Между долгом и честью

Последний бой

Все оказалось даже проще, чем думал Элайджа. Рыцари приветствовали его так, словно он уже был их королем. Измученные войной, они готовы были сложить головы за призрачную надежду на новую жизнь. Самые верные Грегору аристократы и их рыцари встретили их возле самого входа в замок, будто знали, где именно ждать. Впрочем, Элайджа не удивился бы, если так оно и было. Кто сказал, что только им всегда будут доподлинно известны планы противника?

— Элайджа, так странно видеть предателя родины, претендующего на трон. — Вперед вышел герцог Иллирийский. В свое время они неплохо ладили, при этом Элайджа понимал, что герцогу, по сути, плевать на правление Грегора, что будь у него возможность, он бы и сам сверг короля.

— Отступись, Идрис, не думаю, что стоит умирать за такого короля, как Грегор.

— Я не стану предателем Анталии, подобно тебе. — Он вытащил меч из ножен и бросился вперед, рыцари последовали за ним.

Элайджа сходу оценил, что количественное преимущество не на их стороне. Еще с частью рыцарей они должны были встретиться внутри, скорее всего они сдерживали тех аристократов, что были в замке. Элайджа ловко увернулся от меча Идриса. Рядом уже во всю кипел бой. Идрис был довольно умелым воином, не из тех, кто просиживал на приемах и стаптывал ноги на балах, прячась за титулом. Элайдже в основном приходилось уходить в оборону, отбивая один удар за другим, все его контратаки Идрис парировал очень легко. Элайджа был хорошим воином, но в Идрисе было слишком много злости и ненависти. Он понимал, что нужно взять Идриса хитростью, но как?

А между тем бой вокруг становился все кровопролитнее. Элайджа краем глаза заметил, как Андриэль пытается защитить присоединившихся к ним воинов щитами. Вокруг него самого клубился туман, словно завеса, скрывающая его от взглядов врагов. Элайджа невольно улыбнулся. Андриэль понял, в чем его сила, и больше не лез вперед, а мечи анталийских рыцарей отскакивали от щитов. Они терялись, не понимая, что происходит, и часто эта заминка стоила им жизни.

Это разрывало сердце на части. Когда-то Элайджа же был в их рядах, он никогда не поднял бы меч на того, с кем сражался бок о бок. Все изменилось, но кто сказал, что перевороты бывают безболезненными? Элайджа отвлекся — это стоило ему пропущенного удара. Доспех выдержал, но удар все равно был ощутимым. Рука дрогнула, а сам он опустился на колено.

Элайджа подумал, что его заминка теперь будет стоить жизни и ему. Почему-то вспомнилась Дейдре. Ведь он обещал ей вернуться. Это словно придало ему сил. Он вскинул руку, отбил удар, а в следующую секунду на голову Идриса обрушился ястреб. Идрис закрутился вокруг себя, пытаясь отбиваться от крыльев и цепких лап. Элайджа не стал медлить — меч уверенно пробил броню в области груди, укрепленное магией Рикаса лезвие вспыхнуло пламенем. Идрис осел на землю, упал на колени, принимая поражение. Идрис лишь посмотрел Элайдже в глаза взглядом, полным презрения и ненависти.

Со смертью Идриса мечи сложили и остальные рыцари. Они сражались за него, видели его взошедшим на престол. Они точно так же предали короля, поэтому не видели смысла биться дальше.

Огненная стена взметнулась прямо у ворот замка. Обескураженные воины остановились, глядя на полыхающее пламя, перекрывающее вход.

— Не стоит этого делать. Вам не стоит сражаться за Грегора. — Джеймс вышел вперед и посмотрел на людей. На шум битвы сбежались и простые жители. Те, чьи жизни для Джеймса были ценнее всего. — То, что творится за воротами — не ваша битва.

Арес лишь невозмутимо наблюдал за Джеймсом. Чтобы пробиться к воротам и больше не пустить никого во дворец, им пришлось убить уже немало. Не то чтобы Ареса это трогало — ему было все равно. Он пришел сюда, чтобы исправить ошибки прошлого, вернуть величие магам, Остовии, роду Вайтов, который он поклялся защищать даже ценой жизни.

