос нависал над верхней губой уродливым клювом. Самой отвратительной деталью внешности степняка были глаза. Глазное яблоко значительно выпирало из левой глазницы, затянутый белой плёнкой зрачок глядел куда-то в сторону, а правый глаз с вертикальным зрачком, лишённым радужки, нацелился на меня.

Возле старика стоял Змей собственной персоной. В меховом плаще и кожаных доспехах, на груди нефритовое ожерелье, на поясе кинжал в украшенных бисером ножнах. Настоящий богач, чтоб его морраты сгрызли!

Пожилой кочевник, с интересом рассматривая меня, жестом разрешил Тумуру говорить.

– Хан Мертвоглаз желает знать, почему тебя не поглотила Мгла и где ты взял доспехи.

Физиономия перебежчика ничего не выражала. Каменная маска, и та красноречивее.

«Постарайся войти в доверие к поклонникам варварских богов, ученик. Возможно, нас пощадят. Будь благоразумен, прошу!»

– Если скажу, меня освободят и подарят столько же красивых цацок, как и тебе? – Ответил я вопросом на вопрос.

– Отказываешься отвечать? – уточнил Змей.

– Доспехи из пещеры на болоте со дна Гиблой Лощины. Попал туда случайно, воители загнали. Наружу вылез по трещине в земле. В том месте ещё много оружия и брони. Проникнуть туда можно через болото, безопасный вход со степи разрушился сразу после того, как я оттуда выбрался.

– Почему болотные воины не убили тебя?

– Почему-то не захотели входить в пещеру. Скорее всего, дело в книге, лежавшей там. Необычная книга была. Рассыпалась от моего прикосновения.

– А ты ничего не почувствовал, дотронувшись до неё? – осторожно спросил Тумур.

– Мне стало плохо. Ненадолго.

Не те люди кочевники, чтобы соваться в запретное для них место. Но попытаться сыграть на их жажде наживы стоило. В моём положении был важен каждый час. Я всё же надеялся на прибытие клановцев.

Перебежчик перекинулся с ханом парой фраз. В результате меня взяли под руки и поволокли к клеткам с людьми на краю лагеря, в одну из которых и зашвырнули, закрыв на примитивный замок.

Степняки нередко торговали живым товаром – рабами и животными, захваченными в налётах на соседей. По словам Библиотекаря, исключение делали для клановцев. Игроков обменивали у Зиккурата на добротное оружие или убивали, если те доставляли им неприятности.

Клетки были переполнены будущими рабами. Грязные люди в лохмотьях жались друг к другу в попытке согреться на холодном ветру. У большинства язвы, сочившиеся гноем. Кожу покрывала короста из засохших грязи и крови, волосы превратились в колтуны. Видимо, возили их давно и никак не могли продать, а своих рабов хватало – они в кожаных ошейниках и с клеймом на открытых лбах свободно ходили по лагерю, выполняя грязную работу. Одетые в более-менее нормальную одежду, сытые и безоружные. Оружием имели право владеть исключительно свободные степняки.

– Кого я вижу! Кир! – Сквозь толпу протиснулся Ал, кутавшийся в плащ из ветхих, изъеденных насекомыми шкур. – Ну, ничего себе, прикид! Где отхватил такую красотищу?

– Наши здесь, с тобой?

– Ага, сидим вместе. Идём, мы угол от костра заняли, где теплее. Улётные доспехи! Жалко, что отберут. С нас эти уроды даже обувь сняли.

При виде сидящих на голых прутьях клетки Эда и Немого я понял, что Скалозубу повезло. Его братьям по несчастью оставили штаны, а вместо верхней одежды выдали изорванные облезлые шкуры. Немой, в отличие от Эдика, не обрадовался моему появлению. Одарив тяжёлым взглядом исподлобья, уставился в невидимую точку.

– А Ундэс и Стиви?

– Мы не видели их с тех пор, как ушли, – ответил Эд. – Рафаэль решил вернуться и не попал к кочевникам.

– А нас в пасть к степнякам привёл Тумур, – перебил соратника Ал. – Сперва мы подумали, что к нам скачут бойцы Зиккурата. Змей, ублюдок, сказал, мол, стойте спокойно, я перетру. Ха! Без лишних разговоров скрутили. А он, урод, лыбился. Привезли к кривому жирдяю и, раздев, сразу бросили в клетку. Я им припомню! К вечеру эти дикари встали на холме лагерем и организовали концерт для духов. В барабан били, химер резали, пели хором. Как ты к ним попал?

Я рассказал об устранении мертвяков, о гибели Рафа, о пещере. О душе Чужака и Наставнике не упоминал – поймут неправильно, чего доброго. Говоря, я словно на иголках сидел, ожидая в любой миг оповещения о передаче сферы в руки степняков и снятии ограничений, связанных с этим. Система молчала, вызывая нехорошее предчувствие. О непередаваемости предмета, то есть, души Чужака, не указывалось, но правила виртуального мира находятся в процессе формирования. Вдруг уникальные вещи нельзя отдать? Чем больше думал, тем больше мрачнел. Худший вариант развития событий заключался в удалённой привязке артефакта к моей сущности. Сферу могли забрать, однако, она продолжала числиться за мной. В таком случае возрождение на костре Зиккурата не облегчило бы мне задачу. Пришлось бы искать степняков и отбирать Бирюзовую Тюрьму. При таком раскладе гарантированно не успею отдать душу Чужака Присносущему Пламени.

Бежать надо вчера. Выбить проржавевший запор нетрудно, трудно улизнуть из лагеря без шума, выкрав химер и прихватив еды и воды. Верхом до Зиккурата рукой подать. И тут возникало большое «но». Никто из нас не сидел на здешних ездовых животных, а степняки рождались на спинах вепрей. Вывод: далеко не уйти, догонят. Поэтому разумнее схорониться в Лощине. Преследовать нас побоятся. Отдохнём под башней, а там и клановцы подтянутся. Единственный, кто способен испортить нам малину – Змей. Перебежчик в курсе безопасных мест на болоте и приведёт врагов прямиком к подземному ходу. Конечно, если они согласятся пойти за ним, зная, кого собираются поймать.

«Наставник», – мысленно позвал я.

«Слушаю, ученик».

«Я определился с выбором школы магии. Устроим кочевникам небольшое представление».