Между тьмой и пламенем. Часть 1

Глава 3

На следующий день, с трудом сдерживая зевоту, невыспавшаяся наследница все же была вынуждена явиться пред светлые очи гостей и вытерпеть нагло пропущенную ей вчера процедуру официального знакомства. Стороны были наслышаны друг о друге, а потому теперь со сдержанным интересом обменивались взглядами.

Вчерашнего тигра почему-то не было, но Инерис больше всего заботило не это.

Как бы случайно не выдать, что она слишком много знает об истинных намерениях дорогого гостя…

– Леди Ламиэ, я очарован, – вкрадчиво произнес князь Солтейн, чуть сощурив проницательные волчьи глаза и уронив нарочито чувственный поцелуй на руку леди-наследницы.

Захотелось вытереть конечность о подол платья, но Инерис сдержалась.

Н-да, волки – это прекрасно, но не когда они прячутся под настолько самодовольной шкуркой. Вообще князь был довольно хорош собой – пепельные волосы, серые глаза, волевое лицо... Но его выражение говорило отнюдь не в пользу мужчины.

– Счастлива, что мне представилась возможность лично встретиться с вами, князь Солтейн. Ваша слава непревзойденного мечника столь велика, что дошла и до нашего края.

– Вы льстите мне, прелестная дева.

О боги… Еще бы назвал ее «дитя мое», чего уж тут!

– Ваша автономия являет собой столь удачное сочетание заслуг дипломатии и военных достижений, что у любого, кто сколь-нибудь сведущ в искусстве войны, возникает желание хоть раз оказаться здесь, чтобы увидеть своими глазами все местные красоты.

Вот интересно: это он сейчас ее испытывает, желая понять, как она отзовется на тонкое оскорбление, едва прикрытое комплиментом, или действительно не понимает, что несет?!

– Едва ли «красоты», – с ударением на этом слове, – жаждут всеобщего признания, милорд, особенно если у их обладателя есть иные, куда более ценные качества.

Чуть прищурил глаза – ага, удар попал в цель. Все-таки испытывал.

Но игру продолжил как ни в чем не бывало.

– Здесь вы совершенно правы, леди-наследница. Но вы должны понимать, что будучи женщиной, вы всегда будете не только служить своей земле, но и украшать ее собой.

Теперь переход на настоящую галантность. Смягчиться или дать понять, что в разговоре с наследницей стоит осмотрительнее выбирать слова?

– Я рада, что вы верно поняли мои приоритеты, – сказанное ледяным тоном.

– А я, в свою очередь, счастлив, что, описывая мне леди-наследницу, восторженные почитатели не исказили истину – ваши ум, благородство и (простите мне повтор слова, которое вы, несомненно, и без того слышите слишком часто) красота действительно заслуживают каждой доли того восхищения, которое питают все, имевшие честь встретиться с вами, и с нынешнего дня – я тоже.

Теперь точно смягчиться, иначе будет выглядеть странно и подозрительно.

Инерис позволила взгляду немного потеплеть и изобразила намек на улыбку.

– Благодарю вас, князь Солтейн. Но, как вы знаете, в дипломатии комплименты не слишком уместны, и нынешнее мероприятие чрезмерно официально для подобных вольностей.

– В этом вы правы, прошу простить мою рассеянность, – поклонился вервольф. – Поверьте, если бы мы были представлены вчера, я бы нашел возможность поведать о моем восхищении вами в более непринужденной обстановке.

Рассеян он, да как же! Женишок, чтоб его…

– Ну что вы, князь, в этом есть и доля моей вины – я замешкалась и спустилась с запозданием.

– На светский вечер юная девушка может позволить себе опоздать – тем более что, как я заметил, леди-наследница на официальные мероприятия приходит вовремя.

...Сколько можно намекать на возраст?! Держи ответный подарочек, хам!

– Будучи умудренным жизнью дипломатом, вы великолепно разбираетесь в подобных тонкостях, примите мои комплименты, дорогой князь.

Снова прищурился, взгляд неприятный, выражает задумчивый интерес, словно он заново оценивает ее. Но играть с этим типом в те же игры, которые она могла позволить себе с молодым и неопытным тигром, было слишком опасно. Ему вряд ли будет сложно просчитать все ее ходы наперед. Лучше сразу поставить наглеца на место – и не допускать выхода беседы за отведенные ею рамки.

Инерис поймала неодобрительный взгляд отца и нарочито проигнорировала его. В любом случае слишком поздно менять избранную линию поведения. Преимуществ у нее несколько. Если князь надеялся встретить в ее лице безголовую птичку, которой можно будет легко вертеть (а судя по его планам, так и было) – пусть знает, что ему не светит. По законам автономии, наследница – она, а потому будет стоять выше супруга, при любых обстоятельствах, даже если он будет приходиться родным сыном самому верховному князю Тессеме. Она никому не уступит власть. Если князь надеялся, что она легко падет к его ногам – пусть не мечтает, авось поостережется с нахрапа делать ей предложение, и тогда она успеет сообщить отцу о том, что вчера сумела выяснить. Ну, и если вервольф собирался распинаться о том, что был пленен ее красотой, пусть придумает что-нибудь лестное и про характер. Иначе все его уверения во внезапно вспыхнувшей страсти будут выглядеть слишком подозрительно, и отец насторожится моментально.

– У нас с вами не такая уж большая разница в возрасте, леди Ламиэ.

