Между тьмой и пламенем. Часть 1

Глава 4

Инерис молчаливо негодовала – и тревожилась.

«Завтра вечером» разговора у них тоже не вышло. Кэллиэн вообще невесть куда запропастился. Лорд Рагор с непроницаемым лицом сообщил, что князь не принимает, так как у него возникли неотложные дела. Князь Солтейн третий день назойливо увивался вокруг нее, и у Инерис появилось ощущение, что свой ход вервольф сделает очень скоро. Какого демона отец тянет?! Почему не хочет ее выслушать?!

Совершенно нехарактерное для него поведение! Совершенно!

И что еще более странно – все ее ухищрения не давали результата! Утром секретарь отца загадочным образом забыл о ее приказе сообщить, едва князь закончит разбираться с делами. На стрельбище, куда ее отец отправился днем, чтобы вспомнить былые навыки, компанию ему составил князь Солтейн, с которым он потом устроил дружеский спарринг на мечах, окончившийся ничьей. Потом правитель засел за бесконечные совещания. Дойдя до отчаяния, Инерис попыталась перед ужином поговорить с ним прямиком в княжеских апартаментах, но там сидела великолепная леди Ральда… и вообще Инерис показалось, что она зашла крайне невовремя. Королева в ответ на просьбу позволить ей поговорить с князем наедине нахмурилась и спросила, в чем дело, явно не собираясь тактично удаляться. Пришлось извиниться, заверить, что ничего серьезного не произошло, и ретироваться.

Уколы тревоги переросли в ощущение надвигающейся беды, которое на следующий день подтвердилось. Ее наконец вызвал отец – как оказалось, на совещание в присутствии советников, придворного мага и ряда доверенных лиц вроде князя Ратри.

– Князь Неаро Солтейн сегодня просил у меня твоей руки, и я дал согласие.

Слова отца набатом отдались в ушах. Мало того, что Инерис не считала князя подходящим правителем, так еще и сведения, полученные от лорда Валкара, характеризовали ситуацию как намеренный обман с элементами мошенничества.

«И я дал согласие».

В душе вспыхнул гнев.

Очень интересно! То есть ее ставят перед фактом, даже не собираясь учитывать ее мнение по этому вопросу!

...Нет-нет-нет, так не пойдет, успокойся, Инерис… какое успокойся, конечно, когда такое заявили!.. но эту партию нужно вести максимально сдержанно и осторожно…

– Вы поспешили, отец, – ровно отозвалась Инерис. – И не имеете полного представления о ситуации, поскольку так и не нашли времени за эту неделю на то, чтобы выслушать доклад о том, что мне удалось узнать в первый же вечер.

Князь Ламиэ нахмурился.

– Инерис, не начинай, – резко произнес он. – И не забывайся. Перед тем, как принять предложение даллийца, я обдумал все перспективы и все варианты развития ситуации. Князь очарован тобой, несмотря на твой вздорный нрав и непокорность, к тому же как преемник он меня вполне устраивает – достаточно знатен, является умелым воином и…

– Простите, отец, но он не собирается становиться вашим преемником, по крайней мере, так, как вам бы того хотелось, – ледяным тоном прервала его тираду дочь. – Как мне удалось выяснить, князь лелеет совсем иные планы – по завершению брачных торжеств ликвидировать договор и увезти меня в свое королевство морем. Как только он пересечет границу, я как его жена буду вынуждена подчиниться брачным законам его страны, следовательно, лишусь права голоса и права на самостоятельное владение землей. Тогда он получит кусок Тессеме фактически в свое личное пользование, и даже великий князь ничего не сможет сделать.

Воцарилась тишина – предгрозовая, и это понял каждый из присутствующих в зале.

Кэллиэн вздрогнул и превратился в слух.

Так вот что ей удалось вызнать у оборотня… Она даже ему не сказала, желая обсудить услышанное непосредственно с правителем. Но тот почему-то находил то один, то другой предлог, чтобы избежать разговора. А вчера, когда они должны были поговорить о той странной ситуации на стрельбище, заставил его, Кэллиэна, на целый вечер закопаться в книги, чтобы выбрать подходящие заклятья защиты, которые он, с учетом своих особенностей, смог бы поставить…

Что-то тут не чисто. Слишком уж своевременны все эти совпадения.

Интересно, князь действительно хочет выдать ее замуж за этого волка?

Почему такое скоропалительное решение? Даже с ним его не обсудил…

Черная змея гнева в душе шевельнулась, подняла голову.

– Инерис, не выдумывай, – еле сдерживая гнев, произнес князь Ламиэ. – Солтейну прекрасно известно, какие требования предъявляются кандидату в женихи, и он с ними согласился! В Даллии сейчас неспокойно, его собственное положение под угрозой, он может лишиться всех своих земель – я сверился с донесениями наших шпионов, и такая возможность действительно существует. Он не хочет рисковать, потому и предпочел заключить брачный договор с тобой. Так что никто тебя никуда не повезет и не станет требовать отчуждения Нариме в свою собственность.

– Простите, отец, но план князя именно таков. Он полагает, что с помощью отчуждения Нариме сможет укрепить свое влияние на Тессеме, а заодно и положение в Даллии, поскольку наши государства – давние союзники. Хотя ему и этого не потребуется! – вдруг сообразила Инерис. – Вы в ответ назовёте другого наследника – тогда он потребует компенсации… и опять-таки будет в своем праве! Что до его положения в Даллии... Солтейн ведь претендует на королевский трон – или об этом вам забыли сообщить? Донесения ваших шпионов либо неполны, либо откровенно лживы, простите за прямоту.

Кэллиэн знал этот упрямый взгляд. Если наследница считала, что права, она будет стоять до последнего. Единственная привычка, которую из нее не смогли вытравить никаким воспитанием и придворной муштрой.

– Князь уверен в себе и своей непобедимости. Он неспроста взял с собой свиту, состоящую не столько из мечников, сколько из стрелков – они более успешно прикроют отъезд с наследницей. Обратите внимание, на каких конях они прибыли – это охотничьи лошади, они едят мясо и развивают запредельные скорости, водятся такие только в Йерихо, и даже в пределах империи имеют баснословную стоимость, что уж говорить о соседних государствах! Вы же не думаете, что князь Солтейн просто покрасоваться решил? Плюс с ним прибыл профессиональный законник, их собственный юрист, отец, и с не самой кристальной репутацией – о чем осведомлен наш собственный специалист. Для чего, спрашивается, если князю и без того известны все наши требования и он якобы с ними согласен? Ясно, для чего – собирается оспорить наши претензии и предъявить свои! Откройте глаза, отец, этому оборотню нельзя доверять!

– Замолчи! – бросил князь, и тишина в зале стала мертвой. Стало слышно, как потрескивает свечной воск, оплавляясь, и как шуршит ткань платья наследницы, стоит той в очередной раз переступить с ноги на ногу.

– Ты – неопытная, зеленая девчонка! Не тебе считать, что ты перещеголяла матерых дипломатов, которые сидят в совете! И никто из них не нашел в действиях князя ни малейшего подвоха! Как смеешь ты полагать, будто увидела и узнала нечто такое, что укрылось от глаз твоего отца и господина?!

– Простите, мой отец и господин, но вы не женщина, а потому вам недоступны ухищрения, которыми можно заставить мужчину открыть больше, чем ему бы хотелось, – отчеканила Инерис, уверенно встречая взгляд отца и гордо поднимая подбородок.

Кэллиэн поморщился. Стало ясно, что Инерис намерена стоять до конца, противясь этому браку. Умная девочка… Гнев понемногу начал стихать.

Леди-наследница, конечно, права. Но нельзя же так с князем…

– Инерис, хватит ходить вокруг да около! – вскипел правитель. – Признавайся, что за блажь тебе ударила в голову? Любви хочешь и ухаживаний? Только скажи, князь готов здесь задержаться и попытаться тебя очаровать, раз тебе непременно нужна вся эта романтика! Хотя я полагал, что такие глупости не по тебе…

– Мне не нужна романтика, отец, – ровно возразила Инерис. Кэллиэн поневоле восхитился – отлично держится, молодец. – Я прекрасно знаю, что в моем положении глупо рассчитывать на любовь, обожание и прочие глупости. Но мой избранник должен стать хорошим правителем этой земли. Князь таковым не является, а потому я решительно отказываюсь от брака с ним. И это мое последнее слово, – Инерис непримиримо скрестила руки на груди, бросая откровенный вызов отцу.

