Медиум

Глава 27

Рукоять кинжала, торчавшая из левой стороны груди Стиви, мелко задрожала. Я не извлёк клинок из раны. Перестраховался, думая о том, что сделаю это, и парень восстанет из мёртвых настоящим зомби.

Он умер быстро. К счастью, ублюдок некромант не наделил свою новую игрушку сверхчеловеческой живучестью и реакцией. Для победы хватило брошенной в лицо Стиви шкуры, подвернувшейся мне под руку, и, пока тот на неё отвлёкся, ударил ему в сердце. Охнув, мой товарищ подался назад и упал навзничь.

Я уже говорил о том, что из любой ситуации есть минимум два выхода? Таковые имелись и в данном случае. Можно было оставить парня колдуну и сбежать. Можно было впустую пытаться обезвредить Стиви. Также я мог поступить как поступил. Убил, отправив душу или как там у нас называется наша сущность, на костёр для перерождения. Самый простой и эффективный способ вырвать парня из-под власти гнилого урода. Правильно ли сделал? В сложившейся ситуации – да. Отрицательные последствия от перерождения явно лучше магического поводка на неопределённый срок. Всё верно, только от признания этого не легче.

Свернув кнут, похватал трофеи, сферу и выбежал из шатра.

Лагерь полыхал. Усилия степняков по сдерживанию гибельного тумана привели к закономерному результату – пожару, охватившему большую часть жилищ. Гул огня перекрывал прочие звуки. Людей поблизости я не видел. И Пастыря, кстати, тоже.

«Колдун собирает силу душ, добытых туманной креатурой, и творит заклятие. Мощное заклятие», – проинформировал королевский маг.

– Чем он таким занят? – По-моему, ему следовало бы сначала наведаться к ведьме за артефактом.

«Тюрьма привлекает его, однако, он хочет укрепить себя перед встречей с Чужаком. Я бы действовал аналогично».

Бой с Висельником отнял у Пастыря много сил и здоровья. Понятное дело, вступать в контакт с божественной сущностью он побаивался.

«Тем не менее, я рекомендую поскорее покинуть стойбище».

Мысленно выразив полное согласие с Наставником, рванул по краю лагеря. Отмечал про себя невысокие кривые столбики из костей, забитые в землю в шаге от хлипкой ограды на равном расстоянии друг от друга. На каждом виднелось по вырезанному знаку.

Кочевники держали химер отдельно от жилищ в общем стаде. Двигаясь вдоль ограды, отделяющей стойбище от Мглы, я рассчитывал рано или поздно придти к животным.

В какой-то момент повернул вправо и столкнулся с вереницей пустых и полупустых повозок, поставленных впритык друг к другу. За ними метались взбудораженные химеры, однако, не срывались ни в белесый сонм призраков, кипящий за невидимым барьером из костяных столбиков, ни к шатрам.

Слух уловил отборный мат. Виртуозно ругался Скалозуб, костеря на чём свет стоит кого-то, мешавшего ему пройти. Я резко сменил направление движения, кинувшись на звук и на ходу разворачивая кнут.

Мои товарищи по несчастью скучились у прохода в загон. Альберт с трудом поднимался с земли, не переставая материться, рядом с ним корчились в лужах крови кочевники из числа беглецов. Чуть поодаль, остерегаясь подходить, стояли Эд и Немой. Здоровяк прикрывал ладонью кровоточащую рану на плече, сжимая приличных размеров дубину из бивня какой-то зверюги. Проследив за взглядами рыскарей и встав поудобнее, чтобы видеть из-за повозок, на кого обращено их внимание, я заметил Змея. С наконечника копья степняка стекала кровь. За ним возвышался ездовой зверь размером с зубра. В отличие от серых пятнистых сородичей в загоне, шкуру этого покрывали чёрные полосы, будто тигриные. Гигант помахивал из стороны в сторону гибким хвостом, таким легко и человека сбить с ног. Башку венчали массивные бычьи рога, направленные вперёд. Лапы утопали в кровавом месиве – вепрь топтал погибших беглецов. Вокруг в радиусе десятка метров валялись заколотые и зарезанные химеры. Другие звери держались подальше, опасаясь участи собратьев.

Гиганта нагрузили не хуже вьючного мула. Между выростами гребня перед седлом положили продолговатый свёрток вроде ковра, на крупе поместили сумки. Очевидно, Змей хотел сбежать, а ребята ему помешали. До чего ушлый тип! Пока степняки боролись с туманом, он собрал пожитки и оседлал химеру. Словно заранее готовился к нападению Пастыря.