...Да ты что?! Тебя правда зацепило?!

– В пересчете на человеческий возраст, с учетом биоритмов наших рас, мне всего лишь…

– Двадцать восемь лет, – Инерис позволила себе холодно улыбнуться. – Мне известно это, милорд. Не думайте, что, живя на границе с южанами, мы не знаем ничего о благородных соседях великого княжества.

– Леди Ламиэ, я восхищен, – задумчиво признался князь, глядя на нее… проклятье, с интересом! Вот поди пойми этих мужиков… – Так искусно оформить довольно оскорбительный намек, тонко его подать, а после безбоязненно признать, что желали нанести оскорбление… На это нужен не только острый ум, но и недюжинная смелость, которые, простите мне это высказывание, не так часто можно встретить в женщине.

Ах ты… самец облезлый!

– Простите, если была невежлива, милорд, но по вашим словам я взяла на себя смелость предположить, что вы являетесь ценителем подобной завуалированной честности.

Широкая – и вроде бы даже искренняя улыбка.

– Туше, леди Ламиэ. Я опускаю меч и признаю, что в словесных дуэлях вы искуснее меня. Простите, если, желая узнать вас немного лучше, нанес вам оскорбление. Впредь вы не услышите от меня ни единого слова, могущего вас задеть.

– Каким образом следует понимать ваши слова? Вы отныне будете старательно скрывать свое искреннее мнение обо мне и героически притворяться, что не замечаете моих недостатков? – но это Инерис произнесла уже с улыбкой. Пусть думает, что она сменила гнев на милость.

– Помилуйте, леди Ламиэ, каждый настоящий мужчина знает: у дамы не может быть недостатков. Только милые особенности, – с низким смешком поведал оборотень.

Еще подмигнул бы!

Слова «Плохо же настоящие мужчины знают настоящих женщин» рвались с языка, но Инерис подобрала более приемлемый вариант.

– Так же, как каждая настоящая женщина знает: милые особенности должны оставаться в строжайшей тайне от кавалера.

На миг отвела взгляд от князя, поймала одобрительную улыбку отца. Ну хоть кто-то доволен.

Продолжая уже шутливую пикировку с оборотнем, позволила ему отвести себя в парадную столовую и усадить в кресло рядом с верховным князем – и обнаружила, что путем нехитрых манипуляций с карточками Солтейн оказался рядом с ней. Осознав, что пойман на подмене, оборотень только хитро подмигнул девушке.

С тоской устремила взгляд на дверь, но Кэллиэн на завтрак не явился. Он был единственным, кто в данной ситуации мог бы ее выручить, так как не боялся нарушать этикет, а князь почему-то ему это спускал. Но мага здесь нет. Значит, придется терпеть ухаживания этого типа...

Солтейн нравился ей все меньше и меньше с каждой секундой.

Обязательно нужно будет поговорить о нем с отцом – и как можно скорее, пока волк не успел сделать первый ход.

Пожалуй, характеристика, данная ему оборотнем вчера, была верной от и до. Этот тип умен, прекрасно знает, чего хочет, готов добиваться желаемого – как бешеным напором, так и своевременными уступками – и не боится рисковать.

Опасный противник.

***

День прошел на редкость бестолково.

Дурацкие встречи, идиотская экскурсия, любезно предложенная самим князем – и попробуй откажись… Еще выезд предстоит скоро – охота и любование водопадом… Можно подумать, их он у себя на родине не насмотрелся!

Князь Солтейн раздосадованно фыркнул, направляясь поздним вечером после пробежки по лесу и короткой тренировки с мечом в отведенные ему покои.

Разве что…

Леди-наследница оказалась не такой, как он думал. Ожидал встретить пустоголовую птичку – а обнаружил неглупую и остроумную барышню...

Познакомиться с ней поближе будет интересно… и наверное, стоит быть отчасти благодарным князю – они будут немало времени проводить в обществе друг друга. На этом фоне его предложение не покажется внезапным. А дальше... может ну его, то условие?.. Такую женщину не зазорно назвать своей женой – и оставить ею...

– Князь…

Оборотень замер в коридоре, резко обернулся – но никого и ничего не увидел. Голос тоже был ему незнаком и, что еще более странно, несмотря на обостренный слух оборотня и умение угадывать направление по звуку, он так и не сумел вычислить, где находилась говорившая. А в том, что это была женщина, сомневаться не приходилось.

– Князь, вы ведь помните наш уговор?

Князь Неаро Солтейн вздрогнул.

Вот оно что… Он уже начал беспокоиться.

Она наконец решилась выйти на связь… Неизвестная доброжелательница, обещавшая оказать ему посильную помощь в обмен на кое-какую… услугу с его стороны. Грязно, конечно, но где вы видели политика, который боится запачкать руки?

Но где она прячется? Голос не разносился по коридору, эха не было… он словно прямиком из зеркала на стене шел.

– Разумеется, – коротко кивнул князь.

– Вы сделаете все, чтобы брачный договор был подписан обеими сторонами. Верно?

Голос чуть изменился. Странный… Довольно низкий для женщины, звучный, грудной… невыразимо приятный, хочется слушать снова и снова, бесконечно…

– Конечно, миледи.

А это еще откуда взялось? Слетело с губ так легко…

– Не забудьте, князь. Вы должны сделать все, что в ваших силах, чтобы князь от лица своей дочери подписал брачный договор и сделал ее вашей женой.