Тот побагровел от злости и уже собрался обрушить на голову непокорной дочери громы и молнии, но тут раздался тихий, безмятежный голос придворного мага:

– Не вижу проблемы, милорд. Давайте проверим слова леди-наследницы, и станет ясно, были ли у князя дополнительные планы на ее счет или нет. Если леди Ламиэ окажется права, у вас появится больше причин гордиться ее проницательностью. Если нет – у нее не останется причин протестовать.

Князь клокочуще выдохнул, понемногу остывая.

– Что вы предлагаете, лорд Дэтре? – вежливо осведомился он.

– Смелый, но зато верный ход, – криво ухмыльнулся Кэллиэн, поднимаясь на ноги и подходя к правителю. – Я лично подготовлю магический бланк брачного контракта. На крови. Из тех, которые забирают жизнь сознательно нарушившего хоть один пункт. Предложите князю подписать его перед брачным договором. По реакции все станет ясно.

По мере того, как маг говорил, лица присутствующих светлели. Даже Инерис перестала хмуриться.

Кэллиэн бросил на нее короткий взгляд и прочел в глазах благодарность. Чуть заметно кивнул в ответ.

– Хороший вариант, лорд Дэтре, – сдержанно одобрил князь, обменявшись взглядом с магом. – Начинайте работу… Жизнь, наверное, все-таки перебор, думаю, вы в состоянии придумать кое-что помягче – и поинтереснее. Полагаю, вы не откажетесь от помощи лорда Колро в составлении текста для нанесения на магический бланк?

– Почту за честь работать вместе с уважаемым лордом-судьей, – спокойно отозвался маг и одарил советника пристальным взглядом подкрашенных глаз. Тот нервно вздрогнул, и Кэллиэн легонько, презрительно усмехнулся.

– Совещание окончено, – объявил верховный князь. – Инерис… отправляйся к себе, и носу из покоев не высовывать, пока я не положу магический бланк перед князем!!!

Леди-наследница раздосадованно вздохнула.

Ну вот, опять.

Эдак она всю библиотеку в замке перечитает…

***

Она была интересной. Она всегда была интересной.

Кэллиэн только вздохнул, переодеваясь.

Шляпу можно не брать – уже фактически ночь…

Конечно, ему было интересно наблюдать за ней и общаться с ней, когда он только оказался здесь. Он раньше не имел опыта долгого общения с детьми (особенно человеческими), и растущая девчонка вызывала в нем вполне закономерное любопытство. С молчаливого одобрения князя Кэллиэн потихоньку наблюдал за ней.

Но леди-наследницу такое положение дел не устроило категорически – она сразу же заинтересовалась незнакомцем, которого ее отец с порога сделал придворным магом.

Их первая неофициальная встреча вышла весьма драматической. Он поднялся на башню, чтобы испытать новое средство от солнечных лучей – и увидел, что девчонка вот-вот нырнет вниз с парапета, засмотревшись на ласточек. Хлопнула дверь, наследница, обернувшись, потеряла равновесие… Кэллиэн, прибегнувший к своей истинной скорости, поймал ее за шкирку и, не торопясь втаскивать обратно, оставил болтаться над пропастью, популярно разъяснив ей все потенциальные последствия такого безрассудства.

Еще и встряхнул, чтобы наверняка дошло.

Но едва он спрыгнул с парапета и аккуратно поставил ее на пол, как на него обратился сияющий взгляд, и Инерис выдохнула:

– Здорово! Вы прямо из ниоткуда подлетели! Это заклинание такое, да?! А на меня его наложить сможете?! Тоже хочу бегать с утроенной скоростью!

Наверное, Кэллиэн тогда впервые настолько растерялся.

Лиха беда началом… У леди-наследницы оказался талант влипать в идиотские ситуации. Чего только то ее апрельское купание стоило… и где откопала эту дурацкую традицию, по которой, чтобы увидеть суженого, надо голышом сплести в лесу венок и отправить его плыть по реке, якобы в нем отражение появится? Естественно, на ногах не удержалась, рухнула в озеро… и опять Кэллиэн успел в последний момент – князь спохватился, что ужин скоро, а дочери не видно… Маг сплел следящее заклинание – и едва понял, где она, рванулся в лес. Вытащил девчонку из ледяной воды, с трудом поборов желание оттаскать за косу. Набросил на нее плащ, убедился, что всерьез не пострадала… Всех целителей потом на уши поставили, когда у нее закономерно поднялась температура.

А главное, все страдания оказались напрасными. Никакого суженого, разумеется, она не увидела, рухнув в воду прямо на венок.

А в библиотеке, когда Инерис стеллажи обрушила, попытавшись добраться до книжек… хм, не подходящих для юных леди ее возраста? Стеллажи-то он собрал, но расставить книги в том же порядке с помощью магии не сумел бы никто вообще. Библиотекари долго удивлялись тому, что кто-то все тома перемешал…

И ведь умыкнула-таки любовный роман под шумок! Долго ходила задумчивая и мечтательная…

А потом началось ее обучение у князя Ратри, и живая, непосредственная девчонка постепенно превратилась в безукоризненную леди-наследницу.

Стоит ли идти к ней? Она ведь уже не ребенок… Ребенок не будет кокетством заманивать мужчин, заставлять их раскрывать тайны и дарить за это поцелуи…

И снова вспышка гнева, как будто беспричинного. Она же не играет так, не развлекается, не тешит самолюбие.

Для нее на первом месте всегда политика.

Интересно, сейчас безупречная леди Ламиэ по-прежнему тайком читает любовные романы?

Вряд ли…

Как она сегодня сказала – ей не нужна ни романтика, ни любовь, ни прочие глупости. И, похоже, была вполне серьезна.

Как сильно ее изменила эта подготовка? Что сталось с той искренней девочкой, которая так любила приключения? Не перегнул ли палку князь, пытаясь превратить ее в идеальную наследницу?

Кэллиэн вздохнул.

Он думал, что, повзрослев, она станет неинтересной. Но ошибся. Она продолжала меняться. Общаться на равных оказалось даже интереснее…

Инерис ведь ненавидит сидеть взаперти. А тут еще и наказание, мягко говоря, несправедливое… но с князем лучше сейчас не спорить. А значит, остается один вариант.

Как в старые добрые времена. Наверняка ведь она еще не спит.

Ничего не случится, убеждал себя он, ловко вылезая на крышу и, пригнувшись, направляясь к княжескому крылу. Да, она повзрослела, но он ведь не позволит себе ничего лишнего. Да и Инерис воспринимает его как эксцентричного мага, а не как мужчину, уж в этом Кэллиэн имел не одну возможность убедиться. А значит, можно в очередной раз развлечь ее – и себя.

К тому же случайных прикосновений пока можно не бояться. Ограничительный обряд, через который он не так давно прошел повторно, снова притупил его реакцию на людей. Раньше он действовал максимум полчаса. Теперь – около месяца.

Ничего страшного не случится.

К тому же… ей наверняка интересно будет посмотреть на результат его недавних изысканий. Баловство, конечно… но зрелищное!

***

После на редкость скучного вечера Инерис отпустила служанок, дождалась, пока они запрут за собой дверь приемной комнаты и поднялась с постели.

Она ненавидела это наказание и подозревала, что отец прибегал к нему именно по этой причине. Ее запирали в покоях не в первый раз и наверняка не в последний, но именно сейчас почему-то было обидно до зубовного скрежета. Она же не по какой-то блажи принялась спорить с отцом. Она действительно выполнила его поручение, разузнала о цели приезда князя в их автономию… И князь Солтейн действительно замыслил недоброе! Так почему отец остался недоволен?!

Инерис прислонилась лбом к оконному стеклу. Проклятье, вот почему ее покои не на втором этаже хотя бы? Можно было бы привязать простынь к чему-нибудь и выбраться на прогулку в сад… Второй день взаперти прошел тяжелее первого. Почему она живет на четвертом? До чего ж несправедлив этот мир…

Девушка открыла окно и с удовольствием вдохнула манящий запах этелиса – цветы ранней осени… Попыталась разглядеть клумбы далеко внизу, но потерпела поражение – лунный свет слепил, мешая разобрать что бы то ни было. Перевела взгляд на луну – и только чудом не заорала, отшатнувшись.