Секунду я выбирал между открытой атакой и обходом с тыла. Тумур, хоть и совсем молодой, умел обращаться с оружием, убитые беглецы тому подтверждение. Он быстрее, ловчее и, возможно, сильнее нас, новичков. Вдобавок, мы истощены. Кидаться прямо на него при таком раскладе плохая идея. Подкрасться и ударить в спину куда разумнее. Сейчас не до честного боя. Это в сказках герои до идиотизма честны и практически никогда не используют уловок.

Я бросил трофеи со сферой, упал на живот и перекатился под повозкой, надеясь, что меня не заметили. В загоне привстал и не спеша, чтобы не шуметь и не напугать вепря, направился к Змею.

– Вам лучше остаться здесь, если хотите жить, – говорил Тумур. – Тёмный Пастырь пощадит вас. Ещё спасибо скажете.

– А ты, мелкий засранец, значит, хочешь смыться? – сыпя ругательствами, сказал Альберт. – Ладно, так и быть, разрешаю. Дай нам химер и вали куда хочешь!

– Ещё немного, и свалю.

Я невольно задался вопросом, чего ждал Змей. Он же вознамерился сбежать, так почему медлил? От догадки внутри похолодело. Некромант!

– Тёмные Пастыри охотятся на бессмертных, недавно прибывших в Зиккурат, – пояснил Змей. – Вы моя плата за свободу.

Я протиснулся между химер к лежавшим тушам. Ступил на чистый от крови участок земли. Чем меньше на мне алых пятен, тем проще уходить от призраков.

«Тигр» фыркнул, с подозрением покосившись на меня красным глазом.

Чересчур близко подбираться к Тумуру было опасно. Нож не прихватил, а вот у степняка имелся кинжал, который он мог выхватить и всадить мне в бок, попробуй я провести захват сзади. Быстро сломать шею вряд ли удастся, силушки не хватит на втором уровне.

Ремень кнута стеганул по широко расставленным ногам Змея. В последний момент он начал оборачиваться, но среагировать не успел. Левая нога подломилась, и кочевник завалился набок, тщетно попытавшись остановить падение с помощью копья.

Не тратя ни секунды, я навалился на него сверху, надавил коленом на позвоночник и заломил ему руки за спину, подавив бешеное сопротивление – Тумур норовил перевернуться и достать меня кинжалом, брыкался, извивался, оправдывая свой позывной. Вдавив его морду в кровавую кашу, бывшую недавно лужей крови, натёкшей со степняков-пленников и химер, держал, пока он не перестал активно дёргаться, потом, схватив за волосы, поднял его голову и дал вдохнуть.

– Убью… – Прошипел он, отплёвываясь.

– Добей сволочь! – гаркнул подоспевший Скалозуб. В голосе его звучала злобная радость. – Или дай я ему на башке станцую!

– Немой, – окликнул я. – Перебей Змею ноги дубинатором. Чтобы ползал только.

Одобривший мой подход Ал рассмеялся. Жутко, как настоящий маньяк.

– Эдик, отвяжи от повозок двух осёдланных химер. Для себя и Немого.

Видимо, кто-то из кочевников не глупее Тумура хотел смыться под шумок и приготовил животных. Из загона вывели неполный десяток зверей, оседлали, и тут на неудачливых кочевников наткнулся проклятый туман. У повозок скрючились в неестественных позах обтянутые потемневшей кожей скелеты степняков с мечами наголо.

– У, тварь, – Ал присел на корточки. Казалось, сломанные руки у него не болели. Висели плетями, и пусть. – Ты зачем химер резал, падаль?

– На Пастыря работаешь? – рявкнул я на ухо Тумуру. Тот зашипел что-то на непонятном языке. Ругался нехорошими словами, наверное, уродец малолетний. И вдруг взвыл, выгнувшись дугой – Немой, размахнувшись, приложился дубиной ему по ножной икре. – Ты чего такой злой? Я тебя спросил, почему не ответил?

Повторный удар орудием первобытного человека превратил ногу в кровоточащую массу. Змей задёргался активнее, чем в прошлый раз, чуть не вырвался. Куда ему до Стиви! Мой темнокожий товарищ меня бы сбросил, не запыхавшись. Ал обрушил колено на предплечье Тумура, раздался отчётливый хруст даже на фоне затихавшего гула пожара. Копьём уже не особо помашешь. Змей зарычал сквозь сжатые зубы.