Напоминание было излишним – он с этой целью и прибыл сюда… но Солтейн готов был выслушать еще с пяток повторений, лишь бы голос не умолкал. Он манил, зачаровывал...

– Разумеется.

– Дальше я сумею вам помочь добиться своего. Но договор должен быть подписан – и она должна покинуть княжество. Что будет с бумагами – моя забота, главное – церемония и подписи в соборной книге. А после… вы помните, что нужно сделать, и сделаете это, не так ли?

Едва ощутимый нажим…

И князь Солтейн, после знакомства с Инерис усомнившийся в том, что такие меры действительно необходимы и даже почти решившийся в одностороннем порядке изменить условия соглашения, вновь преисполнился уверенности.

– Я не нарушаю своих обещаний. Все будет так, как мы договаривались.

– Хорошо.

Тишина.

Странно звенящая, в которой так не хватает голоса, который только что царил в его сознании, проникая в самое сердце, заставляя сладостно трепетать… Оставалось лишь вслушиваться в эхо слов, по-прежнему отдающихся в голове.

Нужно будет сделать все, чтобы выполнить их соглашение! Он готов уговаривать, убеждать, клясться в чем угодно. Инерис Ламиэ станет его женой, а затем…

В конце концов, ради великой цели порой приходится чем-то жертвовать. Не так ли?

Тихих, постепенно удаляющихся шагов оборотень не услышал.

Да и звучали они странно.

Словно где-то за стеной.

***

Ночь.

Уже ночь на дворе, а она так и не сумела осуществить своих замыслов на сегодня. С Кэллиэном не поговорила. С капитаном Мельдером не поговорила. Проклятый вервольф крутился возле нее, словно ему тут медом намазано…

Встречая восход луны, хмурая Инерис с искренней досадой кусала губы – с отцом поговорить тоже не удалось, и он сказал, что завтра времени на беседы с дочерью у него тоже не будет. Он сможет уделить ей несколько минут наедине лишь послезавтра. И почему-то эта отсрочка была Инерис очень не по душе.

Какие у отца могли найтись дела, да еще столь внезапно, если он сам поручил ей собрать как можно больше сведений о целях, которые поставил перед собой князь Солтейн? И она ведь прямым текстом сказала, что кое-что удалось выяснить и даже получить косвенное подтверждение полученной информации…

Обидно, да. Было неприятно в этом признаваться, но пренебрежение отца задело ее. Уж вечером-то мог бы выкроить десять минут, чтобы выслушать короткий доклад!

Ладно, смысл сидеть у окна и вздыхать…

Инерис в последний раз провела расческой по волосам и тихо опустила ее на подоконник, заплела свободную косу и уже собралась направиться к постели, когда в оконное стекло тюкнулась носом сложенная из бумаги ласточка.

Очень интересно. Откуда она могла взяться? Не с земли же долетела, на четвертый-то этаж…

Поколебавшись, Инерис открыла окно, и ласточка спикировала прямиком ей в руки. Леди-наследница опасливо принюхалась к листку, но пахло знакомо – чернила без закрепителя, из тех, которые получались алхимическим путем и требовали катализатора для проявления. Еще интереснее…

Она развернула хитро сложенный лист бумаги.

Всего одна надпись – «Капля вашей крови в верхний левый угол».

Почерк был ей хорошо знаком и сразу развеял все сомнения.

Пожав плечами, Инерис вернулась в гостиную, открыла рукодельную шкатулку и, после продолжительных поисков (права Лани, нужно все-таки навести здесь порядок!) откопала острую швейную иглу. Поморщившись, безжалостно уколола палец и прижала его к указанному углу листа.

Интересно, что такое Кэллиэн разузнал, что счел необходимыми подобные меры предосторожности…

На бумаге быстро проявились красные чернила.

Инерис немного воспрянула духом. Кэллиэн прислал отчет о происшествии в тире. Надо же, он все-таки успел заняться и этим делом…

Она быстро прочла письмо и неверящим взглядом уставилась в окно.

Мельдер был почему-то уверен, что военным надлежало явиться в тир лишь через полтора часа после ее визита, и теперь маг просил вспомнить точно, желательно дословно, разговор с капитаном. Это сделать было несложно, Инерис отличалась хорошей памятью, а беседа с капитаном была вполне стандартной для подобных ситуаций.

Она поспешно села за небольшой письменный столик в гостиной, открыла шкатулку с письменным набором (благословив про себя небеса за то, что как раз сегодня отправила Лани за новыми перьями) и нацарапала ответ на обороте. Затем, поколебавшись, распахнула окно и высунула руку с листом бумаги. Тот моментально выскочил у нее из пальцев, сам сложился в ласточку и взмыл ввысь.

До нее донеслось шуршание, словно маг устроил штаб переписки прямо на крыше. Через какое-то время «ласточка» вернулась с дописанным его рукой в карандаше: «Ясно. Осторожно проверю на заклятия кабинет капитана, еще раз – его самого, а заодно подчиненных и на всякий случай второй тир. Возможно, обнаружится хотя бы остаточная магия. Письмо сожгите сейчас же. К. Д.»

Инерис послушно зажгла свечу и поднесла к ней лист бумаги, который сразу же ярко вспыхнул.

Ей стало не по себе.