– Простите, что напугал, – невозмутимо извинился незваный гость, повисший вниз головой у ее окна.

Длинные черные волосы свесились вниз этакой занавесочкой. Непременной шляпы не было.

Может, поэтому она в первый момент его и не узнала.

– Вы… вы совсем с ума сошли? – держась за сердце, пролепетала Инерис. – Предупреждать же надо!

– Я тоже испугался, – пожал плечами мужчина, словно не испытывавший никакого неудобства от висения в воздухе вверх ногами. – Не думал, что вы будете стоять у окна.

– В неволе плохо спится, – тоже пожала плечами девушка.

– Хотите сбежать? – равнодушно спросил он.

– Не отказалась бы.

Маг развернулся в воздухе и теперь завис у ее окна как положено, внимательно глядя на леди-наследницу.

– Бегите, – разрешил он.

– Да?! Вот спасибо! – съехидничала Инерис. – Одна беда – помощь бы не помешала…

– Я же уже здесь, – бесстрастно напомнил Кэллиэн, снова окидывая ее взглядом, который почему-то заставил наследницу занервничать.

– И что мне теперь делать? Возрадоваться этому факту?

– Для начала можете возрадоваться… А вообще я бы посоветовал одеться, – с этими словами маг отвернулся, словно желая получше изучить луну.

Инерис торопливо опустила взгляд и, охнув, тоже отвернулась от окна. Щеки опалило жаром. Хороша – беседовать с мужчиной через открытое окно в полупрозрачной кружевной ночной рубашке!

Стоп.

Оглянулась через плечо. Маг по-прежнему честно висел в воздухе спиной к ней, явно не собираясь поворачиваться до тех пор, пока она не позовет.

И это было странно. Потому что однажды он ее вообще из озера в чем мать родила вытаскивал, и они оба не испытывали по этому поводу особого смущения. Ей тогда, правда, всего четырнадцать было, и он, видимо, не видел в ней женщину…

А сейчас, выходит, видит?!

Инерис вообще была тайно уверена, что к женщинам Кэллиэн Дэтре равнодушен… Шутка ли – за пять лет жизни при дворе ни одной пикантной сплетни с его участием!

Хотя, возможно, виновата в этом опять-таки репутация. Как он уверял, заслуженная.

– А вам не тяжело там висеть? – ляпнула она и замерла, потрясенная собственными словами.

Плечи Кэллиэна вздрогнули и расправились.

– Резерв, конечно, быстро подъедает, но потерплю, – сообщил он. – А что, есть предложения?

– Ну… залетайте, – беспомощно вздохнула девушка, торопливо надевая халат. – Я в соседней комнате оденусь.

– Дверь разве не заперта?

– Только приемной, внешняя. Между комнатами я могу перемещаться – и то хлеб…

Маг помолчал. Затем – как ей показалось, нехотя – произнес:

– Распахните окно настежь и отойдите подальше.

Инерис торопливо послушалась и отскочила на другой конец комнаты.

В следующий миг в окно повеяло холодом – таким странноватым, слишком ледяным для теплой ночи – и в ее спальню влетел черный силуэт. Как ни в чем не бывало приземлился на ковер и осмотрелся.

– Уютненько тут у вас, – хмыкнул он. – Вы что, вознамерились здесь открыть филиал библиотеки?

– Вот вас не спросила, – поморщилась девушка. – Чем, по-вашему, мне тут еще заняться, лорд Дэтре? Вышивать предлагаете? Кружево плести?

– Еще скажите – фиалки у камина сахарить, – хмыкнул Кэллиэн, избегавший смотреть на нее. – Ступайте, одевайтесь, Инерис. Я подожду здесь.

– Я быстро, – пообещала девушка, схватила домашнее платье и выскочила за дверь.

Торопливо скинула халат, кружевную рубашку, облачилась в платье – уж такую-то ерунду без служанок она сделать в состоянии! – и запоздало сообразила, в чем подвох.

– Э-э-э…

– Все в порядке? – деликатно осведомился маг из-за прикрытой двери.

– М-м-м… Тут… это…

– Инерис, можете ответить членораздельно?

– У платья застежки на спине. И корсет там же затягивается, – выдавила девушка. – Я до всех крючков не дотягиваюсь.

Молчание. Тихий вздох.

– Выйти ко мне в таком виде можете или это непристойно?

– Эм… ну… могу, наверное, а зачем? – спросила Инерис, выглядывая из-за двери и прижимая недозастегнутое платье к бокам.

– Застегну, – коротко произнес маг. – Повернитесь.

Она послушалась прежде, чем сообразила, что он сказал. А когда сообразила, запоздало покраснела и попыталась вырваться, но он легко удержал ее за расходящиеся края платья.

– Инерис, поздно смущаться, вашу спину я уже видел и должен констатировать, что в этом действительно ничего непристойного нет.

– Разочарованы? – огрызнулась девушка. – Ну так застегивайте давайте, чего вы там не видели, в самом деле…

Руки, ловко застегивавшие крючки, вдруг замерли. Маг нервно сглотнул. Затем Инерис почувствовала, как шею обдало холодом, когда он резко втянул носом воздух и клокочуще выдохнул.

– Инерис, зачем вы так со мной? – холодно спросил он, убрав руки. – Я предложил помощь. Не хотите – могли бы отказаться (а вы почему-то послушались) или попросить меня подать другое платье. Или переоделись бы обратно в халат и поискали его сами, я бы охотно подождал. Или вы думаете, я не заметил, что за эти годы вы превратились в девушку? Заметьте, из нас двоих не я веду себя так, словно вы бесполое создание, это почему-то вы упорно так ко мне относитесь, потом запоздало вспоминаете, что я вообще-то мужчина и мстите мне за собственное смущение. Но в чем я виноват? Я подчиняюсь устанавливаемым вами правилам, и только. Свои мысли по этому поводу я, заметьте, также держу при себе.

К концу этой речи девушка только мелко вздрагивала. Затем тихо попросила:

– Застегните, пожалуйста. И… извините. Я, кажется, перенервничала со всей этой свадебной затеей.

Пауза, заполненная неодобрением и укором. Затем мужские руки вновь принялись за крючки.

– Это неудивительно, – негромко произнес маг.

Кэллиэн не мог не заметить, как она вздрагивает от каждого случайного прикосновения, но не знал, почему – от того, что боится его, или от того, что после его отповеди до нее наконец дошла та же истина, которую сам он осознал сравнительно недавно.

Какие бы намерения и отношения ни связывали мужчину и женщину, они все равно остаются тем, что они есть.

Пожалуй, он был неправ. По сути Инерис осталась девчонкой, почти ничего не знающей о жизни, несмотря на суровое обучение – просто спряталась за маской безупречной леди. Она считала все свои познания пригодными исключительно для политики и даже не пыталась их использовать в повседневной жизни. Что и приводило к подобным казусам.

Закончив с крючками, Кэллиэн начал затягивать петли короткого корсета.

– Инерис, извините, мне не часто доводилось делать нечто подобное… вообще ни разу, если честно. Поэтому скажите, как будет достаточно.

– Хорошо.

Он чуть наклонился, затягивая первую пару петель.

Чужой выдох обдал теплом обнаженную шею – у платья был свободный низкий ворот, и верх спины оставался открытым. Инерис невольно вздрогнула. Дыхание стало поверхностным, как будто он уже затянул корсет, причем максимально жестко.

Да что с ней происходит?

Но каждый его выдох, прокатывавшийся по коже, отдавался странным волнением где-то внутри.

– Достаточно туго? – равнодушно осведомился маг… и непонятные ощущения мгновенно покинули ее. Действительно, это же просто Кэллиэн.

Прислушавшись к своим ощущениям, Инерис отозвалась:

– Немного ослабьте, если не сложно.

– Разумеется.

Пальцы в мягких перчатках мимолетно скользнули по обнаженной коже, снова взялись за петли, теплый выдох пронесся шаловливым ветерком по шее, и Инерис невольно задержала дыхание. Что с ней происходит? Что?