– Молчишь? Ладно. Скажи тогда, зачем вправду химер резал.

Степняк мелко затрясся, рычание сделалось тише и каким-то захлёбывающимся.

– Да он ржёт, сучёнок! – На грязной физиономии Ала отразилось неподдельное изумление, тут же сменившееся привычной злостью. – Ржёт над нами!

– Тут вы и подохнете, насовсем подохнете, – выкрикнул Змей.

Удар Немого по второй ноге прервал безумный смех.

– Ненавижу… ненавижу всех вас, – выдавил из себя пополам со стоном Тумур.

– Твои чувства взаимны. Немой, разбей ему кисти.

Подошедший здоровяк с размаху опустил дубину на руку, сжимавшую кинжал, тем самым лишив Змея возможности покончить с собой. Степняк понял, что я задумал, и изрыгал проклятия вперемешку с просьбами добить. Немой раздражённо ткнул ему в лицо концом дубины, и Тумур на пару минут затих. Великан вопросительно посмотрел на меня, на него и на своё оружие. Я отрицательно покачал головой.

– А ты добряк, – хмыкнул Скалозуб, имея в виду Немого. – Собаке собачья смерть.

– Помоги Эду и взвали на химеру Ала. На лошади ездил когда-нибудь?

Здоровяк мотнул головой.

Кто в наш век электромобилей и квантовых компьютеров умеет ездить верхом? Исчезающее малая доля населения. Я, например, за всю жизнь всего дважды садился на лошадь, и то в детстве. И на химере однажды катался.

– Я умею… на лошади, – проронил Скалозуб. – Без рук тяжеловато будет, но справлюсь.

– Добро. Сядешь с Немым, впереди. А то свалишься ещё.

Жаль всё-таки, что с нами нет беглецов степняков. Большинство пребывали в невменяемом состоянии, самые выносливые и сильные полегли от рук Змея. Я надеялся, они нам помогут с химерами.

Снял с пояса Змея скрученный кнут, перевитый тончайшей металлической проволокой. Именно такие нам пригодились бы. Бросил наше основное средство защиты от призраков Немому. Кинжал с ножнами забрал себе. Копьё дал наконец-то поймавшему за рог и ведущему химеру Эдику. Сказав ребятам залезать на зверей, отбежал за повозки, забрал узелки с трофеями и сферой.

К моему возвращению Немой вскарабкался на спину скакуна. Животное под его весом чуть присело на задние лапы, но сразу же выпрямилось. Ал сидел впереди, почти на холке, с гордым видом бывалого наездника, насколько это возможно в его положении.

– Я буду править, ты главное не упади, – заявил он.

У Эда возникли серьёзные трудности. Рыскарь подскакивал, стремясь запрыгнуть на химеру, она тем временем испуганно следила за его неуклюжими попытками и крутилась, не давая ему и шанса на успех. Положив вещи на «тигра», я взял за рог выбранную соратником зверушку и встал у лоснящегося бока, препятствуя её манёврам. Постоянно оглядывался на лагерь, опасаясь появления некроманта.

Пастырь не торопился. Кочевники пропали из поля зрения, не считая трупов и ползущего из загона Змея. Мы возились с животными в напряжённом молчании. Как только Эдик залез на химеру, я взвалил вяло сопротивлявшегося Змея на круп «тигра» и привязал верёвкой к седлу, чтобы не свалился в самый ответственный момент.

– Чтобы ускориться, пятками бей по бокам, – посоветовал Эду Альберт. – Надо повернуть – за поводья тяни в сторону, куда нужно поворачивать. И за рога держись крепче, но на себя не тяни, а то он остановится.

– Откуда знаешь, как на них ездить?

– Эдик, логика. И капельку везения. Я до вступления в рыскари в конюшне работал и набрался всякого.

– Вопросы оставим на потом, – оборвал я раскрывшего рот Эда. – Немой, выедем из лагеря, и маши кнутом направо и налево, отгоняй призраков, нас только не задень. Не отставайте от меня. Я расчищу путь.

– Может, его спустить? Пусть по травке покатается, – скривившись от боли, выдал идею Ал и указал кивком на Тумура.

– Помрёт раньше времени, – отказался я и повернул «тигра» к краю загона.

Мгла просачивалась между костяными столбиками. Бледная, необычно плотная, похожая на отвратительный, бурлящий кисель. Поверх мерзкой массы прокатывались волны высотой в пять – десять метров. Складывалось впечатление, будто под поверхностью белесого моря стремительно проносились гигантские существа.