Капитан Мельдер был не из тех, кто мог вот так перепутать время, особенно если от этого зависело благополучие наследницы, в этом она была с Кэллиэном солидарна – тот ведь сразу предположил наличие заклятья.

Происходило что-то очень странное.

Кто мог пакостить во дворце, да еще магически?! Кэллиэн на такое не пойдет ни за что, советник магии – тем более, члены гильдии – не смешно, про придворных и говорить нечего… Среди них есть маги, но максимум, на что они способны – волосы завить и одежду разгладить и очистить… Да и обычную магию Кэллиэн бы почувствовал и быстро вышел на след, прецеденты бывали.

Тут же явно что-то новое – и странное.

Кто?

Ответ напрашивался сам собой.

Даллийцы.

***

Лорд Валкар неохотно собирался на конную прогулку. Вот бы князь решил умыкнуть леди-наследницу, пропустив эту ерунду со сватовством и подделкой бумаг… По крайней мере, это избавило бы их от огромного количества проблем. Быстренько пересекли горы, благо на охотничьих лошадях возможно и не такое, погрузились на корабль – и только их и видели. Пока леди Альдис ни о чем не проболталась…

Он поморщился, вспомнив о своем приступе разговорчивости, вызванном вином и похотью.

Побледнел, вспомнив последующую «разъяснительную беседу» с темным магом.

Мало того что выдал девчонке тайну, так еще и сам остался с носом – и печатью смерти.

Вчера тигр весь день отсиживался в комнате, сказав, что неважно себя чувствует. К счастью, все решили, что накануне произошла переоценка градусов, и лорда мучает похмелье. Сегодня же причин отлеживаться у него нет. Пришлось стиснуть зубы, подняться с постели и начать одеваться.

О печати смерти Валкар не мог забыть ни на миг. Она была совершенно неощутима, но словно жгла каленым железом.

Интересно, так чувствуют себя смертельно больные?

Наконец он взглянул в зеркало и остался вполне доволен. Излишняя бледность на свежем воздухе быстро пройдет, а в остальном… справится как-нибудь, не маленький.

Лорд Валкар вышел из комнаты и быстрой, размашистой походкой направился к главному холлу, где был объявлен общий сбор. И сейчас там уже было немало народа. Почти все даллийцы – не хватало только князя – и многие местные аристократы. И…

Нет, небеса явно не были к нему благосклонны.

Он невольно шарахнулся от той, в ком безошибочно узнал леди Альдис, и прочел на лице девушки удивление. Поспешно улыбнулся, показывая, что это просто от неожиданности, поклонился, заодно окидывая ее взглядом.

А сегодня она выглядит – и держится! – совсем по-другому.

Костюм безумно дорогой – видно по великолепной ткани и безупречной отделке серебряным шитьем по темно-синему. Обтягивающие штаны прикрыты сверху традиционным широким шарфом, повязанным набок – из тончайшего кашемира, закупавшегося в Йерихо. Мягкие сапожки до середины голени. Под короткой курточкой – строгая рубашка кремового цвета.

Никакого кружева, рюшей, вырезов или косметики.

Конечно, они отправлялись на конную прогулку… но других дам это не остановило. Особенно королеву.

Девушка улыбнулась и поклонилась в ответ, но заговаривать с тигром не стала. Правильно, он тоже не имел особого желания с ней общаться. Мало ли.

Лорд Валкар уже отвернулся от нее, когда вдруг услышал голос князя Солтейна:

– Вы очаровательны, леди-наследница. Не устаю поражаться вашей многогранности – и тонкому вкусу.

Надо хоть посмотреть на эту леди-наследницу. Валкар был наслышан о ней, разумеется, и ему стало интересно, раз уж вчера он пропустил церемонию представления.

Тигр повернулся.

Князь склонился, чтобы поцеловать руку… улыбающейся леди Альдис.

– Л… леди-наследница? – эхом повторил оборотень, с лица которого сбежали всякие краски.

– Ах да, верно, Валкар, вы ведь не представлены? – улыбнулся князь, глядя на своего подчиненного.

– Увы, мне вчера нездоровилось, – заторможенно ответил оборотень, не сводя затравленного взгляда с Инерис.

– Это и есть та самая леди Инерис Ламиэ. Леди Ламиэ…

– Напротив, князь, мы уже знакомы. Мы ведь сидели рядом за ужином в первый день вашего визита, припоминаете?

– Верно, это обстоятельство ускользнуло от меня. Прошу простить, в таком случае, я принял высказывание лорда Валкара за вопрос.

– Ну что вы, в любезности нет вины. – Она смерила тигра внимательным взглядом, отметила его бледность и ужас, мелькнувший в глазах, и ей отчего-то стало его жалко. – Рада вновь видеть вас, милорд, ваше недомогание серьезно меня обеспокоило.

Притворяется – или действительно не знает о том, что сделал темный маг? Хотя… он ведь сказал никому не говорить… похоже, не знает. Видно, эту свою тайну лорд Дэтре скрывает весьма тщательно. В том числе и от нее.

– Ничего серьезного, леди Ал… Ламиэ. Как видите, сегодня я уже полностью здоров.

– Я рада это слышать.

– Леди Ламиэ…

К ним подошла очаровательная девчушка и сделала книксен.

– Да, Грелис?

– Батюшка просил передать вам, что задерживается, не могли бы вы сами заняться организацией выезда?

Инерис про себя вздохнула. Опять он спихнул на нее неприятную обязанность.