И ладно бы эти чувства ей были знакомы! Она ведь не была совсем уж неопытной, ей доводилось целоваться и обниматься! И более того, однажды предыдущий несостоявшийся жених даже сделал попытку добраться до ее груди, но она безжалостно пресекла это безобразие. Однако еще ни разу леди-наследница не испытывала ничего подобного – только радость от успеха своего очередного карнавала и желание, чтобы все побыстрее закончилось.

А Кэллиэн даже ее не трогает, уж у него-то точно нет и не может быть никаких намерений такого рода! Так почему она вздрагивает от каждого мимолетного прикосновения?

Неужели она все-таки его боится, но сама этого не понимает?

– Так лучше?

Вернувшись в реальность, Инерис покрутилась немного, склонилась из стороны в сторону.

– Да, спасибо.

– Не разочаровались в идее побега? – чуть изогнув бровь, уточнил Кэллиэн.

Инерис, вспомнив, с чего все вообще началось, немного пришла в себя.

– Нет, – сморщила нос девушка. – Очень хочу отсюда выбраться! Куда угодно, хоть в вашу лабораторию, хоть прямиком к алхимикам на опыты. Меня от этих листочков на обоях уже тошнит.

– Да, – признал Кэллиэн, снова оглядевшись по сторонам. – Обои тут и впрямь не отличаются изысканностью.

– Мачеха выбирала, – поморщилась девушка.

– Это ее тихая месть за что-то или у нее проблемы со вкусом?

– Подозреваю, что второе, – сдала мачеху Инерис.

Кэллиэн покачал головой и двинулся к окну.

– Тогда идемте, будем осуществлять ваши мечты о вольной жизни.

– Как?! – вырвалось у нее. Нет, в памяти были очень даже свежи воспоминания о том, как он раньше уволакивал ее через окно, но…

Маг остановился, укоризненно взглянул на нее.

– Как обычно, Инерис. У вас же богатый опыт по части совместных побегов. Идите сюда. Только не говорите, что поправились на пару килограммов и теперь боитесь, что я вас уроню.

Еле уловимая нотка ехидства сделала свое дело, и, решившись, Инерис подошла и приняла протянутую магом руку.

Он притянул девушку к себе и крепко обхватил за талию.

Она не знала, куда спрятать глаза.

– Инерис, можете на меня не смотреть, раз вам так этого не хочется, но держаться будьте любезны.

– За что?!

Хотела спросить спокойно, а вырвался истерический, придушенный писк.

Лицо мага неуловимо изменилось.

– За меня, разумеется, – тихо сообщил он.

Одной рукой он по-прежнему обнимал ее за талию. Другой подхватил ее руку и положил себе на плечо. Затем вторую.

...Какого демона я делаю?.. Но когда я прикоснулся к ней в лесу, ничего не произошло… и потом, я же не собираюсь ничего делать, я просто заберу ее отсюда. Сколько раз я уже так делал? Одним больше, одним меньше… какая разница?

Синие глаза оказались неожиданно близко, и в их глубине вновь притаилась молния. Выражение лица неуловимо изменилось и уже не было бесстрастным. Как и голос, прошептавший:

– Как обычно.

Вот только все было не как обычно!

Инерис зажмурилась и ощутила резкий выдох мага. В следующий миг она оказалась прижатой к мужскому телу. Отчетливо мужскому! Твердая грудь, мышцы на напрягшихся плечах, спине… Никакой он не худой, только кажется таким! И снова тот же горьковато-терпкий запах…

...Вот какая разница! Проклятье… Думал, что, как и раньше, останусь равнодушным. Но это нелегко, когда прижимаешь к себе женщину – она ведь и впрямь не девчонка уже… Такими темпами как бы мое собственное заклятье не сработало на мне же!

Надо убираться отсюда – и перевести общение на привычный им обоим уровень, снять это ненормальное напряжение…

Стараясь не думать ни о чем вообще, Инерис вцепилась крепче в плечи мага, как утопающий – в бревно. Открывать глаза она не собиралась. Ни за что. Ни за…

– Инерис, – насмешливо прошептали ей на ухо. – Окно закройте, я не могу одновременно держать вас и выполнять подобные действия.

Распахнула глаза. Ветер немедленно швырнул в лицо черные пряди длинных волос мага. Выпутавшись из них, девушка протянула было руку – и запоздало сообразила, что уже висит в воздухе.

Немедленно снова вцепилась в плечи Кэллиэна и помотала головой, умоляюще глядя на него. Тот вздохнул.

– Хотите, чтобы я одну руку убрал?

– Нет!!!

– Да не кричите, Инерис, всех сюда соберете. Я вас держу. Закрывайте это проклятущее окно, иначе как бы на сквозняк служанки не явились, в повышенной заботе о вашем здоровье.

– Я не простужаюсь, – зачем-то сообщила она, с опаской поглядывая вниз.

– Вот им об этом и расскажете. А заодно объясните, что из комнаты вас увозила злая ведьма на метле, но, не выдержав вашего характера, притащила обратно и нагло бросила на пол, оставив на память два синяка пониже поясницы, нервный тик и легкое заикание.

Девушка сперва воззрилась на Кэллиэна, пораженная, а потом заметила легкую, как всегда, кривую ухмылку… и рассмеялась. Как прежде, беззаботно и весело. И он улыбнулся чуть шире.

– Не хохочите. Окно закройте, я вас который раз прошу.

– Ага.

На сей раз Инерис рискнула оторвать одну руку от своей единственной опоры и закрыла окно.

– Не защелкивается?

– Нет, там задвижка.

– Прекрасно.

И он начал снижаться.

– Вы что делаете?! – вытаращилась на него она.

– Как это – что? – меланхолично спросил он. – Лечу с вами в сад.

– Зачем?

– За фиалками. Вам же вышивание наскучило, будете сахарить…

Ночная тишина снова была бессовестно нарушена звонким смехом, хотя Инерис очень старалась приглушить хохот, уткнувшись в камзол мага.

– Обслюнявите – будете стирать.

– Слушайте, хватит из меня делать главного порчуна одежды! – возмутилась девушка. – То грозились, что штопать заставите, теперь – стирать…

Снова скупая ухмылка.

– Инерис, а то я не знаю, на чьи платья уходила львиная доля изобретенного мной порошка, выводящего сложные пятна.

– Так это когда было-то!

– Ничего, у меня хорошая память.

– Будете меня смешить – точно стража сбежится, – пригрозила она, но неудержимое хихиканье свело суровый тон на нет.

– Отлично, скажу, что поймал вас при попытке побега, в полете, так как самодельную веревку из простыни, пододеяльника, трех наволочек и восьми комплектов белья я сжег в приступе гнева.

Она была вынуждена снова уткнуться ему в камзол.

– Кэллиэн, это не я чудовище, – приглушенно выдавила она, – а вы.

– Возможно.

Но теперь в его голосе уже не было веселья. Лицо тоже неуловимо помрачнело.

– Вы что? Я же пошутила.

– Я знаю. Я не обижен, Инерис, не беспокойтесь. Просто возможно, вы в этом правы. Только и всего.

Она же поняла, что была права в одном. Со своей ненормальной честностью Кэллиэн действительно мастерски портил настроение!

– А теперь что? – спросила она, когда они наконец приземлились, и маг разжал объятия.

– Гулять пойдем, – сообщил он.

– Гулять? – скептически уточнила девушка.

– Гулять. Вам незнакомо значение этого слова?

– Готовы подработать моим личным словарем?

– Заманчивая перспектива, но вынужден отказаться – боюсь не выдержать конкуренции с тем изобилием книг, которые вы натащили к себе в спальню. Или вы их не читаете, а развлекаетесь тем, что нервно рвете странички, как хомячок, который безвылазно сидит в банке?

Она была вынуждена опереться на его руку.

– Нет, Кэллиэн, вы невозможны! – отсмеявшись, пожаловалась Инерис. – Кстати, а если не секрет, чем вызвано ваше пособничество в столь злостном нарушении режима?

Он пожал плечами.

– Видите ли, я с вами согласен, Инерис. И тоже считаю, что ваш отец поступил не слишком благоразумно, сразу дав согласие, и не слишком справедливо, посадив вас под замок на время проверки ваших сведений.

– Ну, хоть кто-то так считает, – улыбнулась девушка.

