Между долгом и честью

Керен

Джеймс с интересом осматривался по сторонам. Каменные мостовые, небольшие домики, стоящие почти вплотную друг к другу, чаще всего с закрытыми ставнями.

— Керен — город, где живут в основном земледельцы. Выйдем на рыночную площадь, и будет оживление, — пояснил Андриэль, — а основная масса сейчас работает в полях. Ну, ты видел по дороге.

Джеймс лишь кивнул, наблюдая за редкими людьми, что встречались им на пути. Вот двое детей носятся друг за другом, размахивая деревянными палками. Наверняка, представляют себя бравыми рыцарями. Джеймс печально улыбнулся. Когда-то и они с Элайджей играли так же, а еще у него была любимая сестренка. Чаще всего именно ее они вдвоем защищали от дракона или злых магов, захвативших город. Кьяра часто морщила носик и говорила, что маги — это не страшно. Как можно считать страшным то, чего не видел?

— Дже-и, — протянула Кьяра и запрыгнула ему на колени, — почему ты говоришь, что маги плохие? А драконы? Ты их видел?

— Ну, драконы всегда нападали на принцесс и запирали их в башнях, — пояснил Джеймс, вспоминая сказки и легенды, которые рассказывала ему мама, — и маги такие же. Их потому уничтожили, что плохие они. Порчу на людей насылают, мор на скот. Король их победил и спас всю нашу страну.

— А может, это король плохой? Он же их убивал. Сжигал на кострах. Я в книжках картинки видела, — важно заявила Кьяра.

Джеймс хотел было ответить, но внимание сестренки уже переключилось на огромного черного пса.

Джеймс мотнул головой, отгоняя воспоминания, а его взгляд невольно задержался на женщине, развешивающей белье возле дома. Такой же женщине, как тысячи других в Анталии. Джеймс перевел взгляд на Андриэля. Тот вертел головой по сторонам, словно понял, что Джеймс сейчас к разговорам не особо расположен. Если смотреть со стороны, то Андриэль обычный парень. Красивый бесспорно, но все же обычный. Встретив такого на улице, Джеймс никогда не подумал бы, что внутри этого юноши скрыта такая сила и мощь.

— Война сюда не дошла, — вдруг произнес Джеймс, — здесь спокойно.

— В каждой семье есть кто-то, кто ушел. Раньше здесь было многолюднее, — сказал Андриэль, — сейчас же в полях работают даже дети, потому что больше некому.

— В Анталии это частое явление среди бедняков, они привыкают к труду с раннего детства. Работают в поле, подмастерьями, обучаются ремеслу, чтобы не голодать.

— В Остовии стараются этого избегать, — пожал плечами Андриэль, — хотя, если я отведу тебя в наши трущобы, то ты вряд ли обрадуешься.

— Я удивлен, что ты знаешь такое слово, — усмехнулся Джеймс.

— Сколько раз я уже успел тебя удивить? Ты повторяешься.

Джеймс ничего не ответил, потому что улица вдруг резко расширилась, и они оказались на залитой лучами солнца площади. Причем после относительной темноты улицы здесь было настолько ярко, что Джеймсу показалось, что он ослеп, а еще, вполне возможно, что и оглох, поскольку гул голосов обрушился на него не сразу.

— И внимательно следи за деньгами, — кивнул Андриэль на мешочек из кожи на поясе Джеймса, — здесь, может, и не трущобы, но стащить пару монет тут тоже всегда рады.

— И меня не защитит графское имя? — Кивнул на вышитый на рубахе Андриэля в области груди герб семьи Вайт.

— Скорее, наоборот, — рассмеялся Андриэль, а затем, схватив Джеймса за руку, потащил вдоль площади.

Причем делал он это так стремительно, что Джеймс не успевал разглядеть толком ни диковинных синих фруктов, размером с орех, ни удивительных засушенных белых цветов, ни кусков сочного мяса. Он только крутил головой по сторонам, стараясь увидеть и запомнить хоть что-то.

— Ты мне хоть что-то посмотреть дашь? — возмутился Джеймс, стараясь немного замедлить Андриэля, тем более до него только что добрался запах свежего хлеба. А если учитывать тот факт, что с утра Андриэль точно так же не дал ему нормально поесть, то рот сам по себе начал наполняться слюной.

— Потом посмотришь, — отмахнулся Андриэль, — сперва трактир, а потом остальное.

— Так я и знал, что ты вырвался из замка старшего брата, чтобы хорошенько напиться.

— И я уверен, что с компанией я не прогадал. — Андриэль на секунду обернулся и улыбнулся.