– Конечно. Передай князю Ламиэ, что мы будем ожидать его у первой конюшни.

– Слушаюсь.

Инерис непринужденно и весело обратилась к гостям, предлагая им проследовать за ней к конюшне, а затем кивнула оборотню и первой вышла из зала – разумеется, в сопровождении князя Солтейна. Тигр, едва переставляя ноги, поплелся следом, с ужасом сознавая, что его карьера и вся дальнейшая жизнь висят на волоске и зависят от одного слова леди Ламиэ.

Ее он не винил, сам глупо подставился. Леди-наследница и впрямь не глупа, быстро сообразила, что для такого визита официальная цель слишком уж несерьезна… и что из всей делегации проще всего выудить нужные сведения именно у молодого и самого неопытного из всех… особенно ей, так как женщину вряд ли воспримут всерьез...

А он идиот.

Эта девушка оказалась серьезным и очень достойным противником – и разбила его в пух и прах.

Нужно поговорить с ней сегодня. Разумеется, теперь у него и в мыслях не было «тянуть к ней лапы», но побеседовать ведь можно? Это не преступление и не попытка добиться припугнуть, он же не полный идиот… Возможно, она согласится хотя бы не выдавать его? Глупо думать, что наследница не воспользуется полученными от него сведениями, но ведь не обязательно при этом ломать жизнь тому, кто их выдал…

Случай представился чуть позже, когда выехавшая кавалькада после веселой дороги наконец остановилась в живописном уголке у реки, неподалеку от знаменитого водопада (а точнее, водопадика), где заранее были расставлены маленькие складные столики и стулья, и сейчас слуги сноровисто расставляли на них все необходимое для хорошего пикника. Валкар, паниковавший каждый раз, стоило Инерис повернуться к князю Солтейну и обменяться с ним парой фраз, притаился в кустах неподалеку от поляны, поросшей голубикой – оборотень запросто различал легкий запах спелых ягод. Оставалось только ждать, когда леди Ламиэ, будучи негласной хозяйкой на пикнике, предложит девушкам немного погулять в поисках добычи…

Ждать долго не пришлось. Идея полакомиться ягодами была встречена молодыми леди с энтузиазмом, и стайка красавиц в костюмах для верховой езды изящно упорхнула в лес, перепугав заливистым смехом всю окрестную живность.

Леди Ламиэ приотстала от остальных и с улыбкой наблюдала за тем, как девушки, дурачась, наперегонки бегут по широкой лесной тропинке. Сама она следовать за ними не спешила, и оборотень решился.

***

Инерис даже пикнуть не успела, как кто-то схватил ее за запястье, дернул в сторону, утаскивая с дороги в кусты, предусмотрительно зажав ей рот. Она старательно расслабилась, чтобы похитителю было сложнее ее тащить, одновременно примеряясь к тому, как бы половчее выхватить кинжал из сапога, как вдруг…

– Прошу меня простить, леди Ламиэ, – шепнул знакомый голос, и ее отпустили в тот же миг, как кусты закончились. Инерис от неожиданности пошатнулась, и ее любезно – можно сказать, благоговейно придержали за локоть.

– Л… лорд Валкар?! Вы совсем из ума выжили?!

Она прижала руку к груди, прикидывая, как бы ей незаметно активировать выданный Кэллиэном кулон, но…

– Простите, леди-наследница, но мне совершенно необходимо с вами переговорить – и не на виду у всех, – оборотень был бледен как мел, не знал, куда деть глаза, стиснул перед собой руки так, что побелели пальцы.

Инерис, испугавшаяся и рассердившаяся поначалу, немного смягчилась, увидев, что он и впрямь нервничает и явно не желает ей зла, и убрала руку от цепочки.

– Хорошо, я вас слушаю. Надеюсь, вы потрудитесь объяснить свое возмутительное поведение.

– Прошу прощения, мне, возможно, не следовало столь невежливо просить о приватной беседе, но… видите ли, речь пойдет о… я же не знал, что вы леди-наследница!

Это был настоящий крик души.

– Сказанного не вернешь, милорд, – вздохнула Инерис. – Мне эта ситуация тоже не слишком по душе, но я надеюсь, вы понимаете, что я не могу действовать так, словно вы мне ничего не говорили. И полагаю, вы не так глупы, чтобы сейчас принужденно уверять меня, будто тогда сказали неправду и вообще пошутили.

Оборотень заметно смутился.

«Идиот», – подумала Инерис, уже с оттенком сочувствия.

– Нет, конечно нет, – торопливо соврал он, расставаясь с этой идеей. – У меня к вам будет совсем другая просьба. Леди Ламиэ… я понимаю, что вы будете руководствоваться тем, что узнали от меня… но не могли бы вы… не могли бы вы скрыть от всех имя своего невольного информатора? – выпалил заикающийся тигр и посмотрел на нее с такой надеждой, что девушке стало неловко.