– Я не единственный. Просто министры не хотят идти против вашего отца. Его и так в последнее время что-то гложет, никто не жаждет обострять обстановку.

– Вы по-прежнему не знаете, в чем дело?

Маг покачал головой.

– Увы. Видимых причин нет. Или они просто пока себя не проявляют. Но мне кажется, князь сам не осознает происходящих с ним перемен. – Внимательный взгляд на нее и тихое: – Я слежу за ним, не волнуйтесь.

– Спасибо. Может, он и поступил несправедливо по отношению ко мне… но он мой отец, – она пожала плечами. – Я беспокоюсь о нем. – Помедлила. – А капитан Мельдер?..

Помрачнел.

– Ничего нового. Есть какой-то эфемерный след, но его с огромным трудом удалось хотя бы уловить. Если бы это была какая-то серьезная магия вроде заклятья забвения или внушения, я бы непременно почувствовал. Что может оставить такой легкий, практически неощутимый след – я понятия не имею.

– Вы поэтому не смогли прийти поговорить со мной?

Кэллиэн скривился.

– Нет. Потому что меня вызвал к себе князь – побеседовать насчет новых заклинаний защиты. Но в любом случае ситуацию прояснить не удалось, так что вы немногое потеряли.

– А что насчет Солтейна и контракта? Есть новости?

– Расскажу, но уже у себя в лаборатории, если вы не против. А пока идемте.

Кэллиэн увлек ее за собой в ту часть сада, где цвели ночные лилии.

– Вы же вроде мне фиалок обещали? – ехидно напомнила девушка.

– Мне казалось, вы не из тех, кто воспринимает все сказанное буквально.

Инерис не удержалась и показала его спине язык.

В тот же миг Кэллиэн укоризненно обернулся.

– Что за детский сад, леди-наследница?

– У вас глаза на затылке, что ли? – раздосадованно пробормотала Инерис.

Маг неожиданно ухмыльнулся.

– Просто я слишком хорошо вас знаю.

Все-таки улыбка сильно меняла его лицо. Делала его менее странным, более привычным и привлекательным, и даже подкрашенные глаза смотрелись не так вызывающе. Инерис невольно улыбнулась в ответ.

– О, прекрасный экземпляр, – вдруг произнес Кэллиэн и, склонившись к лилии, споро щелкнул извлеченным из кармана камзола складным ножом.

– Зачем она вам? – не утерпела Инерис.

Маг загадочно отозвался:

– Увидите. А пока идемте в оранжерею.

– Может, лучше было бы с нее начать? Вдруг цветок увянет…

– Во-первых, по дороге мы еще розу выберем, во-вторых, действительно зайдем за фиалками, но сахарить их, так и быть, не будем, в-третьих… оранжерея ближе всего к моей лаборатории… точнее, ее окнам.

– Исчерпывающе, – съехидничала Инерис. – А в оранжерее нам что нужно?

– Фрукты, разумеется. Вот вы когда в последний раз лазили на апельсиновое дерево?

– А вы что, меня лазить заставите? – ужаснулась девушка. – Может, сами справитесь?

Кэллиэн укоризненно покачал головой.

– Никакого толка от вас.

– Если я с дерева упаду головой вниз, то вот тогда точно толка уже не будет, – печально вздохнула Инерис. – А пока эта самая голова еще способна с максимальной эффективностью организовывать рабочий процесс. Точнее, расхищательный, – поправилась она.

– Вы же леди, Инерис. Что еще за странная терминология?

– Я сбежавшая заключенная, позвольте заметить. Вам по-прежнему не нравится моя терминология?

На сей раз рассмеялись оба. Кэллиэн тоже не сдержался.

Розу выбрали быстро, из-за фиалок едва не подрались, но магу хватило ума уступить и даже пообещать лично их засахарить, как только надобность в них отпадет. В оранжерею проникнуть было сложнее, пришлось снова взяться за руки (принцип симпатической магии Кэллиэна еще не подводил, и наложенное им на себя заклятие невидимости успешно скрыло их от не слишком зорких, но подозрительных глаз ночного садовника). За апельсинами, правда, пришлось не лезть, а лететь, так как Инерис наотрез отказалась оставаться внизу наедине с этим типом без малейшей защиты. Выразительно, но молчаливо. Впрочем, Кэллиэну вполне хватило красноречивой жестикуляции (тычок пальцем в сторону садовника, скорбный взгляд, умоляюще сложенные ручки, а в ответ на непреклонное качание головой – свирепый оскал и имитация удушения).

Только вот когда он сдался и привлек ее к себе, Инерис вновь ощутила то же странное волнение, причин которого не могла объяснить даже самой себе.

Наконец, нагруженные цветами и плодами, они взмыли в воздух, осторожно открыли окно лаборатории (к счастью, оно отворялось внутрь) и ввалились туда, предсказуемо рассыпав апельсины.

Кэллиэн тут же отпустил девушку; щелкнув пальцами, зажег свечи и начал молча собирать раскатившиеся плоды.

– Здорово, – не без зависти протянула Инерис. – Хотела бы я тоже так уметь… Щелк – и свет. Щелк – и нет света… что? – смутилась она, поняв, что Кэллиэн как-то странно на нее косится.

Он сгрузил собранные апельсины на рабочий стол, а затем привычным бесцветным тоном произнес:

– Если у вас есть хотя бы мелкие зачатки магического дара, то я смогу вас научить.

– А я не знаю, есть они у меня или нет, – вздохнула девушка.

– Если мне не изменяет память, всех потомков знатных семей в возрасте семи лет проверяют на наличие дара.

– Меня не проверяли. Матушки в это время уже год как не было в живых. Отец собирался жениться, и всем было не до того. А после решили, что поздно наверстывать, все равно наследнице не пристало… это же надо бросать обучение, уезжать в частные школы или находить домашних учителей. А маги все вольнодумцы, привьют опасные идеи наследнице, и хорошо если она только из дома сбежит, а то еще и за безродного колдуна замуж выйдет… – грустно улыбнулась Инерис.

– Чья цитата? – ровно спросил маг.

– Мачехи.

– Ясно. – От этого тона повеяло холодом. Кэллиэн поразмыслил немного и внес следующее предложение: – Хотите, я проверю?

– А вы что, состоите в гильдии магов широкого профиля? Это их специальность.

– Не состою, конечно, что мне там делать?

– Тогда вам запрещено применять это заклинание.

И тут Кэллиэн ее удивил.

– А кто узнает?

Нет, она подозревала, что он может быть не в восторге от законов государственных (темный маг все-таки), но почему-то полагала, что уж магические-то правила соблюдает. И вот, пожалуйста.

– Слушайте, да для вас ничего святого нет!

Тот пожал плечами.

– Вы знали, с кем связались. Чего вы хотели от того, кто помог организовать и совершить беспрецедентный побег?

– Ну почему же… я бы сказала, прецеденты случались регулярно…

Этот общий смех был новым в их отношениях. И Инерис была вынуждена признаться себе, что это весьма приятная перемена.

– А знаете, проверяйте, – разрешила она. – Но только если вы уверены, что избежите неприятностей.

– Инерис, здесь только вы и я, больше никого нет. Кто может доложить об этом гильдии, которая к тому же находится эльф знает где?

«Здесь только вы и я, больше никого нет»…

– А почему эльф?

– Почему бы и нет? У них врожденное чувство направления, так что эти точно не заблудятся. Идите сюда.

Она послушалась.

Кэллиэн расположил ладони напротив висков, не прикасаясь, и словно прислушался к чему-то.

– Если резерв и есть, то маленький, – с ноткой разочарования протянул он. – Сядьте в кресло, Инерис, и закройте глаза.

Девушка покорно опустилась на сиденье и зажмурилась.

– Расслабьтесь, – его голос почему-то звучал странно, гипнотически. – Не надо жмуриться. Просто закройте глаза, представьте, что вы сидите на берегу озера, усыпанном серой галькой, шелестит оранжевая листва, сквозь которую проглядывает синее небо, солнце рассыпает золотые лучи по красным яблокам, коричневый ствол яблони в тени кажется черным, зеленая трава неслышно поет под нежными пальцами теплого ветра… – И вдруг резко спросил: – Какого цвета вода?