Джеймс даже опешил, позволяя тащить себя и дальше, напрочь забыв о пустом желудке и манящем запахе хлеба. Такую улыбку Андриэля он видел впервые: открытую, настоящую, полную теплоты. Показалось, что даже черты лица того стали мягче, а цвет глаз от практически черного стал светло-коричневым. И это было удивительно, но вместе с тем Джеймс остро почувствовал, что ему хочется, чтобы эта улыбка повторилась.

— Только с элем не переусердствуй, — сказал Андриэль и толкнул дверь в таверну.

С виду Джеймс никогда не назвал бы это место так гордо «трактир», он даже не мог подобрать подходящего определения маленькому, неприметному домику из темного камня, с покосившейся и почерневшей от времени дверью. Скорее всего, он бы просто прошел мимо такого места, да еще и испытал бы некую брезгливость и отвращение, но Андриэль так уверенно вел его внутрь, что мысль сопротивляться даже не пришла Джеймсу в голову.

— А тут точно можно что-то пить? — пробурчал Джеймс.

Андриэль лишь усмехнулся и втянул его внутрь. Как только дверь за ними закрылась, Джеймс уже был готов забрать слова обратно. Внутри было очень даже уютно, в камине потрескивал огонь, пахло вяленым мясом, выпечкой и какими-то травами. Джеймс слышал, что в некоторых тавернах жгут различные цветы со стойким запахом. Он насчитал внутри десять добротных столиков, из которых заняты всего два. Всего в таверне находилось шестеро мужчин, скорее всего оказавшихся здесь проездом. Доспехи были низкого качества, сапоги из грубой, дешевой кожи, помимо оружия на виду, Джеймс приметил у каждого из них нож за поясом. Не кинжал, именно нож. Скорее всего, разбойники, причем не самые успешные в своем ремесле. На их фоне Андриэль и Джеймс в белых рубахах, начищенных сапогах из дорогой оленьей кожи и бархатных штанах смотрелись не просто хорошо, а чересчур хорошо. Джеймс даже почувствовал себя неуютно, а задержавшийся на груди Андриэля взгляд одного из мужчин и вовсе не обещал ничего хорошего. Определенно, в Андриэле признали графа, хотя разве тот пытался это скрыть?

— Нам точно стоит тут оставаться? — уточнил Джеймс.

Он сказал это шепотом почти на ухо Андриэлю, но ему показалось, что их услышали все, кто находился в таверне. Во всяком случае внимания к ним меньше не стало, а только, наоборот, прибавилось.

— Ты что, боишься шайки грабителей? — усмехнулся Андриэль и изогнул бровь. — Не переживай. Я сумею тебя защитить.

Джеймс аж дар речи потерял от возмущения, а вот в глазах Андриэля плясало озорство. Сейчас он не был похож ни на забитого парня из замка, ни на острого на язык, наглого и самовлюбленного мага. Он походил на мальчишку, которому хотелось творить шалости. Мальчишку, у которого не было детства. Который не воровал в соседском дворе перезревшие яблоки, опасаясь зубов сторожевого пса. У которого не было друзей. Джеймс понял, что этот парнишка, раздражающий поначалу до зубного скрежета и желания съездить ему по лицу, постоянно удивляет его. Бесит, заставляет терять контроль и вызывает сочувствие, желание защитить ото всех напастей и проблем. И Джеймс уже не знал, чего в нем больше.

— Посмотрим, кто кого будет защищать, — ответил он и сделал шаг к самому центральному столу.

Но вопреки его ожиданиям Андриэль перехватил его за руку и утащил к самому дальнему — почти в самом углу таверны. Стол был слабо освещен, и наблюдать за ними теперь стало трудно, зато Джеймс прекрасно видел всю таверну. Пожалуй, для наблюдения это была самая удобная позиция. Пока Джеймс размышлял о причинах такого выбора места, к ним подошла молодая эльфийка, чтобы спросить, чего им нужно. Андриэль попросил свежего хлеба, мяса и две кружки самого лучшего эля.

— Не только эльфийки хороши, но и их эль тоже. Тебе понравится.

— Первое или второе? — поинтересовался Джеймс.

— Это по твоему желанию, — рассмеялся Андриэль и откинулся на спинку стула.

Джеймс бросил еще несколько мимолетных взглядов на обстановку. Уютно, но все-таки просто и дешево. Чисто, аккуратно, да и эль, принесенный им, явно подали в намытых до блеска кружках. Отменное мясо, мягкий, еще теплый хлеб. Но все-таки Рикас не вязался с этим местом. Утонченный, высокомерный аристократ, что ест хлеб и холодное мясо, как простолюдин? Это никак не хотело укладываться в голове Джеймса.