– Лорд Валкар… я не очень понимаю…

– Леди Ламиэ, вы ведь знаете, что я слишком молод для того, чтобы полноценно заниматься политикой, – горячо заговорил он. – Вы знаете, что в Даллии сейчас очень нелегко заручиться поддержкой столь надежного и властного союзника, как князь Солтейн. Прошу вас… я уже получил и затвердил урок, преподанный вами. Если вы хоть кому-то скажете, что именно я выдал тайну, потому что повелся на ваше очаровательное кокетство… моей карьере придет конец, навсегда, моя жизнь будет фактически кончена, едва успев начаться! Не знаю, как отец переживет такой позор… и что сделает со мной. Хорошо, если ограничится трепкой, но может ведь и изгнать…

Инерис промолчала, начиная понимать глубину ямы, в которой оказался тигр. Вот уж западня так западня…

– Я прошу… я умоляю вас, леди Ламиэ, сохраните в тайне все, что произошло между нами, вы, конечно, сообщите верховному князю новые сведения, я понимаю и не прошу вас молчать… но… но… – он еще больше побледнел, глядя на нее с мольбой, которая странно сочеталась с зелеными кошачьими глазами.

– Хорошо, – после непродолжительных раздумий согласилась Инерис. – Но в обмен вы расскажете мне правду о положении дел в Даллии. Кто у власти, надолго ли, какие планы у вашего князя и остальных. Без прикрас и промедления.

Оборотень воспрянул духом.

– Это не секрет, – торопливо зачастил он. – В Даллии до гражданской войны осталось совсем немного, после смерти единого правителя области косятся друг на друга с возрастающей неприязнью, некоторые и вовсе поговаривают о независимости… поэтому князья – претенденты на престол (а их трое) – и пытаются максимально усилить и упрочить свое положение. Князя Солтейна считают вторым претендентом после основного фаворита, князя Энейрана… Но у того есть одна черта, которая слабо устраивает советников бывшего короля – он слишком любит тратить деньги, а потому, хотя его поддерживают три области из семи, советники, составляющие временное правительство, активно интригуют против него. Наш князь воин, он лучше подготовлен к тому, чтобы оборонять границы и не склонен потакать собственным капризам, поэтому у него есть все шансы обойти Энейрана. А князя Латье никто серьезным соперником и не считает, хотя именно он по крови ближе всего к королевской династии.

«Значит, пока двое первых воюют, именно Латье взойдет на престол – особенно если сумеет заручиться поддержкой временного правительства… – промелькнуло в сознании девушки. – Таких темных лошадок нельзя недооценивать, они нередко берут не силой, а умом…»

– Остальное вы знаете, знаете, зачем князь приехал сюда… Я умоляю вас, леди Ламиэ, хотите, встану на колени…

– Нет надобности, лорд Валкар. Я никому не назову вашего имени. Это я вам обещаю – но не более.

К ее удивлению, оборотень все-таки опустился на одно колено и низко склонил перед ней голову.

– Я перед вами в неоплатном долгу, леди Ламиэ. Если когда-нибудь вам понадобится моя помощь… обращайтесь.

– Не стоит, лорд Валкар. Я нечестно поступила с вами. Но согласитесь, намерения князя угрожают и мне лично, и моему княжеству, поэтому я считаю себя оправданной. Надеюсь, вы тоже согласитесь, что мы теперь в расчете.

– Я не считал бы себя вправе предъявлять вам претензии там, где виноват лишь я сам и моя несдержанность.

– Вы очень любезны. Поднимитесь же, нас могут увидеть…

– Это вряд ли. Дамы ушли вперед… и думаю, назад соберутся не так скоро – здесь неподалеку и впрямь много спелой голубики, – жалко улыбнулся тигр, вставая и шмыгая носом. – Как бы то ни было, если князь ничего не узнает о моей оплошности, я… буду считать себя вашим должником. Клянусь, если понадобится моя помощь – я не откажу и не предам.

– В этой клятве нет необходимости… Я пойду, лорд Валкар, пока нас не заметили…

– Кто, по-вашему, может, нас увидеть здесь? – удивился тигр.

– Ну, например, я, – лениво, вальяжно сообщили с другой стороны полянки.

Инерис, похолодев, обернулась, не сразу узнав этот невыразительный голос.

– О боги, вы меня напугали! – вырвалось у нее.

– Вот как, леди Ламиэ?

Кэллиэн оттолкнулся от осины, к которой небрежно прижимался плечом, и вышел вперед.

– Вам что-то угрожает? – прямо спросил он.

– Нет, я уже ухожу.

– Позволите вас проводить?

– Р… разумеется.

Невольно отшатнувшийся оборотень, которого при виде мага пробил холодный пот, вновь имел неудовольствие наблюдать, как они вместе удаляются прочь, не глядя на него.

Но, по крайней мере, она дала слово.

Не гарантия, конечно, что сдержит… но леди Ламиэ, несмотря на все происшедшее, не производила впечатления вероломной и беспринципной интриганки.

Инерис, стараясь не думать о том, как выглядел со стороны ее разговор с оборотнем, шла вместе с магом по лесу. В сторону обратную от пикника, кстати.

Маг шевельнул пальцами, вокруг них серым туманом соткалось заклятье – полога тишины, если она верно помнила картинку из учебника.

– Он снова тянул к вам лапы? – холодно, безучастно спросил Кэллиэн, но его глаза угрожающе блеснули.

– Нет, он просто хотел со мной поговорить. Просил никому не сообщать о том, от кого я узнала о планах князя, иначе его карьера будет уничтожена навсегда. Мне его даже жаль стало… Не могли бы вы тоже умолчать о его участии, раз уж больше никому ничего неизвестно?

Просьба его удивила.

– То есть вы пообещали молчать?

Инерис кивнула.

– Почему?