– Синего, – от неожиданности призналась Инерис. Ну да, все верно, она ведь сегодня столько думала о ясных синих глазах… Вот и вода в озере синяя оказалась.

Он тихо хмыкнул.

– Неожиданно. Но небезнадежно.

Точно небезнадежно – не будь у нее внутренней силы, именуемой магией, она бы попросту не смогла достаточно ярко увидеть картинку, рисуемую тонкими нитями заклятья, которыми он ее оплетал.

Ей на лоб легла ладонь в мягкой перчатке.

– Вы думайте про озеро, думайте, – посоветовал маг. А затем Инерис услышала тихий шепот и ощутила тепло, исходящее от его руки.

Перед глазами молниеносно пронеслась синяя вспышка, словно ревущий огонь вырвался из мрака – и снова темнота.

– Что-нибудь видели сейчас? – ровно спросил Кэллиэн.

– Огонь… Вспышка… синяя такая.

– Я гляжу, вас клинит на синем цвете, – усмехнулся он. – Дар у вас есть, но, увы, слабенький совсем. Максимум на бытовые заклинания можете рассчитывать. Только со стихией что-то сделайте, потому что дар у вас огненный, а вот цвет атипичный какой-то…

– Скажи новое слово в магии, покрась пламя в синий цвет, – съязвила девушка. А потом тихо, с робкой надеждой спросила: – А вы меня правда научите?

Он улыбнулся.

– Попробую. Но сегодня займемся другим.

«Здесь только вы и я, больше никого нет»…

Что за мысли, леди-наследница?!

– А именно?

Кэллиэн указал на лежащие на столе цветы и фрукты.

– И что мы будем с ними делать?

– Инерис, что вы знаете о магическом зрении?

– Что у вас за манера отвечать вопросом на вопрос?

– Вам что-то не нравится? – невозмутимо уточнил маг.

– Вы это специально сказали?

– Инерис, как можно обижаться на меня за то, что с легкостью проделываете вы сами?

– Кэллиэн, вы… вы невозможны!

– А вы чудовище, – кивнул маг. – Отлично, с этим разобрались. Так что с магическим зрением?

Она пару мгновений прожигала его возмущенным взглядом и, выдохнув, сдалась.

– Ну… я мало что знаю. С его помощью вроде бы можно увидеть ауру некоторых заклятий, распознать иллюзии, и оно же используется в целительстве, чтобы поставить диагноз.

Кэллиэн одобрительно кивнул.

– Вот видите, вы про свой дар знать не знали, но при этом кое-что читали о магии…

– Только то, что входило в общий теоретический курс, – с сожалением признала девушка.

– Не страшно, шанс узнать больше у вас еще будет. По факту: спектр применения магического зрения гораздо шире, и недавно мне захотелось попытаться на его основе сделать нечто новое. Вообще это довольно тривиальный, бытовой момент, но все же. Можно ли увидеть запах? Можно ли с помощью магического зрения увидеть то, что ощущает нос? И не так давно я нашел способ.

– Серьезно?! – удивилась Инерис. – Увидеть запах?

– А вы не смейтесь, а вдумайтесь. Каким образом запах попадает в нос? Почему яблоко режут на одном конце комнаты, а запах чувствуется на другом? Что именно происходит в воздухе, когда чистят апельсин?

– Во-первых, я не смеялась, во-вторых, вынуждена признать – да, это интересно, и вы меня заинтриговали. Вы поэтому потащили меня за цветами и апельсинами?

– Я так понял, вас не только свободы лишили, но и сладкого, а потому решил, что после опыта мы как-нибудь найдем применение фруктам… и фиалкам тоже, если захотите.

– И сладкого тоже, да, – несчастным тоном подтвердила Инерис. И тут же с надеждой уточнила: – А вы не сможете завтра с тортиком прилететь?

– Вам ванильный или шоколадный?

– Шоко... а, вы опять издеваетесь, – поняла она, увидев выразительную кривую ухмылку. – Ладно, демон с вами и с тортиком… А как это делается? В смысле – как можно увидеть запах? Вы, надеюсь, не на глаза заклинание накладывать собираетесь?

Укоризненный взгляд.

– Инерис, я зачарователь! И с человеческим телом не работаю… по крайней мере, пока оно ходит и дышит.

По спине холодком прошелся вопрос: а после?!

– Простите, неудачная шутка, – отвел взгляд Кэллиэн.

– А точно шутка?!

Он помолчал.

– Зачем вы задаете вопросы, ответ на которые не хотите знать? – тихо спросил он. – Я вам уже говорил о пути темного мага. Считаете, вам нужны подробности? Вам спокойный сон не по душе?

– И вы еще упрекали меня в бестактности, – криво усмехнулась Инерис. – Могли бы меня заверить, что, конечно, говорите несерьезно…

А вот теперь улыбка Кэллиэна была вполне искренней, хоть и невеселой.

– Подловили. Виновен в невнимательности. Что до остального… не хочу вам лгать, так же, как и вашему отцу. Поэтому у меня к вам будет одна просьба, Инерис. Боитесь ответа? Не задавайте вопрос. Серьезно, будет легче и мне, и вам. Начнете меня бояться – не с кем будет в следующий раз из заточения сбежать.

– Вы… я подумаю об этом, – пошла на компромисс девушка. – Так… что там с запахами?

– Уход от ответа засчитан, средний балл, – Кэллиэн отвернулся к столу, а Инерис покраснела. – Берем вот такие очки…

– Это – очки?!

В ее понимании очки были тонкими, изящными, с золотой или серебряной оправой… а тут два огромных круглых стекла, да еще довольно толстых… которые к тому же не увеличивали и не уменьшали предметов, то бишь были не линзами, а именно кусками самого обычного стекла!

– К словам не цепляйтесь, – ровно попросил маг. – И вообще, дайте сюда, вы их рано надели.

И он сноровисто размазал по стеклу какой-то густой прозрачный состав.

– Это что такое?

– Вещество, которое я буду зачаровывать. На стекло, как и на дерево, магия плохо ложится. Для того, чтобы увидеть запах, требуется сочетание вербального и материального компонентов.

– Заучка, – пробормотала Инерис.

– Сказала леди, которая каждый день своими вопросами доводила до истерики князя Ратри и пятерых нанятых для нее учителей. Лучших в княжестве, между прочим. Надевайте, – и он нахлобучил ей на нос очки, небрежно зацепив дужки за уши.

Пальцы коснулись волос, аккуратных розовых раковин, щек… Вроде мимолетно, вроде даже без прямого контакта – перчатки-то никуда не делись… Но каждое прикосновение Инерис ощутила со странной остротой.

Затем Кэллиэн зубами стащил перчатку с одной руки и дотронулся до оправы.

– Закройте глаза и не двигайтесь, – коротко попросил он и выдохнул какое-то заклинание.

Инерис открыла глаза и поняла, что странная субстанция, которую он нанес на стекла, застыла на них ровной прозрачной пленкой.

– Зелье быстро испаряется, поэтому тянуть не будем, – произнес он, повторив те же манипуляции со второй парой очков. – В моей лаборатории посторонних запахов нет, поэтому вы пока ничего не видите. Смотрите, что будет дальше.

Кэллиэн двинулся к миске с фруктами и взял апельсин, а затем ловко его разрезал надвое.

Инерис невольно охнула, глядя во все глаза.

Едва нож прорезал кожицу, в воздух фонтаном взметнулась золотистая дымка – яркая, насыщенная, состоящая из мириад мельчайших капелек и крохотных точек. Она молниеносно превратилась в облако, утратив яркость, а затем золотистой пеленой расползлась по комнате – так быстро, что она не успела даже уследить за образовывавшимися и мгновенно сменявшимися в воздухе золотистыми фигурами. Удар сердца – и она стоит в золотом облаке. Делает осторожный вдох… так странно дышать этим оранжевым воздухом… Свежий запах сочного, вкусного апельсина наполнил ноздри, и у нее невольно слюнки побежали.

– Красиво… потрясающе красиво, – выдохнула она, следя за тем, как потоки воздуха подхватывают и тащат за собой шлейф аромата.

– О, да. А теперь подойдите к цветам. Это тоже интересно.

Инерис послушно двинулась к другому краю стола, перевела взгляд на розу и лилию, лежавшие там, и забыла обо всем на свете.