— Не верю, что Рикасу может быть по душе это место, — озвучил он свои мысли вслух.

— Думаешь, любое место, где еду ему не подают на золотом блюде, сразу неугодно?

— Я бы добавил: украшенном драгоценными камнями.

— Он предпочитает человеческие кости, — серьезно сказал Андриэль и сделал глоток из своей кружки.

Джеймс лишь несколько секунд размышлял на счет того, пошутил Андриэль или нет, но и этих секунд хватило, чтобы его спутник прыснул со смеху.

— Видел бы ты свое лицо, — смеялся он, — словно Рикас прямо сейчас станет делать из твоих костей новое украшение.

— Разозлится, что его брат проводит время в неподобающей компании?

— Рыцарь из враждебной нам страны разве неподходящая компания? Хотя… — Андриэль задумался, — смотря, насколько огромно твое поместье и сколько ты держишь слуг?

Джеймс лишь рассмеялся, предпочитая не отвечать на вопросы Андриэля. Может, они и были заданы в шутку, но некоторые вещи лучше оставить при себе. Андриэль явно уловил его желание и быстро перевел тему. Джеймсу хотелось как можно больше узнать о магии, и Андриэль с охотой рассказывал. Отчасти магия походила на умение владеть мечом. Тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Но упражняясь с мечом, Джеймс мог не бояться, что он вдруг оживет и попытается уничтожить своего же хозяина. Если пропускал удары, если ранился по неосторожности, то это была исключительно его вина и ничья больше. Андриэль же в своих способностях виноват не был. Сейчас магия казалась не столько даром, сколько проклятьем. Но эти мысли Джеймс, несмотря на приличное количество эля в крови, предпочел оставить при себе.

— Маги, наверное, и эля нормально выпить не могли? — усмехнулся Джеймс и откинулся на спинку стула.

Алкоголь давал о себе знать, а если учесть, что эль здесь делали на славу, то девятая кружка и вовсе развязывала язык. С Андриэлем оказалось на удивление легко и просто говорить, словно он не был родственником закрытого и холодного Рикаса. Какие бы бравады ни выдавал Джеймс за ужином, но Рикас пугал и настораживал. Сейчас же ощущение легкости не покидало. Андриэль открыл было рот, но вдруг резко обернулся назад. Джеймс проследил за его взглядом. Один из сидящих за столом наклонился и что-то прошептал на ухо своему соседу. При этом второй парень поглядывал в их сторону и слегка кивал головой. То, что это разбойники, сомнений у Джеймса не вызывало и до этого, но теперь он укрепился в своих мыслях. А значит, это определенно ничем хорошим это не светит, если учитывать, что он пьян, а Андриэль вряд ли умел в драке.

— Идем, — кивнул ему Андриэль и подскочил со стула.

Джеймс последовал его примеру. Во всяком случае, постарался, ноги слушались плохо, если бы Андриэль не тащил его за руку, то он вряд ли смог бы сам пройти к двери, обойдя все столы.

Андриэлю уже не казалось хорошей идеей пойти в таверну. Он ведь прекрасно знал о том, что там толпится всякий сброд, а они с Джеймсом точно привлекут внимание. Но ему не хотелось идти туда, куда советовал Рикас. А еще больше не хотелось сталкиваться с кем-то, кто мог его знать. Встречи с теми, кто напомнит ему о прошлой жизни, Андриэль старательно обходил стороной. К тому же он был уверен, что они смогут легко избежать неприятностей и уйти от бандитов. Вот сейчас он сумел затеряться в толпе, но чувствовал, что от них не отстают. В мыслях этого вора он видел не только жажду наживы, но и ненависть. Ненависть к таким, как Андриэль и Джеймс. К «холеным аристократам, которые рук в своей жизни не запачкали».

— Для них ты все равно останешься изнеженным наследником великого рода. Мальчиком, которому все досталось слишком легко и просто, — усмехнувшись, произнесла Мэдисон.

— И они будут меня ненавидеть? Всегда? — спросил Андриэль и рукавом рубашки вытер кровь из разбитой губы.

Он всего лишь хотел подружиться с деревенскими ребятами, но получил кулаком в лицо.

— Всегда, — кивнула Мэдисон, — просто за то, кто ты есть.

Андриэль свернул на небольшую улочку, он точно помнил, что там есть проход к Центральной площади. Но нет…

— Тупик, — слова Джеймса вернули Андриэля в реальность.