Его клятва оказалась пустышкой, когда дело коснулось того, что ценно самому Аресу. Сейчас он собирался искупить вину. Огненная стена за его спиной полыхала, сжирала его силы, но он все так же непоколебимо стоял. За одним его плечом был Фобос, за другим — Миккель. Оба были готовы отдать жизни, потому что тоже чувствовали вину. Разбитые, собранные обратно буквально по кусочкам, они так и не стали прежними. Арес чувствовал, как в него с обоих сторон вливаются потоки магии, спокойная, умиротворяющая Миккеля и рвущаяся наружу, яростная, сметающая все на пути Фобоса. Втроем они могли удерживать огненную стену достаточно долго, втроем они могли уничтожить ею любого, кто дернется в сторону Джеймса.

Один попытался и теперь обугленным трупом лежал практически у самых ног Джеймса. Люди смотрели на Джеймса со смесью ужаса, недоверия и страха. Арес понимал, что выступать в открытую больше никто не решится. Джеймс пытался взывать к благоразумию, но Арес прекрасно понимал, что только страхом можно удержать людей от необдуманных действий.

— Мы должны верить рыцарю, предавшему Анталию? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Предавшему короля, чтобы спасти невинного от насилия. Насилия, которым он душил и вас.

— Он был добр к нам.

— И насиловал наших детей.

— Он повышал налоги знати, а не простым людям.

— Но кормил за наш счет армию.

— Кто придет на его место? Мы что, сдадимся Остовии?

— Вы все знаете Элайджу Блэкарда как достойного человека, всегда стоящего на стороне народа. Сколько его род помогал бедным? Скольким дал работу и приют? Сколько ваших сыновей спас Элайджа? Именно за ним я и предлагаю идти народу.

Волнения перед замком стихли, Арес даже заинтересованно глянул на Джеймса. Он не верил в этого парня, именно Джеймс казался слабым звеном в их миссии, но, пожалуй, умел удивлять. Ему не удалось убедить никого окончательно, но Арес почему-то был уверен, что народ не набросится на них.

— Фобос, Миккель, вы нужны внутри.

— Но, Арес… — начал Фобос, но тут же замолк, стоило глянуть на него через плечо. — Идем.

Фобос только кивнул Миккелю и скрылся за стеной огня, не причинившей ему вреда.

Арес сразу же почувствовал себя хуже, но постарался никак этого не показать — он обязан держаться.

Андрас остался помогать раненым, Андриэль не хотел оставлять его, но выбора не было. В замке в его помощи нуждался Рикас, Элайджа и остатки рыцарей уже бросились вперед.

— Ты справишься?

— Иди уже, граф Вайт, покажи им, кто достойный наследник рода, — улыбнулся Андрас и быстро поцеловал Андриэля, а после вернулся к раненному рыцарю.

Он исцелял и своих, и врагов. Скоро все поймут бессмысленность войны. Скоро они станут одним государством — Андрас верил в это, как верил в Андриэля. Вайты смогут.

Откуда появились еще рыцари, Андрас понять не успел, лишь чудом уклонился от летящей в него стрелы. Он обернулся, чтобы осознать, что одному ему не выстоять. Почему он был так самонадеян, что остался? Почему не послушал Андриэля?

Но живым он им точно не дастся. Первый выставленный щит снесли практически сразу. Андрас отбился мечом, выставил щит, но почувствовал, как в спину вонзилась стрела. От второй его уберег еще один щит, но прятаться вечно Андрас не мог. Он ощущал, как силы покидают, как он буквально оседает на землю.

Он видел, занесенный над головой меч, а в следующее мгновение нападавшего снесло потоком воды.

— Миккель, не дай ему умереть, — послышался крик Фобоса, земля поднялась, ограждая его и Миккеля от поля боя.

Андрас провалился во тьму.

Рикас чувствовал, как жизнь покидает тело. Он нашел взглядом Дрейка и посмотрел ему в глаза. Рикас хотел попросить прощения за все, но сил говорить не было, да и не хотел он доставлять лишнего удовольствия Алефу. Он надеялся, что остальным их часть миссии удалась лучше, а значит, есть шанс. В конечном итоге Алеф же не знал про Ареса. Оставалось только верить. Рикас Вайт понимал, что проиграл. Но жалел он сейчас только об одном: что так мало успел сказать Дрейку, что так мало провел с ним времени. Что так долго не позволял себе любить.