От розы полукругом расходился темно-красный ореол, смешиваясь сейчас с золотой дымкой. Словно мельчайший порошок распылили в воздухе, но он был таким невесомым, что не оседал на землю. Запах лилии оказался ярко-желтым. И сейчас три волны запаха причудливо смешивались друг с другом, создавая потрясающие узоры…

– Фиалки смотрятся скромнее, – подал голос Кэллиэн.

Предсказуемо нежно-сиреневое сияние повисло над цветочками. Но оно было недостаточно интенсивным, чтобы сохранять силу, и рассеивалось в воздухе, становясь почти незаметным.

– Опыты показали, что запах, имея цвет, при этом не обладает каким-то общим для всех фруктов или цветов показателем. Он может принимать самые разные оттенки. Скажем, если мы разрежем еще пару апельсинов, они могут оказаться темнее, светлее, ярче… И так до бесконечности, – что он и продемонстрировал, взяв еще один фрукт.

– Потрясающе. Необычайно, удивительно и завораживающе. Хочется стоять на месте, наблюдать и поражаться.

Она перевела взгляд на Кэллиэна – и удивилась. Вокруг него мерцала легкая темно-синяя дымка. Это что – тот самый аромат, который она почувствовала на камзоле? Какое-то средство для стирки, что ли?

Хотя нет, лицо тоже…

Но спрашивать после предыдущей отповеди не хотелось. Вдруг ответ на этот вопрос ей тоже не хочется знать?

– А почему вы заинтересовались этим аспектом?

Он молчал, глядя на нее непроницаемыми синими глазами за стеклами очков.

– Давайте скажем так, я раньше изучал разные аспекты и возможности тела. И продолжаю делать это сейчас – из любопытства раздвигая границы возможного.

Воцарилась тишина. В свете предыдущего заявления про темную магию эта фраза прозвучала зловеще.

Инерис медленно сняла очки, подняла на Кэллиэна взгляд и тихо спросила:

– Отец поручил вам заняться магическим бланком для князя Солтейна не просто так, да? Те условия, которые вы туда впишете… Это один из тех вопросов, которые мне лучше не задавать?

Кэллиэн отвернулся. Медленно положил свои очки на стол. Оперся на него руками и, опустив голову, произнес:

– Инерис, простите. Я должен был понять, что многое изменилось. Что вы теперь придаете значение тем вещам, которые ускользали от вас раньше. Я должен был понять, что развлечь вас, как раньше, у меня уже не получится. Простите, в следующий раз, помогая вам сбежать, я просто наложу на вас заклятье маскировки и оставлю вас в саду или оранжерее. Я не самый подходящий спутник для молодой леди.

– Нет, Кэллиэн, вовсе нет, я…

Прикосновение к плечу заставляет вздрогнуть. К нему редко прикасались нелюди – по крайней мере, с добрыми намерениями. А когда прикасались люди, приходилось ждать беды…

Но это Инерис Ламиэ. Беды не будет, он в любом случае сможет сдержаться.

– Не говорите так. пожалуйста. Я… немного отвыкла от вашей компании, это правда, но мне хорошо с вами. Понимаете? Я не могу объяснить нормально, да, порой вы меня пугаете, но я не хочу из-за этого отказываться от участия в очередном вашем открытии или от разговоров, да даже от ваших поучений! Я знаю, что вы темный маг, а значит, говорить жуткие вещи – в вашей природе… так же как в моей природе их бояться. Но... неужели из-за этих различий вы больше не хотите со мной общаться?..

– Кто сказал вам, что я не хочу с вами общаться? – перебил девушку Кэллиэн, повернувшись к ней.

В синих глазах не было привычного спокойствия, но что именно он сейчас чувствует, Инерис так и не поняла, с тревогой ожидая его ответа. Кэллиэн вздохнул, затем медленно, осторожно, словно через силу коснулся ее руки. Без перчатки.

Почему-то это вдруг показалось важным.

Его пальцы были прохладными, сухими и на удивление изящными, тонкими, как у музыканта. Чуткими.

– Я просто не хочу видеть в ваших глазах страх, Инерис, – тихо произнес он, убирая руку. – Что до вопроса, который вы не задали… Я отвечу вам – в общих чертах. Я сделал все, чтобы, с одной стороны, ваш отец не обвинил меня в чрезмерном давлении на оборотня, а с другой – чтобы князь передумал на вас жениться. Подробности вам ни к чему… но вы правы. Поручение действительно было дано темному магу, а не придворному… хотя, полагаю, я проявил большее рвение, чем ожидалось.

Пауза – мучительная для него.

– Я поняла вас… Спасибо. Что до остального… – Инерис сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. – Кэллиэн… вас полгода не было во дворце, и, возможно, за это время и я, и вы успели измениться… – Хотелось подобрать верные слова, которые заставили бы мага передумать, которые не лишили бы ее его доверия и заботы. Она сама не понимала, почему его мнение и компания так важны для нее – возможно, дело в том, что ей не хочется терять одного из немногих людей, с кем можно было расслабиться и побыть взбалмошной девчонкой… – Но… мы ведь взрослые люди, верно? Мы можем попробовать заново научиться ладить друг с другом? Может, это будет немного неловко, может, в какие-то моменты вы будете меня пугать, а я пугаться, но ведь общение как раз подразумевает подобные казусы, не так ли? Мы привыкнем, вы перестанете говорить вещи, которые могут меня напугать, а я перестану замирать, услышав нечто, сказанное не придворным, а темным магом. И если даже меня порой пугают ваши слова, это не значит, что я боюсь вас лично! Простите, я не очень складно изъясняюсь… но вы ведь меня понимаете, Кэллиэн? Вы же всегда меня понимали!

Он вздрогнул, читая на очаровательном личике искреннее волнение. Брови чуть приподняты, глаза влажно блестят, голос на последнем предложении и вовсе сорвался. И что-то в его душе оттаяло.

Неужели его компания настолько важна для нее? Что она готова даже попытаться смириться с его жутковатой природой?

Не знает она, насколько опасной эта природа может быть…

Маг вздрогнул, когда ему в голову пришла новая мысль. Главное, чтобы под ее желанием общаться с ним не скрывался романтический интерес.

– Я понимаю вас, Инерис, – заверил он девушку, которую это заявление не успокоило – она настороженно ожидала продолжения. И Кэллиэн сдался. – И да, думаю, мы можем попробовать. Если вы этого хотите.

– Хочу! – не задумавшись воскликнула она.

На ее лице расцвела широкая улыбка, и маг, не сдержавшись, покачал головой и усмехнулся. Девчонка. Даже не задумывается о том, что ее слова могут быть восприняты превратно. Несмотря на его отповедь, леди-наследница, похоже, по-прежнему не воспринимает его как мужчину…

Кэллиэн вспомнил лицо Инерис, когда он привлек ее к себе, собираясь вынести из комнаты, и гулко сглотнул.

Воспринимает. Но на сугубо инстинктивном уровне.

Это хорошо или плохо?

Он совсем запутался…

– Леди Ламиэ, вы…

Вздрогнула, словно он ее ударил. Улыбка сбежала с лица.

– Лаэрн Дэтре, если под «можем попробовать» вы подразумевали, что наше общение будет отныне проходить на сугубо официальном уровне, то мне придется с прискорбием сообщить вам, что…

– Ладно, Инерис, я понял, – сдался он на милость победителя. – Извините, не хотел вас обидеть.

– Подумайте над нашим разговором, – тихо произнесла она. – Я буду рада, если вы сочтете меня не совсем неподходящей для вас компанией. Хотя понимаю, что возиться со мной вам вряд ли интересно.

– Так сильно обиделись? – удивился маг. – Инерис… не стоит… право же, я не хотел вас задеть.

– У меня просто немного испортилось настроение, только и всего, – опустив голову, произнесла она. Кэллиэн запоздало сообразил, на чем прокололся – не начал убеждать ее в том, что ему с ней как раз-таки очень интересно.

Ошибка на ошибке, лаэрн Дэтре. Низший балл.

– Подите сюда, – тихо попросил он. Инерис угрюмо взглянула на него, но подошла.

В следующий миг Кэллиэн привлек ее к себе.