– Понимаете, мне стало стыдно. Я ведь его обманула, едва не обольстила, выманила тайну… Сведения получены, так зачем мне ломать ему жизнь? Князь Ратри учил меня безжалостности, да, но это не то же самое, что ненужная жестокость, вы не находите? К тому же он считает, что он у меня в долгу… рычаги воздействия лишними не бывают. Так что, если вас не затруднит…

Кэллиэн улыбнулся и покачал головой.

– Хорошо. И ваш приступ сострадания я тоже сохраню в тайне, так и быть.

– Да-а, князь Ратри был бы здорово мной недоволен, – кивнула девушка. – Спасибо вам.

– Вы вот так запросто мне поверите? Не будете требовать гарантий, клятв, магических обещаний, еще чего-нибудь типа банальной расписки?

– Конечно. Я доверяю вам, Кэллиэн, – с улыбкой произнесла Инерис.

Реакции мага на эти слова она так и не поняла. Он вздрогнул, не спеша улыбаться в ответ, и серьезно посмотрел на нее, пристально, словно пытался вглядеться в самую суть ее существа. Но Инерис выдержала этот взгляд, хотя он и немного смутил ее.

Кэллиэн наконец улыбнулся.

– Спасибо вам. И об этом князь Ратри тоже не узнает. Подарить свое доверие, обойдясь без одной из беспринципных и жестоких проверок…

Инерис вздохнула.

– Мне иногда не нравится то, что он и отец пытаются из меня вылепить, – тихо призналась она.

Кэллиэн порадовался про себя, что окружил их изолирующим пологом.

– Только иногда? – уточнил он, склонив голову набок.

– Когда доходит до… подобных вещей.

– А вы бы могли так поступить, кстати?

Она вскинула голову.

– Вам не понравится мой ответ. Да, могла бы. И не нужно думать, что я не прибегала к грязным трюкам, которым он меня обучил, выясняя, можно ли верить моим камеристкам, к примеру. На моей совести достаточно некрасивых поступков, Кэллиэн, поверьте. Но я не смогла бы так поступить с вами, если бы только у меня не было очень серьезных причин в чем-то вас подозревать.

Сказала и замерла, словно не веря, что произнесла это.

Отвернулась, скрывая румянец, заливший щеки, и досадуя на свою несдержанность.

А Кэллиэн потрясенно молчал, не зная, что можно ответить.

Для леди-наследницы, воспитывавшейся в параноидальном мире, созданном страхом князя перед переворотами, подарить кому-то свое доверие вот так, безусловно, более того, кому-то, кого она даже не с детства знает, в отличие от тех же горничных…

Волна тепла, согревшая его, заставила совершить не самый разумный поступок.

Он осторожно коснулся руки девушки и вздрогнул, запоздало сообразив, что она, собираясь с другими на поиски поздних ягод, сняла перчатки. Свои он оставил на столе, заторопившись следом за девушкой – не хотелось оставлять ее одну, когда рядом даллийцы. И теперь поплатился за это.

Кэллиэн отдернул руку, словно ожегшись, замер, гадая, не пора ли убираться вон, и как можно дальше, с ужасом ожидая того же, что было в прошлый раз полгода назад, когда его случайно задела горничная, с закатанными рукавами шедшая по коридору…

Это и стало причиной его последней отлучки. Иногда… пройденные им обряды давали сбой.

Ничего. Привычной реакции, которая изредка по непонятным для него самого причинам возвращалась, не было.

Кэллиэн с недоверием и облегчением уставился на свою руку, запоздало впитывая незнакомые ощущения.

Теплая, нежная кожа. Чуть дрогнувшие пальчики. Странное чувство, по счастью, не имевшее ничего общего с тем.

Ему захотелось рассмеяться от облегчения, но Кэллиэн сдержался.

Перевел взгляд на Инерис, но она, похоже, ничего странного не заметила.

Ну и хорошо.

– Ваши слова и ваше доверие многое значит для меня. Очень многое, Инерис. Я сделаю все, чтобы вам никогда не пришлось в нем раскаяться.

Девушка кивнула, устремив на него взгляд. В серых глазах непривычное волнение, нижняя губа слегка прикушена, брови чуть нахмурены – не сердито, выдавая напряжение.

Тихое:

– Спасибо.

Он кашлянул, но не отвел взгляд.

– Думаю, нам следует вернуться к остальным. И, Инерис… этот оборотень действительно не позволил себе лишнего?

– Ни единого вольного прикосновения, ни единого нескромного взгляда.

– Тем лучше для него, – одобрительно протянул маг. – Идемте?

Она кивнула, он развеял полог, и они вместе двинулись по тропинке к реке, от нее – к живописному берегу неподалеку от водопада, где расположились аристократы. Там Кэллиэн отошел от нее, не сказав больше ни слова и даже не поклонившись, но Инерис и в голову не пришло обижаться. Она и так наговорила лишнего. Не хватало еще теперь при всех что-нибудь ляпнуть. Да и вообще, последнее, что ей нужно – чтобы поползли сплетни о чрезмерно хорошем взаимопонимании между ней и придворным магом.

А ведь они действительно неплохо понимали друг друга.

Отогнав неуместные размышления, Инерис улыбнулась отцу, который искал ее взглядом и кивнул, едва понял, что она не бродила по лесу одна. Затем подошла к столу, взяв чашку, сама наполнила ее горячим ароматным напитком и подхватила с тарелки тонкий сэндвич. По крайней мере, пока она ест, никто не полезет к ней с разговорами. Особенно…

От лучезарной улыбки князя Солтейна очень хотелось скривиться, но Инерис мужественно сдержалась и даже улыбнулась ему в ответ.