— Любовь — это слабость, — голос Николаса доносился издалека. — Ты убил единственную, которую любил. Ты заставил Риордана страдать. Но, Алеф, слепая вера — это тоже слабость. Я предлагаю тебе другую сделку.

— Что ты творишь, старик? Я убью тебя! — Алеф дернулся к Николасу, но замер, Рикас видел это уже четко, дышать становилось легче.

— И тогда Асмодей будет свободен, — усмехнулся Николас. — Ты сделал верные ставки, Алеф, вот только я устал думать, что моя жизнь чего-то стоит. Я отдам магический дар, жизнь тебе, Асмодей, ты обретешь свободу. Ты не будешь никому и ничего должен, но оставишь душу моего сына в покое.

— Жизнь Рикаса и его магия куда ценнее, — прошипел Алеф.

— Но свобода куда желаннее, да и, если честно, мне уже так наскучил людской мир, что я даже сделаю это быстро.

Щелчок пальцев Асмодея, упавшее тело Николаса и ощущение полной свободы. Рикас вскочил, но его моментально снес порыв ветра. Дрейк бросился на Алефа со спины, но его клинки тут же отбросило в стороны, а под ногами образовалась лужа. Рикас метнул огненный шар, но вода Алефа его быстро потушила. Дрейка отшвырнуло к стене — Рикасу показалось, что он потерял сознание. Мгновение понадобилось, чтобы набросить щит на Дрейка, отбить атаку Алефа, контратокавать. Пол под ногами Алефа нагрелся, но ледяная вода тут же свела на нет все усилия.

Рикас понимал, что в этой схватке они равны. Когда мальчишка, с трудом создающий несколько капель воды, стал тем, кого Рикас видел перед собой, он не знал, но, похоже, действительно ненависть, куда лучший мотиватор, чем любовь.

Порыв ветра сбил с ног, вода набилась в легкие, мешая дышать. Щит, еще один, обезвредить заклинание, следить за Дрейком. Огонь опалил волосы Алефа, но не более того — щит слишком мощный.

Любовь — слабость.

Следить за Дрейком.

Рикас заметил, как очнувшийся Дрейк молнией метнулся за спину Алефа. Кровь закапала на пол, реакция Алефа помогла избежать серьезного ранения — клинок слегка распорол бок. Магия засветилась, но Алеф целителем никогда не был. Дрейк снова отлетел к стене, но этих мгновений хватило на атаку, рука Алефа горела в огне.

Вода убрала огонь, но ожоги все равно причиняли Алефу боль. Рикас видел это, подметил, что враг измотан, но сам Рикас тоже действовал на пределе.

Еще и беспокойство за Дрейка отнимало силы. Резкий выпад, и еще одна струя огня едва задела Алефа. Рикас задыхался, чувствуя, как вода наполняла легкие. Алеф смеялся. Раненный, но все еще не поверженный, Рикас искал в себе силы для последнего удара.

— Рикас! — Двери в тронный зал отворились под напором магии Андриэля.

Вода исчезла, Алеф замер, как зачарованный. Последняя атака.

Крики боли наполнили тронный зал. Запах горящей плоти коснулся носа Рикаса.

— Рикас. — Андриэль уже помогал ему встать. Рикас старался не смотреть на сгорающего заживо Алефа.

В чем-то люди правы: магия — это невероятная сила. Рикас нашел взглядом Дрейка — ему уже помогали подняться какие-то рыцари, он, конечно, отмахивался, хоть и еле стоял на ногах. Он поймал взгляд Рикаса и улыбнулся.

— Грегор? — Элайджа кивнул на труп.

— Дело рук Алефа, — ответил Рикас.

— Так выходит, это все? — тихо спросил Андриэль. — Мы победили?

Рикас обвел взглядом полуразрушенный тронный зал, глянул на трупы, лежащие на полу.

Они победили, но на самом деле Рикас понимал, что самые главные битвы еще впереди. Но сегодня… Сегодня можно и отдохнуть.

Он лишь улыбнулся Андриэлю и направился к Дрейку. Ему слишком много надо было наверстывать.