– Теперь вы меня услышите? – мягко спросил он, глядя ей в глаза и анализируя собственные ощущения. По-прежнему никакой реакции – по крайней мере той, которой он сильнее всего опасался. – Мне нравится ваша компания, Инерис. Мне интересно с вами. Надеюсь, так же, как и вам со мной. Я попытаюсь впредь не пугать вас… но надеюсь, что если снова скажу нечто, соответствующее моей натуре, вы меня извините. Я сдаюсь на вашу милость, леди-наследница, и признаю свое безоговорочное поражение и вашу правоту. Видимо, за полгода, проведенные вдали от замка, я утратил способность адекватно вести беседу.

– Ничего вы не утратили, – буркнула девушка, уткнувшись ему в камзол. – Мы прекрасно с вами разговаривали, пока вы с чего-то не решили, что я еще маленькая, и если даже испугаюсь, то сразу убегу с воплями.

– Сами виноваты, – не сдержался Кэллиэн и отпустил шпильку: – Кто сравнивал меня с папенькой?

– Скажете тоже! – возмутилась Инерис, резко подняв голову и глядя ему в глаза. – И в мыслях не было! Это вы меня неверно поняли!

– Ну конечно, – фыркнул Кэллиэн… и замер.

Лицо девушки было совсем близко. Его собственные чувства мигом позволили ему определиться – хорошо, что она не воспринимает его как мужчину. Очень хорошо. Потому что иначе…

Инерис вдруг покраснела. Ее взгляд на долю секунды замер на его губах, и Кэллиэн едва не взвыл. В душе словно взревел голодный зверь, требуя, чтобы его…

Не накормили, нет. Хуже.

Приласкали.

Почему хуже? Потому что зверь редко бывал готов удовольствоваться чем-то одним.

Целовать ее, Кэллиэн, разумеется, не собирался, но склонился чуть ниже, гадая, как она поступит. Ну же, отпрянь…

Но Инерис только задержала дыхание, глядя на него широко раскрытыми глазами.

Она ведь не может не понимать, к чему это идет? Сколько раз ее уже целовали…

Воспоминание отрезвило моментально. Может, и сейчас она вовсе не ждет поцелуя, а просто ведет себя так, как привыкла вести себя в таких ситуациях? Или хочет с помощью поцелуя доказать, что не боится его?

Не хватало еще!..

Тем более…

Воспоминания нахлынули моментально. Близость человеческого тела. Мужского или женского – без разницы… Всепоглощающая, сосущая тьма, быстро овладевающая разумом. И алый цвет, заливающий все вокруг…

Чего ему стоило не отшатнуться, едва вспомнив о былом, знал только сам Кэллиэн. Но маг сумел спокойно улыбнуться девушке и выпрямился, затем будничным жестом взял со стола перчатку и наконец надел ее. От греха подальше. Хватит испытывать судьбу.

– Мир, Инерис? – спросил он.

– Мир, – согласилась она, тряхнув головой, и с сожалением прибавила: – Но мне нужно возвращаться. Я могу сколько угодно быть заперта в покоях, но поднимут с постели меня ровно в семь, и ни минутой позже. Занятия с князем Ратри никто не отменял.

Кэллиэн чуть поклонился.

– Понимаю.

Он подошел к окну, раскрыл его, а затем… Инерис даже не поняла, как это вышло. В один момент она стояла рядом с ним у окна, а в следующий – уже на подоконнике, отчаянно цепляясь за плечи рослого мага.

Кэллиэн усмехнулся.

– Да не пугайтесь вы так. – Стряхнув ее руку, он повернулся к леди-наследнице спиной. – Цепляйтесь, Инерис.

Девушка опешила.

– Что?

Кэллиэн обернулся через плечо.

– Цепляйтесь. Я перехвачу ваши руки, не беспокойтесь. Ногу поставите на мой сапог. Висеть на руках придется буквально несколько секунд, пока я буду вылетать и приземляться.

– А… почему так…

– Потому что вы боитесь открывать и закрывать окна, – ехидно сообщил Кэллиэн. – И этим займусь я.

Вскоре они уже стояли в ее спальне, окруженные слегка неловкой тишиной. Во время перехода они дважды едва не нарвались на отряды стражников, обходивших замок, трижды прокрались на цыпочках мимо стоящих на посту солдат. В какой-то момент Кэллиэн и вовсе совершенно хамским образом зажал ей рот, торопливо накладывая заклинание маскировки и стирания запахов – мимо прошел капитан, начальник гарнизона, один из троих нечистокровных демонов, служащих у князя. Маг знал Каэра заочно и представлял, на что способно обоняние "на три четверти нежити", как писалось в трактатах, а потому предпочел подстраховаться. И вот теперь вздохнул.

– Простите, я не очень вежливо с вами обошелся.

Инерис хмыкнула.

– Это мягко сказано. Скажите лучше, почему вы это сделали. Чем этот тип отличался от других, мимо которых мы спокойно крались на цыпочках?

Кэллиэн изогнул бровь.

– Спокойно? Возможно, я был бы спокоен, если бы вы не срывались каждые пять шагов на крайне неуместное хихиканье.

Девушка невольно фыркнула.

– Ну, простите, вы забавно выглядите, когда крадетесь по кустам!

Кэллиэн усмехнулся – не без горечи. Раньше он подкрадывался как угодно, только не забавно. Жертва не успевала даже заметить что-то, прежде чем… он тряхнул головой, возвращаясь в реальность. И совсем по-другому, мальчишески ухмыльнулся.

– Чего вы улыбаетесь? – настороженно поинтересовалась Инерис.

Ухмылка стала шире. И Кэллиэн извлек из карманов четыре апельсина.

Инерис восхищенно воззрилась на него.

– Вы о них не забыли?!

– Я ни о чем не забываю, – надменно просветили ее. – А вам хочу дать совет расходовать фрукты поэкономнее, так как я понятия не имею, когда смогу навестить вас в следующий раз. Мне завтра нужно доделать магический бланк – не зря же я условия сочинял – и с поклоном преподнести его вашему отцу… Да и резерв, знаете ли, не резиновый.

– Я и так вам очень благодарна. Правда, Кэллиэн.

Мягкая улыбка нашла свое отражение в ярких синих глазах. А затем Кэллиэн поклонился, ловко забрался на подоконник и спрыгнул с четвертого этажа.

Инерис невольно бросилась к окну – и облегченно выдохнула, увидев, как маг, замедлив падение заклинанием, бесшумно приземлился. Затем, пригнувшись, скрылся за кустами от стражников и исчез за поворотом.

Не удержавшись, очистила один апельсин и совершенно не по-княжески вгрызлась в него.

– Уммм… объедение! – тихо прочавкала девушка, вытирая текущий по подбородку сок. Села в кресло, уплетая сладкую мякоть.

Улыбнулась, облизывая липкие пальцы.

Кэллиэн в чем-то изменился, да, но она по-прежнему может на него положиться. И это знание успокаивало. Он был одним из столпов ее мира, состоявшего в основном из обязанностей и муштры. А Кэллиэн… Кэллиэн был окном в забавы, развлечения, разговоры. С ним она училась многому – но легко и совершенно ненавязчиво. Только вот…

Инерис вспомнила, как он чуть склонился к ней, изучающе глядя ей в глаза, и щеки запоздало заполыхали.

Идиотка. Она ведь на миг решила, что он ее поцелует.

Но нет. Конечно, он не стал бы этого делать. У нее просто нервы расшатаны от всех этих приключений с даллийцами – то один целоваться лезет, то другой заигрывает с далеко идущими намерениями…

На миг ей стало страшно. А вдруг оборотню все-таки удастся провернуть свой хитроумный план? Вдруг отец так и не прислушается ни к ней, ни к Кэллиэну?! И она окажется замужем за этим… этим…

Нет, надо успокоиться. Кэллиэн же сказал, что сделал все, чтобы Солтейн отказался от этой затеи. Интересно, конечно, посмотреть на условия, которые он составил… Но памятуя об их разговоре – наверное, действительно не стоит.

Инерис сходила в ванную, вымыла руки и лицо, затем вернулась в постель, которая показалась особенно теплой и мягкой после прохладного ночного воздуха и холодной воды из кувшина.

На него можно положиться. Кэллиэн не даст ее в обиду.

С этой мыслью она заснула.