В памяти всплыли наставления Висельника, предостерегавшего от пролития крови в месте ночлега. Призраки ведь чуют её и идут к ней. Вот и столпились. К простым фантомам, составляющим основу Мглы, присоединились сущности покруче, судя по всему, гейсты. Тумур резал химер, призывая их.

– Ну, и чего ты добился? – пробормотал я.

Нам был нужен другой путь. Загон расположен впритык к шатрам, и сюда стекаются призраки. А как обстоят дела на том краю лагеря? Может, резнёй Змей отвлекал Мглу от другого выхода.

– Погнали! – скомандовал я, пустив «тигра» в проход между горящими палатками. По краю идти не рискнул. Огонь скроет нас. К тому же, чем ближе к пламени, тем уютнее себя чувствовал.

Тройка химер тронулась поначалу нехотя, затем повысила темп до рыси.

Пожар, моментально разгоревшийся, столь же быстро затихал, пожрав шкуры и редкие деревянные элементы шатров, даже трупы толком не обуглились. На мертвецах, усеивавших лагерь, тлели одежда и волосы. Дым представлял наибольшую проблему, в нём же ориентироваться сложно. Я направлял «тигра» строго по прямой. Зверь сам перескакивал догоравшие обломки жилищ, иногда останавливался, раздувая ноздри и крутя головой.

Примерно в центре лагеря нам попался Пастырь. Окутанный голубым светом колдун неподвижно стоял в полусотне метров от нас посреди десятков тел, раскинув руки в стороны и обратив лицо к светлевшему небу. Тончайшие лучи такого же мертвенного, нездешнего света тянулись к нему, соединяя с жертвами по всему лагерю. Здесь творилось нечто неправильное, неподвластное пониманию человеческим разумом, одинаково страшное в своей непознаваемости и странно притягательное. Я ощущал силу, струившуюся по лучам-каналам и скрученную в невидимые жгуты, опутывавшие некроманта.

«Души… Колдун поглощает души кочевников. Запретное для смертных заклятие, – глухо прозвучали мысли королевского мага. – Берегись!»

Не сводя глаз с Пастыря, не сразу заметил смертоносное облако. Туман, точно сторожевой пёс, вынырнул из-за обвисшего, перекошенного шатра, наверное, самого большого в лагере, и заскользил нам наперерез. Оглушительно замычавший «тигр» шарахнулся от него, я ударил пятками по рёбрам зверя, уводя влево от магической креатуры. Облако выстрелило туманным щупальцем, стремясь достать вепря. Навстречу ему свистнул разворачивавшийся в воздухе ремень моего кнута и щёлкнул, отделив похожий на удлинившийся хобот отросток от основной массы.

– Бегом! – Мой ор разнёсся, наверное, по всей округе.

«Тигр» пустился в галоп. Мне оставалось размахивать кнутом. На прыжке через обломки меня подбросило, едва не выкинув из седла. Сжав коленями бока химеры, я вцепился в поводья. В сознании засела единственная мысль: лишь бы никто не упал!

Мимо промелькнули шатры, начались и внезапно закончились палатки простых кочевников, а за ними линия костяных столбиков. Мы ворвались в раздавшееся перед нами море Мглы, удивительно редкое, в противоположность плотной массе у загона. Раздававшийся позади топот внушал надежду на благополучный исход. Когда «Тигр» сбавил темп, я обернулся.

Эд свешивался с химеры, одной рукой ухватившись за витой рог, а второй закрывая глаза. Немой сидел ровно, точно ему через позвоночник продели стальной штырь. Его простое, грубоватое лицо с крупными чертами ничего не выражало.

– Твою мать, – Ал на шее скакуна плакал. – Скакать со сломанными руками. Ты чёртов садист, Кир.

Не было лишь Змея. Вместо верёвки, которой я его привязал к седлу, болтался обтрёпанный кусок.

Впрочем, судьба предателя заботила меня меньше всего. Фрагменты неба, свободные от туч и похожие на осколки витражного стекла, окрашивалось в нежные предрассветные тона. Мгла, укрывавшая степь, постепенно становилась прозрачной. Призраки теряли очертания, расплывались бесформенной дымкой.

А на западе, за курганами старых хозяев Мглистой Равнины, жёлто-белым маяком указывал дорогу далёкий костёр на вершине Зиккурата.