Быстрей бы поговорить с отцом, пока даллийцы не сделали свой ход… Но как назло, наедине его застать не удается, а при других сообщать сведения такого рода не стоит. Инерис не страдала от паранойи, но кричать о таких вещах во всеуслышание все-таки не следует. Нужно будет настоятельно попросить лорда Рагора, чтобы он завтра устроил наконец ей аудиенцию с верховным князем.

А пока…

Инерис запоздало сообразила, что забыла спросить Кэллиэна кое о чем, пока была такая возможность. Проклятье! Ну что ей мешало спокойно побеседовать с ним о ситуации с капитаном Мельдером в лесу, под пологом тишины?

Придется подождать следующей возможности.

Которая, к ее радости, представилась буквально через несколько минут, когда Кэллиэн проходил мимо нее, явно направляясь к лошадям.

– Кэллиэн, я не спросила тогда… – тихо произнесла Инерис, старательно не глядя на него. – Вы что-нибудь еще узнали?

Маг не замедлил шаг, даже не вздрогнул, словно ничего не услышал. И только проходя мимо, коротко произнес уголком губ:

– Завтра вечером. Проверю еще кое-что.

Пришлось удовольствоваться этим ответом.

Дождаться бы теперь завтрашнего вечера…

***

...Проклятый темный маг. Весь день маячил поблизости, не дав ему ни единого шанса остаться с девчонкой наедине. Кто вообще приглашает придворных магов на такие прогулки? Зачем? И почему он так неусыпно наблюдает за леди-наследницей? Как прикажете в такой ситуации изображать неземную страсть?

Князь Солтейн, тщательно следя за выражением своего лица (то есть удерживая на нем дебильно-благожелательную улыбку), предавался невеселым размышлениям, поглядывая изредка на ехавшую рядом с ним девушку.

...Странный тип этот Кэллиэн Дэтре… А если судить по его репутации – еще и опасный. Как, интересно, князь Ламиэ сумел заполучить в свою свиту одного из профессиональных темных магов, да еще и заставить его работать на совесть?

Одно было очевидно.

Раз маг так бдителен и постоянно остается настороже, значит, придется действовать аккуратнее. Дольше, но, пожалуй, надежнее. Судя по получаемым сводкам новостей из дома, время еще есть. Главное – подписи. Едва они окажутся в соборной книге, копии договора канут в небытие, и никто уже ничего не докажет, благо формальности утрясают заранее, чтобы создать для народа красивое зрелище – что вы, никаких бумаг, только чувства… А потом… он будет настаивать на своей версии, князь – на своей, но Инерис, едва оказавшись в Даллии, лишится всех прав на свои земли, а он их совершенно легально приобретет. Он не зря прихватил с собой юриста. Международное законодательство в спорных случаях считает приоритетными законы страны, в которой невесте предстоит жить. Капелька чего надо – и уедет леди Ламиэ совершенно добровольно, ни один маг не подкопается… Даже этот.

Дураком оборотень не был и прекрасно понимал, что Нариме ему никто не отдаст. Князь назовет наследником своего сына или другую дочь; он, покочевряжившись для вида, согласится принять достойную компенсацию… и дело в шляпе. Он получит необходимую поддержку и крупную сумму вместе с партией качественнейших доспехов. С такой экипировкой он быстро раздавит Энейрана.

Скандал, может, и будет… но от родной крови князь не откажется, а значит, дипломатические отношения между Даллией и Нариме (а следовательно, и Тессеме) только окрепнут. Благо у его совершенно возмутительного поведения будет оправдание – любовь, любовь, любовь… К дочери князя и к родной стране, между которыми он так и не смог сделать выбор.

Приняв решение, князь Солтейн достал из кармана платок и словно невзначай уронил его в снег. Лорд Азгар из его свиты поспешил подобрать его и вернуть владельцу, обменявшись с ним выразительными взглядами.

...Все правильно. Присматривайте за леди-наследницей, ребята. Нам нужно знать о ней как можно больше.

Предполагаемый срок визита – два трелуния. Пусть пройдет еще пара дней, чтобы все выглядело достаточно убедительно. Но слишком тянуть тоже нельзя, такие бумаги составляются и подписываются не за час и не за день. Около недели может на подготовку уйти… Подпишут бумаги, потом подпись в соборной книге – и начнется подготовка к самой церемонии бракосочетания… но даже без пышных торжеств и процедуры венчания в храме Летии, богини семейного очага, леди Инерис Ламиэ уже будет его женой. А потому в них не будет ни малейшей необходимости.

Но для начала надо убедительно изобразить влюбленность.

И Солтейн, чуть приотставший, вновь нагнал дочь князя, чтобы одарить ее очередным цветистым комплиментом, на который был получен безукоризненно вежливый ответ, сопровождавшийся очаровательной улыбкой.

Даже ему, оборотню, не удавалось ее «прочитать» – Инерис Ламиэ прекрасно держала себя в руках, оставаясь безупречно-прелестной, но неприступной. Против воли Солтейн ощутил охотничий азарт. Эту девушку было бы интересно завоевать.

Возможно, он все-таки решится на нарушение заключенного с неизвестной доброжелательницей договора и оставит малышку себе…