Он понял, что уже с минуту стоит и смотрит на каменную стену. Он точно знал, что здесь есть проход, всегда был. Хотя… Последний раз он бегал по улицам Керена семилетним мальчишкой. Потом он уже появлялся здесь с охраной, чинно прохаживался по центральным улочкам, покупал дорогие ткани и украшения на рынке. Как давно он не бегал по темным переулкам, желая изучить этот город вдоль и поперек.

— Птички в клетке, — услышал он голос сзади.

Разбойник был один. Видимо, решил, что справится с ними. Справится без труда. Андриэлю не нужно даже залезать в его голову, чтобы прочитать ликование. Все эмоции отображались на лице. Джеймс достал меч, чем вызвал лишь усмешку разбойника, поскольку сам еле стоял на ногах. Андриэль остановил порывавшегося броситься вперед Джеймса.

— Не стоит сразу бросаться в драку. Можно попробовать договориться, — произнес Рикас, вглядываясь в разбитое лицо Андриэля.

— Им досталось больше, — вскинулся Андриэль. В его голосе столько злости и ненависти, но вместе с тем превосходства. Раньше они били его, теперь это сделал он. Он тренировался и смог. Один — троих. Без помощи магии.

— Совершенно неважно, кто пострадал больше.

Слова брата невольно всплыли в сознании. Андриэль почувствовал раздражение, злость. Хотелось, как в детстве, ударить со всей силы, чтобы никто не смел над ним насмехаться. Но он не мог. Сейчас магия не придет на помощь, все запасы исчерпаны. Он умеет драться, но он пьян и у него нет никакого оружия. Силы не равны, а сейчас он отвечал еще и за Джеймса, которого притащил в небезопасное место. Андриэль не мог позволить злости взять верх.

— Я младший брат графа Вайта. У меня не так много денег с собой, но мой брат заплатит тебе, если ты нас не тронешь. Рикас умеет быть благодарным. Мы сможем договориться.

Андриэль произнес эти слова через силу. Ему противно от мысли, что он выкупает свою жизнь у какого-то отребья, которое и стоять-то рядом с ним не должно. Джеймс попытался что-то возразить, но привалился к стене и сделал несколько глубоких вдохов. Судя по всему, эль подкосил его куда сильнее, да и выпил он почти в два раза больше Андриэля.

— Паршивый щенок мечтает, что его спасет имя брата? Ты считаешь, что оно для меня что-то значит? — усмехнулся разбойник.

Ярость, ненависть… Эти эмоции стали куда ярче, и Андриэль уже не мог понять, чьи они — его собственные или мужчины, стоящего напротив. Магия выходила из-под контроля, подкидывая в сознание Андриэля чужие мысли и чувства. Но откуда ей вообще взяться? Ведь совсем недавно он разнес комнату Рикаса. Его магический запас исчерпан. Новая волна злости захлестнула его, он схватился за голову и упал на колени. Ненависть, боль, страх.

Паршивый щенок. Демонское отродье. Ты никогда не станешь достойным имени Вайт.

Прошлое смешалось с настоящим. Знакомые, презрительные голоса ворвались в сознание. Слишком многое ему пришлось пережить в последние дни. Слишком болезненным было его прошлое.

— Что, тебя даже бить не надо? Так сдашься?

Чужой смех стал последней каплей.

Он не беспомощный, больше не беспомощный. Он не тень Рикаса, он не слабак, которого можно сечь плетьми. Он не виноват, не виноват в том, кем родился. Андриэль чувствовал, что магия буквально закипает внутри. Это даже близко не походило на прошлые выбросы. Казалось, сейчас магия повсюду. Он сам один сплошной сгусток силы. Его нет, он растворился в этой магии, потерялся. Осталась лишь злость и ненависть. Лишь чувства. Лишь магия. Бесконтрольная, теперь бесконтрольная.

— Андри, Андри, что с тобой?

Андриэль приоткрыл глаза и увидел обеспокоенное лицо Джеймса. Только его. Показалось, что тот даже протрезвел. Андриэль даже усмехнулся таким странным мыслям. Он понял, что ничего не чувствует, словно он пуст, полностью пуст. Только отголоски магии слегка покалывали пальцы.

— Он… — прохрипел Андриэль, решив, что его избили. Странно, что он этого не помнит.

— Ты убил его, — выдохнул Джеймс. — От него ничего не осталось.

Андриэль лишь слабо махнул рукой, открывая портал. И снова провалился во тьму.

«В этот раз получится».

Это была его последняя мысль.